Невзирая на лица

      Легкие, прозрачные облака пушились вокруг, разгоняемые широкими черными крыльями парящего в небе демона. Нахождение в школе становилось опасным, тем более, что новой информации отыскать там пока не выходило. Поэтому Пэймон решил временно затаиться и постараться подробнее изучить украденную с Земли книгу. Да, он и сам понимал, что вытащить из нее еще что-то полезное будет крайне сложно, но не оставлял надежды хоть так помочь своим друзьям.       Встреча с Вики отдавалась непривычной нежностью у него в душе, особенно тот факт, что девушка явно увидела в нем нечто знакомое. Это рождало надежду на скорое восстановление ее памяти, и если Люцифер страшился этого момента, Пэймон ждал с огромным нетерпением.       Демон удалился от школы на совсем небольшое расстояние, когда учуял в воздухе слабый, едва уловимый аромат корицы. Он знал наверняка, чья энергия пахнет именно так. Понимал, что неспроста ему так сложно ее ощутить. И в любой другой ситуации, он, ухмыльнувшись, пролетел бы мимо, но сейчас что-то настойчиво вело его в сторону демоницы, находящейся на грани жизни и смерти.       Приземлившись на летающем острове, находящемся в небольшом отдалении от школы, он сильнее втянул воздух, прислушиваясь к окружающим ароматам. Ости точно была здесь, возможно, без сознания. Пэймон не хотел идти за ней, не хотел возиться, но почему-то не мог противиться неведомой силе, тянущей его по слабому следу.       Девушка действительно была без сознания. То состояние, в котором находилось ее тело, вызывало уйму вопросов, в том числе о том, как она добралась сюда. Отростки сломанных костей, которые прежде были основанием крыльев, сейчас покрывались запекшейся кровью. Черные перья прилипли к спине, а багровые подтеки украшали все тело. Некогда красивое платье изорванной тряпицей висело на израненном теле, на что Пэймон лишь хмыкнул.       Подобными картинами древнего демона не напугать. Он сам становился причиной подобных зрелищ в период войны. Он убивал, калечил, вырывал крылья, ломал кости. Но отчего-то Ости ему вдруг стало жаль. Подойдя ближе к бессознательной девушке, он присел на корточки, внимательнее осматривая повреждения.       Ости лежала на животе, щека утопала в грязи, на теле виднелись глубокие следы когтей, а на ногах запекшаяся кровь, что прежде явно стекала ручьями. Регенерация начала свое дело, но определенно, находясь в сознании, она испытывала невыносимые муки. Аккуратно перевернув демоницу на спину, Пэймон убрал с ее лица спутавшиеся и слипшиеся от крови волосы, и обречено покачал головой.       — Я точно об этом пожалею.       Подняв ее на руки, стараясь не задевать не затянувшиеся до сих пор раны, он взлетел, продолжая свое путешествие в противоположную от школы сторону. Что руководило Пэймоном в тот момент, не понимал и он сам. Прекрасно зная, что Ости натворила в прошлом, он все же не смог оставить ее одну. Люцифер бы не стал ей помогать, в этом демон был уверен. Почему тогда он не пролетел мимо? Увы, ответа у него не было.       Они летели весь день и, когда уже начало смеркаться, Пэймон все же решил остановится на очередном летающем острове. Ости так и не приходила в себя, и состояние ее становилось все хуже. К травмам добавилась лихорадка, девушку ощутимо трясло, а на лице, шее и груди выступила испарина.       Найдя удобную поляну, демон приземлился, укладывая свою ношу на мягкую траву. Мановением руки призвав большое полотенце, он резкими движениями разорвал его на несколько частей, и намочив один из них в небольшом протекающем мимо ручье, принялся стирать с лица Ости следы крови и грязи.       Дыхание девушки было слабым, прерывистым, она никак не реагировала на касания, что лишь подтверждало — дела ее плохи. Ругнувшись себе под нос, Пэймон начал обтирать травмированную шею, с трудом вычищая из рваных ран ветки и прочий мусор. Измазанные в крови тряпки откидывались в сторону, но он неустанно брал новые, все смывая и смывая следы тяжких мучений.       Стоило ране на шее полностью очиститься, как регенерация заработала сильнее, стягивая рваные края между собой. Полностью заживут они не скоро, и, скорее всего, на гладкой коже останутся шрамы, но так она хотя бы выживет.       Кровь была повсюду, и потому, закончив с шеей, Пэймон продолжил стирать ее следы с расслабленного тела. Мешающая одежда, точнее то, что от нее осталось, была откинута в сторону. Полностью обнаженная девушка не вызывала в нем ровным счетом никакого интереса. Фигура, которая в прошлом была весьма аппетитной, сейчас представляла собой лишь обтянутые кожей кости. Энергия, расходуемая на восстановление, не справлялась с поддержанием внешнего вида. Ости выглядела умирающей в эту минуту.       Раны от когтей на груди и боках были так же успешно обработаны, кровь стерта полностью. Пэймон размышлял о том, что именно с ней сделал Сатана. Вариантов было не много, ситуация вполне очевидная, но от этого проще не становилось совершенно. Даже будучи демоном с рождения, жестоким и беспощадным в боях, способным выследить любого и отдать на растерзание палачам, он не принимал насилия над женщиной. В его понимании надругательство над той, что не пожелала ответить взаимностью — низко и подло, мерзко и гадко, непростительно. И никогда и никому он не пожелал бы такой судьбы. Даже той, что сам желал убить. Поэтому сейчас, стирая с ее ног ужасающее обилие крови, он в душе проклинал Сатану.       Когда с основными ранами было покончено, он переложил Ости на призванное на этот небольшой остров одеяло, переворачивая девушку на живот. Самым сложным сейчас было обработать крылья. Ведь чтобы дать им возможность смениться, необходимо было вырвать с корнем то, что от них осталось. Короткие кровоточащие обрубки, за которые даже ухватиться не представлялось возможным, ведь ладони соскальзывали.       Присев чуть в стороне, Пэймон решил перевести дыхание и оглядеться по сторонам. Небольшой остров был хорошо защищен от ненужных зрителей, густая листва закрывала обзор. Его энергия была тщательно сокрыта, а энергия демоницы ощущалась столь слабо, что не грозила ему несвоевременным обнаружением. Стоило закончить начатое и покинуть это место. Он не собирался обхаживать Ости и дальше. Не дать ей умереть, вот единственная цель, а после уж пусть выживает, как ей вздумается.       Выдохнув, он снова подошел к лежащей девушке, отрывая новый кусок белой ткани. Обмотав им один из отростков, чтобы удобнее было совершить задуманное, Пэймон с силой дернул остатки крыла, под звук ломающихся костей. Отбросив с сторону вырванную конечность, он уже взялся за следующую, когда услышал хриплый стон.       — Потерпи, еще один рывок, и все пройдет.       Утешение Ости совершенно не входило в его планы, но промолчать он просто не смог. Тихий шепот неосознанно сорвался с губ, на что демон недовольно покачал головой. Резко дернув на себя второй отросток, он вырвал его и отбросил к первому, накрывая образовавшиеся раны оставшейся тканью, вжимая ее с силой, стремясь остановить кровотечение. Тихий всхлип послужил ему подтверждением, что девушка действительно пришла в себя и все чувствовала.       Призвав еще одно одеяло, он накрыл ее нагое тело, отходя прочь. Ости слабо зашевелилась, поворачивая голову к своему спасителю и с шоком всматриваясь в зеленые глаза того, кого считала врагом. Она явно не ожидала увидеть его в качестве своего спасителя. Повернувшись на бок и прижав колени к груди, она плотнее закуталась в предоставленное одеяло.       — Спасибо.       Голос звучал надтреснуто, хрипло, на что Пэймон покачал головой. Ему не нужна была благодарность, он в целом корил себя за оказанную ей помощь, опасаясь, что это может навлечь беду на него и его друзей. Отвернувшись, он готов был улететь и продолжить свой пусть.       — Останься. Пожалуйста.       Он обернулся, заглядывая в такие же зеленые, как и у него, глаза. Лишь оттенок слегка отличался. Его радужки сравнимы были с драгоценным кристаллом, ее же — с сочной летней травой. Пэймон пытался понять, для чего Ости это делает. Только дурак не почувствовал бы, что теперь ее жизни ничто не угрожает. Новые крылья отрастут, раны затянутся, и все будет как прежде. Они снова станут врагами.       — Я и так сделал больше, чем ты заслужила.       Она устало прикрыла глаза, понимая, что он прав. В том числе и по ее вине Пэймон сейчас находился в бегах, скрываясь от Дьявола. Она выдала Сатане, что он вместе с Люцифером защищал смертную. Она привела к тому, что Вики покончила с собой. И хоть девчонка ее совершенно не волновала, вина перед бессмертными висела тяжким грузом.       — Прости меня, Пэймон.       Удивленно вскинув брови, он все же сделал шаг ближе, возвышаясь над ослабевшей девушкой. Сейчас казалось, что она вновь потеряла сознание, ведь организм усиленно работал над восстановлением пострадавшего тела. Он уже готов был уйти прочь, навсегда забывая об этой встрече, уже отвернулся и сделал несколько шагов в сторону от поляны, к краю летающего острова, когда его нагнал хриплый тихий шепот:       — Я совершила много ошибок и теперь это поняла. Это заслуженное наказание.       Пэймон замер, не веря своим ушам. Ости не та, кто был способен признать свою вину. По крайней мере он был уверен в этом раньше. Сейчас же за его спиной куталась в одеяла совершенно разбитая морально девушка, которая перенесла на собственной шкуре тяжкие страдания. Могла ли она действительно все осознать и пересмотреть свое отношение к себе и окружающим? Могла ли измениться?       Выдохнув, Пэймон развернулся обратно, садясь прямо на траву возле Ости, которая действительно снова потеряла сознание или просто уснула. Оно было к лучшему. Так демоница восстановится быстрее, а разговаривать с ней больше не хотелось совершенно. Ему нечего было ей сказать, но почему-то он остался. Чего он ждал? Когда настанет тот момент, чтобы он смог убраться от нее подальше?       Аккуратно поправив одеяло, Пэймон облокотился на ствол дерева, прикрывая глаза и раздумывая о том, какую чудовищную ошибку он сам совершил сейчас. Стоила ли чистая совесть того, к чему Ости могла привести?

***

      Только ощутив столь ярко выраженный всплеск энергии Вики, я подорвался со своего места в классе, не задумываясь о том, какое впечатление произведу на педагога и прочих учеников. Я знал что-то случилось: и это знание подгоняло меня на ее поиски. К слову, энергия била нескончаемым потоком, привлекая уже не только мое внимание. Взлетев, я направился к тренировочной площадке, на которой сейчас проходило занятие у непризнанных.       Пролетев небольшое расстояние, отделявшее меня от нее, я наконец заметил, что произошло в действительности. Тренировка истинных сил вышла из-под контроля учителя. Кто додумался ставить Вики, у которой дар так и не открылся, в пару с тем, кто владел пригодными для боя способностями? Врываясь в звенящее напряжением пространство перед Викторией и закрывая ее своими крыльями, я в полной мере ощутил влияние силы незнакомой непризнанной, стоящей напротив.       Спасибо тысячам лет тренировок: только почувствовав разгорающуюся в груди боль в момент, когда взгляд непризнанной перешел на меня, я выстроил барьер, позволивший мне не чувствовать ее воздействия. Еще секунду она буравила меня прожигающим взглядом, а после, словно очнувшись от наваждения, несколько раз моргнула, опуская глаза к земле. Ровно в этот же момент давление ее силы иссякло, и я обернулся к Вики.       Когда-то, тысячи лет назад, именно здесь, в школе, велся учет возможным силам бессмертных. Одни встречались чаще, другие реже, третьи доставались лишь ангелам, четвертые являлись отличительной чертой демонов. Даже схожие по своей сути, способности разных существ отличались. Мой огонь, к примеру, являлся достаточно распространенной способностью среди бессмертных, но у всех развивался в разной степени и воздействовать мог по-разному.       Девчонка же обладала даром, схожим со способностью моего отца, с той лишь разницей, что ей не развить его до тех же высот. Она проникала в сознание и заставляла чувствовать боль. Иллюзию боли. Не нанося при этом вреда физическому здоровью. Слабые непризнанные ее силам противиться не могли.       Вики стояла неподвижно, зажмурив глаза и обнимая себя за плечи. Все в ней говорило о сильном напряжении, волнении. Но она не была похожа на человека, испытавшего только что адские муки. Подойдя к ней ближе, я взял девушку за руку, от чего она сразу же открыла глаза, буквально пронзая меня взглядом.       — Пойдем.       Я потянул Вики за руку, уводя прочь с площадки, подмечая при этом, что свежая энергия вновь сжимается в крошечный, едва уловимый ком. Проходя мимо непризнанных, я чувствовал на себе их удивленные и напуганные взгляды. Они не поняли, что случилось, не почувствовали энергии. Для них я просто ворвался на урок, срывая его и уводя одну из учениц. И только Геральд, проводивший это занятие, внимательно следил за каждым моим движением до тех пор, пока мы с Вики на скрылись в здании школы.       Проводя ее по коридорам, я нашел первый пустующий кабинет, которых теперь было достаточно много. Учеников стало намного меньше и даже увеличившееся число непризнанных не могло восстановить баланс. Пропустив Вики вперед, я закрыл дверь, оборачиваясь к девушке. Она все еще была словно не здесь, отстраненная и задумчивая, и, казалось, не понимала, где находится и с кем. Я подошел ближе, осматривая ее с головы до ног, убеждаясь, что видимых повреждений нет, хоть и понимал, что их быть не могло. Взяв ее за руку, я мягко переплел наши пальцы, наконец привлекая к себе ее внимание.       — Как ты?       Она удивленно взглянула на меня, после оглянулась вокруг, только сейчас начиная понимать, что обстановка изменилась. Неуверенно улыбнулась, ответно сжимая мою руку и заглядывая в глаза.       — Все хорошо, вроде бы.       Я подвел ее к первой парте, снимая со столешницы перевернутый стул и позволяя ей сесть. Сам же присел на корточки напротив. Аккуратно смахнув с ее лица упавшие пряди волос, продолжал испытующе смотреть в глаза.       — Как ты себя чувствуешь? Помнишь, что случилось?       Вики кивнула, медленно поправляя скомкавшийся подол своего светлого платья. Она не торопилась рассказывать мне о том, что почувствовала в тот момент, возможно, пытаясь разобраться в себе.       — Кэти воздействовала на меня своей силой. Внушением. Геральд решил, что мне пора испытать себя на практике, рассчитывал, что это сможет разбудить мои силы, если они вообще есть. Я ведь пустая, все об этом знают.       Голубые глаза снова устремились в мои, сливаясь с красной радужкой неразделимо. Ее убедили в том, что в ней нет индивидуальных способностей, и она сама уже успела в это поверить.       — Ты не пустая, — Вики только собиралась отвести взгляд, но я остановил ее, удерживая за подбородок. — Расскажи, что ты почувствовала под ее воздействием?       — Ничего.       Моему удивлению не было предела, ведь даже я, несмотря на мощные барьеры и развитую силу, ощутил на себе каплю влияния незнакомой непризнанной. Более того, я четко ощутил всплеск энергии, а это значит, что воздействие все-таки было.       — Тебе не было больно?       Вики покачала головой, в задумчивости закусывая нижнюю губу. Она явно не понимала, почему я так реагирую на случившееся.       — Ты не пустая, Вики. Раньше я надеялся на это, но теперь уверен полностью. Не будь в тебе сил, ты бы корчилась от боли до того момента, как я вмешался.       Медленно поднявшись со стула, она сделала несколько шагов в сторону, нервно заламывая пальцы. В ее голове не укладывалось то, о чем я говорил. Она слишком привыкла к мысли, что является неполноценной бессмертной.       — Хочешь сказать, что в этом моя сила? Просто не чувствовать боли?       Я подошел к ней ближе, обнимая со спины и прижимая к своей груди. Вики не отстранилась, расслабляясь в моих руках и делая глубокий вдох. Мурашки пробежались по ее телу от неожиданного тепла, и она постаралась расширить площадь соприкосновения, облокачиваясь затылком на мое плечо.       — Думаю, это лишь малая часть. Мы изучим твои силы, поймем, на чем они строятся и как работают. Мы справимся, обещаю.       Несколько минут мы провели в тишине, и я наслаждался тем, как спокойно Вики сейчас принимала мои объятия, как растворялась в моей заботе и как мягко ее неощутимая энергия обволакивала мое тело.       — Мне кажется, я начинаю вспоминать моменты из прошлого. Небольшие отрывки, неясные картинки. Помню лицо мамы, ее заботливый взгляд и нежные руки, которые гладили меня маленькую по волосам. Помню свою комнату в доме родителей и мягкого плюшевого зайца, с которым любила спать. Помню как рисовала, карандаши и краски, которые были моими постоянными спутниками. Помню тебя.       Я с замиранием сердца вслушивался в ее слова, понимая, как близки мы сейчас к возвращению ее памяти. А на последнем предложении и вовсе затаил дыхание, опасаясь, что сейчас она вырвется из моих рук и уйдет раз и навсегда. Но Вики лишь развернулась ко мне, приобнимая за плечи. Ее голубые глаза были спокойны, в них не было ненависти, злости или обиды.       — Я помню, что ты был рядом на протяжении всей моей жизни, хоть и не могу вырвать ни одного конкретного момента. Но я рада, что и здесь ты снова меня нашел. С тобой рядом мне спокойнее.       Вики улыбнулась, прижимаясь щекой к моей груди, и только в этот момент я наконец смог вдохнуть. Крепче сжимая ее в объятиях, я старался унять прошедшую по телу дрожь. Вот она, моя Виктория, рядом и впервые за длительное время так близка. Я прикрыл глаза, прижимаясь щекой к мягким волосам, глубоко вдохнул их аромат и расслабил напряженные мышцы.       Только в этот момент осознал, насколько волновался все это время о том моменте, когда она вспомнит. У меня не было гарантий, что ее отношение ко мне вернется раньше воспоминания о причинах смерти. Но сейчас становилось действительно чуточку спокойнее. Наша связь возвращалась. Вики вновь училась мне доверять, и теперь у меня был шанс, что, вспомнив о прошлом, она не будет рубить с плеча. Поцеловав ее макушку, я немного отстранился, желая заглянуть в дорогие сердцу глаза.       — Я всегда буду рядом с тобой, Вики.       Послышавшиеся за дверью шаги заставили нас вздрогнуть. Урок закончился, и ученики блуждали по коридорам. Дверь нашего кабинета была закрыта, но таиться здесь и дальше казалось самой желанной, но не очень правильной идеей, а потому мы, улыбнувшись друг другу, медленно разорвали объятья.       Получается, Геральд ошибся, утверждая, что Вики пуста. В ней присутствует сила, пусть и не до конца мне понятная. Но вместе мы изучим ее, познаем и разовьем. И возможно в итоге мне удастся спасти ее от неминуемой гибели и разорвать зацикленный круг ненавистного пророчества. Возможно, в итоге мы полностью изменим мир. Вместе.