***
Зейн не встает рано по выходным. Бывают дни, когда он с радостью вообще не встает с постели. Задания, которые требуют, чтобы он встал рано, включают сложную систему из трех будильников, звонок-будильник от Гарри, а затем последующий звонок, где Гарри не вешает трубку, пока Зейн физически не встанет с кровати. Поскольку посещение пожарной станции не раньше полудня, Зейн позволяет себе проснуться естественным образом, что означает, что он все еще в постели в полдень. Он возится со своим телефоном еще двадцать минут, проверяя электронную почту и переписываясь с сестрой, прежде чем выползает из кровати и идет в душ. Сонный, но чистый, он надевает свою обычную одежду — узкие черные джинсы, черные ботинки и темную футболку. Он знает, что ему, вероятно, следует носить длинные рукава, чтобы скрыть свои тату перед новыми клиентами, но с тех пор, как он забил почти всю руку три месяца назад, он перестал беспокоиться. Кроме того, сейчас август. Действительно жарко. Он возится со своими волосами, пока они не выглядят наполовину прилично, прежде чем спуститься вниз, чтобы накормить Тигра, который громко мяукает, потому что, когда Зейн в отпуске, время приема пищи Тигра полностью выходит из синхронизации. — Прости, дружище, — говорит Зейн, ставя миску Тигра на пол. Он гладит Тигра в качестве извинения, прежде чем выпрямиться, чтобы засунуть два куска хлеба в тостер и понять, что он почти опаздывает. Когда его тосты готовы, он упаковывает свою сумку с вещами, которые ему могут понадобиться, а также две разные камеры на случай, если что-то бросится в глаза или ему нужно сделать несколько пробных снимков. Это необычно для первого визита, но это случается иногда, и Зейн может быть ленивым, но он все еще профессионал. Он хватает тост и стоит достаточно долго, чтобы обильно размазать по нему мед, прежде чем он прощается с Тигром и хлопает входной дверью. Он забирается в свой Кашкай, который он купил из-за вместительности, а не для стиля, бросает сумку на пассажирское сиденье и поворачивает с дороги, тост зажат зубами, когда он делает левый поворот к пожарной станции города. Зейн лениво подпевает Ашеру, пытаясь вспомнить самый быстрый маршрут к пожарной станции, в конце концов, он решает ехать прямо через город, надеясь, что движение не такое сильное. Он подъезжает к станции с одной свободной минутой, проверяет волосы в зеркале, что является самой большой привычкой на свете, и тянется за сумкой. Когда он выходит из машины, то быстро подмечает место для освещения и углов. — Эй! Вы мистер Малик? Зейн поворачивается на голос и видит парня, стоящего у двери. Он в ярко-желтых брюках с подтяжками, натянутыми на темно-синюю футболку. Его руки и лицо покрыты сажей, хотя он явно пытался отмыть себя. — Привет, да, сейчас неподходящее время? — он подходит к парню и вежливо улыбается. — Я могу вернуться позже, если хочешь. — О нет, все в порядке, я бы не хотел тебя выгонять, — весело говорит парень. — До тех пор, пока ты не будешь возражать против грязи. Мы только что вернулись с вызова. Я пытался помыться, но эта штука может прилипать к коже часами. — Я в норме, — говорит ему Зейн. Он не может рассмотреть большую часть лица парня, но у него яркие белые зубы и улыбающиеся темные глаза. Он немного выше Зейна, и его футболка натянута на груди и бицепсах. Гарри полюбит его. — Я Лиам. Я менеджер станции, так что, думаю, я буду твоим контактным лицом для этого календаря. Что-то в его тоне заставило Зейна печально улыбнуться. — Не поклонник идеи календаря, да? Что-то вроде паники проходит по грязному лицу Лиама. — Откуда можно знать наверняка? Это не только благотворительность, мы всегда рады помочь. — Да, это фото на камеру, чтобы быть замеченным любым с пятью фунтами, кто покупает календарь, — говорит Зейн с усмешкой. — Я понял. И я обещаю, что не скажу. Лиам выглядит облегченно, и он собирается провести рукой по волосам, но когда он замечает слой грязи на коже, его рука опускается обратно на бок. — Спасибо, Зейн. Эй, ничего, если я буду звать тебя Зейн? Зейна забавляет, насколько вежлив и мил этот большой, сильный на вид, пожарный. — Да, конечно, приятель, все в порядке. Мой ассистент Гарри будет здесь в следующий раз, но я просто хотел прийти один, чтобы посмотреть, что представляет собой станция, и представиться. — Тогда я проведу тебе экскурсию, — весело говорит Лиам. — Круто, спасибо Лиам, — говорит Зейн. Лиам поворачивается, чтобы показать дорогу, но Зейн протягивает руку и ловит запястье Лиама, привлекая его взгляд. — Мы можем сделать этот календарь по-разному, Лиам, в зависимости от того, что тебе нравится. Ты не должен быть раздет догола со стратегически расположенными объектами, если ты не хочешь. Мы можем работать в любых границах, которые вы нам дадите. Лиам выглядит так, будто хочет обнять Зейна из чистой благодарности. — Стратегически расположенные объекты, — повторяет он, как будто он в оцепенении. — Голые. Зейну удается не улыбаться, но трудно заставить его выражение оставаться нейтральным. — Это крупный продавец по понятным причинам. Но мы все еще можем сделать его сексуальным без необходимости показывать кожу. Я имею в виду, давай будем честными, тот факт, что вы все пожарные, которые рискуют своей жизнью, чтобы спасти других, в значительной степени продает календарь сам по себе. Зейн клянется, что видит, как Лиам вспыхивает под слоем грязи, и на этот раз не сдерживает улыбки. Серьезно, этот парень восхитителен. — Тебе все равно не нужно решать сейчас. Поговори с ребятами, которые будут в календаре, — Зейн внезапно подумал, что Лиама может даже не быть в календаре, и при этой мысли его желудок скручивается. — Спасибо, Зейн, — бормочет Лиам, все еще явно смущаясь. — Давай, я устрою тебе экскурсию. Лиам ведет его через офисы, останавливаясь у двери, где на табличке с именем написано «Капитан Пейн» с «е», висящей немного свободно, и падающей «н», и Лиам делает крошечный жест, как будто он смущен, чтобы Зейн заглянул в его внутреннее святилище. Зейн заглядывает внутрь и получает ощущение порядка и тепла из офиса Лиама. Аккуратные стопки бумаг на чистом столе. Там слишком много фотографий, случайно прибитых к стене, в основном различных моментов, связанных с работой, но есть фотографии, кажется, семьи. Есть ряд трофеев, находящихся за столом Лиама с различными статуэтками на вершине; Зейн разглядывает несколько бегущих фигурок и футбольные трофеи. «Значит, спортивный», — считает Зейн. Это не удивительно, поскольку работу Лиам выбрал очень физическую, и не говоря уже о том, что она невероятно опасна. Затем его ведут в гараж, где припаркованы две пожарные машины. Взгляд Зейна медленно скользит по ним, позволяя мысленному глазу представить фотографии. Он визуализирует углы и уже может точно определить, по крайней мере, четыре снимка, которые он может получить с помощью машины. Лестница, в частности, ловит его взгляд, и он улыбается, когда думает о том, что скажет Гарри. — Сможем ли мы использовать одну из них на съемках? — спрашивает Зейн. Он действительно хочет прикоснуться к блестящей красной поверхности, потому что иногда он снова шестилетний мальчик со смутными мыслями о том, чтобы однажды стать пожарным. Но потом он взял старую камеру своего отца, и все другие мечты отпали, пока он не стал просто стоять в парке с камерой в руках, как будто это было продолжение его тела, и он видел свое будущее. — Не понимаю, почему бы и нет, — говорит Лиам. Он морщит глаза, и Зейн улыбается. — Так, что еще ты хочешь мне показать, Лиам Пейн? — говорит Зейн. Он не хочет, чтобы это вышло кокетливо, но он ловит взгляд Лиама, и его губы изгибаются в слабой улыбке. — Сюда, — тихо бормочет Лиам и ведет Зейна через лабиринт коридоров, останавливаясь снаружи, что явно является тренировочным залом. Сейчас он пуст, но Зейн моргает, глядя на размер гирь на полу, которые Лиам, похоже, поднимает. — Мы должны оставаться в форме. Некоторые из нас лучше занимаются, чем другие. — Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше, — говорит Зейн, улыбаясь. — Я на минуту начал думать, что вы все идеальные супергерои. — Даже близко нет, — говорит Лиам с задумчивым вздохом. Лиам улыбается Зейну, приподняв бровь. — Хотя я большой поклонник супергероев. — Да? — говорит Зейн удивленно. — Я тоже. — Ни за что! — «улыбка Лиама не может стать ярче», — думает Зейн. — Кто твой любимый? — Супермен — мой главный фаворит, — признает Зейн. — Я имею в виду, он Супермен, Лиам. Он, типа, настоящий супергерой. Но сейчас я еще предпочитаю Халка. — Один из DC, один из Марвел, — говорит Лиам, как будто одобряет выбор Зейна. — Я сам фанат Бэтмена. Думаю, Железный человек — мой второй фаворит. — Хороший выбор, — торжественно говорит ему Зейн. — Я люблю трилогию Темного Рыцаря. В коридоре раздается громкий стук, заставляющий Зейна подпрыгнуть от удивления; он забыл, где они находились. — Не заводи его на Темного Рыцаря — Пейно не заткнется, как только начнет. Голос принадлежит парню, который дико улыбается им. Его волосы выглядят слишком длинными для пожарного, но он одет в ту же форму, что и Лиам, только на нем темно-синие брюки. — Луи, это Зейн, фотограф, который будет снимать нас для календаря, — Лиам не кажется обиженным комментарием и ведет Зейна по коридору к Луи, проходя мимо прачечной. Зейн предлагает свою руку и получает твердое рукопожатие в ответ. — Приятно познакомиться, — задумчиво говорит Зейн. Луи милый, с угловатой костяной структурой и злобно красивыми глазами. Он будет фотогеничен. — Большой поклонник твоей работы, — говорит Луи, удивляя Зейна, потому что, хотя он зарабатывает на приличную жизнь, и получает имя в определенных кругах, он не совсем известен широкой публике, не тогда, когда его основные источники дохода поступают от издателей и одноразовых заданий. — У моей мамы на кухне твой календарь. Дэн купил его для нее в прошлом году. Он полон милых детских снимков, потому что Бог знает, что моей маме нужно больше детей в ее жизни. — У нее только что родились близнецы, — бормочет Лиам. Он гораздо ближе, чем предполагал Зейн, и дыхание Лиама щекочет его кожу. — Луи — старший из семи. — Я думал, что иметь трех сестер — это много, — говорит Зейн. Конечно, он знает, о каком календаре говорит Луи. Он сделал его почти год назад, и это был кошмар. Он не против детей в целом, но пытаться сфотографировать пятнадцать из них в студии со своими мамами, папами, нянями и кем бы то ни было еще, получая советы о том, как остановить их маленького ангела от плача… Ну, это была не самая его любимая съемка. К тому же Гарри почти не обращал внимания на большую часть дня, предпочитая ходить с ребенком на каждом бедре, хихикая, когда они дергали его за волосы, и, как правило, был совершенно восхитительным и невероятно бесполезным. — Когда у нас появилась идея о календаре, я поговорил с мамой об этом, и она предложила нам связаться с тобой, потому что она действительно любит этот календарь, — говорит Луи. — Особенно с ребенком, спящим в полотенце. В этом году у нас дома февраль был три месяца. — Это Луи тебя выследил, — гордо говорит Лиам. — Наверное, потому что Найл, который придумал эту идею, говорил сделать все голышом. Как в том фильме с женщинами. — Девочки из календаря, — услужливо подсказывает Зейн. — В наши дни это популярная просьба. — Да, это тот самый, — говорит Лиам, улыбаясь ему. — Мы боялись, что Найл просто позвонит какому-нибудь случайному парню и начнет говорить о голых фотографиях, поэтому Луи позвонил своей маме, и она предложила тебя. — Ну, я рад, что она это сделала, — говорит Зейн. И он даже не привирает. — Ты должен встретиться с Найлом — он хорошо подходит для календаря, — ярко говорит Луи. Он быстро загоняет Лиама и Зейна на кухню, и Зейн резко останавливается, когда видит гору мышц, небрежно прислоняющуюся к прилавку, потягивая чай из зелено-белой кружки, и Зейн думает, что на ней ирландский флаг. — Это Бресси, а это Найл, — Лиам представляет их. — Это Зейн, фотограф. Найл сидит за столом, откинувшись на спинку стула, и ухмыляется Зейну. Он симпатичный блондин и под тем же слоем грязи, что и Лиам. Изящный, худой. «Он будет популярным месяцем», — думает Зейн. На самом деле, все они будут. Гарри понравится это задание.2
7 декабря 2021 г. в 19:54
Зейн дает себе один день на обработку фотографий, прежде чем отправить их Эду. Зейн бродит по своему дому и составляет список вещей, которые необходимо починить, в том числе протекающий кран внизу и карниз наверху, который подвешен за веревку. Не то чтобы он не чинил их. Он не знает как. Он даже не уверен, что у него есть ящик инструментов. Но, в конце концов, он позвонит тому, у кого есть такой набор, и кто может даже назвать все инструменты внутри. Зейн застревает после гаечного ключа, молотка и отвертки.
Он сделал еще несколько набросков, но решил не оставлять ни одного из них.
Он смотрит «Пять секунд» Джереми Кайла, прежде чем вернуться к здравомыслию, и в итоге смотрит восемь серий «Сома», прежде чем он, наконец, сдается и звонит Гарри.
— Наслаждаешься своим выходным? — спрашивает Зейн, когда Гарри отвечает.
— Конечно, босс, — весело говорит Гарри. — Я в пижамных штанах, и у меня коробка хлопьев в одной руке, пульт от телевизора в другой, и я догоняю весь сезон Кардашьян.
Зейн закатывает глаза, зная, что Гарри его не видит.
— Завтра я иду на пожарную станцию, чтобы поговорить с капитаном перед съемкой.
— Да? Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? — спрашивает Гарри. В его тоне есть и волнение, и страх, и Зейн полностью понимает это чувство.
— Нет, не для этого — ты любишь наслаждаться свободным временем, да? Но мы, вероятно, начнем работать над этим должным образом через неделю или около того.
— Целую неделю, — дразняще вздыхает Гарри. — Что ты будешь делать без меня?
— Я уверен, что справлюсь, — сухо говорит Зейн. Но у него в горле ком, который он глотает, потому что в этом издевательстве есть доля правды.
— Ну, по крайней мере, попробуй потрахаться, ладно? — торжественно говорит Гарри. Зейн почти уверен, что Гарри сейчас даже не издевается. Стайлс был с Зейном, чтобы подцепить кого-то с тех пор, как они с Перри расстались около шести месяцев назад. Это было немного суховато.
— Я сделаю все возможное, — говорит Зейн, хотя они оба знают, что он не это имел в виду. У Зейна давно не было сил на свидания. Возможно, даже до Перри. Он никогда не любил вечеринки, просто иногда посещал клуб, когда был моложе. Он познакомился с Перри на работе — она была ассистенткой на съемке, и у них были семимесячные отношения, которые, оглядываясь назад, возможно, длились на пять месяцев дольше, чем должны были быть. Зейн почти уверен, что он не был достаточно хорош, чтобы быть с кем-то таким же замечательным, как она.
Мысль о том, чтобы окунуться в мир свиданий, заставляет его нервничать, если честно. Он определенно не создан для обязательств, и у него есть истории знакомств, чтобы доказать это. У него были отношения, но с Перри были самыми длинными на некотором уровне.
— Хорошо, дай мне знать, как все пройдет с симпатичными пожарными завтра, хорошо? — говорит Гарри, прерывая его мысли. Он слышит какой-то шорох на заднем плане — как Гарри трясет коробку с хлопьями. — И пришли мне фотографии самых симпатичных, да? — говорит он с набитым ртом.
— Конечно, потому что симпатичные пожарные определенно захотят встретиться с парнем, который в пижамных штанах ест сухие хлопья весь день, — серьезно говорит Зейн.
— Именно. Я находка, Зейни. Находка.
Зейн все еще смеется, когда вешает трубку и удобнее устраивается на диване, Тигр свернулся калачиком у него на коленях, и они смотрят повтор «Друзей».