keep this love (in a photograph)

Имя Лиама высвечивается на телефоне Зейна, когда Малик в парке. Он то читал комикс, то фотографировал пейзажи. У него получился потрясающий снимок чьей-то бегущей собаки с высунутым языком. Возможно, фото попадет в его частную коллекцию, если он когда-нибудь решит выставить свои работы на всеобщее обозрение. Он ждет пару секунд, чтобы поднять трубку. — Привет, Лиам. — Привет, Зейн! — приветливый голос Лиама звучит громко и отчетливо. — Чем занимаешься? — Наслаждаюсь своим маленьким отпуском, — медленно произносит Зейн. Он откидывается на спинку скамьи и скрещивает ноги. — Я в парке, возле Сент-Джонса. — Мне нравится этот парк, — Лиам звучит немного грустно. — Мы с Луи иногда играем там в футбол. — Да? — губы Зейна изогнулись в улыбке. — Я, наверное, проходил мимо вас. — Вау, это было бы так странно, да? Это безумие, — смеется Лиам. — Так, значит, у тебя перерыв? — Да, у нас не так много свободного времени — беремся за работу, когда она появляется, — Зейн наблюдает, как мимо пролетает фрисби, а за ним бежит мальчик. — Знаешь, приятно немного отдохнуть. Просто расслабиться и спрятаться от всего. — Одному? — в замешательстве спрашивает Лиам. Зейн улыбается, зарываясь рукой в волосы. — Да. Думаю, иногда я один. — Но разве тебе не одиноко? — спрашивает Лиам. «Да», — думает Зейн. — Я полагаю, есть разница между быть одному и быть одиноким, — тихо говорит Зейн. — Я немного дерьмово себя чувствую, когда остаюсь один, приятель, — признается Лиам, понижая тон, соответствуя низкому голосу Зейна. Похоже на то, будто они делятся секретами. — В этом нет ничего плохого, — мягко говорит Зейн. — Гарри такой же. Он не может продержаться и часа, чтобы узнать как я. Он всегда где-нибудь с друзьями и с семьей или типа того. Он довольно легко заводит друзей, поэтому всегда есть кто-то новый. — Найл будет опустошен, — заговорщицки говорит Лиам. Зейн смеется, откладывая эту информацию на потом. — О! Я забыл, зачем звонил! Извини, приятель, я просто болтаю и трачу твое время. — Конечно, нет, — отвечает Зейн. — Мне нравится разговаривать с тобой, Лиам. Мы как друзья, да? — Друзья, — медленно произносит Лиам, как будто это ему чуждо. Вот только Зейн уверен, что у Лиама миллион друзей, как и у Гарри. Такие люди, как Лиам, Гарри, Найл и Луи, привлекают людей, потому что они светятся изнутри. — Да, конечно, мы друзья. — Так зачем ты мне звонишь? — начинает Зейн. — А, насчет съемок, — говорит Лиам, и его голос меняется, становится более оживленным и деловым. — Мы… э-э… будем без верха. Но не голыми. Брюки будут носить абсолютно все. Зейн даже не пытается скрыть улыбку, поскольку Лиам его не видит. — Справедливое правило. — И, эм, с моим… с моим фото, — говорит Лиам, прежде чем он замолкает, явно подбирая слова. — Ты можешь решить, насколько рискованным должен быть твой снимок, Лиам, — мягко говорит Зейн. — Это полностью зависит от тебя. Полностью в одежде, если хочешь. — Нет, мне не нужно быть полностью одетым, — говорит Лиам с облегчением. — Я имею в виду, что хожу на пляж без рубашки, верно? У Зейна чертовски богатое воображение. И сейчас он изо всех сил старается не представлять себе Лиама без рубашки, с тугим плоским животом и широкими плечами. Со всеми мышцами. — Да, но это другое. Ты будешь на фотографии, которая будет висеть на кухне, в офисе или где-то еще, — говорит ему Зейн немного грубо. — Это нормально — нервничать, Лиам. Но мы с Гарри возьмем тебя за руку, хорошо? — Ладно, но, может, Гарри лучше подержать Найла, — смеется Лиам. — Думаю, он убьет меня, если Гарри возьмет меня за руку. — Хорошо, тогда я возьму тебя за руку, — говорит Зейн, стараясь звучать непринужденно, потому что у него нет причин внезапно чувствовать тепло в животе. — Так каков план? — Я обсудил это с менеджером смены, и мы все еще сглаживаем некоторые детали, но все должно быть в порядке, за исключением чрезвычайной ситуации, — говорит Лиам. — Не думаю, что станцию можно будет закрыть на несколько часов, — говорит Зейн. Он не ожидает, что Лиам скажет «да», но это определенно будет самый простой вариант для всех. — Нет, мы не можем этого сделать, — сожалеющим тоном говорит Лиам. — Единственная проблема — не мешать дежурному персоналу. Мы можем поставить пожарную машину на передней стоянке и припарковать вторую за ней, чтобы вы могли ею воспользоваться. Можешь сначала сделать эти снимки? А те, что на станции, позже? Это было бы проще всего. Зейн достает из сумки альбом и быстро записывает. — Да, конечно, — бормочет он. — И мы можем спланировать график так, чтобы все парни, которых ты хочешь сфотографировать, были либо вне смены, либо в более позднюю смену, — продолжает Лиам. Зейн впечатлен тем, сколько мыслей вложил в это Лиам. Легко понять, почему он босс, хотя Лиам — один из молодых пожарных на станции. — Нам придется выделить время, чтобы воспользоваться пожарным шестом, о котором вы с Гарри говорили. Лучше использовать Эштона — у него сильные руки. Это может пригодиться, если вы будете делать много фотографий. Зейн не помнит встречи с Эштоном, но верит Лиаму на слово. — Спасибо, Лиам. За предложение и помощь. Спасибо за гибкость и уступчивость, потому что большинство людей не хотели бы, чтобы я нарушал их рабочий день. Лиам молчит так долго, что Зейн начинает хмуриться, прежде чем он проверяет свой телефон, чтобы убедиться, не отключился ли звонок. — Нет проблем, Зейн, — наконец, говорит Лиам. — Следующий вторник вас устроит? — Лиам, я в отпуске — любой день меня устроит, — напоминает ему Зейн. — Но, да, вторник подойдет. Во сколько? — Лучше всего в десять, — еще одна долгая пауза. — Ну, тогда увидимся во вторник. — Да, — говорит Зейн, — увидимся во вторник. Пока, Лиам. — Пока, Зейн. Прежде чем положить телефон в карман, Зейн слушает гудки. Он позволяет тишине и покою окутать себя, его пальцы рисуют узоры на экране телефона. Вздохнув, он собирает вещи и идет домой.

***

В пятницу Зейн отправился на задание, которое Эд прислал ему в последнюю минуту. Небольшая съемка для рекламной кампании. Им нужна толпа, поэтому Зейн в центре города, а Гарри бегает за людьми с формами согласия, отчаянно пытаясь очаровать их, чтобы те подписались. Зейн держит две чашки кофе, когда Гарри возвращается с подписанными бланками, самодовольный и в гораздо лучшем настроении, чем в прошлый раз, когда Зейн видел его. — Твое здоровье, — говорит Гарри, принимая кофе. — Так чем же ты занимался эти дни? — Всем понемногу, — отвечает Зейн. Он опускается на скамейку, рядом с которой они стоят, и смотрит на Гарри сквозь солнцезащитные очки. — На днях я разговаривал с Лиамом в парке. Мы должны быть на пожарной станции во вторник в десять. — У вас с Лиамом было свидание в парке? — спрашивает Гарри — его голос повышается с каждым словом, пока Зейн не морщится от крика, на котором Гарри заканчивает. — Нет, я был в парке, и он позвонил, чтобы сказать мне о приготовлениях. — Что ж, очень мило с его стороны, — Гарри делает ударение на слове «мило», и Зейн слегка поворачивается, чтобы посмотреть на него. — Значит, они не будут голыми? — Нет. У Лиама есть правило. — Тогда Найлу это не понравится, — хмурится Гарри. — Если подумать, я ненавижу это правило. Лиаму следует немного расслабиться. — Он просто нервничает, — говорит Зейн, застигнув себя врасплох собственническим отношением к Лиаму. — Не всем так комфортно со своим телом, как тебе, Гарри. Гарри смотрит на него с минуту, пока Зейн не отводит взгляд, немного смущенный. — Эй, нет, я знаю, — говорит Гарри на этот раз мягче. — Я пошутил, Зейн. Кроме того, я не думаю, что у Лиама проблемы с телом, по крайней мере, по словам Найла. Найл говорит, что у Лиама пресс как стиральная доска и лучшие бицепсы из всех в списке, включая Бресси. И Лиам определенно подходит для того, чтобы быть глупо красивым. — И все же, — говорит Зейн. Он откашливается — в горле у него пересохло — и делает глоток кофе, прежде чем продолжить. — Некоторым людям просто неудобно раздеваться на публике. — Или! — Гарри вспыхивает, его лицо светится, как будто его осенило. Зейн боится этого взгляда. — А может, он просто не хочет раздеваться перед тобой. Потому что ты ему нравишься! И он думает, что на фотосессии будет неловко! Зейн тупо смотрит на Гарри, который не моргает. — Нет, это хорошо, Зейн. Ты сто лет не был на свидании. И никому не нравился. Самое время тебе пойти и хорошенько потрахаться. Не думаю, что Лиам делает что-то наполовину, потому что Лиам — тип парня, который прикладывает немало усилий. Могу поспорить, он великолепен в постели. О боже, ты должен рассказать мне все, когда уложишь его в постель, ладно? Держу пари, он делает удивительные вещи со всей этой силой в верхней части тела. — Может, заткнешься? — бормочет ему Зейн. — Мне не нравится Лиам, ему не нравлюсь я, и мы не собираемся кончать в моей постели. Или его. Никаких кроватей! Гарри только весело улыбается, и Зейн делает единственное, что может в такие моменты. Он допивает кофе и швыряет пустой картонный стаканчик прямо в голову Гарри. Удар приходится точно между глаз, и Зейн чувствует себя немного удовлетворенно. — Ой! — Гарри трет порозовевший участок кожи и дуется на Зейна. — Это было подло, Зейн. — Извини, — говорит Зейн с беззастенчивой ухмылкой. Однако он протягивает Гарри банановый маффин, который купил для него раньше. Забавно наблюдать, как Гарри колеблется из-за раздражения и желания кекса. В конце концов, желание маффина побеждает, и Гарри улыбается с полным ртом. — Лучше? — сухо спрашивает Зейн, когда Гарри заканчивает, вытирая рукой рот и облизывая и без того влажные губы. — Очень, спасибо, — радостно говорит Гарри. Он смотрит на Зейна сквозь ресницы, умудряясь выглядеть одновременно невинно и ужасно. — Так… Зейн замирает, потому что знает этот тон. — Что? — подозрительно спрашивает он. — Ну, — говорит Гарри достаточно медленно, чтобы свести Зейна с ума. — Не знаю, как это согласуется с твоим отрицанием насчет Лиама, но Найл пригласил нас выпить. Зейн разворачивается и убирает оборудование. Через несколько мгновений Гарри встает рядом с ним и помогает — их руки работают в полной гармонии, чтобы убрать все по местам. — Зейн? — тихо спрашивает Гарри, когда они заканчивают. Он толкает Зейна локтем, достаточно легко, чтобы Малик едва почувствовал это. — Зачем Найл это сделал? — наконец, спрашивает Зейн. Грудь немного сдавливает, и он немного расслабляется, только когда Гарри наклоняется к нему и хватает рукой бедро. — Он думал, что это поможет всем расслабиться перед фотосессией, если мы узнаем друг друга, — невинно говорит Гарри. — И ты хочешь залезть к нему в штаны, — заканчивает за него Зейн. Гарри выглядит возмущенным около трех секунд, прежде чем его лицо расплывается в широкой улыбке. — Вообще-то я хочу вытащить его из штанов, — дерзко говорит он, подталкивая бедро к Зейну. — Знаешь, ты окажешь мне огромную услугу, если пойдешь со мной и притворишься, что наслаждаешься выпивкой. — Заткнись, — Зейн из принципа тянет Гарри за волосы. — Так, когда ты получил номер Найла? Это было быстро даже для тебя. Гарри краснеет, а Зейн удивленно смотрит на него. У Гарри невероятно высокий порог смущения, настолько высокий, что Зейн никогда раньше не видел, чтобы он краснел или избегал смотреть ему в глаза. Зейн прищуривается и перестраивает свои мысли на Гарри и Найла. — Гарри? — Может быть, я немного его выследил? — голос Гарри становится немного выше, и он кашляет, чтобы прочистить горло, прежде чем взглянуть на Зейна с застенчивой улыбкой. — Я мог бы найти его аккаунт в Твиттере, и, боже мой, Зейн, он идеален. Он веселый и делает эти селфи, которые просто безумны и прекрасны — я, возможно, провел несколько часов, прокручивая его профиль, но после этого я подписался на него, и он подписался в ответ. Зейн задается вопросом, не замедлилось ли эмоциональное развитие Гарри в школе, потому что иногда он бывает таким ребенком, что на это больно смотреть. — И? — он мягко просит продолжения. — И мы могли бы немного пофлиртовать, — признается Гарри. Он все еще слегка раскраснелся, его щеки порозовели, а улыбка стала такой широкой, что кажется почти болезненной. Зейн не может не смотреть. — Поэтому я сохранил его номер и дал ему свой. Он написал мне, и с тех пор мы переписываемся. — Переписываетесь или секститесь? — с искренним любопытством спрашивает Зейн. Что опасно для Гарри, потому что у него проблемы с чрезмерным потоком мыслей. — Просто переписываемся, — печально вздыхает Гарри. — Он даже не флиртовал со мной с тех пор, как мы вышли из Твиттера. — Но он пригласил тебя — это же хорошо, правда? — Зейн выхватывает телефон Гарри из рук и щелкает по чату. Диалог с Найлом в самом верху, что не удивительно. Быстро взглянув на Гарри, чтобы убедиться, что он не против, Зейн прокручивает немного и начинает читать. — Он ставит восклицательные знаки после каждой фразы, — говорит Гарри. Он перекинул подбородок через плечо Зейна, чтобы видеть экран телефона. — И ему очень нравится эмодзи какашки. Он часто им пользуется. — Смайлик на все случаи жизни, — сухо соглашается Зейн. — Гарри, ты идиот. Ты ведь знаешь это, да? Что ты идиот? — Конечно, — Гарри даже не выглядит удивленным, что только подтверждает точку зрения Зейна. Он поворачивается и недоверчиво смотрит на Гарри, держа телефон между ними, экран направлен на Гарри. — Он не занимается с тобой сексом, потому что хочет узнать тебя получше, болван. Гарри выхватывает телефон из рук Зейна и начинает просматривать сообщения. Зейн наблюдает, как улыбка Гарри становится все больше и больше, пока Зейн не закатывает глаза и не подбирает все их оборудование. — Хорошо, пойдем домой, чтобы ты мог провести вечер, переписываясь с Найлом и делясь своими самыми темными секретами. — Зееееейн, — ноет Гарри, когда он следует за Зейном к машине. — Мы должны выйти сейчас! Он такой милый, пожалуйста, Зейн, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Он спросил, какое мое любимое животное! Зейн не совсем уверен, почему это важно, но один взгляд на лицо Гарри говорит ему, что это просто так. Он напевает что-то себе под нос, Гарри становится все более и более встревоженным, и Зейн, наконец, решает избавить его от страданий, когда они добираются до машины. — Хорошо, — говорит он просто, и Гарри обнимает Зейна, громко крича и пытаясь запечатлеть как можно больше поцелуев на небритой щеке Зейна, в то время как Зейн пытается оттолкнуть его. Они оказываются наполовину прижатыми к машине, смеясь, когда Гарри слишком сильно сжимает губы, а Зейн откидывается назад, пытаясь освободиться. В конце концов, Гарри отступает, и Зейн выскальзывает из его объятий, и они забираются в машину, положив оборудование на заднее сиденье. Зейну удается продержаться в машине пять минут, прежде чем он поворачивается к Гарри на водительском сиденье. — Итак, — говорит он как можно небрежнее, — кто еще придет? Гарри, к его счастью, не смеется. — По-моему, он упомянул, что Луи хочет пойти. Зейн считает про себя до трех. — А как насчет Лиама? Гарри поворачивается, чтобы улыбнуться ему, прежде чем снова переключить внимание на дорогу. — Зейн, я думал, он тебе не нравится. Но теперь, когда ты упомянул об этом, я думаю, Найл сказал что-то о том, чтобы притащить Лиама с собой. Они подъезжают к дому Зейна, и тот задумчиво ударяется головой о стекло. — Я не приду, если ты собираешься говорить обо мне и Лиаме всю ночь. Гарри хмуро смотрит на него. — Хорошо. Зейн наклоняется, чтобы взъерошить ему волосы, и чувствует некоторое облегчение, когда Гарри наклоняет голову в ответ на прикосновение Зейна. — Не дуйся, приятель. И напиши мне когда, хорошо? — Найл сказал в воскресенье, — быстро говорит Гарри, сверкнув самой очаровательной улыбкой для Зейна. На него это не действует. Совсем. — Прекрасно, — бормочет Зейн. Это дает ему три дня на подготовку к встрече с Лиамом в одежде, не предназначенной для пожаротушения. Наверное, времени как раз хватит. — Это будет так здорово. Найл будет в восторге! Чувствуя себя снисходительно, Зейн тащит Гарри в неловкое объятие через ручник — его рука опускается на шею Гарри, как якорь. — Он был бы зол, что не наедине с тобой, — Зейн бормочет тихо. Он чувствует, как Гарри вздрагивает от удивления, прежде чем лицо Гарри утыкается в шею Зейна. Зейн пропускает второй вздох, прежде чем отстраниться, его рука ерошит волосы Гарри, прежде чем он выходит из машины и оставляет оборудование Стайлсу, чтобы тот разобрал его дома. — Тогда до воскресенья. Заскочи и забери меня, ладно? — Только если ты соберешься вовремя, — говорит Гарри. Это пустая угроза, потому что они оба знают, что Зейн никогда не был готов вовремя ни для чего, кроме работы, но Зейн торжественно кивает, как будто на этот раз он действительно собирается слушать. Гарри, все еще выглядящий немного шокированным, машет, когда Зейн отходит и направляется к входной двери. Тигр сворачивается калачиком на диване и сонно моргает. — Ничего страшного, — говорит ему Зейн. — В том, что я иду. И Лиам будет там. Но я буду с Гарри, так что все в порядке. Ничего страшного. Тигр снова опускается на лапы, закрывает глаза и игнорирует Зейна. Зейн не может его винить.