Записки биохимика

Нахальное блондинистое создание по имени Жеан продолжало таращить глаза на нас, а затем вдруг опустилось на четвереньки и принялось передвигаться по комнате таким образом, глядя в пол и стукаясь лбом в мебель. Зрелище было бы весьма смешным, если бы не было пугающим: может, у нас от этих ненормальных химикатов начались галлюцинации… Или у этого пьяницы произошла мутация… А может, это у нас мутация? Ни одна из перспектив не радовала, откровенно говоря. То, что раньше было Жеаном-человеком, со звоном ударилось лбом в стол. Оттуда незамедлительно рухнула и разбилась вдребезги большая круглодонная колба, в которую меня перед этим угораздило водрузить несколько веточек: их листья должны были послужить для приготовления вытяжки хлорофилла… Самым печальным было не то, что мы остались без свежего растительного материала, а то, что парень принялся жевать выпавшие на пол ветки так, будто всю свою сознательную жизнь только этим и питался, а затем довольно и удивлённо заблеял, оглядываясь в поисках корма… Кого-то он напоминает, вам так не кажется? Ой, как напоминает. До ужаса. - Жеан? Это ты или не ты? – с ужасом спросил Клод, искренне надеясь, что всё происходящее является только очередной глупой шуткой нахального студента. – Скажи, что ты не Джали! В ответ послышалось только очередное недоумевающее блеяние, слишком настоящее, чтобы быть шутливым. Очевидно, у взорвавшегося реактива оказался больший радиус поражающего действия, чем мы предполагали вначале. Возможно, что это ещё не все жертвы. Интересно, а Париж на месте, вдруг нас занесло в Антарктиду без зимней одежды? Или во времена Реформации… Таких бы дел наворотили! Хм, а настоящий Фролло-младший, значит, сейчас пребывает в обличье дрессированной козочки Джали. Может, Гренгуар его учиться заставит? Нет, наверное, тут уже ничего не поможет. А вообще забавно получилось, особенно, если учесть, что Жеану пришлось сменить не только пол, но и биологический вид. А мы остались Homo sapiens! Аллилуйя! Нам ещё сравнительно повезло, а то могли бы оказаться вообще непонятно где и неизвестно кем! Меньше всех в данной ситуации повезло бродячему философу-стоику, так как вместо послушной и исполнительной Джали ему предстоит воспитывать ленивого студента. По крайней мере, пока мы не найдём способ вернуть всё и всех на свои места и в свои тела. - Бедный Пьер, - констатировала я. – Он остался без музы. Одна только коза была его благодарной слушательницей и вдохновительницей. А теперь… Что с этим делать? В моей косметичке, валявшейся всё на том же поистине необъятном столе, способном вместить на себя всё что угодно, противно запищал будильник. Хм, какой сегодня день? Суббота? Нет. Пятница? Нет. Понедельник? Понедельник… Пора собираться в университет… Жестокая правда жизни. Вот только кто из нас туда пойдёт? Окинув критическим взглядом свой новый облик, я решила, что это слишком уж эксцентрично, лучше не рисковать, особенно с холодным оружием и без паспорта. Заметут. Точно заметут. Ладно, произведём подмену, авось, никто не догадается. Идея-то заманчивая – хоть раз прогуляю! И никто не узнает! Подумав так, я устремила на Клода радостный и заинтересованный взгляд. Он уже понял, что именно значит этот взгляд, и решительно произнёс: - Даже думать не смей! Чтобы я добровольно отправился в эту обитель зла? Никогда! - Не такую уж обитель, жить там было бы невозможно, откровенно говоря, - витиевато заговорила я, улыбаясь невинной улыбкой ребёнка. - И не такого уж зла…Не тянут. Зло должно быть привлекательным и интеллектуальным, с претензией на аристократизм и некоторое благородство. А у нас там изяществом и не пахнет, всё банально. И с интеллектом тоже… Без тебя. - В каждой ситуации всё повернёшь по-своему. Софистка! – воскликнул он. - Пусть я - софистка, а ты будь философом. Только не ударяйся в эпикуреизм и кинизм. Это тебе будет не к лицу. Зато твоё появление придаст нашему неуютному корпусу что-то более интересное, вдохнёт дух истинного познания в его мёртвые и бессмысленные стены… Ты оживишь эту безнадёжную эпоху! Соглашайся, потом будешь гордиться собой… - Ты меня искушаешь, - осудил мои попытки архидьякон. – Воздействуешь на гордость. - Кто? Я? Никоим образом. - Мне вообще пора готовиться идти читать проповедь… А как же я пойду… в таком виде? – задумался он. - Если я не приду, будет скандал. И отменить нельзя, может, ты меня заменишь? - Я? С моими не вполне качественными познаниями в области патристики и схоластики? Я даже из знаменитых пяти доказательств бытия Бога, описанных Фомой Аквинским, каждый раз какое-нибудь одно забываю. Но если ты заменишь меня… - Нет! - Да! - Нет! - Да! Этот спор мог бы продолжаться ещё очень и очень долго, но надо было что-то делать. Решили бросить монетку: если «орёл» – меняемся на сегодня ролями, «решка» – никуда не идём и просто пытаемся вернуть всё, как было. И в то самое мгновение, когда летит монетка, мы напряжённо пытаемся понять, как будет лучше, а Жеан-Джали разгуливает по келье, всё так же стукаясь в мебель и разыскивая свежую траву.