Кобра, влюблённая в солнце

I will take it away before you stumble (Hold on, hold on) I will stay by your side until you survive (Hold on, hold on) Январь - Август 2241 год Рим буквально тонет в снегу, захлебывается в белоснежном покрывале сугробов впервые за третий десяток лет. Люди сходят с ума от никак не желающей отпускать рождественской лихорадки. И стоит только выбраться куда-то в город, как от украшений и гирлянд начинает рябить в глазах, а под закрытыми веками плавают разноцветные искры. Все вокруг такие счастливые, что хочется вытошнить это чувство, застревающее комком где-то в глотке. Разодрать ногтями давно зажившие шрамы, и вытащить из себя вызывающее головную боль ощущение чужого счастья. Раздражает до зубовного скрежета и сбитых в кровь костяшек пальцев. И она просто не может объяснить, почему так бесит все это — улыбающиеся, радостные лица, почти игрушечный город, в цветных огоньках и снегу, до сих пор витающее вокруг ощущение праздника, и почему именно сейчас. Приходится прилагать определенные усилия, чтобы скрыть эти эмоции, горьким ядом растекающиеся в душе, от соулмейта. Ей хватило летнего приключения, когда вспышка ее ярости вызвала его оборот. И пусть это вывело их связь на совершенно другой уровень, Роми так и не рассказала ему о причинах срыва. И больше не предпринимала попыток пообщаться, хотя сейчас уровень развития способностей позволял. Почему? Она и сама не может ответить на этот вопрос. Все слишком сложно, слишком нестабильно, слишком страшно довериться. Зарывшись носом в пушистый плед, девушка беззвучно стонет, с трудом преодолевая желание побиться головой о стенку. Сенсей уже пытался говорить с ней на эту тему, но Андромеда избегала разговора как огня, обещая себе освоить телепортацию, если понадобится, но скрываться до победного. Глупо так, по-детски, и она отчетливо видела эти насмешливые искорки в глазах учителя, ярче любых слов говорившие «Бегай, мусумэ, бегай. Но рано или поздно тебе придётся сдаться». Но хисс его дери, у неё действительно проблемы с доверием. Даже не смотря на то, что вроде как истинный, и связь сама подталкивает раскрыться, опереться. Но понимать, что он ее не обидит и всегда будет на ее стороне — это одно, а вот принимать — совсем другое. Личная шизофрения трагическим шепотом обещает потравить нафиг всех тараканов дихлофосом, если Роми не перестанет загоняться. Смешно, на самом деле, учитывая, что тараканы у неё явно мутировавшие, даже атомную бомбу переживут. Взгляд скользит по возмутительно белому пейзажу за окном, вызывая иррациональное по сути своей желание сделать хоть что-то, что угодно, чтобы разбавить этот цвет. В комнате темно, поэтому ей отлично видно подсвеченный фонарями внутренний дворик общежития, по расчищенным силами студентов, в добровольно-принудительном порядке само собой, дорожкам которого периодически прогуливается народ. А голова уже пухнет от мыслей, рискуя прорвать ментальный барьер, который она только недавно научилась устанавливать полноценно и надолго. Ее дар прогрессирует такими темпами, что сенсей гоняет до седьмого пота, чтобы она могла в полной мере все это контролировать. И ненавязчиво намекает, что было бы неплохо иногда все же выходить на связь с соулом. При этом улыбается так ехидно, что Роми всей душой чует какой-то подвох, пока правда не может точно сказать, какой именно. Боги, почему все так сложно? Ты же смелая, умная девочка. Не покусает же он тебя, если ты попробуешь узнать его получше, в самом деле! Личная шиза заставляет снова застонать потому, что да, она понимает. И да, ее истинный как раз таки может ее покусать, учитывая его трансформацию. Которую ей до дрожи в коленях хочется увидеть своими глазами. Эта неожиданная мысль заставляет изумленно распахнуть глаза. Его волк должен быть прекрасен в той же мере, в какой роскошна метка, украшающая ее спину. И нет, она не залипает на неё периодически. Хотя, кого ты обманываешь, детка? Залипаешь, ещё как. У неё никогда не получалось спорить с самой собой так, чтобы выходить без потерь из этих споров. Слишком много комплексов, с которыми она честно пытается бороться. С некоторыми даже не без успехов. Но червячок сомнений все равно гложет изнутри, заставляя срываться в поисках средства выплеснуть копящееся напряжение. И даже тренировки уже не помогают так, как раньше. Одно хорошо — свои эмоции она умеет контролировать куда лучше, чем ее предназначенный. Роми закрывает глаза, прислонившись щекой к прохладе оконного стекла. До выпуска из Института остаётся все меньше времени, а она все ещё не готова. Нужно кому-то выговориться, привести в порядок мысли, выплеснуть все, что ее беспокоит. И вроде сенсей всегда рядом, всегда готов выслушать, но что-то внутри сопротивляется. Словно интуиция подсказывает, что ей нужно что-то другое, кто-то другой. Память услужливо подкидывает рисунки из альбома. После того, самого первого, визита на более глубокие слои ментального плана Андромеда уже целенаправленно погружалась несколько раз, в попытках отыскать нужные ответы. Тренировки не проходили даром, но все образы, которые подкидывало гуляющее по просторам инфо-поля подсознание, так или иначе крутились вокруг этих семерых. Чаще других мелькали синие волосы одной из девушек, с белым лисом на запястье. И лавандовый блеск глаз ее собственного соулмейта, прочно обосновавшийся в памяти. Эти чертовы глаза ей по ночам сниться начали, особенно после этого лета, когда она услышала его ментальный голос. Красивый, к слову, голос… Девушка зажмурилась на мгновение, отлипая от окна и легонько приложившись затылком о стенку за спиной. Слишком много вопросов, слишком много противоречивых желаний. И это его ты назвала истеричкой. А сама-то? Внутренний голос ехидненько ржёт, но признать его правоту — нет, мы же гордые, куда там. Пальцы стискивают края пледа, а в сознании желание все же поговорить с ним и желание изображать страуса до победного борются между собой. В конце концов, с разгромным счетом побеждает первое просто потому, что прятать голову в песок можно, вот только задница остаётся без защиты, что совершенно точно не ее метод. Поэтому устроившись на широком подоконнике удобнее, Роми прикрывает глаза, медленно выравнивая дыхание и успокаиваясь, прежде чем снять все барьеры. Как говорится, лучше стыдно, чем никогда. Поговорить и правда надо. Нить связи гудит легким беспокойством, и от этого почему-то хочется улыбаться. Ей все ещё сложно привыкнуть, что кто-то кроме учителя может переживать за неё, волноваться, все ли у неё хорошо. За все время с момента появления метки у неё успел сформироваться базовый эмоциональный портрет соула, и он ей нравится. Хотя, немного стремно от того, какая будет у него реакция при встрече. Что он скажет, когда увидит ее шрамы. Примет ли то, что она слишком независимая, порой упрямая и совершенно непримиримая. Можно, конечно, исподволь выяснить, время ещё есть. Поэтому Андромеда сосредотачивается и тянется по связи к второй половинке своей души. «Buon giorno, моя истеричка! Надеюсь, не помешала?» С той стороны рвётся удивление, густо замешанное на радостном предвкушении и приправленное легкой обидой. Ее ждали, все это время, пока она тупила и выискивала отмазки одну за другой. И ведь знает же, что ее предназначенный не силён в ментальной практике, в отличие от неё. «Ваше Величество снизошло до своего покорного раба, почтив своим присутствием. Польщен, падаю на колени. Позвольте мысленно облобызать вашу чудесную ручку!» А вот это прямо неожиданно. Саркастичный говнюк, ну надо же. По губам расплывается ядовитая усмешка. Этот парень ей определенно нравится, скучно с ним не будет. И да, это радует. Поэтому она перекидывает по связи ментальный посыл с этой самой ухмылкой. «Дерзишь, истеричка. Нарываешься, можно сказать» «Неужели Величество меня накажет за непослушание?» Роми физически ощущает его удовлетворение от этой перепалки. А потом чувствует, как начинают гореть кончики ушей от понимания, что их диалог сворачивает куда-то явно не туда, когда улавливает в доносящихся от него эмоциях игривые нотки. Испанский же стыд, блин. Собиралась извиниться, просто пообщаться, а тут вот это вот все. «Напомни мне об этом при встрече, красавчик. И я непременно найду способ.» «Уже боюсь, ага. К слову, меня зовут Чимин. Пак Чимин. Можно просто Чим или Чиминни. Хотя красавчик мне тоже нравится.» «Андромеда Джованни. Можно просто Роми. И если рискнёшь назвать меня красоткой, я тебе яйца отрежу.» «Как созвездие? Красивое имя. И голос у тебя красивый очень.» Сердце неприятно сжимает в груди даже не смотря на то, что он ещё не знает о том, насколько эта тема болезненна для неё, и это вообще-то комплимент. А Роми жалеет, что при такой глубине контакта она не может закрыть от него свои эмоции и ощущения сейчас. Ей не хочется, чтобы Чимин подумал, что ей не понравились его слова, поэтому спешит ответить, стараясь максимально сгладить горечь проскользнувших по связи чувств. «Спасибо. И я рада, что хотя бы так ты можешь его слышать. Я свой голос не слышала уже много лет, и никогда не услышу вживую.» Пусть это и не звук в полноценном понимании этого термина, скорее просто проецирование сознанием в привычных реалиях, но у неё абсолютно точно нет желания вдаваться сейчас в подробности. С той стороны сначала приходит недоумение, а потом ее накрывает волной понимания и такой нежности, что под закрытыми веками обжигает слезами. Слава всем богам, что не жалость. Вот за это она ему действительно благодарна потому, что жалость — единственное чувство, которое Андромеда ненавидит всей душой. «Расскажешь?» Звучит до крайности робко, что вообще не вяжется с ее представлениями о характере Чимина, но от этого по телу растекается странное тепло. И она рассказывает. Размеренно и где-то даже монотонно, не позволяя все ещё мучающим ее кошмарам прорваться наружу из крепкой клетки подсознания. Рассказывает о том, что мало помнит о той ночи, когда лишилась родителей. Только страх и боль, и постепенно приходящее осознание того, что уже никогда не будет разговаривать. Как училась с этим жить, как постепенно смирилась. Он слушает внимательно, не перебивая. Она не видит этого, но почему-то так ярко рисует в голове его образ, словно он сидит сейчас рядом с ней. По связи сквозит ободрением и поддержкой, и в какой-то момент Роми с изумлением осознаёт, что ее отпускает. Прошлое уже не кажется таким болезненным потому, что единственный человек, чьё мнение для неё на самом деле важно, принимает ее такой вот, неполноценной. Не жалеет, а именно принимает, как данность. «Спасибо.» «За что, кроха?» «За то, что выслушал и понял. Я никому не рассказывала об этом раньше. Знает только сенсей, именно он меня спас тогда и вырастил.» «Ещё в прошлый раз хотел спросить, кто он — этот сенсей? Это же учитель по-японски, если я ничего не путаю?» «Не путаешь. Сенсей Ямато действительно мой учитель, наставник, в какой-то мере заменивший мне родителей.» «Погоди, ты сказала Ямато? Тот самый Хиро Ямато, самый известный мечник в мире, прошедший столько битв с тварями, будучи человеком, что ни одной паре истинных даже не снилось? Этот Ямато?» И такой в его ментальном голосе звучит восторг, что Андромеда не может удержаться. Беззвучный обычно смех в ментале разливается звонкими колокольчиками метафизического образа, особенно когда она представляет, как будет рассказывать учителю о том, что ее собственный соулмейт, оказывается, большой его фанат. Это так мило, что она ещё несколько минут не может успокоиться, с трудом выравнивая эмоциональный фон. «Сенсею ты понравишься, определенно. Давно не слышала, чтобы кто-то отзывался о нем с таким чувством. Обычно ученики тихонько проклинают его за слишком жесткую манеру преподавания.» «А тебе нравлюсь?» Доносится с той стороны осторожное, после насмешливого фырка за то, что его практически фанючкой назвали. И Роми застывает статуей самой себе от вопроса, едва не потеряв концентрацию и связь. Потому, что не знает, что ответить. Все варианты от «мы ещё даже не виделись» до «понятия не имею, если честно» кажутся такими идиотскими и смешными. Как ему объяснить, даже с учетом возможностей, которые даёт им связь и ментальный диалог, ей невероятно сложно сформулировать хотя бы для себя все то многообразие эмоций, которые он в ней вызывает. «Я… Можно я отвечу на этот вопрос при встрече, глядя тебе в глаза?» Самый нейтральный и безопасный для ее психики сейчас вариант, но девушке кажется, что звучит он все равно как-то отчаянно. Если бы не опасение все-таки оборвать сеанс, она бы снова приложилась головой о стену за спиной. Но приходится терпеть. И прислушиваться к малейшим оттенкам эмоций, которые доносятся от Чимина. Он совершенно не умеет их скрывать, и Роми пытается разобраться в том клубке противоречий, который кружит ее ментальное пространство. Легкое, почти незаметное разочарование от того, что ушла от прямого ответа. Предвкушение будущей встречи, такое яркое, что ее почти оглушает. Нетерпение, щекоткой по нервным окончаниям, и горечь от того, что эта самая встреча ещё не скоро. Она так увлекается, что едва не пропускает его ответ. «Я о стольком хочу тебя спросить, на самом деле. Что даже раздумывал начать записывать вопросы. Но каждый раз ловлю себя на том, что не хочу окончательно портить сюрприз от встречи. Звучит слишком глупо, да?» «На самом деле нет. У меня есть несколько знакомых, которые были разделены расстоянием, как и мы. Потом делились со мной впечатлениями от встречи. Оно стоит того, чтобы подождать.» «Правда? Здорово! К тому же, осталось не так, чтобы много. Ты ещё не устала держать контакт?» Беспокоится. И это опять же так мило, что вызывает безотчетное желание затискать его до потери пульса. А ещё жесточайший когнитивный диссонанс между тем, какой образ ей рисуют те детали, что она смогла запомнить из своих визитов на глубину, и его эмоциональный портрет. Сюрприз обещает быть знатным, и Андромеда ловит себя на мысли, что ей это безумно нравится. «Не особо. Тебе может казаться, что мы болтаем уже долго, но на самом деле ментальный диалог при нашем уровне развития связи и моих способностях занимает ничтожно малое время. К тому же, со временем станет еще легче его поддерживать. Вполне возможно, с моей помощью у тебя тоже получится выходить на связь со своей стороны.» «Это было бы круто! Ой…» «Что-то случилось, Чимин?» Роми вслушивается в смущение парня, пытаясь понять его причину. Похоже на то, что его застали врасплох, и связь с той стороны начинает опасно колебаться. Ей приходится приложить усилия, чтобы удержать контакт. «Прости, кроха. Я чувствую, что кто-то пришёл, и мне не хотелось бы пока раскрывать наш уровень взаимодействия. Мы ещё поговорим потом?» «Обязательно, Чиминни. До связи!» Она шлёт ментальный отпечаток улыбки, чтобы стереть сквозящее от него огорчение от так внезапно прерывающегося разговора. И разрывает контакт, выныривая обратно в обычный мир. Но в этот раз барьер не ставит, позволяя ему чувствовать свои эмоции. Это кажется важным, словно что-что сдвинулось с мертвой точки, наконец. В висках чуть покалывает, но этот сеанс и правда дался ей намного легче, чем предыдущий, усталости почти не чувствуется. На губах расползается улыбка, впервые за очень долгое время абсолютно искренняя. И мир вокруг уже почти не бесит. Роми мягким хлопком ладоней зажигает тусклое освещение, чтобы не сильно давило на привыкшие к темноте глаза, но с подоконника слезать не спешит, ей и так хорошо. Отметка настроения медленно переползает по шкале от «халкзлитьсяхалкубивать» до «мир — дерьмо, но с этим можно жить». На запястье вибрирует комм, заставляя недоуменно нахмуриться потому, что сенсея не будет до послезавтра, и он об этом предупреждал. Близких друзей у неё нет, учебной рассылки тоже быть не должно, каникулы же. Поэтому она не без опаски разворачивает экран, и брови стремительно ползут вверх при взгляде на сообщение с от абсолютно незнакомого контакта. Приходится перечитать пару раз, чтобы хоть примерно понять, кто это и чего от неё хотят. В сознании стучится догадка, которая заставляет почти поморщиться потому, что как бы просите и допроситесь. Поменять дислокацию все-таки приходится, как и включить более яркое освещение. В любой другой ситуации она бы просто заблокировала неизвестный номер, но содержание месседжа так интригует, обещая ответы на несколько важных вопросов. К тому же врожденный авантюризм и любовь к неоправданному риску из неё не смог вытравить даже сенсей, хотя очень старался. Именно поэтому она устраивается на футоне в позе лотоса, скидывая плед рядом, чтобы освободить руки, и привычным движением передвигает экран в положение перед собой с той же целью. Адресату летит короткое согласие на звонок. Сердце отстукивает неровный ритм в ожидании ответа, который приходит буквально спустя пару минут. Словно ее ждали, что интригует ещё сильнее. Видео-вызов, и Роми на мгновение прикрывает глаза, делая дыхательную гимнастику, чтобы уже с совершенно невозмутимым выражением лица принять звонок. Невозмутимость разлетается в тот же момент, когда она видит по ту сторону экрана невероятно знакомое лицо девушки с синими волосами. — Я тебя видела! — Я тебя знаю! Звучит одновременно. Точнее, незнакомка это произносит, а вот Роми жестикулирует, по удивленно расширившимся глазам напротив осознавая, что ее поняли. Ровно два удара сердца, и они начинают смеяться, далеко не сразу находя в себе силы успокоиться. — Извини, кажется, мы не с того начали. Меня зовут Ким Тэхен. Для друзей просто Тэ. И я действительно видела тебя. — Синеволосая смущённо трёт кончик носа, прежде, чем продолжить. — Один из моих талантов даёт возможность видеть будущее. После этого можно не продолжать потому, что до Андромеды доходит. В памяти сама собой всплывает одна из практик в июне 39го, когда погружение пошло немного не так, как обычно. Словно она одновременно была собой и не собой. Девушка нерешительно поднимает руки и ловит внимательный взгляд, прежде чем начать жестикулировать. — Меня зовут Андромеда, но для удобства лучше просто Роми. Мои ментальные практики чем-то схожи, хотя и не так масштабно. Рискну предположить, что мы видели друг друга не просто так. Мой соулмейт — один из вас. — Я тебе больше скажу, я подозреваю что в какой-то момент между нами образовалась тонкая ментальная связь. Пока не совсем понимаю ее принцип и предназначение, но мы же разберёмся, да? — Роми отмечает, что у новой знакомой совершенно очаровательная улыбка, и не улыбнуться в ответ просто невозможно. — И да, наш Чиминни действительно твой соул. И мой лучший друг. — Расскажешь немного о нем? И о вас. Я видела семерых, но большинство видений слишком фрагментарны, чтобы сложить образы целиком. Что-то я зарисовала, но не скажу, что сильно помогло. — Тэхен внимательно следит за жестами, и Роми про себя отмечает, что ей приятно. Наверняка новая знакомая знала из своих видений, что Андромеда — немая, но совершенно не обязана была учить язык жестов. Это льстит потому, что признаться сложно даже себе, но когда она только осознала, что ей предстоит это знакомство, то сильно переживала о том, как сложится общение с его друзьями. — И даже не спросишь, где я достала твой номер? — Тэ улыбается, рассматривая истинную друга. Девушка невероятно красивая — аккуратные черты лица, словно у древних статуй. Большие, выразительные глаза желтого, как у кошки, цвета. Чуть вздернутый носик и пухлые губы. Бледная кожа, которую выгодно оттеняют алые волосы, так часто мелькавшие в ее видениях. И Ким уже практически может увидеть, как шикарно они будут смотреться рядом с высоким, мускулистым Чимином. Контраст настолько эстетически прекрасен, что она едва не облизывается. — Я примерно догадываюсь, откуда. И меня это даже не удивляет. Сенсей знает меня лучше, чем кто-либо другой. — Наслышана о профессоре Ямато. Чиминни и Чонгук, мой соул, фанатеют от него просто безбожно. Это он научил тебя так мастерски владеть клинками? — Ты и это видела? Да, он воспитывает меня с пяти лет, и в частности учит владению оружием. Сначала пробовал с одной катаной, но мне не зашло, так появилась вторая. — Роми даже не удивляется подобной осведомленности. Она помнит то самое видение, когда почувствовала связь впервые. И собственную тихую истерику после того, как вновь пережила ту страшную ночь, тоже помнит. — Минни у нас тоже на обе руки мастер, но предпочитает огнестрельное оружие холодному. Плюс, владеет оборотом, хотя ты об этом наверняка знаешь уже. Я видела его вторую форму, она впечатляет. И вызывает неконтролируемое желание затискать эту плюшечку не смотря на размеры. — Они снова смеются, рисуя в воображении эту картину. Затем Тэ продолжает. — Нас действительно семь. Как-то так исторически сложилось, что мы перезнакомились в Институте и очень быстро сдружились маленькой командой. Самые старшие — Намджун и Джин. Он — боевик со склонностью к аналитике, потрясающе владеет секирой. Она — наш штатный медик и запасной стрелок. — Гигант с белыми волосами и красотка с арбалетом? — Роми улыбается, вспоминая эту парочку. Даже в ментальном плане от них веет чем-то таким, родным, близким, очень слаженным. И ей хочется надеяться, что у них с Чимином получится так же. — Как ты их точно описала. Ага, это они. Дальше Юнджи и Хосок, наша самая опасная парочка. Юн — химик-подрывник, и поверь, такого злобного гения ещё поискать надо. Но если узнать ее получше, то внутри наша злючка — просто котёнок. Хоби — био-хакер, отвечает за обнаружение и закрытие разломов. Наше общее солнышко и вечный генератор хорошего настроения. — Тэ наблюдает, как собеседница на мгновение прикрывает глаза, явно соотнося описание с теми образами, которые она видела. И про себя отмечает, что Андромеду почти невозможно прочесть по лицу. Даже Юнджи не может держать такой покерфейс, чем-то да выдавая себя. Невольно задумывается, наложило ли такой отпечаток то, что произошло с девушкой в прошлом, или же она намеренно это в себе воспитала. Роми вообще пока для неё больше загадка, но на интуитивном уровне Тэхен чувствует, что они поладят. Истинная Чимина вызывает такое же тёплое чувство в груди, как и остальные ребята. — Девушка с мятными волосами и парень, который может переводить свою силу в видимый спектр? — Да. И напоследок я и мой Гукки. Про видения ты уже знаешь, ещё я — командный снайпер. Гук — боевик, как Намджун и твой Чим. Обычно мы в спарке с винтовками, но он чаще предпочитает ближний бой. Плюс, он — пиромант. — Здорово! Я огневиков почти не встречала, хотя наслышана. У нас здесь есть парочка водных, из тех, кто уже нашёл свою пару. Один воздушник, и вот он реально внушает. — Ее восхищение неподдельное, очень искреннее. И это так импонирует Тэ, что она не может перестать улыбаться. И идея Джин с каждым мгновением кажется все более удачной, и вообще зря она тогда возмущалась. — Что тебе рассказать про Чиминни? — Этот вопрос почему-то заставляет Андромеду смутиться, и Тэхен с веселым недоумением замечает, как расцветает на бледной коже легкий румянец. А в голове всплывают воспоминания о скане, который Джин делала для друга, и о том, что он о чем-то постоянно умалчивает. Похоже, что не только он. Между этими двумя явно есть какая-то тайна, и маленький внутренний любитель секретов в Тэ прямо-таки пищит от восторга, требуя выяснить в чем дело. Но приходится наступить на горло собственной песне потому, что она слишком уважает право друга не рассказывать до поры о том, о чем не хочется. Так что она просто ждёт, наблюдая за будущей (в этом нет никаких сомнений) подругой, пока та, наконец, не отмирает, вскидывая свои кошачьи глаза. — Какой он? Я имею ввиду не внешне, а в плане характера. — Тэ только мысленно хихикает на этот вопрос. Они слишком похожи, даже с учетом того, что ни разу не виделись. — Мы с ним знакомы ещё с тех времён, когда пешком под стол ходили. Чим — замечательный друг. Очень верный, всегда готовый прийти на помощь тем, кто в этом нуждается. Вместе с тем, осторожный и недоверчивый, если дело касается незнакомых людей. Но если удалось добиться его доверия, то всегда поддержит. Очень сострадательный, и пусть внешне кажется эталоном выражения «настоящий мужчина», внутри он — мягкая булочка. Любит поболтать, часто улыбается. Хотя и не без своих тараканов. — Хочется надеяться, что наши тараканы найдут общий язык. — Тэхен отмечает, что даже в жестах сквозит некоторая нервозность, неуверенность, хотя лицо все ещё достаточно бесстрастно. Это настораживает, но на самом деле вполне объяснимо, если собрать воедино все, что она успела узнать и понять про Андромеду из своих видений. Девушка многое пережила, лишилась семьи, возможности разговаривать, и это ещё малый перечень. Наверняка на душе гораздо больше шрамов, и она ставит себе мысленную пометку обсудить все более предметно с Джин. Они могут помочь и они это сделают потому, что теперь Роми — часть их семьи. — О, я в этом не сомневаюсь! Кстати, я же звоню не только для того, чтобы познакомиться. Как ты смотришь на то, чтобы после выпуска метнуться сразу к нам? — И судя по тому, как потешно округляются желтые глаза с лавандовой каймой, Тэ понимает, что что-то пошло не так. — Тебе учитель разве не сказал, что так можно? — И с титаническим трудом уговаривает себя не ржать, когда Роми заливается стыдливым румянцем по самые уши, нервно комкая плед. — Возможно, он пытался. Только я в последнее время, как бы так сказать помягче? Бегала от разговора с ним так интенсивно, что чуть не освоила телепортацию. Но я совершенно не против. — Девушка на мгновение замолкает, продолжая терзать пушистую ткань, о чем-то напряжённо размышляя. Читать по ее лицу все ещё невероятно сложно, но хмурые бровки намекают на то, что предмет мыслей Тэхен очень хорошо знаком. В конце концов, кому как не ей знать, насколько это тяжело — находиться вдали от своего соулмейта. Она сама считает месяцы до встречи с Гуком, когда сможет наконец утонуть в его объятиях, чтобы уже никогда больше отпускать от себя. — Я поговорю с сенсеем. И… Могу я тебе иногда писать? — Это даже не обсуждается! Не только можешь, но и будешь. И я буду писать и звонить. И с остальными тебя познакомлю обязательно. — Они ещё какое-то время болтают о разных мелочах, немного углубляясь в возможности и странности протянувшейся между ними связи. В конце договариваясь непременно поэкспериментировать при встрече с тем, что именно она им может предоставить. Тэхен сбивает обещание непременно поговорить с учителем, чтобы обсудить все нюансы переезда, и обещает держать это в тайне от Чимина. Завершив этот спонтанный и совершенно неожиданный, но такой приятный, разговор, Андромеда падает на футон с глупой, но счастливой улыбкой, расползающейся на лице. Этот день определенно стал ещё лучше, хотя казалось бы — куда ещё-то. И мысль о том, что она обретёт совсем скоро не только свою половинку, но и друзей, греет душу… Время летит вперёд на такой скорости, что порой Роми просто теряется в днях, совершенно забывая, что там происходит с календарем. Ей мало двадцати четырёх часов в сутках, и она с удовольствием приплюсовала бы ещё хоть немножко, хоть парочку, чтобы успевать все. В жизнь стучится аномально тёплый для Рима май, мир вокруг радует яркими оттенками зелёного, а у неё совершенно нет сил и все того же времени, чтобы просто остановиться и подумать. У неё редкие разговоры с Чимином потому, что немного свободы есть только перед сном. Нет, можно было бы им, конечно, пожертвовать, но если узнаёт сенсей — будет мучительно больно. Гораздо более частые — с Тэ, которая обещает все подготовить к приезду и таки знакомит с остальными ребятами, принимающими ее на удивление тепло. У неё постоянный контроль со стороны сенсея, выбившего ей право сдать экзамены досрочно, чтобы успеть до переезда побывать хотя бы в нескольких настоящих рейдах. У неё трясутся от усталости руки, в голове натуральная каша из мыслей, и постоянное желание вскрыться ложкой или выйти в окно потому, что ещё немного и она просто не вывезет. И забить бы на рейтинг, отпустить себя и сдавать так, как хочется. Но она упрямо рвёт жилы, из последних моральных и физических сил добивая сессию. В зеркало уже страшно смотреть, в мешки под глазами можно загрузить целый склад продуктов, а студенты, встречающие ее в коридорах скоро начнут креститься от одного ее вида. Но ей плевать, у неё цель. И буквально выпадая из аудитории, в которой проходила сдача последнего экзамена, Роми мечтает только об одном — упасть на футон в пока ещё своей комнате, и отрубиться на пару суток. Руки, сжимающие планшет, на котором светится заветное «отлично», дрожат так сильно, что она боится его упустить, пока хмурым привидением ползёт в общагу. Два долгожданных дня на отдых, чтобы хоть немного привести в норму окончательно затраханный организм. И четыре месяца личной пытки от сенсея впереди. Роми лужицей растекается по футону, пытаясь заставить бедный организм, давно перешагнувший отметку «адская усталость», хоть немного поспать. Но не получается. Глаза под закрытыми веками жжёт, словно туда песка насыпали, а каждая клеточка тела буквально воет. Она уже почти ловит себя на мысли написать кому-нибудь из достаточно близких знакомых, чтобы пришли и банально вырубили, когда со стороны Чимина приходит неожиданно настолько тёплый комок эмоций, что в сон ее швыряет моментально. Словно нажали на невидимый глазу рубильник. Она не знает, сколько проспала на самом деле, но одного факта отсутствия ставшей почти привычной спутницей усталости хватает, чтобы понять — долго. Но будит, как ни странно, не будильник, не голодный желудок, требующий жрать, и даже не отдохнувший организм. Будит сработавшая тревога об открытии очередного разлома. Комм на запястье вибрирует вызовом, и принимая его, Андромеда действует на рефлексах. — Мусумэ, у тебя пятнадцать минут на сборы. Ждём во втором ангаре. — Сознание ещё сонное, не до конца способное понять, что именно происходит. Поэтому она не задумывается, когда принимает быстрый душ, влезает в боевую форму и крепит на спине катаны. Не задумывается, когда практически летит к тому самому ангару, на ходу заплетая ещё чуть влажные волосы в косу. Не задумывается, когда пристегивает ремни на сиденье джета, и жуёт заботливо всунутую в руки учителем булочку. Мозг привычно загружается только где-то на полпути к точке назначения, и девушка уже вполне осмысленным взглядом окидывает транспортное средство. Десять человек — личная команда ее сенсея, прошедшая с ним за годы огонь, воду и медные трубы. Два пилота, которых она раньше не видела. И пара истинных, в которых Роми узнаёт выпустившихся лет пять назад Леоне и Бьянку, уже успевших отметиться на скрижалях славы их филиала. Ребята сидят друг напротив друга, держась за руки и не отводя взгляда, словно общаются без слов. Хотя, все может быть. Вспомни себя и Чима. Напоминает внутренний голос, вызывая легкую улыбку. — Сенсей, можно краткую сводку? — Осторожно тронув учителя за плечо и дождавшись внимательного взгляда, спрашивает девушка. — Разлом открылся минут пять назад, недалеко от руин Неаполя, первая волна прошла, но ограничители держат их в пределах заданной территории. Вторая волна тоже пройдёт, но третьей допустить нельзя. Бьянка должна успеть закрыть, Леоне, Джанни и Марк ее прикроют. Ты со мной, в атакующем порядке. Схема построения — дуга. Представь себе, что это — просто очередной прогон на симуляторе. — Учитель Ямато хмурится, но она легко улавливает нотки беспокойства за неё в его голосе. Прислушивается к себе, запоминая информацию, и немного неожиданно для себя понимает, что совсем не нервничает. Возможно, раньше бы переживала, а сейчас гудит на краю сознания понимание того, что справится. Чимин своими эмоциями сделал то, чего долгие годы не мог добиться сенсей — ушла слепая ярость, остался холодный расчёт. — Готовность 30 секунд. До третьей волны четыре минуты. — Звучит по внутренней связи, заставляя всех без исключения подобраться и приготовиться. Роми улыбается учителю, сжавшему ее плечо в молчаливом ободрении, и занимает своё место в построении чуть позади и левее. Они выпрыгивают из джета даже не дожидаясь посадки, прямо в гущу беснующихся тварей. Переключение в режим «не думай — просто действуй» занимает доли секунды. Все эмоции и переживания уходят под щит, прячась за ментальными барьерами, оставляя только самое необходимое. И на ноги девушка приземляется уже с клинками наголо, уходя перекатом в сторону от рванувшего на неё чудовища. Лезвия обеих катан моментально покрываются слизью убитых тварей, но она даже не оглядывается, чтобы посмотреть на тела, которым просто сносит головы. Как и сказал сенсей, они идут дугой, планомерно уничтожая монстров одного за другим. — Мусумэ, попробуй приём «пепел». — Звучит в ухе голос учителя, заставляя чуть изумленно выгнуть бровь, параллельно отсекая тянущуюся к ней лапу хисса. Этот приём они практиковали почти год, с тех пор, как обнаружили ее новую способность. Андромеда послушно сосредотачивается, и по клинкам от ладоней бегут ледяные искры, теперь ей нет необходимости сносить тварям головы. Буквально одно касание обращает тех в пепел, в честь которого и было придумано название. Сил жрет немерено, и потом она ещё день-два будет чувствовать себя так, словно ее знатно прокрутило в центрифуге, поэтому двигается быстро, стараясь нанести как можно больше урона. Три минуты растягиваются резиной, и когда в наушнике звучит сигнал о закрытии разлома, у неё перед глазами уже слегка плывет. Сенсей оказывается рядом, заставляя прекратить использовать способность и проглотить подсунутую капсулу энергетика. По телу растекается волна энергии, и Роми с новыми силами рвётся в бой. Разлом закрыт, но тварей ещё слишком много, чтобы расслабляться. Дальнейшее сливается для неё в череду выстрелов, взрывов, рева чудовищ и собственных атак. Но сознание она теряет уже в джете, под уважительные взгляды команды и обеспокоенный возглас учителя, зовущего ее по имени… За стенами Института догорают последние дни августа, приближая дату выпуска из обители знаний. А с лица Чимина все эти месяцы, начиная с судьбоносного января, когда его половинка впервые вышла на разговор сама, не сходит улыбка. Совершенно идиотская, по мнению Чонгука, который не перестаёт подкалывать друга, постоянно предлагая тому сожрать лимон и перестать светиться, словно чертова лампочка. На это конкретное мнение Паку плевать с остатков Эмпаер Стейт Билдинг потому, что он безбожно счастлив. Потому, что Роми больше не закрывается от него, и пусть их разговоры все ещё редки, но его греет одна только мысль, что он может с ней поговорить. Одно только воспоминание о ее имени, о тех эмоциях, которые он ловит по связи во время этих сеансов, заставляет его буквально летать. И пусть они не говорят ни о чем серьезном, совместно решив отложить все более-менее значимые моменты до встречи, Чим чувствует себя счастливым. И, кажется, безбожно влюблённым. Где-то на краю сознания жужжит мысль, что для этого ещё так рано, что он даже не знает, как она выглядит. Но ему настолько плевать, что там на задворках мысль и остаётся, неспособная прорваться сквозь розовый кисель, в который периодически превращается мозг. А потом думать становится вообще некогда, когда на голову всей своей весомой тушей падает финальная сессия. Хочется сдохнуть, воскреснуть и снова сдохнуть потому, что тяжело неимоверно. Их даже ребята не беспокоят, на разговоры по видеосвязи тупо нет времени и сил. Все уходит на кажущуюся бесконечной череду экзаменов и зачетов, перекусы на бегу и сон урывками. Где-то в перерывах между сдачей тех или иных нормативов Чим обнаруживает себя в трансформе, с Чонгуком, спящим у него под боком. Все в том же зале, который дядя Чона выделил им в пользование до выпуска. Так силы восстанавливаются быстрее, а на сон требуется гораздо меньше времени, это они выясняют опытным путем. И его даже не особенно бесит тот факт, что Гук задался целью сделать из него прямо боевого монстра какого-то. Один раз пытался поприкалываться с апортом и другими командами, но после того, как осознал себя лежащим на полу под здоровенной пушистой тушей, которая скалила клыки угрожающе близко от горла, шутить перестал. Не то, чтобы Чимин действительно собирался покусать друга, но Чонгуку об этом знать было вообще не обязательно. В конце концов, он вполне имел право на маленькую месть этому гаденышу, перманентно выводившему его из себя все это время… Сессия пережёвывает и выплевывает полностью обессилевшие, выжатые морально просто досуха тушки. И первую неделю они просто отсыпаются и отъедаются, ещё не до конца, возможно, осознавая, что на этом учебные полномочия как бы все. И впереди ждёт взрослая жизнь и боевые будни. То самое осознание приходит под конец августа вместе с сообщением от Джин, что у них неделя на сборы, и джет будет ждать тридцать первого числа возле первого ангара, чтобы забросить их с Гуком в Северную зону, к остальным. Чимин на несколько минут замирает, прекращая упаковывать вещи в рюкзак. Взгляд растеряно скользит по комнате, столько лет бывшей его личным убежищем, цепляя все мелкие детали. Привычно прислушивается к спокойному гудению связи с Роми, с трудом преодолевая желание позвать ее, просто услышать чудесный ментальный голос, вывалить все свои сомнения и неуверенность, и возвращается к упаковке не такого уж и многочисленного скарба. Пак загоняет парные пистолеты в наплечную кобуру, проверяя крепление ещё раз, и как раз накидывает сверху форменную куртку, когда в дверях нарисовывается Чонгук. Друг ничего не говорит, они слишком хорошо знают друг друга, чтобы прекрасно понимать сейчас состояние. И Чим откидывает падающую на глаза смоляную челку, подхватывая рюкзак и кидая последний взгляд на вновь ставшую безликой комнату. — Пора? — Пора. — Ответная улыбка самыми уголками губ, и дверь мягко скользит в пазы, закрываясь за их спинами. До ангара идут в тишине, комфортной для них обоих, провожая привычные стены общаги и Института. В джете кроме них с Чонгуком ещё четыре пары таких же выпускников, которых раскидает по точкам прохождения практики. Они обмениваются приветственными кивками, пристегивая ремни, но говорить никому не хочется. Комм у Гука тихонько жужжит, и судя по тому, как последний улыбается, Чимин подозревает, что Тэ уже успела буквально завалить соула сообщениями с вопросом, когда ждать их задницы вплоть до минуты. Мысль о том, что совсем скоро они увидятся с друзьями вживую после двух лет разлуки и видео-звонков, греет душу. И Пак прикрывает глаза, сосредотачиваясь на этом ощущении, отметая все лишнее и ненужное. Общение с Роми быстро отучило его загоняться по таким пустякам. Может он и будет скучать за безмятежными деньками в стенах Института, но впереди их ждёт слишком много интересного. Нить связи вибрирует ментальным смешком, словно его половинка читает его мысли прямо сейчас. На самом деле нет, просто слишком хорошо успела выучить его характер. Чимин по устоявшейся привычке формирует ментальный посыл, напрягая все свои невеликие таланты в этом деле, и отправляет предвкушение и ожидание. В ответ приходит что-то сложносоставное, что не получается разобрать до конца, и всю оставшуюся дорогу он занимается тем, что пытается понять — что именно хотела этим сказать Андромеда, не замечая тихонько ржущего в кулак Чонгука и недоуменных взглядов остальных…