Я смогу

Жар медленно распространялся по телу, особенно сильно скручиваясь в области живота. Ощущение чего-то скользкого и мягкого концентрировалось в паху, посылая сквозь затуманенное сном сознание волны удовольствия. — Ннн... — непроизвольный стон вырвался из груди вместе с шумным дыханием, и Гокудера приоткрыл глаза, ощупывая расфокусированным взглядом местность вокруг. Зрение выхватило неопознанный бугор под одеялом. Не без любопытства заглянув под оное, он чуть не задохнулся от открывшегося вида. Ноги его с комфортом были устроены на смуглых плечах, а черноволосая макушка скользила вверх-вниз. Почувствовав некие изменения, Ямамото с пошлым причмокиванием оторвался от своего занятия, заглянув в изумленные зеленые глаза, и широко улыбнулся, словно это не он только что держал член во рту. — Доброе утро, Хаято! — и снова опустил голову, вбирая возбужденную плоть сразу на всю длину. Зачатки заготовленной нецензурной речи сразу же потонули в хриплом выдохе, от взгляда на блестящие от слюны и выделившейся смазки губы, скользящие по чувствительной коже, позвоночник прошибло нервной дрожью, на что Такеши умудрился довольно хмыкнуть, не отрываясь от дела. — И-идиотмммм... — надолго Гокудеру не хватило, сказалось месячное воздержание, и Ямамото удивленно закашлялся, чуть не подавившись внезапно ударившей в небо жидкостью. Тело расслабилось, наслаждаясь почти позабытым чувством насыщения, и Хаято блаженно откинулся на подушки. Такеши тут же подтянулся на руках вверх, легонько боднув любимого в лоб, тот недовольно скривился, приоткрыв один глаз, вызывая приступ умиленного смеха и еле отбиваясь от настырных поцелуев. И утро бы грозило стать действительно добрым, если бы не намеченное на девять утра собрание. Опомнившись, Хаято испуганно распахнул глаза и резким движением сдернул часы с прикроватной тумбочки, неверяще уставившись на циферблат, где стрелки отчетливо показывали восемь сорок. Он неловко метнулся, скидывая с себя Такеши, кажется, случайно вмазав тому острой коленкой в бок, где и так красовалась здоровая иссиня-черная гематома. Тот лишь обреченно охнул: за время совместной жизни он уже привык к этой утренней неуклюжести, и скатился с другой стороны кровати, направляясь в ванную комнату. Гокудера же подлетел к шкафу с одеждой, рванув на себя хлипкие дверцы, и тут же рухнул на оба колена, схватившись одной рукой за живот, а другой оперевшись о пол перед собой. Боль словно гнула книзу и на сопротивление этому притяжению уходили все силы тела. Каждый мускул отзывался дрожью, лоб покрылся липкой испариной, легкие горели от нехватки кислорода, отказываясь втягивать и выталкивать воздух, а чтобы сдержать стон, пришлось чуть ли не до крови закусить губу. Такого он еще не испытывал. Конечно, по юности, да и до сих пор иногда случались рези в желудке при виде сестры с ее коронной ядовитой стряпней, но чтобы настолько сильно — впервые, причем видимых причин для такой реакции и вовсе не было. И еще этот Такеши дома — вот перед кем в последнюю очередь хотелось выставлять свои слабости. Ведь он Гокудера Хаято, Правая Рука Босса, черт побери! Это он должен защищать честь семьи и жизни ее людей, а не всякие улыбчивые кретины с битой наголо лезущие на рожон, и он сможет справиться с какими-то там коликами, пока этот самый кретин не вошел в спальню. Сила воли Гокудеру еще ни разу не подводила.