Я смогу

От автора: Вот наконец я и раскрываю тайну этого фика)) Простите великодушно, те кто ждал чего-то другого, к примеру, более грандиозного или интересного, а так же за неоправданные надежды и разрушенное мнение об адекватности автора ХДД Вообщем, если получиться, наслаждайтесь! Как ни странно, все прошло гладко. В том числе и перелет, и доставка договора о мире в руки хмурого босса побочной семьи. Последнему, видимо, способствовало немое присутствие, встречавших Хаято в Италии, варийцев — Скуалло и Занзаса собственной персоной. Одного взгляда на эти угрюмо-раздраженные, с редкими проблесками интеллекта лица, хватало, чтобы держать себя в руках и не наделать гадостей такой влиятельной семье, как Вонгола. Закончив официальную часть приезда, Гокудера уже в одиночестве направился к Шамалу, с немалым удивлением провожая глазами покидающих его "телохранителей". Супербия еще долго неприлично ржал на всю улицу "Врааай, чертов Босс! Не, ну ты видел их рожи! Как мы их развели!" и грубо тыкал локтем под ребра неторопливо идущего Занзаса. Тот, в свою очередь, лишь снеисходительно растягивал губы в несвойственной для его мимике улыбке и даже не хватался за пистолеты. Он только косился неоднозначным взглядом на школьного друга и напарника, уловив который, Скуалло неожиданно сконфуженно зарделся и что-то тихо прошипел, вырываясь на пол шага вперед. Извращенного доктора не пришлось долго уговаривать, Гокудера наоборот огрызался, отказываясь от протянутой руки, когда очередной приступ острой боли пригнул его к зеленому кафельному полу, сравняв с ним по цвету лицо парня. Валяясь на безукоризненно белой кушетке, Хаято с содроганием и непонятным даже для себя волнением ждал приговора врача. Не особо надеясь на лучшее, он все же не брался перебирать в уме возможные диагнозы — годы совместной жизни с оптимистичным, вечно улыбающимся идиотом давали свои плоды. Гокудера нетерпеливо выстукивал хаотичный ритм своими музыкальными пальцами по глянцевой поверхности прикроватной тумбочки, украшенной вазой с практически завядшим цветком, что делало его непригодным к узнаванию. Шамал отсутствовал уже битых два часа, вселяя нехорошее предчувствие в бардак, и без того творившийся в голове. Бледное, измученное лицо учителя, с проскользнувшей ноткой жалости в теплых карих глазах, показавшееся из-за двери, уверенности в нелепости всех тревог не прибавило. — Иди за мной, — Шамал кивнул в сторону выхода, так и не войдя в помещение, и кинул свежее полотенце в сторону рассеяно смотрящего на него Хаято. — Надо сделать УЗИ, — счел нужным пояснить док, размазывая какую-то склизкую мазь по впалому животу пациента, и принялся водить светящимся прибором по смазанной непонятной субстанцией коже. Гокудера взволнованно замирал каждый раз, когда на лице Шамала появлялась новая недовольная морщинка. Через некоторое время он встал со своего места и начал мерить шагами небольшую комнату, зарываясь обеими руками в волосы. Гокудера неотрывно следил за ним, медленно и обстоятельно вытирая живот. — Все настолько плохо? — прищурившись, спросил он, не выдержав неопределенности и приготовившись раскусить любую ложь. — Я... Я даже не знаю, как тебе сказать, — бывший учитель обреченно развел руки в стороны, севший голос выдавал беспокойство, — Я сам до последнего не хотел верить, но глаза-то не врут, и все анализы положительные! Лучше бы это оказалось очередным моим пьяным бредом... — Да скажи ты уже толком! — от громкого крика Шамал дернулся, приходя в себя из тяжелых раздумий, — Я умираю?! — уже спокойней и тише. — Ох, отнюдь нет, ты здоров как бык, — иронично хмыкнул врач, — Более того, ты счастливый обладатель миллиона. — Чего? — ошарашено переспросил Гокудера, тряхнув белесой головой, словно ослышавшись. — Ну, вроде, столько дают по Книге Гиннесса за беременного мужчину. — Шамал перевел серьезный взгляд на лицо ученика, давая понять, что это далеко не шутка. — Э? К-каго мужчину? —первое время Хаято походил на рыбу, безмолвно открывая и закрывая рот, от шока звуки не желали выдавливаться из судорожно сжавшегося горла, мысль о нереальности происходящего затмила все остальное. — Да что ты мелешь?! Иди проспись, старый алкаш! — истерика медленно, но верно окутывала своим прочным коконом, Гокудера одним резким движением оказался подле Шамала, встряхивая его за ворот больничного халата и зло заглядывая, в кажущиеся спокойными, глаза. — Такие шуточки даже для тебя чересчур! Скажи, наконец, нормально, что со мной?! — Я серьезен, Хаято. Я перепроверил твои анализы по нескольку раз, и даже сделал УЗИ, — доктор осторожно, по одному отдирал от халата тонкие, побелевшие в суставах от силы, с которой были сжаты, пальцы, — У тебя будет ребенок. — Н-но как? Как такое может быть? — ноги показались ватными и предательски подогнулись, падение на пол предотвратил Шамал, аккуратно усадивший потрясенного парня обратно на кушетку, — Я что, какой-то мутант? Я же точно, стопроцентный обычный мужчина! У меня все на месте, ничего лишнего. Этого просто не может быть! — Успокойся, Хаято, — врач протянул стакан воды, который был тут же залпом опустошен, — ты ведь далеко не обычный человек. Вспомни, кем ты являешься и где вырос. Ты — мафия. Я считаю, что твои аномальные отклонения связаны с твоим детством, когда тебя постоянно пичкали отравленной кулинарией. И организм приспособился под ее действием таким странным способом. Других вариантов я не вижу. Мне, конечно, необходимо провести еще несколько экспериментов, что бы понять процесс этой беременности и твои возможности, как полноценного родителя. — Вытащи это из меня... — тихий дрожащий голос прервал пояснения доктора, — Слышишь? Достань, вырежи, выковырни - что хочешь делай, только чтобы этого не было внутри!!! Гокудера приложил обе ладони к животу. Там, внутри него, находилось что-то чуждое, инородное, то, чего не должно и не могло там быть, что-то иррациональное и совсем, абсолютно невозможное. От этого хотелось немедленно избавиться, ведь оно там живет, отдельно от тебя, используя твое тело, растет... Тошнота подкатила к горлу, и Гокудера еле успел добежать до раковины, зажимая рот ладонью. Шамал поддерживал его за талию, пока тот избавлялся от остатков своего скудного завтрака-обеда, успокаивающе поглаживая по вмиг взмокшей спине. Умывшись холодной водой, Хаято более-менее привел себя в порядок. Его состояние выдавали теперь только покрасневшие глаза и нервно дрожащие руки. Успокоительное, подсыпанное Шамалом в стакан с водой, наконец подействовало, давая возможность все спокойно обсудить. — Я понимаю твои чувства, — осторожно начал док, сделав паузу и дождавшись, когда Гокудера обратит на него внимание, — тебе странно, неуютно, страшно. Но прежде чем принять какое-то решение, ты должен взвесить все "за" и "против". Ведь, как бы то ни было, этот плод — часть тебя. И не только тебя одного. Сам знаешь, что для зачатия нужны двое, и мнение второго родителя ты просто обязан выслушать. УЗИ показало, что плоду внутри тебя уже шесть недель. На этом этапе развития у него уже бьется сердце. Готов ли ты сам осознанно лишить жизни существо из собственной плоти и крови? И хочу тебе сказать, что лично я считаю это даром свыше. Я знаю, ты бы стал прекрасным отцом. Так что прошу — подумай об этом. Закончив свою речь, Шамал поднялся, собираясь оставить бывшего ученика наедине с проблемой, по-дружески сжав худое плечо. В последний момент Хаято схватил его за белый рукав и умоляюще заглянул в лицо. — Что мне делать? — паника, сквозившая в зеленых глазах, вернула бывшему мафиози воспоминания о тех днях, когда парень, сидящий перед ним, был еще совсем ребенком, беззащитным, потерянным, никому не нужным, и так же преданно смотрел на своего учителя, прислушиваясь к каждому слову, доверяя ему во всем. Дети однажды — дети навсегда. Шамал перехватил его руку, сжав в своих ладонях и, как много лет назад, опустился на корточки перед ним, пытаясь успокоить. — Я не знаю, Хаято. Это должно быть твоим решением, а не чьим бы то было еще. Поэтому и говорю тебе задержаться ненадолго в Италии и подумать над сложившейся ситуацией. Пройдешь полное обследование — о результатах будет известно только нам двоим. Я обещаю поддержать тебя в твоем решении и сделать все возможное, — он встал, не отпуская ледяной руки Гокудеры, и вывел его из полутемного помещения, краем уха уловив робкой ответ: «Хорошо».