Stay awake and remember (my name)

Стив вскакивает с кровати, и Баки напрягается, — вдруг ударит. Но после секундной задержки недоверие у Стива в глазах исчезает, и он обнимает Баки так крепко, что тому кажется, что он слышит, как трещат его ребра. — Баки! Что… Я же видел, как ты упал! От звука этого голоса у Баки начинает кружиться голова — так давно он его не слышал. Он позволяет себе забыть обо всем и расслабиться. Стив хмурится и, слегка отодвинувшись, кладет ладони Баки на плечи. Когда пальцы Стива обхватывают его левый бицепс, Баки понимает, в чем дело, и напрягается. Он забыл. Баки встречается со Стивом взглядом, и Стив с подозрением прищуривается. А потом отскакивает назад. Баки в ужасе замирает. — Постой, — он в отчаянии протягивает к нему обе руки. Стив застывает, но начинает осматриваться, видимо, в поисках путей отхода. Баки срочно нужно как-то подтвердить, что это и правда он. Баки помнит, что сказал Стиву в Берлине, но любой, кто изучал биографию Стива Роджерса, знал бы, как зовут его мать. Газеты в ботинках? У какого бедняка во время Депрессии не было газет в ботинках? Конечно, есть еще кое-что… То, о чем он не сказал даже Сэму. То, что ни разу не всплыло ни на одном допросе. То, что Баки забыл еще до Золы и вспомнил лишь после Трискелиона. Баки облизывается. Стив прищуривается и переводит взгляд на его губы. — Тогда, в тридцать девятом… помнишь, чемпионат… — Баки замолкает. С чего бы Стиву это помнить? — Мы выпили и… Он исподлобья смотрит на Стива. — По дороге домой я затащил тебя в переулок и… поцеловал. Стив розовеет, и Баки улыбается. Значит, помнит. — А ты заехал мне в челюсть и сказал, что не педик, — продолжает Баки. — На следующий день ты сделал вид, что ничего не было. Стив вскидывает голову. — Я испугался, Бак! — этот знакомый блеск в глазах — Баки чувствует себя как дома. — Испугался за нас обоих… даже если ты был пьян и ничего такого в виду не имел, они все равно могли прийти и забить тебя до смерти. Слова вырываются изо рта Баки до того, как он успевает подумать. — А с чего ты взял, что я ничего такого не имел в виду? Стив открывает рот, потом закрывает и с подозрением прищуривается. — Ты что, хочешь отвлечь меня? Какое все это имеет отношение к этому месту, — он оглядывается по сторонам, — а твоя… твоя рука? Это твоя рука, Бак? Стив протягивает руку, а потом отдергивает ее. В ухе Баки раздается почти заглушаемый треском голос: — Если хочешь, чтобы я вмешался, щелкни пальцами, чувак. Баки не собирается этого делать. У него все под контролем. — Так, ладно. Ты можешь хоть раз выслушать меня, не перебивая? Стив набирает в легкие воздух, а потом сдувается. Баки надеется, что его улыбка настолько самодовольна, насколько он себе представляет. — Когда «Валькирия» упала в океан, ты не погиб, ты просто замерз. А сейчас тебя нашли. Стив осматривает комнату, мебель, необычные настенные лампы, и Баки думает, что знает, что Стив спросит дальше. Он ошибается. — Почему мы в Африке? Баки улыбается. — Это Ваканда — единственный источник… — Вибраниума, я в курсе из чего сделан мой щит… Говард говорил, что король этой страны — Аззури — как-то подарил правительству США слиток вибраниума. Стив подходит к окну, за которым медленно садится солнце. Это настолько прекрасно, что похоже на сон. Когда в комнате темнеет, на стенах включаются встроенные светильники, и Стив удивленно распахивает глаза. — Сколько, Бак? Баки кусает нижнюю губу. — Почти семьдесят восемь лет. Стив реагирует неплохо. Дважды кивает, но когда делает очередной шаг, — немного покачивается. Баки хватает его за руку. — Стив, мне так жаль. Мне правда очень жаль. Стив вытирает глаза. — А как ты попал сюда, Бак? Это ведь был Зола, да? Он пытался воспроизвести сыворотку и… Почему ты мне ничего не сказал? — Это был не только Зола в сорок третьем. Это было начало всего… Стив в ужасе замирает. — Поезд… Это была ловушка! Для тебя! И я привел тебя прямо к ним! Кто бы ни заменил Золу… — Э-э-э… — Баки не знает, подходящее ли сейчас время для объяснения реальной послевоенной политики. Две большие руки хватают его за плечи, и в нескольких дюймах от его лица оказывается лицо Стива. — Баки. Расскажи мне. — Никто не заменял Золу, — Баки опускает взгляд, стараясь не вспоминать ужас, охвативший его, когда он открыл глаза и увидел нависшее над ним ненавистное лицо. — После войны правительство привлекло к работе тысячи немецких ученых. Зола был одним из них. Он сотрудничал со ЩИТОм… преемником СНР. — Постой, ЩИТ? Им руководил полковник Филлипс? Баки не может смотреть на него. — Не совсем… Это была… э-э… агент Картер? Директор Картер. — Пегги? Пегги работала с Золой? — Стив выглядит так, словно его мир рушится в очередной раз. А он еще даже самого худшего не слышал, думает Баки. — Нет. С ним работал Говард Старк, — говорит Баки, думая над тем, как же сообщить Стиву, что Гидра все еще существует. Стив бледнеет. О, черт. Похоже, Баки немного перестарался. — Они не знали! Зола притворился союзником, а сам поддерживал прячущуюся в ЩИТе Гидру. Стив качает головой. Похоже, с него достаточно. — Картер… Пегги… — продолжает Баки. — Они были заняты борьбой с терроризмом, как внутри страны, так и за рубежом. Стив поднимает руки и снова обнимает его. — Боже, Бак. Что они сделали с тобой? Я должен был найти тебя, я должен был… Баки шмыгает носом. — Это долгая история, Стив. Я… я тоже замерз. А рука… опять же, долгая история. Это не первое… что сделала со мной Гидра. Стив сжимает зубы. — Черт, Стив, ты правда хочешь услышать, что именно делала со мной Гидра? Да ладно тебе, дружище… Стив смотрит на Баки так, что тот понимает — это всего лишь отсрочка. Но Баки и этому рад. Стив вздыхает. — Можно мне посмотреть? Баки хмыкает. — Никак не можешь поверить, что я не робот? — Это ты читал всю эту чушь, Бак. И это ты затащил меня на то дурацкое шоу Говарда с его летающим машинам. Держу пари, сейчас нет ничего подобного. Баки ухмыляется. — Есть, Стиви, еще как есть. Сегодня у него под хенли майка, так что она скроет шрамы, думает Баки и начинает раздеваться. Глаза Стива становятся в два раза больше. Он гладит пальцами его предплечье, и Баки сжимает кулак. Стив улыбается. — Она похожа на… — Твой щит? Да. Она тоже из вибраниума, я тебе потом все расскажу, — говорит Баки и дважды стучит по наушнику. — А сейчас я хочу познакомить тебя со своими друзьями. Надеюсь, они станут и твоими. Открывается дверь, и заходят Т’Чалла, Шури и Сэм, делающие вид, что все это время не подслушивали. Баки представляет их друг другу. Когда дело доходит до Сэма, Баки добавляет, что теперь он Капитан Америка. Сэм закатывает глаза. — Чувак! Какую часть из «сообщи это аккуратно» ты не понял, Господи? Стив ухмыляется. — Если ты о том, что я больше не Капитан Америка, то я все понял, когда Баки сказал, сколько прошло времени. Рад со всеми вами познакомиться. Шури предлагает поужинать вместе, чтобы лучше узнать друг друга. Стив радостно кивает. — Я ужасно голодный. Даже не знаю, почему. — Зато я знаю, — ухмыляется Сэм. Баки идет за ними в личную столовую Т’Чаллы, но на полпути останавливается. Что ему делать? В любую минуту Стив может спросить о Ревущих, о Пегги и о том, как СНР стал ЩИТом. Что он ответит? Он слышит, что рядом кто-то есть, и поднимает взгляд. Это Шури. Выражение ее лица до боли знакомо, хотя само лицо немного другое. Да это и понятно, эта Шури на целых пять лет старше. — Прости, — говорит он. Она машет рукой. — Я бы сама посоветовала тебе не торопиться, но ты же знаешь, что скоро он начнет обо всем расспрашивать. У моего брата куча достоинств, но умение тянуть время в ее число не входит. Баки не может сдержать улыбку. Похоже, Шури и в этой вселенной является занозой в заднице своего брата. — Я… просто я не хочу ему врать. — Я понимаю. И думаю, у тебя есть немного времени. Он только очнулся, ему не нужно узнавать все сразу. Баки кивает. Сейчас он боится лишь одного: вдруг Стив решит остаться здесь. Следующие несколько дней Шури делает все для того, чтобы не подпускать к нему Стива. Баки ей благодарен. Он любит Стива, правда любит, но ему нужно время, чтобы все обдумать. А этот Стив… Боже, в его присутствии у Баки подкашиваются ноги. Когда он думает об этом, ему кажется, что он предает своего Стива, поэтому он старается не думать. Примерно через неделю после того, как Стив очнулся, он врывается в лабораторию, где Баки терпеливо страдает, пока Шури в пятнадцатый… или, по ощущениям, в пятнадцатый раз осматривает его руку. Баки понимает, что это необходимо, ведь Шури хочет наладить в Ваканде производство протезов, но и у его терпения есть предел. Или нет? В конце концов, он сидит смирно. Стив распахивает глаза и застывает. А Баки слишком поздно вспоминает, что на нем нет майки, и вот теперь Стив видит все его жуткие шрамы, и даже те, где рука соединяется с телом. Стив автоматически поднимает руку и снова застывает, а Баки… Баки не может сдержаться. Он берет его пальцы и прижимает к сморщенной, израненной коже. — Мне уже не больно. Стив качает головой. О, Стив, думает Баки. Такой придурок. Потом он смотрит внимательнее и, постойте, он не плачет, он злится. — Почему ты избегаешь меня, Бак? Что ты мне не договариваешь? В дверях появляется запыхавшийся Сэм. — Господи, Роджерс! Ты можешь носиться помедленнее! Такой придурок, с нежностью думает Баки. — Да, мне нужно все тебе рассказать. Не смотри на меня так, я тебя не обманывал, просто… это действительно сложно. Стив огорченно вздыхает, а Сэм закатывает глаза. Баки слезает со смотрового стола и начинает снимать с груди электроды. Помощники Шури неохотно помогают ему. Он надевает майку и поворачивается к Шури. — Помнишь, я просил у тебя бумагу и карандаш? Шури достает большой рулон бумаги и какую-то коробку. — Помнишь, я говорила, что у меня есть маркеры? — Да. А я притворился, что понял, о чем ты. Это как с Сэмом, я просто киваю и отвечаю «да» на все, что он говорит. Сэм стонет. — Чувак, да ты, блядь, мудак. Еще больший мудак, чем С-с-с… мой другой друг, который тоже мудак. Стив сердито смотрит на них. — Здесь, между прочим, дама. Или сейчас это нормально? Баки облегченно выдыхает, ведь Стив зацепился совсем не за то, за что мог зацепиться. Сэму нужно быть повнимательнее. — Да, Стив, сейчас это нормально. Ты бы слышал, как теперь ругаются дамы… только дай повод. Баки берет бумагу и кладет на смотровой стол. Он кое-что придумал и надеялся, что это сработает. Шури дает ему маркер, который является более толстой версией того, чем он писал в Румынии. — Значит так, — начинает Баки. — Мне снова нужно, чтобы ты выслушал меня, не перебивая. Как думаешь, сможешь? Стив смотрит на него своим фирменным «иди нахер» взглядом, и Баки вздыхает. Ну, один раз точно перебьет. — Итак, — говорит он, рисуя точку, прямую линию и еще одну точку. Возле первой он пишет «1945», возле второй — «2012». О путешествиях во времени сейчас рассказать или потом? Боже, это гребаный кошмар. Черт, Стив, ты должен быть здесь, чтобы все это исправить. Баки снова вздыхает, трет глаза и пишет вверху листа: «путешествие во времени»; «измерения»; «временные рамки». — Бак? — Что я говорил о перебивании, Стив? — Ты еще ничего не сказал! — Просто… дай мне продолжить, — Баки кивает на надписи. — Мне нужно, чтобы ты об этом не забывал. Он показывает на точку «1945». — «Валькирия» идет ко дну. Стив Роджерс уходит под лед, — он рискует посмотреть на Стива, тот кивает. Баки переходит к точке «2012». — Две тысячи двенадцатый. Стива Роджерса находят. Стив открывает рот, потом закрывает. Может, он понимает, что Стив Роджерс — это не обязательно он? Или, может, взгляд Баки достигает уровня Зимнего Солдата. Баки продолжает. — Случается куча всего. Например: инопланетяне. Стив возглавляет группу, называющуюся Мстители, — он дописывает еще одну дату. — В две тысячи четырнадцатом Стив Роджерс расправляется с Гидрой, засевшей в ЩИТе с пятидесятых, и освобождает меня. Баки смотрит на Стива, тот в ужасе. — Так долго… — шепчет он. — В две тысячи шестнадцатом Стив Роджерс находит меня в Румынии. Но это ловушка, устроенная тем, кто сейчас не важен. Там случается битва, и Стив с несколькими сокомандниками становится изгоем и сбегает. Баки понимает, что многое упускает, но не знает, как сделать все правильно. — В две тысячи восемнадцатом… — Баки замолкает. Это самое сложное. Он смотрит на Шури и хочет, чтобы она велела ему замолчать. Т’Чалла, стоящий у стены со сложенными на груди руками, кивает, и Баки становится немного легче. — Бак? — Стив кладет руку ему на плечо, и это все, что ему нужно. Покончи с этим, просто покончи с этим, говорит он себе. Баки начинает снова. — В две тысячи восемнадцатом инопланетянин по имени Танос прилетает на Землю в поисках оружия и говорит, что поможет Вселенной выжить, уничтожив половину… половину всех. Стив ахает. — Мы вступаем с ним в бой, но это не срабатывает, и он просто… щелкает пальцами. Больше трех миллиардов человек исчезают. Рассыпаются пеплом. У Баки срывается голос. Сэм шумно сглатывает, и Баки прекрасно понимает его. Он откашливается и делает еще одну пометку на временной шкале. — В две тысячи двадцать третьем Стив Роджерс и Мстители возвращают всех обратно. Случается еще одна битва, и на этот раз мы побеждаем. Стив смотрит на его каракули. — Это ведь еще не конец… Баки качает головой. — Стив Роджерс отправляется в разные времена и разные места, чтобы вернуть это мощное оружие. Но, — добавляет он, рисуя линию от «2023» к «1945», — не возвращается. Не сразу. Стив смотрит на линию. Баки знает это выражение лица. Именно так Стив думает, делая это быстрее всех. И это не из-за сыворотки, он всегда был таким. — Подожди… ты написал «временные рамки» во множественном числе. То есть, вернувшись в прошлое, Стив Роджерс начал другую временную шкалу. Он не вернулся и не слился с другим Стивом, который замерз в «Валькирии»… я имею в виду себя. Потому что я этого не помню. К тому же, я бы никогда этого не сделал. Баки закрывает глаза, видит Беннера с лазерной указкой, демонстрирующего им очень длинную и очень скучную презентацию в РowerРoint, и быстро открывает их. — Квантовые путешествия во времени работают не так, Стив. Стив кивает. — Ясно. Значит… твой Стив вернулся в сороковые? Почему? Баки вздыхает. Боже, за что ему все это. Он трет лоб, смотрит на Сэма, но тот лишь качает головой. Придется самому. — Стив решил прожить жизнь с Картер. С Пегги. Отправился в сороковые и женился на ней. А в нашу временную шкалу… — слова не хотят выходить наружу, — …вернулся стариком. — Он… бросил тебя? — Стив неверяще смотрит на него. — Не взял тебя с собой? Стив смотрит по сторонам, будто хочет найти там ответы, но Баки нечего сказать. Может, это случилось из-за Вормира, а может, тех пяти лет после Таноса хватило Стиву, чтобы отдалиться ото всех и всего, кроме Пегги. Раздаются какие-то хрипы. Стив выглядит так, словно не было никакой сыворотки, — задыхается и краснеет. Баки замирает. Что происходит? Сыворотка дала сбой? Сэм кладет руку ему на плечо. — Нет, чувак, это просто паническая атака. Он поворачивается к Стиву. — Пойдем-ка на улицу. Воздухом подышим. Стив с ужасом смотрит на него и, похоже, пытается произнести имя Баки. Тот кивает и говорит, чтобы он не волновался, что он идет с ними. Баки ведет их к озеру. К тому, на которое в прошлый раз отвезла его Шури. Стив садится на берег, а Сэм похлопывает его по спине и говорит обо всем подряд. Через какое-то время Стив поднимает голову. — Твой друг… тот, который был не таким мудаком, как Баки… это был я? Другой я? Сэм улыбается одной из этих своих ослепительных улыбок. — О да. Как только Баки начинает молча поздравлять себя с отлично выполненной работой, Стив поворачивается к нему. — Если я Стив из этой временной шкалы, то где Баки из этой временной шкалы? Твой Стив вытащил тебя в две тысячи четырнадцатом, но я все это время был в океане. Когда твой Стив вытащил здешнего Баки? Сэм перестает ухмыляться. Лицо Баки тоже, видимо, меняется, потому что Стив прищуривается. Он больше ни о чем не спрашивает — нет необходимости. Баки вздыхает. — Ему нельзя было обнаруживать себя. Все знали, что Стив Роджерс погиб в сорок пятом. Взгляд Стива становится ледяным. — Стив нашел Баки в девяносто первом… Стив в ярости сжимает челюсти. — Он умер, да? Мой Баки умер? Баки чувствует себя так, будто ему дали под дых. Какого хрена он здесь делает? Он, покачиваясь, встает, слышит, как что-то говорит Стив, но из-за шума в ушах не понимает, что именно. Да, Стив. И знаешь, что? Я тоже умер. Он идет в лес и почти час бродит по нему. А потом выходит на ту поляну, на которой они бились с Таносом. Он смотрит под ноги. Похоже, эта та самая грязь, в которую он упал носом, глядя на свои рассыпающиеся руки. Баки несколько минут сидит и думает. И что теперь? Они нашли Стива, что дальше? Он явно не тот Баки, который ему нужен. Как Баки мог на что-то надеяться? Сзади слышится звук тяжелых шагов и шелест листьев. Похоже, кое-кому велели создавать побольше шума и не подкрадываться. Баки вздыхает. — Тебе никогда не стать шпионом, Стив. Ты топаешь как чертов слон. — Твоя мама вымыла бы тебе рот с мылом, если бы услышала нечто подобное. Баки поднимает голову. Стив стоит рядом, смотрит на него сверху вниз и улыбается. Потом садится на опавшие листья, оглядывается и молчит. Баки решает сделать ход первым. — Сэм рассказал, что случилось с… другим Баки? — Он дал мне папки с документами. Я сказал… что не могу смотреть запись. Баки вздыхает. — Он сказал, что… это все случилось и с тобой, Бак. Баки пожимает плечами. Ну и что? Это ничего не меняет. Стив вздыхает. — Ты же понимаешь, что я не хотел, чтобы это прозвучало… так? Баки смотрит сквозь листву на небо. — Но это правда. Стив качает головой. — Нет, Бак. Ты мой Баки. Мой лучший друг. Когда я был мешком костей со списком проблем длиной с руку, у меня был ты. Ты заботился обо мне… ты и сейчас это делаешь, Бак. Я все еще был бы подо льдом, если бы не ты. У Баки начинает щипать в глазах. — Ты бы не говорил так, если бы знал, что я делал все эти годы, Стив. — Баки, я в курсе, что значит термин «международный убийца». Баки вскидывает голову. — Я убил Говарда, Стив. Забил до смерти кулаком, а потом задушил его жену. Ну как? Что ты теперь думаешь о своем друге? Две большие руки хватают его за плечи и встряхивают. Про себя Баки отмечает, что Стив не брезгует его металлической частью. — Послушай меня, Джеймс Барнс, — Стив сейчас так похож на свою маму — Сару Роджерс, — и это ужасно странно. — У тебя не было выбора. Тебя заставляли делать все эти вещи. Баки несколько раз удивленно моргает. — Откуда ты знаешь? — Есть такая штука — интернет называется, может, слышал? Принцесса Шури, похоже, эксперт в этом деле. Так вот, она нашла мне кое-что… почитать. Я видел лишь часть, но… то, что они с тобой делали… это… Они пытали тебя, Бак! Я должен найти всех этих ублюдков и уничтожить. Всех до одного, Бак. Баки плачет. Плачет и думает, что слишком долго жил в двадцать первом веке — раньше он умел держать себя в руках. Стив обнимает его, и Баки становится трудно дышать. Вот почему ему требуется пара секунд, чтобы понять, что говорит Стив. — Хотел бы я встретиться с тем Стивом, которого нашли в две тысячи двенадцатом… Я бы поделился с ним своими мыслями. Так поделился, что его потом пришлось бы со стен соскребать. Баки отлипает от него и вытирает глаза. — Он сделал все, что смог. Он спас мир. Стив качает головой. — Он обязан был и тебя спасти. Баки вздыхает. — А ты знаешь, что я сделал со Стивом? Три раза выстрелил, избил до полусмерти… — …и вытащил из реки, — перебивает его Стив. — В которой он благополучно пошел бы на дно. Баки ошарашенно смотрит на него. — Сэм… это он мне рассказал. — Я и понятия не имел, что Сэм знает. Стив пожимает плечами. — Хочешь сказать, он преувеличил? — Не-е-ет, — тянет Баки. — Но Стив долго пролежал во льдах… он не знал, что в ЩИТ проникла Гидра. — Конечно, Бак, я понимаю. Я не говорю, что сделал бы все по-другому. Он был один, когда очнулся… не представляю, что бы я сделал, если бы, открыв глаза, не увидел тебя… — Мне кажется, — начинает Баки, тщательно подбирая слова, — что Стив не думал, что в созданной Пегги и Говардом организации может быть что-то не так. Стив задумывается, а потом яростно качает головой. — Они работали с Золой, Баки. Нет, она работала с Золой. С Золой, Бак! С настоящим гребаным нацистом. Ты погиб на этой миссии. Она сидела со мной в том пабе и рассказывала о твоем выборе, а потом взяла и начала с ним работать! Как можно так в ком-то ошибаться, Бак? Баки не знает, что сказать. Что на это можно ответить? Стив, которого он знал, даже не задавал Пегги вопросы, ни разу. — Я не знаю, что сказать, Стив, — отвечает он, его мысли бегут по кругу. — Думаю, она считала, что поступает правильно — примирение и все такое. Стив снова мотает головой. — Надеюсь, ты не хочешь сказать, что цель оправдывает средства, Бак. И я читал кое-что о послевоенном примирении… нацистов судили и повесили. Зола тоже должен был быть среди них. С этим Баки согласен. — Его тело сгнило от рака. Его мозг поместили в компьютер, а потом Стив уничтожил его. — Хорошо, — удовлетворенно кивает Стив. — Ты рехнулся? — вскидывается Баки. Стив непонимающе поднимает брови. — Тот Стив… другой Стив… он забрал твою девушку! Стив открывает рот, потом закрывает. Все женщины, которых Баки встречал в двадцать первом веке, начинают орать у него в голове, но он должен узнать. — А разве она была ею? — наконец спрашивает Стив, и у Баки отвисает челюсть. — Она просто была первой девушкой, которая обратила на меня внимание. Мама говорила, что обязательно найдется тот, кто будет любить меня таким, какой я есть. Какое-то время я думал, что это Пегги. Баки вздыхает. — Ты погиб, думая, что это Пегги. — Только потому, что погиб ты, Бак, — отвечает Стив, и Баки кажется, что ему заехали в челюсть. — Что? — Ты погиб, Бак, за несколько дней до этого. А мне даже не дали найти твое тело. Я сидел в «Кнуте и Скрипке», пил и вспоминал, как не смог тебя поймать. Нет, — качает головой он, когда Баки пытается перебить его, — дай мне договорить. Конечно, я пытался представить, как вернусь с той миссии, как буду жить дальше… с Пегги. Стив ложится на спину, подставляя лицо бьющим сквозь листву солнечным лучам. — А потом случилась «Валькирия», бомбы и… всё. Я сдался. Какой во всем этом смысл, если меня не ждет мой Баки? Баки фыркает. — Когда ты успел стать таким очаровательным, Роджерс? — Я кинозвезда, Бак. Поставляется вместе с территорией, — ухмыляется он, обеими руками указывая на свое тело. Баки, усмехаясь, качает головой. — Какой же ты придурок… Стив смеется точно так же, как смеялся до войны. Баки на пару секунд погружается в счастливые воспоминания, потом поворачивает голову и видит, что Стив снова сел и серьезно смотрит на него. — Можно мне кое-что попробовать, Бак? Тот пожимает плечами, удивляясь про себя этому взгляду небесно-голубых глаз. Уж не снится ли ему все это. Может, он ударился обо что-то головой. Первое прикосновение сухих губ к его собственным не особо удивляет — такой взгляд Баки не раз видел у своих подружек. Он закрывает глаза и растворяется в ощущениях. Потом Стив отодвигается, Баки открывает глаза и видит, как Стив трогает свои губы, будто не может в это поверить. Потом он смотрит на Баки и расплывается в улыбке. — С каких это пор ты жуешь жвачку, Бак? Баки закатывает глаза. — Тут никто не курит, Стив. Приходится. — Ясно, — ухмыляется Стив. — Так что это было, дружище? Ты раньше никогда не смотрел на меня так, не говоря уже о поцелуях. За один такой ты мне однажды чуть нос не сломал. — И теперь прошу за это прощения. Тогда я подумал… — Стив вздыхает и начинает тереть шею. — Не знаю, что я подумал. Может, что это одна из твоих идиотских шуток, как в тот раз, когда ты заставил меня прокатиться на «Циклоне». — Да ладно, Стив! Это было девяносто лет назад! — Для меня — всего пара, Бак. И это последнее, о чем мы говорили перед тем, как ты упал. Для меня это было будто вчера. Баки сжимает его плечо. — Теперь я здесь. Я, конечно, не тот, кем был раньше, но я работаю над этим. Стив берет его за руку, как будто не может поверить, что все это происходит на самом деле. — Ты всегда будешь моим Баки, слышишь? Не знаю, что такое эти временные рамки и все это квантовое дерьмо, да мне и плевать. Ты мой, и я с тобой до конца. В том пабе, а потом на «Валькирии» я понял одну вещь. Ты был тем единственным, кто видел меня таким, какой я есть, а я тебя упустил. Не знаю, что там думал тот другой Стив, что ему пришлось пережить, чтобы сделать то, что он сделал, но… ты мой. И я никому тебя не отдам. Деревья вокруг начинают расплываться. Может, потому, что он смотрит на них сквозь слезы, думает Баки и улыбается. — Ты всегда обожал произносить речи. Я просто счастлив, что не видел, как ты продавал эти свои долбанные облигации. Стив тоже улыбается. — Да, тебе страшно повезло… Придурок! — Сопляк, — ухмыляется Баки. Он сказал бы больше, но раздается деликатное покашливание. — Мне, конечно, жутко неудобно вас прерывать, но я очень рад, что ваша одежда все еще на вас. Сэм смотрит на них сверху вниз, как снисходительный отец, застукавший их за обжиманиями. — У принцессы все готово, и она спрашивает, что ты решил, Стив? Баки встает, отряхивает штаны и поднимает Стива. Он догадывается, о чем идет речь — Стив должен решить, остаться ему здесь или вернуться с ними в двадцать третий. — Что за вопрос, Сэм. Конечно, я иду с вами, — Стив складывает руки на груди и выглядит полноценным Капитаном Америка, хотя на нем лишь джинсы и в майка. Сэм прищуривается. — Ты же помнишь, что я получил твою старую работу? Теперь я Капитан… Не могу поверить, что только что сказал это, — качая головой, стонет Сэм. — Это ты виноват, Барнс. Баки хмыкает, а Стив удивленно смотрит на них. — Реплика из фильма, Стив. — Ладно, потом покажешь мне его. И я не собираюсь забирать у тебя форму, Сэм. Здесь у меня никого нет. Даже если они знали о Стиве Роджерсе, то только то, что он, не выходя из тени, работал со ЩИТом и позволил лучшему другу покончить с собой, потому что тот решил, что остался совершенно один. У Стива бьется жилка на виске и раздуваются ноздри. — Тут у меня никого нет. Если я пойду с вами, у меня будет Баки и ты, Сэм. Я, конечно, не тот друг, которого ты потерял, но надеюсь, что тоже смогу стать тебе другом. Вот она — магическая сила Стива Роджерса, думает Баки. Он говорит и смотрит на вас серьезным пронзительным взглядом своих голубых глаз, и вы, не успев опомниться, делаете то, что ему нужно. Тем не менее, Баки должен убедиться в том, что Стив понимает последствия своих решений. — Стив. В мире, в который мы возвращаемся, полнейший хаос. Пять лет назад несколько миллиардов людей превратились в пепел, а несколько месяцев назад вернулись. Они появились в самолетах, на кораблях, на дорогах, в домах, которых больше не существовало. Сэм кивает. — Нам с Баки повезло, что мы были в лесу… — Сэм замолкает и с подозрением смотрит по сторонам. — Че-е-ерт… — тянет он. — Это было здесь, да? — он устало смотрит на Баки, и тот кивает. — Ты совершенно чокнутый, ты в курсе? Баки пожимает плечами. — Я провел пару десятилетий, притворяясь русским. Это не могло пройти бесследно. — В любом случае, в нашем измерении дохрена проблем. Но с другой стороны, два Кэпа нам тоже не помешают, — Сэм подмигивает Стиву. Тот пожимает плечами. — Все, что вы сказали, убеждает меня в том, что я нужен там, а не здесь. Тот другой Стив сделал одну хорошую вещь — создал мир, которому не нужен Капитан Америка. Этот мир. Пока они идут во дворец, Баки думает о словах Стива. Нужен ли этому миру Кэп? Не оказывают ли они плохую услугу, забирая Стива отсюда? Правда у них останется Черная Пантера. И, может, Сэму удастся убедить Т’Чаллу последовать примеру их Т’Чаллы и открыть границы. Рассказать о Ваканде миру. Подготовка к перемещению не занимает много времени. Возникает лишь один неловкий момент, когда Стив пытается отдать свой щит вакандцам, которые чрезвычайно вежливо отказывают ему. — Вибраниум был подарком моего дедушки, Капитан, — мягко говорит Т’Чалла. — Используя его для помощи людям вы почтите его память. Баки с Сэмом пытаются поблагодарить Шури, короля и Окойя, но от них отмахиваются. На всех троих отвратительные красно-белые квантовые костюмы, и, пока Баки устанавливает маркер местоположения, Сэм объясняет Стиву порядок действий. Он пытается описать ощущения от пребывания в квантовом туннеле, но потом решает, что в этом нет смысла — Стив сам все почувствует. Путешествие назад кажется более легким. Сначала. Но. Когда приходит время прибытия в пункт назначения… этого не происходит. Баки мысленно отсчитывал секунды, поэтому знал, когда в конце туннеля должен был появиться свет, но именно в этот момент они… как бы это сказать… натыкаются на некий барьер и отскакивают от него. А потом летят в другую сторону. Баки старается не паниковать, но это не просто. Секунды бегут, и Баки вспоминает историю Скотта, для которого пять часов в туннеле превратились в пять лет в реальном мире. Еще через несколько секунд круговерти Баки наконец видит выход. Когда их выплевывает на платформу, становится понятно, что это не то место, откуда они уходили. Вокруг нет деревьев и это даже не улица. Баки снова стоит на коленях и его снова нещадно рвет. К нему наклоняются серый и потный Сэм и, конечно же, чувствующий себя великолепно Стив. — Где это мы? — оглядываясь, спрашивает Сэм. Но Баки уже догадывается, — это подземная лаборатория в здании, ранее называющемся Башней Мстителей. Рядом стоят все еще мелкая Наташа, Скотт, полковник Роудс и Фьюри. Стив осторожно поднимает Баки и смотрит на остальных, явно никого не узнавая. Мгновенная вспышка боли мелькает на лице мини-Наташи, но она быстро берет себя в руки и умудряется вставить в свою речь немного прежней хрипловатой протяжности. — Привет, ребята, — улыбаясь, говорит она. — А у нас проблемы.