Квир-реалии

Глава двадцатая БИНГО Краткое содержание: Джастин призывает Брайана заняться реабилитацией. «Спрингхерст», Маккинли, Нью-Йорк, февраль 2003 года. Джастин  — Это было здорово, — вздыхаю я. Я лежу на Брайане, растянувшись на нем, как одеяло, чтобы прикасаться к нему как можно большим количеством своей кожи. Как можно больше впитать Брайана. Никогда не смогу насытиться этим. Как обычно, его тело излучает тепло, как чертова печь. Сейчас февраль, и за пределами этой маленькой комнаты в реабилитационном центре «Спрингхерста» очень холодно. Но прямо здесь, в постели, хорошо и тепло. — Конечно, это было здорово, — говорит Брайан без всякой иронии. Нет, он просто продолжает мять мою задницу, — я всегда великолепен. Какая часть тебе понравилась больше всего? Римминг, отсос или трах? Во сколько звезд ты бы оценил это конкретное выступление? — Ебаные, актеры! — ухмыляюсь я. — Ты всегда хочешь получить отзыв. Критики в восторге: «Все аспекты выступления мистера Кинни были превосходны! Это опыт, который нельзя упускать! Пять звезд: Очень рекомендую!» — я цитирую некоторые отзывы об «Олимпийце», которые я помню, и перемежаю каждый из них поцелуями. — А как насчет «достижения оскаровского калибра»? — Брайан приподнимает бровь. — Ты забыл об этом. — Хорошо, — соглашаюсь я, — «Оскаровский калибр», это как? Когда Брайану нужно пощекотать свое эго, я не прочь это сделать. — Хорошо, — самодовольно отвечает он. Я бросаю взгляд на часы на его прикроватном столике. — У нас как раз есть время принять душ перед ужином. Брайан хмурится. — Давай закажем пиццу. Тогда нам не придется выходить из комнаты. — Пиццу? — восклицаю я. — Ты хочешь, чтобы пиццу доставили в реабилитационный центр? — Почему бы и нет? — Брайан пожимает плечами. — Я в «Спрингхерсте» не из-за переедания. Я видел парней, доставляющих сюда еду. На доске объявлений в комнате отдыха даже висят меню. Я смотрю ему в лицо, и он слегка отводит глаза, избегая моего взгляда. — Почему ты не хочешь пойти в столовую, Брайан? Ты не хочешь, чтобы кто-нибудь еще видел меня здесь? — Конечно, нет! — фыркает он. — Не говори глупостей. Просто я хочу оставить тебя для себя. И мне не нравится эта чертова столовая. Мы можем поесть здесь, послушать несколько компакт-дисков и немного уединиться, вместо того, чтобы кучка зевак смотрела, как мы едим. — Нам не придется долго там находиться, Брайан, — настаиваю я, — мы просто поужинаем, а потом заберем вещи из джипа, послушаем музыку и… что ж, начнем с этого. В конце концов, я собираюсь провести здесь все выходные. — Это всего два гребаных дня, — надулся он. Я знаю. Всего два дня. — Мы сделаем все возможное, Брайан. Давай же! Раздается стук в дверь, и я понимаю, что моя голая задница открыта любому, кто может решиться войти. Я забираюсь под одеяло, а Брайан смеется. — Брайан? Вы меня там слышите? — раздается женский голос. — Я слышу, Сильвия, — кричит Брайан. — Увидимся за ужином, хорошо? Через 20 минут. Я серьезно! — Я так не думаю… — начинает Брайан. — Брайан! — говорит голос, теперь громче. — Увидимся там. С вами обоими. Никаких оправданий! Затем наступает тишина. — Это был твой наставник? — наконец спрашиваю я. — Похоже, она не шутит. Брайан закатывает глаза. — Она просто хочет хорошенько и долго тебя порассматривать. Они ВСЕ так сделают. — Кто все, Брайан? — Люди из моей гребаной Группы, вот кто! — ворчит он. — Они все знают, что ты приедешь. — А что в этом плохого? — говорю я. — Уверен, что они интересуются твоим партнером. Но как они узнали, что я приеду на эти выходные? Брайан перекатывается на другой бок и утыкается лицом в подушку. — Я мог упомянуть что-то об этом в Группе. Пару раз. — Что ты сказал? — тихо спрашиваю я. Я удивлен, что Брайан говорил обо мне в Группе, особенно после того, что произошло в «Гавани Надежды» и что они там обо мне говорили. Он что-то бормочет в подушку. — Что это было, Брайан? — Я сказал, что, возможно, скучаю по тебе! — ворчит он. — И что я не могу дождаться, когда ты приедешь! Теперь доволен? Этого гребаного лесбиянства тебе достаточно? — Не думаю, что ты лесбиянка, Брайан. Нет, если это правда, — я делаю глубокий вдох. Я все еще пытаюсь обработать эту информацию, — потому что я тоже скучал по тебе. Мне не стыдно признаться, что это правда. И я скажу любому, кто спросит, что скучал по тебе. Это не гребаное преступление — скучать по кому-то. — Думаю, нет, — Брайан снова поворачивается ко мне лицом, — мне просто не нравится так сильно скучать по кому-то. Так сильно нуждаться в ком-то. Это чувствует… слабый. Дело не в тебе, Джастин. Это из-за моих собственных гребаных страхов. Потому что… что, если… что, если бы ты не появился? Тогда я буду выглядеть полным идиотом! И мне бы не хотелось… быть чертовски никчемным. Я провожу рукой по его лицу — не могу перестать смотреть на него и никогда не устаю смотреть на него. — Но я здесь. Ты знал, что я приеду. Он глубоко вздыхает и закрывает глаза. — Когда-нибудь тебя не будет. Я моргаю. — Хм? Что ты имеешь в виду? Он открывает глаза. — Только то, что я сказал. Придет день, когда… когда тебя здесь не будет. Когда тебя не будет со мной. Я не знаю, когда это произойдет, но это произойдет. И когда это произойдет, я не хочу скучать по тебе так сильно, что не смогу с этим справиться. Это все, что я имею в виду. — Знаете, мистер Кинни, в вашем толстом ирландском черепе рождаются самые глупые идеи. Я думал, что это ТЫ всегда куда-то убегаешь, а я всегда был тем, кто скучал по ТЕБЕ? Помнишь? Ты застрял со мной, так что привыкай к этому! Я протягиваю руку и прикасаюсь к красному сердцу на золотой цепочке, лежащему у него на шее. У Брайана нет ответа на этот вопрос. Потому что он знает, что я прав. Я никогда не оставлю его. Вся эта идея смехотворна. После того, как я потратил так много своего гребаного времени и энергии, связывая этого парня и доставляя его туда, куда я хотел, он думает, что я его брошу? Брайану иногда приходят в голову самые безумные идеи. Я хлопаю его по плечу. — Давай пойдем и попробуем твой душ, Брайан. Посмотрим, хватит ли там места для двоих. Я встаю с кровати и направляюсь в ванную, тряся задницей на ходу. Конечно же, Брайан следует за ней. Ты просто должен знать, как играть с Брайаном. И я знаю, как это делать. Правда. Это так же просто, как трясти задницей. Нам требуется чуть больше 20 минут, чтобы добраться до столовой. Сначала нужно было позаботиться о некоторых вещах в душе. Я все время ронял мыло. Но на самом деле мы не опаздываем. В столовой работает шведский стол; вы поднимаетесь наверх и едите тогда, когда приходите. — С кем ты обычно обедаешь? — спрашиваю я, когда мы стоим в дверях, оглядываясь по сторонам. — С кем я обедаю? — переспрашивает Брайан, как будто это странная концепция. — Это значит, сесть за стол с другими людьми и поесть, — говорю я, — в чем дело? Он вздыхает. — Я прихожу сюда. Беру немного еды и сажусь вон там, — Брайан указывает на маленький столик у окна, — пытаюсь съесть то дерьмо, которое они подают, и ухожу. — Господи, Брайан, как это угнетает! Ты сидишь в одиночестве за каждым приемом пищи? Но он пожимает плечами. — По крайней мере, так у меня будет хорошая компания. И мне не нужно отвечать на кучу гребаных вопросов. — Ты настоящий мизантроп, ты это знаешь? — я тяну Брайана за руку. — Давай. Пришло время присоединиться к твоим товарищам-неудачникам. Брайан упирается. — Спасибо, блядь, ебаное дерьмо! После того, как я трахнул тебя, вот как ты мне отплатил? — Нет, — объясняю я, — вот как ТЫ МНЕ отплатил. Так, скажи мне, кого ты здесь знаешь? Где твой консультант? — Я ее не вижу, — Брайан закатывает глаза, — я знаю некоторых из этих людей, — он кивает на столик у дальней стены, — они… вроде… Но он снова что-то бормочет. — Что? — я толкаю его локтем. — Это люди из моей гребаной Группы! — громко говорит он. Несколько женщин за ближайшим столиком оборачиваются и смотрят на нас. Брайан сердито смотрит на меня. — Тогда ладно. Это только начало, — я крепко хватаю его за руку и веду Брайана к столу, — как однажды Мастер сказал Майки: «Ты идешь, ты ешь, ты разговариваешь» — что в этом такого? — Мастер не знал, о чем, черт возьми, он говорил, — ворчит Брайан. Но он позволяет мне отвести его к столу. Я думаю, он действительно хочет посидеть с кем-нибудь. Брайан не такой одиночка, как ему нравится думать, по-видимому, он просто не хочет, чтобы это выглядело так, будто он прилагает усилия, чтобы быть дружелюбным. Брайан терпеть не может «дружелюбных» людей. Кроме меня, конечно. Так что интеграция Брайана в простые тонкости человеческого взаимодействия — одна из моих задач. Особенно здесь, где это поможет ему добиться прогресса в лечении. Это одна из вещей, для которых существует Группа. Они встречаются каждый день, и члены Группы предположительно должны «сблизиться» и поделиться своими чувствами друг с другом. Это, должно быть, настоящая пытка для бедного Брайана, который ненавидит говорить о своих чувствах даже со мной, не говоря уже о куче незнакомцев. К тому же Брайан люто ненавидит быть частью какой-либо организации. Он похож на Граучо Маркса, который не хотел принадлежать ни к одной группе, в которой был бы кто-то вроде него. Несколько дней назад у Тима Рейли был со мной долгий разговор. Он позвонил мне, чтобы поговорить о Брайане, и немного объяснил мне о групповой терапии и всей идее поделиться своими чувствами и всем тем, что сводит Брайана с ума. У Брайана был такой паршивый опыт в «Гавани Надежды», что я могу понять, почему он не хочет иметь дело с этими людьми, но «Спрингхерст» — это совсем другое место, и он должен, по крайней мере, дать шанс. Тим начал говорить о Брайане, но на самом деле мы говорили в основном обо мне. О том, что я чувствую, и о том, через что я прошел с Брайаном, и о нападении, и обо всем этом. Я знаю, что мне нужно поговорить об этом с кем-нибудь, но не уверен, что это Тим Рейли. Он сам советовал мне обратиться к психотерапевту, но я вел себя в этом отношении так же плохо, как и Брайан. Я знаю, что это так. Раньше я не хотел иметь с этим дело, а теперь не хочу снова все это раскапывать. И я сказал об этом Тиму. Кроме того, у меня все еще куча проблем с Тимом, не последняя из которых — его запутанная история с Брайаном. Брайан просто отмахивается от этого. Он утверждает, что Тим — всего лишь старый хрен, которого он едва помнит, но я знаю, что это ложь. Я заподозрил, что между ними было что-то большее, когда увидел, как Брайан и Тим смотрели друг на друга на ужине в «Папагано» в прошлом году. Можно было почувствовать напряжение и вибрацию между ними. Я всегда чувствую напряжение между Брайаном и любыми его старыми трахами. Я чувствую это, как кошка может почувствовать змею. Именно так я узнал, что между Брайаном и Беном что-то было, когда они встретились в «Вавилоне». Между ними промелькнул взгляд, который сказал все. Конечно, Майкл не обратил на это внимания, и Брайан поспешил меня увести прежде, чем я успел открыть свой большой рот и выдать его. Но я действительно знал, что между Брайаном и Тимом произошло что-то напряженное, когда Тим пришел в лофт после того, как Брайан вернулся из Англии прошлой осенью. Когда он хотел «извиниться» перед ним или что-то в этом роде. Брайан просто взбесился. И я не виню его за то, что он взбесился. Тим Рейли был священником! Я знаю, что священники ведут сексуальную жизнь, особенно священники-геи. У нас с Брайаном был трах вчетвером с отцом Томом и каким-то другим парнем в банях Адониса, прежде чем Брайан узнал, что его трах был новым священником в церкви его матери. Я думаю, что даже действительно религиозные люди иногда любят трахаться, даже если им не нравится это признавать! Но между Тимом и Брайаном все было по-другому. Или должно было быть. Тим должен был помогать Брайану, а не трахаться с ним! Так что у меня большие проблемы с Тимом Рейли. И теперь он хочет, чтобы я пришел к нему в офис, чтобы поговорить по душам. Признаю, что мне было вроде как нормально разговаривать с ним по телефону, но я продолжаю думать, что Тим просто хочет избавиться от части своей вины перед Брайаном, и он использует помощь мне как один из способов сделать это. Но он направил меня к Бену и его другу, доктору Горовицу, так что я должен поблагодарить Тима за это. Я не знаю. Мне нужно все обдумать, прежде чем я начну доверять старому любовнику Брайана, бывшему отцу Тиму. В столовой люди за столом смотрят, как я и Брайан приближаемся к ним, и все они в ожидании. Я чувствую, как напрягается Брайан. — Вы не возражаете, если мы присядем? — спрашиваю я одну женщину. Ей под тридцать, и у нее круглое дружелюбное лицо. Она выглядит как обычная домохозяйка. Это заставляет меня задуматься, зачем она в «Спрингхерсте». — Конечно, милый! — говорит она, выдвигая стул. — Я Бобби Джин. Сядь и сними груз. Я цепляюсь за Брайана, прежде чем он успевает убежать. — Я Джастин. А Брайана вы знаете. Он в вашей Группе, верно? И все они кивают и перешептываются. Брайан пристально смотрит на меня. — Я умираю с голоду. Мы сходим за едой, но скоро вернемся! — я тяну Брайана за руку, и мы направляемся к очереди за едой. — Ты действительно торопишь события, Солнышко, — пыхтит Брайан мне в ухо. — Мне не нравится мысль о том, что ты будешь каждый день сидеть в одиночестве за обедом. Это удручает. Ты никогда не добьешься никакого прогресса, если не будешь разговаривать с людьми! Брайан фыркает. — Я разговариваю с доктором Горовицем. Он единственный, кто имеет значение. — Они бы не пришли сюда, если бы не считали это важным, Брайан. Эти люди не кажутся осуждающими. Это НЕ «Гавань Надежды». По крайней мере, дай им шанс, хорошо? Брайан пожимает плечами, но его лицо непроницаемо. — Ты заплатишь за это, маленький засранец. — Ты можешь поторговаться, — говорю я, беря поднос, — давай посмотрим — жареная рыба, вегетарианская лазанья и курица. — Ням-ням, — говорит Брайан. — Не будь брюзгой. Еда выглядит не так уж плохо. — Какая часть? — спрашивает Брайан. Но он берет кусок курицы и кладет его на свою тарелку. Я добавляю немного зеленой фасоли, картофельное пюре и много подливки сверху. — Ты пытаешься убить меня всей этой подливкой? — Ты съешь это! — приказываю я. И я беру кусок курицы, картофель, зеленую фасоль и большой кусок вегетарианской лазаньи. Потом добавляю салат для нас обоих. Дама, подающая еду, смотрит на мой пропуск посетителя и улыбается мне. — Наполни свою тарелку! И ты вернешься за добавкой через несколько секунд, дорогой! — Спасибо! Я улыбаюсь в ответ. — Все любят маленькое Солнышко, — жалуется Брайан. — Заткни мне рот. Укуси меня, — говорю я ему. — Можешь на это рассчитывать, — отвечает он, — позже. Вернувшись за стол, Брайан уставился на свою еду, а не на людей своей Группы. Я пытаюсь представить, о чем они говорят каждый день. Что Брайан говорит в Группе, если вообще что-нибудь говорит? За ужином они все болтают так, будто хорошо знают друг друга. Говорят о погоде (холодной и снежной) и еде (лучше с тех пор, как в прошлом месяце у них появился новый повар), а также сплетничали о персонале и других пациентах. Я думаю, что Брайан обычно является довольно важной темой для разговоров, но они не могут говорить о нем, когда он сидит рядом. И теперь они смогут поговорить и обо мне. — Это мой первый настоящий визит в «Спрингхерст», но я, вероятно, буду здесь каждые выходные, чтобы повидаться со своим партнером, — говорю я. Члены Группы обмениваются взглядами, как будто они на самом деле в это не верят. Та же круглолицая женщина — Бобби Джин — кивает. — Это будет мило, эм… дорогой. — Джастин, — напоминаю я ей. — Конечно, Джастин, милый, — говорит Бобби Джин, — жена Дона приезжает примерно раз в месяц и остается на день или два. Я имею в виду, когда у нее бывает время. Пожилой мужчина в очках хмурится. — Она просто хочет проверить, как я. — Тебе нужно, чтобы кто-то проверял тебя, Донни! — хихикает другая женщина с обесцвеченными светлыми волосами в большой пышной прическе. Мне все время интересно, зачем все эти люди в «Спрингхерсте». По-моему, эта женщина похожа на таблеточницу. Или, может быть, она сексоголик! — Кстати, меня зовут Глория. Брайан издает звук в горле. Я знаю, что такая болтовня мучительна для него. А с пятью женщинами в Группе и только двумя другими мужчинами, которые оба совершенно неуместны, это еще хуже. Неудивительно, что он не жаждет еды. — Так что еще здесь происходит по выходным? — спрашиваю я. — Завтра мы едем в Буффало, в большой торговый центр, в Галерею, — говорит Глория, — но… сначала вы должны получить разрешение на выезд. Все смотрят на Брайана. Он явно не имеет права уходить из «Спрингхерста», пока. Как будто он все еще на испытательном сроке или что-то в этом роде. Мне нужно будет узнать у его консультанта, когда ему разрешат выйти, и мы сможем куда-нибудь сходить. — Может быть, мы сможем сделать это на следующей неделе, — предлагаю я, — у меня здесь джип. Как далеко отсюда Буффало? — Чуть больше часа, — говорит другой мужчина в Группе, Дуг. Ему за тридцать, он худой и нервный. Может, он пристрастился к метамфетамину; обычно они тощие и нервные, — есть и другие занятия, но… — он бросает взгляд на Брайана, — вероятно, ничего такого, что могло бы заинтересовать вас двоих. — Что, например? Должно же быть что-то, что мы можем сделать. Я имею в виду, кроме того, чтобы оставаться в комнате и трахаться. Не то чтобы я не хотел этого делать, но идея не в этом. Я уезжаю через пару дней, и после того, как я уеду, не хочу, чтобы Брайан проводил все свое время, прячась в своей комнате, пытаясь звонить или писать мне по электронной почте каждый час дня и ночи. — Ну, — нерешительно говорит Глория, — сегодня Вечер Бинго. — О, да? — говорю я. Затем я улыбаюсь Брайану. — Джастин! — Брайан в ужасе смотрит на меня. — Ни за что, черт возьми! — Посмотрим, — отвечаю я. *** В комнате отдыха расставлены столы, и многие люди, в основном женщины, уже сидят за столами, разложив перед собой карты для Бинго. В одном углу комнаты стоит подиум и меловая доска, а на столе рядом с подиумом стоит небольшой деревянный барабан. — Все, что тебе нужно сделать, это посидеть со мной, пока я играю, — говорю я Брайану. — Ты совсем спятил, ты знаешь это? — сообщает он мне. — Мы могли бы вернуться в комнату, вытрахивая наши мозги наружу! — Брайан, мы трахались, когда я приехал. И мы трахнулись сразу после ужина. И я знаю, что мы будем трахаться всю ночь, — напоминаю я ему, — думай об этом как о передышке между раундами. — Это, должно быть, Джастин, — темноволосая женщина с планшетом входит следом за нами, — я видела вас двоих за ужином, но не хотела прерывать вашу трапезу. — Надо было, — говорит Брайан, — это было чертовски мучительно. Кстати, это Сильвия. И Сильвия, это Джастин. Но вы, очевидно, уже поняли это. — Думаю, да, — женщина улыбается и пожимает мне руку, — привет, Джастин. Приятно видеть, что вы поощряете Брайана взаимодействовать с людьми. Ему вредно думать, что ему не нужно иметь дело с обычными людьми, потому что он большая кинозвезда. Это плохо сказывается на его самооценке. — О, — отвечаю я, — Брайан был таким до того, как стал знаменитым. На самом деле, он был еще хуже, прежде чем стал известным. Тогда он был намного грубее. Брайан на самом деле не любит людей. Кроме меня, конечно. Брайан закатывает глаза, а Сильвия смеется. — Я это вижу. И вы, должно быть, неплохо проведете время вместе. — Мы справимся, — коротко отвечает Брайан. Затем Сильвия идет поговорить с одним из других консультантов. — Она милая, Брайан, — говорю я, когда мы находим столик и садимся. — С Сильвией все в порядке, — признается Брайан. И это очень важно для него. Потому что я вижу, что ему нравится Сильвия. Он просто не хочет, чтобы она об этом знала. Я подхожу к переднему столу и беру горсть карточек для бинго и несколько деревянных маркеров, чтобы положить их на номера, когда они выпадут. Я собирался взять две, одну для себя и одну для Брайана, но я заметил, что у большинства людей просто куча карточек. Думаю, это дает больше шансов на победу. Я раскладываю свои карточки на столе. — Ты собираешься разыграть все эти карты в Бинго? — Брайан толкает меня локтем. — Ага, — киваю я, — так больше шансов выиграть! Одна из женщин-консультантов ведет игру, вращая барабан, выкрикивая цифры, а затем пишет их на доске. Когда кто-то выигрывает, она вручает ему небольшой приз. У меня много карт, чтобы успеть посмотреть, и некоторые женщины, сидящие впереди, очень быстры. У них даже больше карт, чем у меня, но они сканируют свои номера гораздо быстрее. Прошло совсем немного времени, прежде чем консультант крикнула: «G-55!», и одна из них крикнула: «Бинго!» — Черт! — говорю я. — Не могу поверить, что сижу здесь. Кто-нибудь, разбудите меня, пожалуйста! — молится Брайан. — Ты ведь понимаешь, что я бы не стал делать это для кого-нибудь еще в этом гребаном мире, не так ли? -У меня было ЧЕТЫРЕ выигрышных номера, Брайан! — я в отчаянии указываю на свои карты. Женщина выигрывает телефонную карту для звонков с телефона-автомата в комнате отдыха. — Я выиграю ее в следующий раз. — У тебя есть мобильный телефон, Джастин, — указывает Брайан, — тебе не нужна чертова телефонная карта. — Мне все равно! Главное — выиграть игру, а не приз! Но другая женщина, сидящая впереди, берет следующую партию. Она выигрывает упаковку печенья. — Я хотел эти печенья! — ною я. — Господи! Я думал, ты сказал, что приз не имеет значения, — говорит Брайан, — напомни мне никогда не брать тебя с собой в Вегас. Мне пришлось бы тащить тебя домой в смирительной рубашке. Я проигрываю следующую игру. И следующий. И следующий тоже. — Я думаю, что эти карты сглазили, Брайан. Я возьму еще. — У тебя и так больше карт, чем ты можешь разыграть, — Брайан протягивает руку и переставляет карты передо мной, — ты пропускаешь половину чисел, потому что не можешь найти их достаточно быстро. Эти самки — стая акул Бинго. Моя старушка играла в бинго со своими приятелями в приходе Святой Терезы каждую среду вечером. Она говорила, что это не азартная игра, пока Иисус и отец Харриган ведут ее. Ты ни хрена не сможешь победить этих женщин. Конечно же, я проиграл следующие две игры. — Двойное дерьмо! — Ты пропустил еще один номер, Солнышко. Потом Брайан смеется. — Развлекаешься? Брайан наклоняется и трет мою промежность под столом. — Расслабься. Запомни цифры на своих карточках, тогда тебе не придется постоянно смотреть на них, когда она называет цифры. Ты сразу же поймешь, есть ли у тебя такой номер. — Тебе легко говорить, Брайан, — фыркаю я, — ты только наблюдаешь! — Смотри, — говорит он. Он смотрит на карточки, запоминая их. Затем, когда консультант называет цифры, он кладет маркеры на карты, почти не глядя на них. И очень быстро. Намного быстрее, чем я. — «В-12» — Бинго, — говорит Брайан, кладя палец на одну из карт — конечно же, у него есть все пять следующих номеров. — Бинго! — говорит он гораздо громче. — Блядь. Я выиграл, — я обнимаю его и крепко целую, — я знал, что ты сможешь это сделать! Брайан выигрывает подарочный сертификат на латте и булочку в кафе в городе. — Это на самом деле то, куда я мог бы податься, если они когда-нибудь выпустят меня за пределы этого заведения. Сильвия подходит к нашему столику. — Поздравляю, Брайан. И если хотите, можете пойти в Маккинли и выкупить свой приз. — Вы хотите сказать, что Элвис может покинуть здание? — Брайан поднимает бровь. — Да, Брайан. С завтрашнего дня вы освобождаетесь от испытательного срока, — говорит она, — и «Brewed Awakenings» пекут очень хорошие кексы. Наслаждайтесь. Брайан поднимает меня на ноги. — Первое правило азартных игр — бросить, пока ты выигрываешь. Спокойной ночи, Сильвия. Мы возвращаемся в комнату Брайана. — Знаешь, я никогда раньше ничего не выигрывал. — Конечно, выигрывал! Ты занимался спортом в средней школе. И ты выиграл все эти рекламные награды. Не упоминая награды, которые ты уже выиграл для «Олимпийца», и все твои номинации на лучшего Актера второго плана! — Но не что-то вроде этого. Не игра, в которой я получил приз, — Брайан улыбается, — это были твои карты, Джастин. Я просто помогал тебе. Так что победителем был ты. — А что, если ты отдашь мне мою долю приза прямо сейчас? — говорю я, когда Брайан открывает дверь в комнату. — Таким образом, ты сможете оставить подарочный сертификат только для себя. — Именно это я и планировал. Он толкает меня внутрь и закрывает за нами дверь. Его руки обхватывают меня сзади, и он наклоняется, чтобы провести языком по краю моего уха. — Ты что-то говорил о том, чтобы трахаться всю ночь? Потому что я думаю, что это можно устроить. — Звучит как хороший способ завершить выигрышный вечер, — шепчу я, расстегивая брюки и стягивая их вниз. — Позвольте мне лично поздравить победителя Бинго! — это все, что говорит Брайан, крепко обнимая меня. — Бинго!