Темные небеса

Новость о том, что Тяньлун распускает свой Сад наслаждений быстро распространилась среди знати. Почти все сошлись во мнении, что дракон вскоре выберет себе омегу для брака, и с интересом делились соображениями по этому поводу. Помыслы у всех были разные. В семьях, где жили омеги на выданье, тут же взялись украшать возможных будущих супругов военачальника. Поскольку известно было, что Небесный дракон не делает различия по внешнему полу, активность повысилась и среди юношей, и среди девушек. Старшее поколение, правда, напоминало, что в старых аристократических семьях принято брать в жены именно девушку-омегу, для большего контраста с мощным альфой, но многих энтузиастов это не останавливало. Даже сам Тяньлун заметил, что ему теперь то и дело попадаются омеги там, где делать им совершенно нечего. В азартных домах теперь одними из самых популярных стали ставки на семью, с которой породнится клан Небесных драконов (в лидерах значились императорская семья Нефритового дворца с тремя дивными принцессами и род Огненных Львов Хоши, где подросли двое омег разного пола). Конкуренты и завистники изо всех сил пытались узнать, что же на уме у Тяньлуна, надеясь расширить свое влияние или расстроить помолвку заранее, если оная могла угрожать их положению. И только Юэлян Чжэньчжу, почтенная матушка Тяньлуна, прекрасно знала, что сын вообще не интересуется предстоящей свадьбой, оставив все заботы ей. Другая усмотрела бы в этом уважение к матери, доверие и покорность ее воле, как к старшей омеге клана, но она слишком хорошо знала своего первенца. Праздник Зимней Луны в этом году стал настоящим событием из-за огромного количества прекрасных омег, посетивших его. Быстро разошелся слух, что один из самых завидных женихов Поднебесной выбирает себе пару, и Юэлян Чжэньчжу была той, что приложила к этому немалые усилия. Но сидя рядом с Тяньлуном в ложе для высоких гостей, она все отчетливее понимала, что все ее старания тщетны: сын не интересовался никем. Тяньлун был вежлив и предупредителен. Он провел несколько бесед, поучаствовал в игре в мяч, сыграл партию в демонические карты, попробовал и высоко оценил яства, поднесенные ему принцессами, но не выделил при этом ни одну. Прекрасные наряды, сложные прически и дорогие украшения мелькали вокруг так часто, что слились в один общий яркий и блестящий фон. Тяньлун будто бы с трудом дышал, спасаясь только мыслями о маленьком горном храме и его обитателе, который даже без драгоценных побрякушек выглядел куда красивее и желаннее всех омег во дворце. «Я так хочу его увидеть сейчас». — Мой дорогой сын, что тревожит тебя и занимает все мысли? Самые прекрасные цветы Поднебесной не смогли рассеять мрак над твоим челом. На другой день после окончания празднований они сидели на веранде Южного флигеля, в котором госпожа Юэлян Чжэньчжу любила проводить зимние дни; перед ними простиралась гладь пруда, частично заросшего белыми лотосами. Неподвижная вода казалась черным стеклом, но иногда из глубины поднимался золотистый карп, выбрасывая над поверхностью фонтан хрустальных брызг. Плакучие ивы с темно-красной зимней листвой склоняли ветви в воду, будто трогая ее осторожными пальцами. — Ты ошибаешься, любезная матушка. Ничто не омрачает мои мысли и не погружает меня во тьму, я спокоен и доволен всем. Что взволновало тебя? — Тяньлун пригубил чай, любуясь пейзажем, полным спокойствия и тишины. — Твое безразличие, я полагаю. Самые прекрасные омеги не трогают твоего сердца, Сад наслаждений пустует уже которую луну. Я твоя мать, Тайянши, мне ли не чувствовать, что с тобой происходит нечто необычное? — Ничего необычного, матушка. Мне наскучили пустые забавы, которые только расслабляют и тратят мое время. — Но сейчас речь идет о будущем семьи, о твоем браке. Ты совсем не проявляешь интереса к этому вопросу, — Юэлян Чжэньчжу отставила пиалу с чаем и вздохнула. — Тебе неприятна эта тема? — Я доверяю твоему вкусу, матушка, только и всего. Уверен, ты подберешь мне отличную невесту, которая станет верной женой, поддержкой мне и твоей преемницей. Не хочу заранее привязываться ни к одной из них, ведь ты можешь предпочесть другую. Тяньлун бросил в пруд несколько горошин корма для рыб и расслабленно наблюдал, как карпы жадно бросаются на еду. Его лицо не выражало ничего, кроме покоя. — Но ведь мне хочется учесть и твое мнение тоже. Будущая жена не должна быть противна тебе. — Ни одна из предложенных тобой омег мне не противна. Ну может быть только младшая Нефритовая принцесса, она ведь совсем еще дитя и я не вижу в ней женщину. — Тайянши. Ты не хочешь мне говорить, я понимаю. Должно быть, не принял решение или тебе не нравится что-то, с чем ты хочешь разобраться сам. Я не буду настаивать, но хочу напомнить, что всегда готова выслушать и помочь по мере своих сил. Ты мой сын и я люблю тебя. — Благодарю, матушка. Я знаю об этом и ценю твою поддержку, но ты вряд ли можешь чем-то помочь. Мне действительно не нравится вся эта система с браком по традиции, а не по воле сердца, потому что я помню, как страшно погиб отец. Вы поженились без любви, и хотя жили в согласии и уважении друг к другу, сердечная связь, нашедшая его, стала причиной мучений и ранней смерти. Ты же вообще не встретила своего сердечного супруга, и я предполагаю, что вряд ли это далось тебе легко. — Ты прав, мой дорогой сын, ты видишь саму суть сложности в системе браков благородных семейств. Но таковы традиции, и мы, представители древнего великого клана, должны хранить им верность и следовать беспрекословно. Я знала, на что иду, соглашаясь на брак с твоим отцом, и любая из омег на празднике, я думаю, тоже понимает это не хуже меня. — Вот видишь, матушка. Это обсуждение бессмысленно, поэтому у меня нет к нему интереса. Не имеет значения, кто из них станет мне парой, выбери на свой вкус. В конце концов, тебе предстоит проводить больше времени с моей супругой в поместье, пока я занят на службе. Юэлян Чжэньчжу только кивнула, не желая больше лезть в душу старшего сына. Она понимала, что тот сказал ей не все, и чувствовала его сильные переживания, но решила не спешить с этим, а спокойно понаблюдать. В любом случае это во что-то выльется. «Я хочу обнимать его и дышать запахом диких цветов».