Темные небеса

Дракон объявился после снежного бурана, когда Курай как раз заканчивал осмотр своих владений. От непогоды в нескольких местах упали деревья, в трех домах и девяти сараях проломило крышу, один ребенок погиб и еще пять человек пропали без вести. Впрочем, одна парочка быстро нашлась: они укрылись в святилище Курая-речного бога и даже не замерзли толком. Озерный змей в последней долине очень некстати впал в спячку, и план по его уничтожению спешно пришлось менять. — Курай, — Тяньлун без предисловий обнял его, окуная в холод с запахом снега и дыма. Горячий рот впился в кожу где-то на шее, оставляя след жадного собственнического поцелуя. — Надо же. Не ждал тебя так скоро, — отозвался Курай, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Он до сих пор не мог понять, как так вышло, что дракон не опасается его, не обходит по широкой дуге и не пытается убить, но легко проходит сквозь любые его барьеры и игнорирует защитные чары. Что с ним не так? — Десять дней церемониала показались мне вечностью, — Тяньлун скинул у входа плащ, подбитый мехом, и сел напротив Курая у низкого столика. — У меня есть кое-что для тебя. Он вынул две небольшие коробочки и поставил их на стол. Курай смотрел молча, только чуть приподнял бровь. Первая коробочка была черной лакированной шкатулкой с перламутровой инкрустацией. Внутри оказалась подложка из фиолетового шелка, на которой в пазах крепился небольшой предмет странной обтекаемой формы. — Хм, — сказал Курай, пойманный врасплох нестандартным даром. — Я подумал, что лишней не будет, но не знал, какой размер лучше, и выбрал самую маленькую. Похоже, здесь были в ходу подобные подарки. Курай уже знал, как используют пробки, но ни разу не пытался их носить. В откровенности дракона сквозило нечто первобытное; его подход был очень практичным, и это подкупало. Курай все равно понятия не имел, как реагировать на телячьи нежности, например. — Это ледяная яблоня; у нее очень плотная древесина, которая не разбухает от влаги. Я бы взял тебе золотую или из драгоценных камней, но они тяжелые с непривычки. Может быть неудобно носить их без подготовки. — Какая забота, дракон. — Раз я виноват в твоем неудобстве, то мне и решать проблему. Открывай вторую. Вторая коробочка была упаковкой, скрывавшей еще одну шкатулочку, но совсем крохотную и целиком вырезанную из полупрозрачного белого камня. От нее несло силой, и Курай не стал открывать ее сам. — Здесь незнакомые мне чары. — Да, это семейные узы. Раньше подобные вещи использовали члены семьи, чтобы связаться с теми, кто далеко от них, но сейчас удобнее делать это через Небо и коробочки шепота мало где сохранились. Эта моя, она настроена только на меня, — Тяньлун открыл резную крышечку, показывая. — Ты открываешь ее и говоришь, а я тебя слышу, даже если нахожусь очень далеко. Так ты сможешь позвать меня, если что-то случится или ты захочешь увидеться. С этими словами он показал маленькую сережку с таким же белым камнем в своем ухе, и Курай сразу понял, как это работает. — Жаль, что нельзя обратно. Я был бы признателен тебе, сообщай ты заранее о своем визите, — отозвался он. — Неужели я отвлекаю тебя от важных дел, паук? Или здесь бываю не только я? — Тяньлун чуть нахмурился. — Сущность альфы не спрячешь, — Курай фыркнул. — Я и тебя-то не звал, зачем мне еще такие гости? — Я принес еды, — сказал дракон, помолчав и поняв все как-то по-своему. — Снаружи оставил: он довольно крупный. Хочу посмотреть, как ты ешь. Они вместе вышли в ночь, где все еще падал снег. К счастью, ветер утих, стало теплее. Узкое пространство скалы до самого обрыва целиком занимала туша демона-кабана, разодетого в богатую шубу и увешанного амулетами. Снег уже немного засыпал его сверху, обещая вскоре превратить в большой сугроб. Курай едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — И что ты хочешь увидеть, дракон? — Ты говорил, что умеешь высасывать силы демонов. Я видел, как начинает светиться твой рот и меня заводит мысль об этом. Судя по темным зрачкам и раздувшимся ноздрям, Тяньлун действительно был сильно возбужден. Курай никогда раньше не ощущал себя объектом такого страстного желания вне течки, и чувствовал себя странно по этому поводу. Не то чтобы ему не нравилось быть желанным, но он не мог решить, что с этим нужно делать. — Ты болван, — сказал наконец Курай и постучал краем сложенного веера по голове Тяньлуна. — Он же мертвый. Мертвец годится только на мясо. Дракон потемнел лицом и тихо выругался. — Я не знал. В следующий раз учту... или, если хочешь, принесу тебе кого-нибудь сейчас. — Не нужно, мы поедим мяса. Я давно не пробовал свинины. Пришлось двум двойникам-кугуцу принести из деревни троих девочек, чтобы те под чарами нарезали мяса и овощей, приготовили на огне и сварили рис. К счастью, они не могли видеть, что происходит всего в паре метров от них на новых матрасах. Дракон не стал ждать, сразу же хватаясь за пояс Курая. Распаленный до крайности, он казался воплощением ярости и страсти, а голодный огонь в его глазах гипнотизировал лучше любого заклинания. Курай вдруг понял, что истекает маслом и до зубовного скрежета хочет его член. Это открытие так удивило его, что даже формального сопротивления не получилось: Тяньлун беспрепятственно добрался до его тела и сразу же приступил к делу. В этот раз трахаться было еще приятнее, и Курай уже не пытался рассуждать или оценивать ситуацию, просто отдаваясь удовольствию. Если вдуматься, дракон такой силы был лакомым кусочком, и не воспользоваться его способностями было бы просто глупостью… но какие же с ним бешеные оргазмы! В конце концов, Тяньлун пока не убегает, а значит, это может подождать. Пусть пока будет просто для удовольствия, а там… когда-нибудь потом… Еда давно была готова, деревенские девочки сидели вокруг очага и негромко пели, подбрасывая в топку маленькие поленья. Курай едва дышал, все еще насаженный на мощный узел дракона, и не мог собрать мысли воедино даже для того, чтобы управлять двойниками. Да, пожалуй, для этого и нужно оставить Тяньлуна пока что. Неизменным, свободным и полноценным. Вот для этого.