Темные небеса

Госпожа Юэлян Чжэньчжу не видела, когда Тяньлун исчез с праздника, но не сомневалась насчет места, куда он отправился. До этого не было ни единого раза, чтобы он покинул официальное дворцовое мероприятие до его окончания, а сейчас просто растворился в толпе. Она не стала ничего предпринимать сразу, дождавшись окончания вечера, и даже немного помогла старому другу семьи Цилиню в поисках сына, который, похоже, перебрал и где-то уснул. Поскольку парня так и не нашли среди уставших гостей (которых, в общем, было не так много), предположили, что он проснулся и уединился с кем-нибудь, продолжая праздник. Цилинь-старший с трудом сдерживал ярость и досаду. Юэлян Чжэньчжу понимала его как никто другой, размышляя о Тяньлуне и его внезапном увлечении. Похоже, этот омега становится проблемой, пора было что-то предпринимать. Она не любила вмешиваться в дела взрослых уже детей, но сейчас, возможно, безопасность клана оказалась под угрозой, и она не могла оставаться в стороне. Возвратившись в поместье, Юэлян Чжэньчжу первым делом вновь вызвала того белого лиса. Пришлось уговаривать Сюэгуана взяться за это дело: поначалу он наотрез отказывался, и даже увеличенная втрое цена за услугу не прельщала. — Это слишком опасно, моя госпожа. У меня дети, я оставлю их сиротами. — Я обещаю обеспечить твою семью полным содержанием, если что-либо случится. Даю слово. Сюэгуан немного поколебался, но в конце концов с заметными сомнениями согласился. Юэлян Чжэньчжу удивилась про себя: неужели тот омега настолько опасен? По видео и опыту с волосом она поняла, что тот не так прост, но неужели до того грозен? Тяньлун вернулся на третий день утром, как доложили слуги. — Хорошо, спасибо, — Юэлян Чжэньчжу кивнула служанке, но заметила, что та не уходит и будто бы смущается. — Что-то еще? — Да, моя госпожа. Если позволите... господин выглядит жутко. Будто это не он. «Что?» Она не собиралась навещать сына сейчас, но это сообщение заставило ее изменить планы. Что значит «не он»? Что могло произойти? Тяньлун принимал ванну в своих покоях. В зале оробевшие слуги собирали его сброшенную праздничную одежду, которая казалась безнадежно испорченной: на дорогом шелке расцвели пятна крови и не только, украшения выглядели так, словно побывали в битве. Юэлян Чжэньчжу жестом остановила слугу, побежавшего было объявить ее, и вошла без предупреждения. Тяньлун сидел в перламутровой чаше ванны, отмокая в горячей воде с ароматическими маслами. Его распущенные волосы лентами плавали вокруг него, пока он сам сосредоточенно листал что-то в рабочем коммуникаторе. Юэлян Чжэньчжу сразу поняла, о чем говорили слуги. Ее сын… изменился. — Матушка, я рад видеть тебя, — сказал Тяньлун, хмурясь. — Скажи мне, что у нас произошло с защитными контурами замка? Я сейчас возвращался и не ощутил их вообще, хотя система уверяет, что все включено и работает штатно. — А ты не догадался сам? Не чувствуешь? — Юэлян Чжэньчжу сморгнула набегающие слезы от захлестнувших ее эмоций. — От тебя же разит незнакомой мощью. Твое солнце стало солнцем затмения. Ты потемнел, Тайянши. Нет, Аньтайянши. Он замер на секунду, потом посмотрел на свои руки, словно видел их впервые. — Потемнел, значит. Драконы Поднебесной почти всегда относились к Свету или нейтрали, а Небесные драконы — особенно. Темные драконы рождались редко и становились полулегендарными героями, о которых долгие века сочиняли волшебные истории. Тьма давала дракону огромные возможности и чудовищную силу, сразу возвышая его среди собратьев. Тяньлун с рождения находился в нейтрали, что давало определенные надежды. Когда был жив отец, тот сотни раз всеми возможными способами проверял наследника, надеясь вывести его на сторону Тьмы и сделать грозой Небес, но все было тщетно. Тайянши показывал ясную солнечную ауру с нулевой реакцией как на Свет, так и на Тьму, что само по себе было неплохо, но довольно обыденно. Став главой клана, Тяньлун был вынужден постоянно подтверждать свой статус поединками, и убеждать Высший Совет в своих полномочиях и вести себя безупречно, чтобы не порождать сомнений в себе как в лидере. — Жаль, отец так и не застал этого, — сказала Юэлян Чжэньчжу. — Ты станешь легендарным Тяньлуном, дорогой сын. Он встал из ванны, накидывая на плечи купальную простыню, и подошел к зеркалу в полный рост. Вздернув левый кулак к сердцу, Тяньлун вызвал свечение собственной ауры, и его тут же окружил солнечный свет, который теперь стал иным, будто бы с темной подложкой: это была изнанка самого темного мрака, которая выглядит как слепящий белый свет. Юэлян Чжэньчжу была уверена, что это влияние того омеги, и теперь горячо желала знать о нем все. Новость о новой силе Тяньлуна, внезапно проснувшейся в нем, затмила собой даже бесследное исчезновение сына Цилиня, которого так и не нашли. Поползли слухи, что причиной столь внезапно проявившейся Тьмы уже во взрослом возрасте стала любовь к одной из Нефритовых принцесс. Но были и менее романтичные натуры, способные докопаться до источников, такие как госпожа Юэлян Чжэньчжу. «Прикоснуться к самой Тьме, посвятить ей себя, принеся достойную жертву, возжелать Тьму и возлюбить ее сильнее собственной жизни» — вот что говорилось об этом в Книге мудрецов Трех порогов. Значит ли это, что тот омега, живущий в одиночестве в горах, — адепт истинной Тьмы, и это он предложил ей Тяньлуна, а вековечная Тьма… согласилась? — Ее Императорское Величество отнеслась ко мне благосклонно, — сообщил Тяньлун тем же вечером, вернувшись из Нефритового дворца. — Пока у меня есть свободное время, я отправлюсь в Юду, чтобы выразить мое почтение и сменить ножны и обмотку рукояти Золотого Когтя. Иначе светлый меч не сможет принять мою потемневшую руку. — Хорошо, мой дорогой сын. Мы будем ждать твоего возвращения с хорошими новостями. Только сейчас Юэлян Чжэньчжу вспомнила, что вход в Диюй и, собственно, Юду находятся как раз в северных горах, где-то среди вечных льдов и голых камней. Значит, Тяньлун снова отправляется к тому омеге. Однако сообщения от Сюэгуана удивили: он видел, как Тяньлун улетал от омеги тем утром, и с тех пор не появлялся. Через пару дней лис прислал видео с убитым ядом небесным львом, которого обнаружил в ущелье, потом несколько дней сообщений не было, и Юэлян Чжэньчжу сама попросила связаться. Сюэгуан позвонил ей, когда смог отойти достаточно далеко. — Госпожа, уважаемый Тяньлун не появлялся здесь. Ничего не случается, но я почти уверен, что у того омеги есть тайный выход через гору: иногда барьер слишком ровный, словно под ним нет никого живого. Думаю, в это время он куда-то выходит. Несколько раз я фиксировал странные колебания, сути которых пока не могу понять. Это могут быть сильные эмоции или чувства, типа боли, голода, радости. Судя по проекции, под барьером есть небольшое строение, в котором все и происходит. Я продолжу наблюдать с безопасной позиции. Юэлян Чжэньчжу не знала, что и подумать. Она совершенно точно не понимала, что происходит, но собиралась использовать все возможные способы это выяснить. В домашней станции Тяньлуна обнаружились зимние запросы по северным сянь, из которых было понятно, что кто-то занят переподчинением местных деревень и расширением влияния на эти малолюдные местности на краю империи. — Госпожа, мне кажется, омега чем-то болен, — сообщил Сюэгуан через несколько дней. — Барьер все чаще дрожит, временами его видно как электрические помехи. Омегу я видел один раз, он выходил к краю обрыва и выглядел нездоровым, будто мерз. Я прислал видео, может, вам будет понятнее. И действительно, на снятых кадрах парень был бледен почти до синевы; он зябко кутался в меховую накидку и хмуро смотрел по сторонам. Тяньлун не появлялся все эти дни… возможно, они поругались? Или что-то вообще пошло не так… и Тяньлун, к примеру, использовал омегу, чтобы получить доступ к Тьме? Юэлян Чжэньчжу подумала об этом и тут же поняла, насколько абсурдно ее предположение. Ее сын был умным, сильным и упрямым, но никак не хитрым или изворотливым. Такие поступки совершенно не в его духе. Тогда что же произошло? Миновала еще неделя, и стало только хуже. — Я ошибся, госпожа. Омега не болен, он ждет ребенка. Раньше я не заметил этого из-за накидки, я думаю, — рассказал Сюэгуан. В приложенном видео омега снова гулял возле обрыва, хмурился и прислушивался. Порыв ветра дернул полы его мехов, и стал виден округлившийся живот, который он придерживал рукой. Судя по размеру, уже больше, чем середина беременности… это ребенок Тяньлуна? Тогда почему тот сам не появляется? Интересно, как долго вообще длится беременность у этого омеги? У разных рас Юны сроки очень различались, но драконы носили обычно около десяти лун. — Госпожа, я думаю, что роды совсем близко. Барьер сбоит, омега не выходит, но возле ходят какие-то фигуры, похожие на него… думаю, они ищут меня. Он чувствовал, что я наблюдаю, — Сюэгуан громко шептал, спрятавшись где-то между корней. — Я попробую подобраться ближе, но не уверен, что у меня получится. Если я не вернусь… пожалуйста, помните о своем обещании. После этого он больше не выходил на связь и не отвечал на вызовы. Юэлян Чжэньчжу поняла, что Сюэгуан, скорее всего, погиб, но нерешенная загадка не давала ей покоя. Тяньлуна все еще не было (хотя она предполагала, что тот может быть внутри, просто не показываться), и она не понимала, что происходит. С одной стороны, сын давно показал себя достойным главой клана и разумным альфой. А с другой... все происходящее уже никак не вписывалось в обычные рамки, а Юэлян Чжэньчжу привыкла контролировать все, что происходило в ее семье. У нее были координаты места и отличная защита: ее собственный энергетический купол частично сообщался с покоями в поместье, так что в случае опасности благородная госпожа в секунду очутилась бы дома. Взвесив все, Юэлян Чжэньчжу решила своими глазами увидеть, что там происходит. Перемещение заняло совсем немного времени, и она очутилась в лагере лиса-шпиона. Похоже, тот не появлялся здесь несколько дней, примерно со времени их последнего разговора. В металлическом ящике лежал запас галет, чая и шоколада. Несколько блокнотов с записями хранились в пакете для защиты от влаги, как и выключенный планшетный коммуникатор. Среди корней было устроено небольшое место для сна, там же лежал маскировочный плащ. Если кто-то и напал на Сюэгуана, он не тронул укрытие. Юэлян Чжэньчжу усилила свой энергетический купол, превращаясь в невидимку и растворяясь в энергиях влажного после недавнего дождя воздуха, и медленно полетела в сторону укрытия омеги. Она без труда нашла ущелье и тот самый уступ, и своими глазами увидела, что барьер все еще на месте, хотя держится на честном слове. По всей поверхности шли разводы незнакомого рода темной энергии, окружающие растения поникли и завяли. За помехами стал виден старый горный храм с ветхой террасой над пропастью, и тяжелые волны ядовитых испарений, плавно стекающие по ступеням, как темный густой дым. Происходящее внутри искрило силой Тьмы, кипело мощной энергией и несло смерть всему живому. Юэлян Чжэньчжу приняла решение полностью укрыть собственную ауру в другой части защитного купола, оставшейся в ее покоях, чтобы тот, кто внутри, не ощутил ее присутствия. От нее остался только бесплотный дух, способный передвигаться и наблюдать. В таком виде было проще миновать распадающийся барьер и бесшумно ступить на дощатый пол внешней террасы. Внутри оказалось совсем маленькое помещение, освещенное масляными лампами и обставленное в норийском стиле. На футоне лежал тот самый омега, хотя узнать его было непросто. Красивые черные волосы разметались, дорогое одеяние сползло в сторону и было залито чем-то, похожим на внутреннее масло, а большой живот пульсировал и вздрагивал будто сам по себе. Омега тяжело и с хрипами дышал, выделяя ядовитый пар и стискивая пальцами постель под собой; его потемневшие глаза тускло светились красным. Но замечательнее всего оказались лапки, похожие на суставчатые лапы паука, торчащие из его спины. Этими конечностями омега упирался в пол каждый раз, когда по его телу пробегала судорога. Он вдруг с хрустом выгнулся, упираясь лбом в матрас, захрипел сквозь стиснутые зубы и явил на свет слизистую связку из нескольких полупрозрачных яиц, покрытых драконьей чешуей. Чудовище из глубокой Тьмы рожало. Значит, это паук... Юэлян Чжэньчжу вспомнила гравировку на драгоценной мужской пробке и сразу поняла все. Должно быть, те трое суток, когда Тяньлун отсутствовал, он провел здесь, бесчисленное количество раз соединяясь с течным омегой, и тот понес от него. Беременность у пауков обычно очень короткая, но сложная. Юэлян Чжэньчжу знала об этом чуть больше, чем ей хотелось бы, и представляла, как это может выглядеть дальше. Паук должен сплести кокон, куда поместит яйца, чтобы те дозрели и из них вылупились дети. В это время он сам будет почти беспомощен... Паук взвыл сквозь зубы, рожая следующую партию яиц, и Юэлян Чжэньчжу отвлеклась от своих мыслей: она увидела, как он судорожно сжимает в руке коробочку шепота, принадлежащую Тайянши. Значит, они не разругались и не разошлись, и этот омега собирается позвать его, когда закончит свое грязное дело. Возможно, он специально подгадал так, чтобы Тяньлун не увидел всей этой мерзости и грязи и не разочаровался в нем. Что же... Юэлян Чжэньчжу старалась не издавать никаких звуков, доставая свой коммуникатор и включая запись. Тяньлун узнает правду, хочет он этого или нет.