Темные небеса

Тяньлун вернулся из Юду с новыми ножнами, щитом и знаниями о природе Тьмы. Он две недели провел в монастыре Мрачного Неба, посвящая время тренировкам и изучению теории, в чем преуспел, но спокойствия ему это не добавило. Разлука с Кураем, к которому он, оказывается, так привык, далась нелегко, но хуже всего было изводящее Тяньлуна желание. К его услугам были сотни, если не тысячи омег Поднебесной и других государств, но ему почему-то требовался только этот. Что в нем, зеленый черт его дери, такое особенное? Тяньлун не занимался самоудовлетворением с ранней юности, а теперь пришлось все вспоминать. Это было единственное, что хоть как-то помогало выплывать из хаоса ощущений и захлестывающих желаний. Вернувшись домой, Тяньлун с нетерпением пересчитал дни: оставалось совсем немного. Может, плюнуть на договоренность и рвануть раньше срока? Даже если Курай еще не в себе или просто слаб, это не помешает им получить удовольствие. Возможно, в этот раз паук забеременеет… От одной мысли об этом Тяньлун едва не срывался прямо в ночь. «Я хочу увидеть его так сильно». Он занялся служебными делами и быстро переделал, проинспектировал и распланировал все скопившиеся задачи и те, что планировались в ближайшем будущем, но это не принесло обычного удовлетворения. После возвращения в поместье он сорвался на слуг, которые слишком суетились вокруг него, и заперся в рабочем кабинете. Занятый перепиской с коллегами, он не сразу обратил внимания на письмо без обозначения отправителя. А когда обратил, решил, что это какая-то ерунда, и на прикрепленное видео кликнул только от безделья. Однако там был Курай. Тяньлун едва не лишился дыхания, когда разобрал, что там происходит. Он неотрывно наблюдал, как тяжело рожает его паук, а слышал только гул крови внутри себя. Глядя на сгустки черной слизи, сосудистый рисунок на коже, напоминающий трещины, растянутый пульсирующий живот Курая, Тяньлун едва не кончал от восхищения. Только его коробочка, что паук стискивал в руке, немного возвращала в реальность: в этом жесте было что-то беспомощное и трогательное, совсем не похожее на все, что тот обычно делал. Когда все закончилось, Курай устало расслабился среди множества чешуйчатых яиц, поглаживая опадающий живот и выравнивая дыхание. Страшно хотелось обнять его сейчас, лежать рядом, гладить и успокаивать, делить прошедшую боль и усталость на двоих. Страшно злило, что Курай лишил его этой возможности, ничего не сказав. Тяньлун сорвался с места сразу, как досмотрел запись и закрыл рабочую станцию. Он промчался над столицей, обернулся метеором с ослепительным хвостом и взял курс на север, добравшись до гор в какие-то считанные секунды. Горный храм выглядел как обычно, тихим и нежилым. Курай сидел в постели и казался еще нездоровым: он был очень бледен, одет только в нижнее одеяние для сна, а прекрасные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Только кровавые глаза мерцали как всегда спокойно и внимательно. — Не вытерпел, дракон? — хрипловато спросил он. — Я позвал бы тебя послезавтра, думаю. — Позвал бы, серьезно? — Тяньлун растянул коммуникатор в планшет, включил воспроизведение и повернул к нему. — Это вот что? Если Курай и смутился, то внешне этого не было заметно. Он с абсолютно спокойным лицом смотрел на экран, потом чуть приподнял бровь. — А ты сам не догадался, что это? Мне казалось, ты уже достаточно взрослый, чтобы знать о таких вещах. Пауки откладывают яйца, знаешь ли. — Почему ты мне не сказал? Тяньлун не мог понять, что он испытывает сейчас: его разрывало от ярости и почти невыносимой нежности. Он видел отголоски боли и почти растворившиеся следы на коже, изнывал от желания расцеловать их все, но злился, что паук ничего ему не сказал. Сохранил в тайне. Будто это… — Потому что это тебя не касается, дракон, — Курай спокойно подтвердил его подозрения. — Это мои особенности, мое тело и моя проблема. — Серьезно? Ты хочешь сказать, что это не я виноват? Разве у тебя был другой альфа, который… — Конечно же нет, и тебе это известно. — Тогда почему я не имею право знать, что ты носишь моих детей? Быть с тобой в это время? — Ты так любишь детей? — Курай чуть нахмурился. — Нет… в смысле, я не об этом, — растерялся на секунду Тяньлун. — Я хотел быть с тобой рядом в это время. Увидеть это сам, а не в чьей-то записи. — Увидеть сам? — вот тут паук сильно удивился. — Зачем? Это довольно мерзко. Со стороны выглядит даже хуже, чем я предполагал. Он зябко потянул на себя одеяло и закутался по шею, хмурясь и не глядя на Тяньлуна. — Вот оно что. Дракон скинул плащ, отстегнул оружие и сел рядом, притягивая Курая в одеяле к себе. Он пах так же соблазнительно, как всегда, но едва заметные нотки нутряных выделений еще ощущались. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не накинуться на него сразу же. — Ты решил, что меня это отпугнет и я больше не буду хотеть тебя, так? Молчание Курая и его напряженная спина были красноречивее любых слов. Почему-то от этого вся бушевавшая ярость улеглась сама собой, оставив только желание вновь и вновь обладать им. — Я хотел это увидеть. Меня заводит мысль о твоей беременности. Я мечтаю трахать тебя таким, пользоваться твоей мнимой беспомощностью, — горячо зашептал Тяньлун ему в шею, перебирая и прочесывая пальцами волосы. — Я злился, потому что ты лишил меня этого лакомства. — Ты стал темнее, чем я думал, — негромко отозвался Курай, подставляя шею под его ласки. — Теперь с тобой проще. — Я был в Юду, чтобы совладать с Тьмой во мне. Но до тебя мне далеко, да? Тяньлун стянул одеяло с его плеча вместе с одеждой и впился в кожу жадным поцелуем. Курай прикусил губу, но все же едва слышно застонал на выдохе. Скорее всего, у него, как и у многих омег других видов, после родов тоже возникала ложная течка, которая изводила его невыполнимыми желаниями. В этот раз паук утратил свое обычное хладнокровие и сам выскальзывал из одежды и одеяла навстречу дракону. Тяньлун даже раздеться до конца не успел, а их тела уже слились воедино, нетерпеливо пытаясь сцепиться внутри. Когти Курая в мгновение расчертили спину Тяньлуна, и запах собственной крови только усилил страсть. Живот у паука уже снова стал плоским и нежным, но думать о том, что еще недавно он был большим и тяжелым, оказалось очень приятно. Старые доски пола жалобно скрипели под ними от напора дракона сегодня, грозясь подломиться в самый неподходящий момент, но в этот раз выдержали и резкую сцепку, и несколько часов ударной нагрузки. — Что ты с ними делаешь? — шепотом спросил Тяньлун. Ночь редела, тьму медленно разбавляло молоко тумана, поднявшегося из долин. Утро бережно касалось вершин гор, пока низины еще утопали в ночи. — С чем? — Курай зевнул, укладываясь щекой ему на плечо. — С яйцами. Они же потом вылупляются… я хочу сказать, их так много… — Пф, разумеется нет, не вылупляются, иначе мои потомки уже захватили бы весь мир. Яйца сами по себе нежизнеспособны, там даже зародыши еще толком не сформированы. Общая белковая масса и лишь намеки на жизнь. Для того, чтобы появились дети, нужно сделать очень много. — Например? — Ты понятия не имеешь, как размножаются пауки, да? Хм, да и откуда тебе. Если бы мне нужны были дети, то я должен был создать кокон из паутины, в который поместил бы перспективные яйца. Там они дозревали бы в тепле и покое, питаясь от моего тела. Да, я был бы на весь срок их роста связан с коконом, не в состоянии далеко отойти, чтобы защищать кладку круглосуточно. Это слишком сложно и затратно, да и не нужны мне дети сейчас, — Курай усмехнулся. — Самому нужно сменить место, а то уже ходят посторонние без приглашения. — И правда. Ты знаешь, кто это снимал? — Надеялся, что ты мне расскажешь. До этого за мной следил какой-то лис, но уже прекратил и не будет больше. Я должен был почувствовать, но нет, ничто не выдало этого, другого. — Мне прислали это анонимно, — Тяньлун нахмурился. — Кто-то, кто знает меня и мои контакты. Могу предположить кое-кого, но доказательств у меня нет. — Кому-то есть дело до того, с кем ты проводишь время. Этот кто-то скорее всего думал, что тебе не понравится и ты больше не захочешь меня видеть. Кто бы это мог быть? — Курай говорил неторопливо, накручивая на палец прядь волос дракона. — Я выясню это позже, паук. Ты уходишь от темы, — Тяньлун прижал его к себе плотнее и потерся лицом. — Я хочу больше знать о твоей беременности. Что там с яйцами? Ты используешь их как-то или просто уничтожаешь? — Масса белка и чистой демонической энергии, — отозвался Курай после небольшой заминки. — Сам-то как думаешь? — Ты… их ешь? — Сообразил, надо же, — паук напряженно хмыкнул, продолжая сверлить Тяньлуна взглядом. — И что ты теперь сделаешь? Убьешь меня? — Я же сказал, что не особенно люблю детей, меня больше интересует как часто у тебя такое бывает и когда я смогу присутствовать. Хотя мне интересно взглянуть на яйцо и увидеть, как ты их ешь. Курай посмотрел на него долгим оценивающим взглядом, потом медленно кивнул. — Хорошо, дракон. Я покажу тебе. Возможно, Тьма в тебе глубже, чем я предполагал. Он сдвинул одну из циновок, под которой оказался малозаметный люк с узкой лестницей, ведущей в подпол. Тяньлун был здесь впервые, но сразу понял, что это расщелина горы, которую расширили и укрепили, чтобы использовать изначально для храмовых целей, а теперь здесь властвовал Курай. Яйца слабо светились в темноте; они лежали на полу и друг на друге, покрытые слизистой пленкой и металлической драконьей чешуей. Десятки яиц. — Они… большие. На видео гораздо меньше, — сказал Тяньлун, чувствуя себя странно. Наверное, ему положено было испытывать хоть какие-то родственные чувства или что-то подобное, но он видел только интересные предметы, которые вышли из тела его паука. От одной этой мысли все внутри сводило похотливой судорогой. — Они становятся крупнее на воздухе, а чешуя черствеет. Поначалу она почти мягкая, — Курай усмехнулся и жестом поднял одно из яиц. Оно выскользнуло из пленки и послушно легло ему в ладонь, поблескивая металлом. Паук лизнул чешую и приложился сияющим ртом к стыку пластинок. Яйцо на мгновение ярко засветилось, показывая изображение крупного черного ящера с длинным телом и четырьмя парами ног, а потом сразу потускнело и погасло, превращаясь в пустую скорлупку. Курай отбросил оболочку в сторону, и она загрохотала в расщелине, как старое ведро. — Могу я попробовать? — неожиданно даже для себя спросил Тяньлун. Ему показалось, что это хорошая идея; собственный голос внутри пещеры звучал гулко и незнакомо. Паук снова усмехнулся и протянул ему следующее яйцо. — Можешь. На вкус неплохо. Так и не почувствовав ничего похожего на муки совести или зов крови, Тяньлун отломил несколько чешуек и заглянул внутрь. Содержимое яйца выглядело как бежевый крем с сытным запахом, а на вкус напоминало белковый мусс на мясном бульоне. Добавить бы специй, запечь или пожарить… Тяньлун почувствовал, как ширится в нем недавно обретенная Тьма, а потом на долю секунды увидел мысленный образ какого-то норного существа с рогами, клыками и фиолетовой чешуей вместо кожи. Тварь скалилась и лупила себя хвостом по бокам. — Если это визуализация зародышей, то почему у нас с тобой получаются такие образины? — нахмурился дракон. — Потому что это и есть отбраковка, — Курай снисходительно покачал головой. — Из всей кладки два-три перспективных. Сейчас, подожди, я покажу. Он осмотрел яйца, подтягивая их за пленочные ленты, постепенно перебираясь к тем, что лежали подальше. Наконец он выбрал одно из яиц и протянул его Тяньлуну. — Это лучшее из оставшихся. Попробуй. Чешуйки здесь были мельче и держались плотнее. Пришлось применить силу, чтобы вскрыть оболочку и добраться до крема, который пах тоньше, а на вкус был почти безвкусный. Зато образ зародыша выглядел хорошо: высокий парень с драконьими рогами, черными волосами и желтыми глазами в окружении огненной ауры. — И правда, хорош. Тебе не жаль таких? — Нет, — Курай фыркнул. — Пока что мне дети просто никуда. Я думал, это место подойдет для кокона, но раз тут шастают незваные гости… — Ты… беременеешь каждый раз? Осенью тоже? — Увы. Похоже, это мое проклятье, хотя я стараюсь извлекать из этого пользу. — Надеюсь, этой осенью я смогу увидеть это своими глазами, — Тяньлун обнял его и прижал к себе, поглаживая живот. — Ты позволишь? — Не уверен, что осенью все будет так, как сейчас. Разве у тебя не этим летом свадьба, дракон? — Вроде бы, я не рассказывал тебе об этом. — Слухами земля полнится, — Курай чуть улыбнулся и прикрыл глаза. — Думаю, тебе стоит уделять больше внимания молодой жене, когда она войдет в твой дом. — Брак — это формальность. Дань традициям, прошлому моей семьи. Я думал предложить тебе перебраться ко мне, но ведь тебе вряд ли понравится статус наложника… я прав? — Мне будет скучно в богатом замке с кучей слуг, а окружающим — плохо и страшно. Я уже это пробовал и остался недоволен, — паук покачал головой. — Мне нравится жить по своим правилам. Тяньлун не знал, почему его разочаровал ответ Курая. Он надеялся на сцену ревности? Хотел, чтобы тот просил его жить вместе? Нет же, паук нравился ему таким — своевольным и загадочным, со своими непонятными делами. Нет. Он просто хотел услышать что-то, похожее на то, что слышал внутри себя все чаще и сильнее. «Я хочу быть с ним всегда».