Темные небеса

Тяньлун удивлялся сам себе. Он собирался разорвать помолвку с Ее Нефритовым Высочеством, принцессой Юйхуа, что, по сути, могло быть расценено как оскорбление Императорской семьи и сулило большие проблемы для всего клана Тяньлун, однако не испытывал вообще никакого беспокойства на этот счет. И дело тут было даже не в том, что они с Кураем в любой момент могли спуститься в Диюй, где столь темной и сильной паре будут рады, как родным, а в четком понимании, что это решение — правильное. Хотя, конечно, никто не мог предугадать, как к подобному отнесется Ее Величество. В Нефритовом дворце в любое время суток кипела жизнь. Слуги, одетые в цвета часа, сновали по коридорам, сообщая время и важные новости. Военные всех подразделений, инженеры и ученые наводняли рабочие этажи, раскланиваясь друг с другом и обсуждая придворные сплетни и служебные моменты. Тяньлун пользовался большим уважением, поэтому перед ним почтительно расступались. Почти все уже знали, что Небесный дракон обернулся во Тьму, поэтому его сопровождали заинтересованными взглядами, а за спиной начинали делиться впечатлениями. Он успел завершить подготовку планов для грядущего отбора выпускников Военной Академии, подтвердил встречи с представителями оборонных ведомств Кандии и Персии в ближайшие дни и собирался уже развернуть спутниковую карту западных провинций, чтобы воочию понаблюдать за передвижениями учебных отрядов, когда получил послание от Ее Величества. Бабочка с золотыми усиками села на его руку, распахнув крылья из зеленой шелковой бумаги. «Ее Нефритовое Величество готовы принять Небесного дракона сейчас», — гласила надпись на них. Тяньлун не стал медлить и тут же отправился в Нефритовые залы. Он миновал застекленную галерею, висящую над водопадом, Коралловый зал для официальных делегаций, срезал путь через его прогулочный балкон и оказался в коридоре с порфировыми колоннами, изображавшими величайших драконов древности. Здесь всегда стоял почетный караул из лучших выпускников Военной академии и четверо стражей из личной охраны Ее Императорского Величества. В конце коридора высокие нефритовые двери, забранные искусно выкованной бронзовой сеткой, вели в Императорские залы. Охрана вытянулась по струнке перед Тяньлуном, а двое ближайших к дверям стражей распахнули створки, приглашая его войти. Убранство зала для высших аудиенций — так называемого Зала Цветов — состояло из сотен тысяч золотых ветвей на нефритовой подложке, усыпанных вырезанными из камня цветами слив, хризантем, ирисов и роз. Колонны, поддерживающие свод потолка, казались исполинскими деревьями, увитыми резной листвой. Трон Ее Величества, целиком созданный из нефрита, стоял будто бы посреди прекрасного сада, а сама она затмевала красотой и богатством убранства все цветы сразу. Обычно в зале витал аромат цветов, но сейчас почему-то стоял сильный запах сочных персиков. — Третий военачальник Поднебесной, Темное Солнце Тяньлун, мой будущий родственник, я рада видеть тебя сегодня, — произнесла Нефритовая госпожа, чуть кивая в знак расположения. — Что за срочный вопрос у тебя возник, что ты использовал право особого вызова? — О Величайшая, — Тяньлун преклонил колени и оперся руками о плиты пола, выражая раскаяние, — Та, что сияет ярче Солнца и Луны, Госпожа на Нефритовом троне, Мудрость Поднебесной. Я пришел и склоняюсь под тяжестью вины, потому что не смогу стать мужем Ее Высочества, дивной принцессы Юйхуа. После его слов на мгновение воцарилась такая тишина, что слышен был шорох ресниц; потом Ее Величество выдохнула с едва заметной дрожью. Тяньлун ощутил, как сгущается вокруг него воздух, но не поднимал взгляд на госпожу. Прямо сейчас решалась его судьба, а он вслушивался в затихшее поначалу, а теперь возобновившееся чавканье, раздававшееся откуда-то из помещений позади трона. — В чем же… причина? — спросила Ее Величество, замерев, как изваяние, так что ни одна складка на ее одеянии не шуршала и ни одна бусина в ее драгоценном уборе не звенела. — Чем принцесса Юйхуа, моя дочь, разочаровала тебя, Тяньлун? — Ее Высочество прекрасна во всем и не могла разочаровать никого, обладающего зрением и разумом. Причина не в ней, а во мне. Чавканье теперь слышалось совершенно отчетливо, можно было понять, что некто невидимый с удовольствием поглощает сочный фрукт, то и дело всасывая вытекающую жидкость. — Какова же она? — спросила Ее Величество, сохраняя совершенно спокойный голос. — Вчера вечером я стал носителем метки сердечной связи, и к моему сожалению, эта связь сформировалась с другим омегой, а не с восхитительной принцессой Юйхуа. Я поступил бы бесчестно, скрыв это и позволив браку свершиться, ведь тогда Ее Высочество оказалась бы моей пленницей без шанса на любовь и счастье, которых она, без сомнения, заслуживает. — Могу я взглянуть на твою метку, Тяньлун? — одеяние Нефритовой Феи зашуршало, приходя в движение; украшения в ее прическе мелодично зазвенели. — Разумеется, моя Императрица. Тяньлун поднял рукава, обнажая предплечья и являя на свет своих черных, будто выжженных пауков. Тот, кто чавкал в глубине зала, едва слышно хихикнул и продолжил трапезу, распространяя аромат спелых персиков. — О… какая жесткая хватка. Кто же твой сердечный? — впервые с начала разговора в голосе Ее Величества послышался металл. — Какому роду принадлежит? — Это безродный омега. Вряд ли его знает хоть кто-то из Поднебесной, Ваше Императорское Величество. — Значит, безродный омега оказался для тебя дороже Ее Высочества Нефритовой принцессы Юйхуа, — спокойно подытожила Ее Величество. Тяньлун на секунду прикрыл глаза, мягко касаясь сердечной связи. Похоже, сейчас ему придется очень быстро скрываться, и он хотел бы, чтобы Курай был готов. Воздух вокруг них загустел, запахло угрозой. Но вместо небесных молний и стрел гнева через весь зал по сверкающему полу промчалась и остановилась между троном и Тяньлуном одна мокрая и блестящая персиковая косточка. — Что же, — выдохнула Ее Величество, после пяти секунд гробовой тишины. — Я полагаю, сердцу не прикажешь. Уверена, что твой избранник заслуживает тебя, и надеюсь получить приглашение на вашу свадьбу. — На… свадьбу? — тупо переспросил Тяньлун, все еще не в силах оторвать взгляд от косточки. — Разумеется. Свадьба моего Третьего военачальника уже внесена в списки событий этого года, и подготовка в Столице в самом разгаре. Ты же не думаешь лишить нас праздника? — Но я... как я уже сказал, мой избранник не имеет семьи. С его стороны никого не будет, и мы не сможем соблюсти традиции поднесения даров родителям и представления клана, — совершенно растерялся Тяньлун. — Ничего страшного, я лично выделю чиновников и фрейлин для сопровождения, а в качестве родителей могут выступить высшие божества. Пусть дом Тяньлун как можно скорее сообщит о новой цветовой гамме торжества, а также вышлет гороскоп твоего супруга, чтобы императорские маги выбрали наиболее подходящих для сопровождения сановников и красавиц. Невидимый поедатель персиков позади трона снова негромко хихикнул, а Тяньлун наконец-то выдохнул, отпуская сердечную связь. Он был уверен, что на другом ее конце услышал отчетливое «Хм!» Курая. Работы оставалось не так много, и с ней Тяньлун закончил быстро, попутно понаблюдав за учениями и отослав руководству тренировочного лагеря свои замечания. После он отобрал оттенки Курая в традиционной палитре и отправил секретарям Ее Величества, и вызвал придворного астролога в Небесный замок, уговорившись с ним на сегодняшний вечер: разумеется, никакого гороскопа у Курая отродясь не водилось, и его требовалось составить как можно скорее. Тяньлун чувствовал себя оглушенным и счастливым. В какой-то момент он уже простился со столицей и семьей, но теперь все внезапно складывалось хорошо. Очень хорошо. Он коснулся персиковой косточки в потайном кармане и слабо улыбнулся. Нужно будет непременно поблагодарить покровителя их свадьбы и передать личное приглашение. Покинув дворец, Тяньлун хотел бы сразу помчаться домой: не терпелось снова увидеть Курая и убедиться, что с ним все в порядке. К счастью, здравый смысл возобладал, да и к тому же сердечная связь вела себя спокойно. Разумом дракон понимал, что паук не из тех, что легко даст себя в обиду, но подсознание и пробудившиеся инстинкты альфы фактически вопили, что его только обретенный омега нуждается в постоянной защите. Он все еще не до конца поверил, что все прошло так легко и теперь впереди только свобода и истинная сердечная связь. Похоже, Ее Величество пребывала в хорошем настроении, причины которого, несомненно, были связаны с персиками, а точнее с тем, кто их поедал. Тяньлун благоразумно запретил себе думать об этом слишком долго, чтобы удача не обернулась бедой, и направился по заранее намеченным делам. Первым делом он посетил продавцов тканей и портных, потому что Кураю требовалось достаточное количество одеяний на каждый день, ночь, праздники и выходы. Купцы, разумеется, были наслышаны, что Тяньлун вот-вот женится, поэтому поначалу наперебой предлагали готовые туалеты и ткани нежных расцветок с девичьими рисунками и вышивкой. Потребовалось некоторое время, чтобы втолковать торговцам, что именно он ищет. В конце концов он набрал пару десятков повседневных комплектов в синей, серой, фиолетовой и черной гамме, проверяя, чтобы разные детали можно было комбинировать между собой, восемь нарядов для обычного выхода в город или куда-то еще, и по дюжине отрезов цветных и однотонных тканей подороже. Праздничные богатые одежды Тяньлун собирался заказывать в индивидуальном пошиве из купленных отрезов, но не удержался и взял один готовый туалет: черно-золотые танцующие журавли на синем шелке с закатной вышивкой напомнили ему их первую встречу. У портных он тоже не задерживался долго, отдав купленные ткани и объяснив, что именно хочет видеть. Для создания особенного свадебного одеяния Тяньлун пригласил к себе старого опытного мастера, который уже давно обшивал Императорскую семью и самых высокопоставленных вельмож. Поначалу казалось, что с обувью могут возникнуть проблемы, ведь с размером угадать непросто. Однако едва Тяньлун вошел в первую лавку мастера-обувщика, сразу понял, что сердечная связь завязалась не просто так: он сразу видел, что хорошо сядет на ногу его паука, а что точно не подойдет, словно прямо сейчас гладил эти самые ноги в ладонях. Вопрос с украшениями повис в воздухе, потому что Курай их обычно не носил. Тяньлун на некоторое время завис у ювелиров, но потом последовал голосу разума: этот вопрос лучше было обсудить с пауком дома, чтобы не брать бесполезные побрякушки и не создавать конфликтов на пустом месте. Он ограничился покупкой ручного зеркала в драгоценной оправе из золота и лазуритов, таких же гребня и футляра для складного веера. Подумав немного, Тяньлун заглянул к знакомому ювелиру, у которого обычно делала заказы матушка, и оставил у него персиковую косточку. Если тот и удивился заказу обработать столь прозаический предмет и устроить его в прозрачный демонстрационный ларчик, то никак этого не показал, уважительно раскланиваясь и обещая выполнить заказ в лучшем виде. Следом пришел черед аптекарей, у которых Тяньлун набрал разных предметов и средств для ухода за кожей, волосами, ногтями и зубами, а еще составов для мытья, принятия ванны и масел для массажа и удовольствий. Он был готов скупить вообще все подряд, чтобы Курай мог пробовать разное и выбирать, что ему нравится. После долгих лет жизни без нормальных условий его паук должен был получить все самое лучшее, и Тяньлун хотел быть тем, кто преподнесет ему весь мир. Закончив с выбором снадобий он вышел на улицу и получил первый отчет о доставке на свой коммуникатор: его сегодняшние покупки начали добираться до дома. Пока что из шести отправок добралась только первая, с повседневной одеждой, но остальные должны были подоспеть следом. Почувствовав приятное удивление в сердечной связи, Тяньлун не удержался от ласковой улыбки. Курай достоин всего этого, и намного, намного больше. «Очень красивые вещи, дракон. Но их слишком много. Ты планируешь часто рвать на мне одежду?» Похоже, разобрался, как пользоваться сердечной связью. Неудивительно, он ведь потрясающий. «Ты гораздо красивее. Не удивляйся, скоро подвезут еще вещи для тебя. Ее Величество отнеслась к нам благосклонно» — ответил Тяньлун, едва не растекаясь лужей от нахлынувшей нежности. «Хорошо. Ты скоро вернешься?» «А ты уже по мне скучаешь?» Паук немного помолчал, будто сомневаясь; Тяньлун с трепетом чувствовал, как сложно ему переступать через себя и отвечать. «Да». «Скоро буду. Я почти закончил, осталось еще кое-что купить и сходить в одно место. После этого сразу к тебе. Тоже очень скучаю, любимый». Похоже, Курай от его слов окончательно смутился и закрылся в своей мрачной ауре, как настоящий паук, скрывающийся от посторонних глаз в темном углу. Только теперь его тьма не могла обмануть Тяньлуна, ведь он ощущал пристальный взгляд, наблюдающий за ним с жадным нетерпением. Доступ к Небу и внутренним сетям контролировался на государственном уровне, поэтому приобретение коммуникатора заняло некоторое время. Тяньлун вписал Курая как члена своей семьи и включил его в свою группу подчинения как резервный номер, рассудив, что связаться с ним через сердечного супруга будет проще всего, если с собственным коммуникатором что-то случится. Консультантом в салоне был пожилой лис, который сперва предлагал изящные модели для девушек-омег. — Возможно, господина дракона заинтересуют миниатюрные модели в виде украшения? Есть кольца, кулоны, браслеты. Сейчас у Ее Высочества коммуникатор в виде браслета, поэтому чтобы удивить ее… — К сожалению, помолвка с Ее Высочеством разорвана. Мой избранник — мужчина, причем довольно суровый. Это нориец, он любит темные оттенки синего, фиолетового и черного. Предпочитает надежные и практичные вещи, — спокойно пояснил Тяньлун. — Ох, — лис на секунду смутился. — В таком случае, прошу меня простить, у меня была устаревшая информация. Норийцы чаще всего пользуются собственными коммуникаторами, самые дорогие и надежные среди них — коммуникаторы браслетного типа. Есть также планшетные, от компактных до довольно крупных. Такие подходят домоседам и деятелям искусств, например, художникам… — Этот. Темно-синий с ирисом, в виде подвески для веера или на пояс. То, что нужно. — О, прекрасный выбор, — похвалил лис, открывая шкафчик и выкладывая выбранную драконом модель на подушечку. — Это люксовая модель со встроенным интеллектуальным помощником. Мощное устройство с большим объемом собственной памяти, возможностью открытия до семи индивидуальных виртуальных экранов, система подбора оптимального доступа и контроль непрерывности связи. Прекрасные изображение и звукопередача с тончайшими частотами. Стоит дорого, но, как я понял, это не проблема? — Не проблема. Выйдя из салона с золотой коробочкой с коммуникатором в руках, Тяньлун выдохнул. Оставалось последнее на сегодня дело, которое он не планировал изначально, и для этого ему нужно было выйти в Нижний город. Подумав, он принял образ человеческого чиновника и покинул Верхний город через ворота Южного солнца. В Нижнем городе обитали в основном люди. Возле золотых стен Верхнего города селились богачи и аристократы, потом начинались дома купцов и среднего класса, а бедняки ютились на окраинах, на каждом клочке земли устраивая огороды и курятники. Тяньлун направился в Веселый квартал, где в самом злачном месте, прямо напротив крупного Игорного дома, между многоэтажным рынком и шумным борделем располагался крупнейший в Поднебесной храм Сунь Укуна. Несмотря на подобное соседство, публика внутри была разная: Царю обезьян молились потерявшиеся дети и ищущие их родители, неудачливые в карьере молодые люди и одинокие девушки, мечтающие выйти замуж, больные старики просили сил и здоровья, женщины в возрасте — удачи для своих подросших детей. И конечно же здесь встречались игроки, воришки всех мастей, плуты и пьяницы, считавшие себя чуть ли не официальной паствой Сунь Укуна, хоть тот никогда ничего подобного не заявлял. Никто не обратил особого внимания на столичного чиновника, который старательно умаслил колени золоченой статуи, зажег дорогие благовония и поднес на алтарь целое блюдо сладкой хурмы, а потом опустился на колени и принялся отбивать поклоны. Ясное дело: этот чиновник, должно быть, выиграл важное дело, которое оказалось скользким, или сдал отчет с подправленными данными, вот и благодарит теперь великого Сунь Укуна за божественную помощь. «Спасибо тебе, о мудрец, равный Небу, за помощь. Тяньлун не забудет этого и отплатит тем же при первой возможности. И да горят огни в твоем храме до скончания времен, и да цветут и плодоносят персиковые деревья на Горе Цветов и Плодов, пока существует этот мир».