***
Две недели назад Таня еще раз посмотрела в зеркало и с раздражением поправила волос, выбившийся из прически. Она не имела привычки любоваться собой и в целом относилась к собственной внешности пофигистично (даже слишком, по мнению экстравагантной Слеповой), но сейчас почему-то хотелось выглядеть красиво. Вызвано это было тем, что Меф пригласил ее на прогулку и клятвенно обещал показать что-то интересное и завораживающе-прекрасное, как он выражался, а Гроттер слишком уж хотелось ему понравится. Девушка еще не до конца понимала, почему ей хочется произвести хорошее впечатление на ее нового знакомого, и успокаивала себя тем, что просто хочет соответствовать месту, где они вполне могли оказаться. Так или иначе, джинсы и футболка не тянули на последний писк моды, и Гроттер в первый раз в жизни с некоторым раздражением оделась. Рядом с Ванькой ей почему-то было все равно, как одеваться – Валялкин был простым, свойским парнем, а от Мефа тянуло чем-то властным и королевским. Выражалось это не во внешности и даже не в одежде, Таня сама не могла сказать, почему пришла к такому выводу. В комнате клубился полумрак – свет не мог преодолеть препятствие в виде дубовых, полуистлевших досок, вкривь и вкось прибитых к деревянной раме, - и поэтому Таня не могла быть точно уверена, что выглядит как минимум неплохо. - Я понимаю, Татьяна, что быть красивой хочется, но вы рискуете опоздать, сударыня. - Молодежь, - буркнуло кольцо голосом любимого дедушки. Таня повернулась к Филоктету. Его цепкие, маленькие глаза внимательно следили за ней из-под сдвинутых к переносице бровей, а сложенные на груди руки как нельзя точнее выражали отношение призрака к ее походу. Но, тем не менее, наставник вдруг предложил: - Я видел у тебя кулон, - он имел привычку перескакивать с «ты» на «вы» в соседних предложениях. Жутко безвкусная вещица, по моему мнению, но для вашего времени, думаю, в самый раз. Почему бы тебе его не примерить. Таня моргнула. Перед глазами тут же встала знакомая картина: свежесть сибирского утра, лучи восходящего солнца, роса, обильно покрывающая землю, воздух свободы и счастья, бьющий в ноздри. Улыбчивые сосны, ствол которых шире двух Тань, вместе взятых, тянуться к чистому, как вода Иртыша, небу. Джаф – странный и страшный страж, пораженный ее мечом, лежит, одной рукой сжав дарх, другой – схватив свой клинок с удлиненным лезвием. Именно тогда, не удержавшись, Таня сняла с мужчины обычную серебряную цепочку, чересчур тонкую, но искусно выполненную. Тогда она не обратила на это никакого внимания, а чуть позже, уже здесь, на Лысой Горе, долго корила себя за этот чисто женский поступок. На цепочке обнаружился кулон несколько овальной формы, такой же серебряный, как и сама цепочка. Его форма явно указывала на то, что внутри вложена фотография. Гроттер долго смотрела на руны, выполняющие функцию орнамента на кулоне (или это действительно был просто орнамент, а руны были лишь ее излишней подозрительностью), но так и не решилась посмотреть, чью фотографию хранил этот отталкивающий ее страж. Не решилась. Для нее это было личным, касающимся только этого человека делом. Однако сейчас Гроттер показалось неплохой идея использовать кулон в качестве украшения, и она осторожно застегнула цепочку на своей шее. Меф ждал ее на одной из немногих улиц Лысой Горы, которая могла еще похвастаться своей пустынностью и выглядела очень привычно на фоне буйства красок в самом центре поселения. Пробираясь через толпу прохожих на соседней улочке, Таня, словно нарочно, налетела на Гробыню, которая на этот раз щеголяла фиолетовыми волосами и вырядилась ярко даже по своим меркам. Впрочем, Склепова подругу не узнала, и Гроттер ускорила шаг, спеша на встречу. Буслаев был не один. Рядом с ним стоял высокий, тучный человек устрашающего вида, лицо которого указывало на самое любимое развлечение своего владельца – потасовки и сражения. Таня несколько замедлила шаг, удивляясь еще и странной, скорее средневековой одежде мужчины, и ради интереса посмотрела на его руки. Конечно, не вызывало ни капли сомнений то, что спутник Мефа – темный от мозга до костей, но все же было интересно. Впрочем, кольца у странного типа не оказалось. Ни на одном пальце, ни на одной руке. Гроттер перевела взгляд на Буслаева, но и у того не было неизменного атрибута любого нормального мага. Маг без кольца превращается в беспомощного ребенка, и здесь, на Лысой Горе, он, скорее всего, столкнется с сотней опасностей, одна из которых вполне может стать последней в его короткой жизни. Таня не могла поверить, что эти двое настолько беспечны, что смотрят сквозь пальцы на свою безопасность. Да и телепортироваться без кольца Меф явно не мог. Или вчера оно было? Гроттер попыталась воскресить образ Ули, но так и не смогла вспомнить, было ли у нее кольцо. Впрочем, Гроттер при знакомстве явно не рассматривала ее руки, больше внимания уделяя внешности и довольно странной, достойной самой Гробыни одежде. Собравшись с духом, Таня подошла к ним, не сводя глаз со странного мужчины. Интуиция нашептывала что-то прямо в ухо, да еще и дед подозрительно молчал. - Привет, Меф. Здравствуйте, эээ… Таня замялась, не зная, что дальше говорить и делать. Между тем, Меф со своим странным спутником обратили на нее внимание. Мужчина впился в нее взглядом своих холодных, бездонных глаз и криво улыбнулся, обнажая ряд далеко не идеальных зубов. - Таня, - Буслаев засветился от радости и своей улыбкой заставил Таню повеселеть. – Это мой дядя, не волнуйся и… не подумай ничего… ну, такого. Нам просто оказалось по пути, - и Меф вызывающе уставился на своего спутника. - Думаю, да, - кивнул «дядя», не сводя глаз с Гроттер. Девушка поежилась. – Нам и дальше по пути, поэтому мы вполне можем телепортировать вместе. Таня ощутила, как сильная ладонь Мефодия сжимает ее руку. Арей, между тем, шагнул к ним, намереваясь утянуть их за собой и… замер. Таня широко распахнутыми глазами следила за его движениями и порядком удивилась, когда взгляд барона Мрака задержался на медальоне. - Можно, - голос вдруг зазвучал хрипло и взволнованно, - посмотреть медальон. Таня молча протянула мечнику цепочку. Спорить с таким человеком совершенно не хотелось. Между тем Арей осторожно открыл медальон. Увиденное его явно не порадовало, потому что лицо стража посерело, а желваки напряженно заходили на скулах. Глаза вдруг как будто сузились, и крылья носа зло и напряженно затрепетали. Таня непроизвольно отступила на шаг назад. - Отдай мне его. Таня пожала плечами. - Забирайте, пожалуйста. Расставаться с чужой, по сути, вещью, было несложно, все равно ее бывшему хозяину она не пригодилась бы больше. - Где ты его нашла? Таня коротко рассказала о Джафе и о своей стычки с ним, с ужасом наблюдая, как лицо стража чернеет с каждым ее словом. Даже Меф рядом напрягся и сжал кулаки, словно вот-вот готовился кинуться в драку. Арей бережно закрыл медальон и аккуратно убрал его в один из карманов своего поношенного сюртука. На Таню он даже не смотрел. - Слушай меня внимательно, синьор помидор, - глухо заговорил он. – Я совершенно точно говорю, что это – именно та, которая необходима нашему дражайшему горбунку, как бы ты не пытался доказать мне обратное. И, клянусь, я привел бы девчонку туда, куда нужна, потому что это оружие нужно не только ему, но и каждому из нас, и мне в том числе. Но я не забыл о благородстве. Я помню хорошие дела, как бы абсурдно это не звучало. И я умею быть благодарным. Поэтому сейчас бери свою подружку и бегите отсюда, уносите ноги и забейтесь в ту самую дыру, где девчонка сидела до этого… - Что? – Таня попыталась вклиниться в этот странный монолог. - Молчать! – удивительно зычным голосом закричал Арей. – Бегите куда хотите, делайте что хотите, но если вы попадете в его цепкие ручонки, то не я приведу вас к нему. И запомни, синьор помидор… я не встану на твою защиту. Мой долг перед вами закончен. Ну… убирайтесь. - А Лигул? – как-то неуверенно пискнул Меф. - Ты думаешь, я не справлюсь с этой канцелярской крысой? – Арей повернулся к Тане. – Убегай, Стражница, и не дай бог (или кому ты там веришь?), чтобы твоя дорожка свернула под землю. УБИРАЙТЕСЬ! Таня плохо помнила, что происходило после этого крика. Меф утянул ее за собой, и они перемещались с места на место, пока Гроттер не направила их в заброшенное здание на Лысой Горе. Где Буслаев ей уже все объяснил.***
- Таня, - Мефодий дотронулся кончиками пальцев до кисти руки быстрым, невесомым движением. Лысая Гора была привычно-пустынна. Здесь до сих пор встречались подозрительные личности, не вызывающие доверия, и просто обычные маги, то тут, то там вспыхивали стычки не поделивших что-то людей и наблюдалась активность там, где появлялись местные знаменитости. Но в целом Плешивая Горка превратилась в небольшое и опасное поселение магов, каким оно всегда и было. Лихорадка Ярмарочной Недели давно прошла, и уже ничего не напоминало о буйстве красок двухнедельной давности. Таня остановилась и повернулась к Буслаеву, выжидающе глядя на него. - Я понимаю, что сейчас немножко не время для подобных разговоров, - парень немного смутился. – Но… в общем, я хочу тебе кое-что сказать. Буслаев чувствовал себя бедным прыщавым студентом, который пытается признаться в любви королеве курса. И Таня, кажется, поняла. Они никогда не говорили о своих прошлых отношениях. Таня лишь обмолвилась, что уехала в тайгу со своим молодым человеком, когда Меф, припоминая статью в одной желтой газетенке, поинтересовался причинами ее отъезда. Буслаев же про Даф не рассказывал ровным счетом ничего, и то, что неизвестная Гроттер девушка, заявившаяся месяц назад к ней в дом, была подругой бывшего наследника мрака, выяснилось совершенно случайно. - Меня предала девушка, ты, наверное, догадалась уже, - между тем заговорил Буслаев. – Ее любовь, как оказалось, была вызвана магией стражей. Я поэтому и вернулся к Мраку – мне казалось, что Свет меня предал. Глупо, конечно, сваливать поступок одного человека на всех Стражей. Мне противен весь Мрак со всеми своими законами, с этим Лигулом и… В общем, я хочу сказать, что бы ты не выбрала, куда бы тебя не привело твое сердце, я пойду за тобой. Образ Дафны уже не вызвал у него тянущей, сосущей тоски и боли сердца. Да, эта девушка оставалась для него дорогим человеком, но Таня-то была здесь, прямо сейчас, и что-то тянуло Мефа к этой девушке. Она не была похожа на Даф – ни внешне, ни внутренне, - но Таня очаровывала его своим оптимизмом, тягой к приключениям и доброй, светлой душой. У нее был удивительный эйдос, пусть и не до конца светлый и чистый, но удивительный, и один этот факт говорил о девушке больше, чем сотня ненужных слов. Поцелуй получился очень робким и каким-то мимолетным, летучим. Мефу показалось, что Таня отстранилась уже через секунду, когда их губы соприкоснулись. Но улыбка сама по себе растянулась на лице. Дверь долго никто не открывал, однако Таня упорно барабанила по ней. Наконец, дверь распахнулась, и на пороге образовался запанный Гуня, в домашней, растянутой одежде, которая наверняка вызывало к Гробыни желание вырвать глаза и принести эти тряпки в жертву дьяволу. - Вам кого? – хмуро поинтересовался Гломов и, уставившись на Мефодия, недвусмысленно сжал кулак. - И тебе привет, Глом. Я тоже безумно рада тебя видеть и безумно рада твоей гостеприимности. Гробыня где? Гуня перевел взгляд на Таню и, видимо, понял, с кем разговаривает, потому что его взгляд заметно потеплел, а черты лица стали более приятными. Кулак, впрочем, так и не разжался. - Гроттерша? Таня? Ты же вроде того… в тайге, с Валялкиным своим. А это кто? – Глом хохотнул. – Решила внести разнообразия в отношения? - А это тебя не касается, - парировала Таня не самую удачную – как, впрочем, и всегда, шутку парня. – Так где, ты говоришь, Гробка? Гуня разжал кулак и задумчиво почесал затылок. За то время, что они не виделись, Гломов начал лысеть. - Гробыня? Так это… в Тибидохс она… улетела.