***
Т/и не спеша шла по улице, наслаждаясь летним днём. Школа осталась далеко позади, словно её никогда и не было, словно не она заставляла девушку плакать и не высыпаться. Но все проблемы вновь остались в прошлом, вытесняясь мечтами о прекрасном будущем, в котором девушка ни разу за долгое время не вспомнит это некрасивое строгое серое трёхэтажное здание, противные лица сверстников, у которых на уме лишь тусовки и отношения. Без всего этого было бы гораздо лучше и проще. Но забыть о школе Т/и удавалось ненадолго, всего несколько часов после выхода из этого ненавистного ей здания — и нужно делать домашнюю работу, коей учителя безбожно грузили детей в заоблачных количествах. Смирившись с такой жизнью, девушка научилась полностью наслаждаться счастливыми моментами, какими признавались те непродолжительные часы, когда Т/и могла просто наслаждаться жизнью. Делать, что хочется. «Интересно, как моя жизнь изменится, когда в ней появишься ты», — девушка мысленно обратилась к своему соулмейту, с которым ей ещё предстоит встретиться, смотря на левое запястье, на котором красовалась до невозможности простая надпись: «Вот значит, кто ты». «Нет, ну как так можно? — негодовала она. — Хотя, если подумать, я всё равно встречу тебя, и может даже завтра. Или вообще сегодня», — воодушевившись от позитивных мыслей, Т/и продолжила свой путь, широко улыбаясь. И плевать, что подумают люди.***
Кисаки нетерпеливо поправил очки, нервно оглядываясь по сторонам. «Сколько можно ждать тебя, Ханма?» — злился он. За спиной парня раздался смешок, а после торопливые шаги. — Я тут, — улыбаясь от уха до уха, произнёс Ханма Шуджи, высокий худощавый парень с чёрно-жёлтыми волосами. — Долго, — с укором произнёс Кисаки, когда парень приблизился к нему. Тетта не мог похвастаться высоким ростом, а рядом со своим напарником-подчинённым он казался ещё более низким. Но его это абсолютно не волновало. Они сели на байк, припаркованный рядом, Шуджи — за рулём, Тетта — на пассажирском сидении. Кисаки умел водить байк, но предпочитал оставлять подобную работу, вождение в том числе, на своих многочисленных подчинённых. Ему по душе было думать головой, а не работать руками. Но в такой сфере деятельности, как у него, умение драться и водить байк были базовыми навыками, без которых ни как не обойтись. Сейчас он посвятил всю свою жизнь одной цели — завоевать сердце подруги детства, Тачибаны Хинаты. Ещё в младшей школе он влюбился в неё до беспамятства, она была единственной, кто поддерживал его и не презирал за успехи в учёбе и отсутствие физической подготовки. И теперь Кисаки твёрдо решил: «Хината будет моей». Только она заслужила место в его сердце. А оно не даётся просто так. «Даже тебе придётся постараться», — он бросил взгляд на фразу на правом запястье. Она гласила: «Ты добился всего, чего хотел, счастлив, Кисаки Тетта?» Эти слова нехило добавляли парню мотивацию, можно сказать, были единственным, что не давало ему опустить руки до сих пор. А ему действительно хотелось сдаться один раз: он из кожи вон лез ради девушки своей мечты, и вдруг в его поле зрения возникает совершенно никчёмный, но очень надоедливый пацан — Ханагаки Такемичи, и мигом получает признание и расположение Хинаты. Что привлекло Тачибану в этом сопляке — парень не знал, но теперь его первоочередной задачей стало устранение соперника. А сердце девушки он завоюет потом, без проблем, как только на горизонте не останется ни одного наглеца, посягающего на девушку. Но кое-что ещё беспокоило Тетту — он в глубине души начал подозревать, что его чувства к Хинате уже не такие, как несколько лет назад. Но забивать голову подобной ерундой он не собирался — сначала цель. Цель, которая оправдывает любые средства.***
— Я дома! — крикнула Т/и, разуваясь, замечая у входа лишние пары обуви. — Наконец-то, Т/и, — в прихожую выглянул парень среднего роста, крепкого телосложения, с тёмными растрёпанными волосами. — Что случилось, брат? — поинтересовалась девушка, заходя в гостиную. — К нам тётя приехала, ей не терпится с тобой увидеться, — объяснил парень, устало выдыхая. Да, компания их тёти, большой любительницы посплетничать, была не самой приятной. — Поняла, — засмеялась Т/и, — брат тоже здесь? — Да, — брат кивнул в сторону кухни. Девушка поспешила туда. Там за столом сидел голубоглазый парень со светлыми волосами, уложенными в высокую укладку. — Т/и! — радостно улыбнулся он. — Такемичи! — девушка обняла двоюродного брата. — Давно не виделись! — Ага, — парень кивнул. — Что нового? Рассказывай, — Т/и села напротив парня. — Ну, много чего…***
— Кисаки, что ты творишь? — гневно спросил высокий мускулистый парень с татуировкой дракона на виске и волосами, собранными в косичку. Он был явно недоволен тем, что Тетта самовольно прервал собрание «Токийской свастики», банды гопников, перебив главу, Сано Манджиро. — Спокойно, Дракен, — шепнул, расплываясь в улыбке, Ханма, который, естественно, был в курсе планов своего «начальника». — Такемичи Ханагаки, — властно начал он, повернувшись к парню, — ты агрессивно настроен против целого отряда «Тосвы», — он кивнул в сторону той части строя, где находились подчинённые Ханмы и Кисаки, — причём необоснованно. Изначально ты стал врагом Киёмасе, бывшему «свастону». С каждой новой репликой тон Тетты становился всё грубее и жёстче. — Ты — слабак, не сумеющий победить даже самого слабого из банды, в которую ты вклинился, да ещё и притащил с собой таких же слабых друзей, — он бросил взгляд на первый отряд, в рядах которого теперь находились друзья Ханагаки. — Такемичи Ханагаки, ты недостоин быть членом «Токийской свастики», я требую выгнать тебя! Дракен был явно взбешён, Майки смотрел с любопытством, в толпе раздались возгласы и перешёптывания. — Да что ты творишь… — прошипел Дракен. — Майки! — Кисаки повернулся к главе. — Я требую сражения с Ханагаки, если я одержу победу — он будет изгнан из «Тосвы». «Он что, главе условия ставит?!» — недоумевали «свастоны». Зам.главы уставился на Манджиро, ожидая, что он откажет Тетте. — А если проиграешь? — ко всеобщему удивлению спросил он. — Решать тебе, Майки! — храбро ответил тот. — Ты свалишь, если продуешь, — абсолютно спокойно заключил лидер «Токийской свастики». — Идёт! — Кисаки был готов к такому повороту событий, поэтому ничуть не растерялся. «Чёрта с два что-то пойдёт не по плану. Я продумал всё до мелочей!» — подумал Кисаки, воскликнув: — Начнём же, Такемучи! — он вышел вперёд, на пустой участок перед толпой, наблюдая, как Ханагаки выходит навстречу. — Идёт, Кисаки! — закричал тот, ринувшись на врага. «Ты во мне не разочаруешься, соулмейт!» — подумал Тетта, замахиваясь.