***
Т/и сидела на стуле, ритмично постукивая носком туфли по полу. В классе кроме неё никого не было: все ученики, едва успел прозвенеть звонок с последнего урока, разбежались кто куда, оставив девушку в одиночестве. Она рассматривала рисунок на своей правой руке, знак соулмейта. Это была простая волнистая линия пока что чёрного цвета, начинающаяся в центре внешней стороны запястья и обрывающаяся сбоку справа. Очевидно, волна продолжалась на левой руке её соулмейта. Где-то за закрытой дверью раздались тяжёлые шаги, девушка успела склониться над тетрадями и сделать вид, что что-то старательно записывает, когда учитель вошёл в класс. — Т/ф, снова осталась? — Да, — девушка только после этих слов повернулась к сенсею, словно была настолько заинтересована конспектом, что не заметила его появления. — Что-то не получается? — участливо поинтересовался мужчина средних лет с тёмными волосами, в строгом костюме. — Да нет, всё получается… — замялась ученица. — Просто не до конца разобралась в одной теме по биологии. Она специально назвала предмет, в котором учитель не разбирается, чтобы тот не вызвался помочь. — Ясно, ну, удачи, — он взял несколько папок с учительского стола и наконец вышел из класса. Как только дверь закрылась, Т/и облегчённо выдохнула. Она убрала тетради в рюкзак и достала из него том любимой манги. С недавних пор оставаться после уроков — её ежедневная привычка. Была причина задерживаться: дома была не самая приятная обстановка. Родители часто ругали девушку за любую провинность, требовали хорошо учиться в школе и не заниматься всякими глупостями, под которыми они подразумевали просмотр аниме и чтение манги. Только вне дома Т/и могла спокойно читать мангу и переписываться с друзьями, ведь её мама могла просто так прийти в её комнату и велеть дочери убрать телефон, просто потому что ей так захотелось. И любые попытки Т/и объяснить ей, что она переписывается с друзьями, и что переписку нельзя просто прекратить в любой момент, мама игнорировала. К слову, друзья даже не пытались войти в положение девушки, отмахиваясь со словами: «Ой, у многих детей дома обстановка гораздо хуже, чем у тебя, тебе ли жаловаться?» Поэтому Т/и, полагаясь только на себя, прикрывалась уроками и оставалась после них в школе, чтобы просто потянуть время и как можно дольше не возвращаться домой. Но, как говорится, хорошего понемножку. Охранник, обходя классы, велел детям, что ещё не покинули стены школы, отправляться домой.***
Дома мама снова укорила Т/и в том, что она опять не убралась в комнате. Даже будучи в своей комнате девушка слышала, как шумят и кричат за стенкой её младшие брат и сестра. Она ненавидела шум и подобные раздражающие звуки, надев наушники, Т/и принялась искать в плейлисте подходящую настроению песню, чтобы включить её на максимальную громкость. Тут в комнату без предупреждения ворвалась мама. Она с порога начала ругать дочь за то, что та якобы смотрит аниме сейчас, вместо того, чтобы делать уроки. Т/и даже не пыталась разубедить её, просто после того, как она ушла, выждала полчаса и вышла из дома, заглянув на кухню и сообщив ей, что идёт гулять.***
Она смогла прихватить мангу и наличные, поэтому зашла в ближайший магазин и купила себе чипсы и газировку. Потом она направилась в ближайший парк, где бывает довольно часто, расположилась на любимой, располагающейся далеко от людей скамейке и принялась читать. Ей не впервой вот так «сбегать» из дома из-за ссор с родителями, которые видели лишь то, что хотели видеть, обвиняли дочь в плохом поведении и увлечении «плохими хобби». И, что больше всего злило Т/и, они даже не пытались её понять, с презрением называли её поведение переходным возрастом и закрывали тему. Действительно, как ещё объяснить непослушание 13-летнего подростка? Погрузившись в свои мысли, смотря на один и тот же разворот манги уже несколько минут, она не заметила, как рядом с ней сел какой-то мальчик. Т/и покосилась на него, видя в нём источник шума, такой же, как и её брат и сестра. Но, на её удивление, он сидел молча и почти не шевелясь. Девушка украдкой начала рассматривать его. Ему на вид было лет 5-6, короткие белые волосы, пушистые ресницы, ярко-голубые глаза. Одет он в слегка помятый чёрный спортивный костюм. — Скамеек больше нет, что ли? — недовольно буркнула Т/и, поворачиваясь к нему. Тот повернулся к ней, и они встретились взглядами. Девушка отметила, что в глазах его было нечто печальное; и не столько грусть, сколько колоссальная усталость. Она невольно укорила себя за то, что даже не подумала, что у него может быть что-то не так, сразу грубо к нему обратившись. Мальчик вздохнул и произнёс: — Я обычно тут сижу. Вот как. — Ясно. Будешь? — Т/и наклонила к нему пачку чипсов, которую не опустошила даже наполовину. — Угу, — у него загорелись глаза, он тут же принялся есть. Через пару минут девушка отметила, что стало довольно темно, из-за чего читать дальше стало невозможно. Она положила мангу обратно в свой небольшой рюкзак и от скуки начала расспрашивать своего, так сказать, соседа. — Как тебя зовут? — Харучиё. — Это имя? — слегка удивилась Т/и; тот кивнул. Обычно японцы представляются друг другу по фамилиям. — Сколько тебе лет? — Пять. А тебе? — Тринадцать. «Для пятилетки он разговаривает весьма чётко, не ожидала». — Тебе не пора домой? — она обвела взглядом парк, накрывшийся сумерками, намекая на то, что время уже не детское. На слове «домой» Харучиё внезапно нахмурился и надулся. — Нет, — он отрицательно мотнул головой. — Почему? — Там плохо, — он отвернулся. — Не хочу возвращаться. — Что случилось? Расскажи. — Дома постоянно что-то надо делать, сидеть тихо, помогать брату с этой. — С кем? — переспросила Т/и, поражаясь, сколько презрения можно вложить в одно слово. — С младшей сестрой. Всё было нормально, мы с братом гуляли допоздна, играли на улице, ходили куда-то вместе, шумели, а потом появилась она, и теперь я должен постоянно ухаживать за ней, брат вечно занят, нельзя шуметь, хотя она очень шумная, никогда не затыкается. Её назвали Сенджу, это имя ей очень подходит. Теперь дома я не могу делать, что захочу, — он поставил ступни на скамейку, прижал к себе колени и положил на них подбородок. — Не хочешь возвращаться домой из-за младших… — удивлённо пробормотала Т/и, шокированная тем, что нашёлся человек, способный её понять, пусть он и пятилетний ребёнок. Она выслушала его, подбодрила, как могла, и поделилась своей ситуацией, на что Хару попытался поддержать её в ответ. Потом они разошлись по домам, сочувствуя в этом друг другу. В тот же вечер Т/и заметила, что рисунок на её запястье стал красным. В этот день она коснулась своего соулмейта. Продолжение следует