Симбиоз

Этот остров с начала времен считался одним из самых масштабных в Мироздании. Величие и бескрайность его территорий завораживали: высокие скалистые горы служили неким барьером, забором, ограждающим этот маленький закрытый мир от мира обманчиво-свободного, необъятного и для кого-то совершенно чужого, быть может, даже инородного. До недавних пор большая его часть была покрыта густым непроходимым хвойным лесом, как и большинство островов на Небесах, таинственными глубокими пещерами и шумными горными реками. И лишь благодаря самому что ни на есть щедрому, но предусмотрительному жесту нового Повелителя обитателям этого загадочного места было разрешено выбраться из своих вечных укрытий в пещерах и обжить весь остров, испокон веков назвающийся «Драконий пик». Отныне драконы могли не прятаться: они, древние и могущественные, не видящие перед собой никаких преград, своими свободными полётами и огнедышащими склоками в кратчайшие сроки безжалостно сравняли лес с землёй. Теперь здесь почти ничего не осталось, кроме скалистых гор и голой земли. И никого, кроме драконов и целого легиона тех, кто прибыл сюда выполнять свою главную миссию — беспрекословно и верно служить Повелителю. — Господин, арена будет готова встречать своих гостей, встречать вас, о, Повелитель, в самые ближайшие сроки! Клянусь вам, работа кипит днем и ночью! Пройдёмте, пройдёмте на смотровую площадку! Уверен, результат вас нисколько не разочарует! Пока низкорослый и худощавый ангел, за какие-то неизвестные миру заслуги получивший чин Серафима, распылялся перед своим Властелином, Мальбонте несколько отрешенным и абсолютно бесстрастным взглядом рассматривал свои новые владения. Местность поразительно отличалась от той, которую он видел в последний свой визит: в тех местах, где ещё совсем недавно тлела голая и выжженная земля, теперь было возведено несколько каркасных построек, а самая масштабная из них, расположенная в центре острова среди гор, выглядела почти завершенной. Это была многоярусная арена — гладиаторская, но ещё более невероятных размеров, созданная для особых участников и для особых гостей. Со всех сторон её окружал мощнейший щит, не позволяющий драконам в пух и прах разнести многодневные труды заключённых, как, впрочем, и самих заключённых, вздрагивающих от каждого рёва, доносящегося откуда-то с гор. Мальбонте смотрел на их испуганные лица, напряжённые плечи, сгорбленные спины, и упивался своим величием, возвышаясь над ними на этой смотровой площадке, уже во всех красках представляя, как его верные слуги объявляют первый бой. Это будет эпично, всеохватывающе, пугающе, это закрепит его авторитет на Небесах, а сами Небеса сделает неустрашимыми перед Адом, перед каждым, кто посмеет усомниться в их всепоглощающей силе. — Они не похожи на тружеников, — констатировал Мальбонте, повернувшись к Серафиму. Действительно, пусть заключённые ангелы, демоны и Непризнанные, собранные со всех уголков Нисса и Агрона, и старались изо всех сил, работая с вырванными крыльями, таская тяжёлые камни с гор и оставшуюся древесину в пыли, грязи и кандалах, Мальбонте все же не верил в чудо и уж точно не мог показать своей любимой супруге эту пока ещё разруху. «Как скоро я смогу привести Вики на эту площадку и явить ей все величие и всю гениальность моей задумки? И оценит ли она её?» — размышлял он, оглаживая ладонями неотесанные перила. Нет, едва ли это придётся ей по вкусу, а потому с демонстрацией арены придётся несколько повременить. Вики и без того достаточно неопределённо отреагировала на гобелены на вчерашнем балу. Тем не менее, сегодня он все же ждал её здесь. Правда, для иной цели. — Господин, видите ли, дело в том, что большая часть заключённых здесь — бывшие ангелы-хранители, — запинаясь, проблеял Серафим, и Мальбонте обернулся к слуге с изумлённо выгнутой бровью. — Всю свою жизнь они служили людям на Земле, поэтому им нужно больше времени, чем простым дежурным ангелам или даже Непризнанным, чтобы научиться столь простым для нас вещам... в этом нет их вины. — Мне плевать, кто они, — выплюнул Мальбонте и снова бросил взгляд вниз — на пыльное поле арены, где измученные ангелы перетаскивали тяжёлые неотесанные камни. — Прогресс отсекает всё лишнее, в том числе и таких неучей, как ангелы-хранители. У меня есть сведения о том, что сейчас этих бездарей на Земле значительный дефицит. — Всё верно, мой Властелин. — Ответь мне, почему это произошло? Почему сейчас они здесь, таскают эти камни, как жалкие рабы, а не спасают людские жизни? — Я-я... я не знаю... — Серафим побагровел, стирая с пунцового лица маслянистый пот. — Я объясню: огромная часть ангелов-хранителей была осуждена за сопротивление. Они участвовали в этой войне и сражались против меня. Возникает вопрос — почему они выбрали именно этот путь? Большую часть своего существования они проводят на Земле, на этой скучной проблемной Земле, и как они здраво могут судить о том, кто действительно достоин этой мисси́и, кто спасёт наш мир, а кто его погубит? Тот путь, который они выбрали, был совершенно случайным и необдуманным, ведь у них напрочь отсутствует понимание того, что из себя представляют Небеса, настоящие Небеса. А теперь ответь мне на ещё один вопрос: как я могу помиловать тех, кто отказывается критически мыслить? Тех, кто замедляет прогресс? Им остаётся лишь собирать камни, чтобы бездумно возводить арены, ведь один раз они уже отказались думать. — Но что же будет с Землёй? Что с её прогрессом? Тогда Мальбонте звонко расхохотался всплеснув руками. — Хочешь сказать, от этих мелких сошек зависит прогресс Земли? Ну уж нет, мой милый слуга, но прежде, чем я докажу это, я должен убедиться, что здесь, на Небесах, всё находится под моим полным контролем. Я не могу позволить себе хотя бы на миг оставить этот шаткий мир, без меня он просто рухнет. Ты понимаешь, о чем я говорю? Серафим запоздало кивнул. Утомившись бессмысленным диалогом с ангелом, Мальбонте закатил глаза и направился к ступеням, ведущим вниз со смотровой площадки. — Ах, да. Найдите мою жену и приведите её в южную часть острова, в Сад Первенца. Она должна быть в Замке. «В конце концов, где ей ещё быть?» Так и не дослушав медоточивые речи Серафима, Мальбонте двинулся вниз, к наиболее широкой части лестницы, и, расправив крылья, мощным прыжком оттолкнулся от земли. Всего несколько взмахов, и вот огромная арена уже стала крохотной точкой, вскоре бесследно исчезнувшей в густой пучине облаков. Мальбонте улыбнулся, лавируя между ними и слушая сладостный рёв одного из драконов — тот, вероятно, притаился где-то меж скал. Вкус ветра опьянял не хуже глифта, концентрация свободы была необъяснимо велика, и она будоражила кровь, заставляя его чувствовать это секундное счастье, почти неуловимое и почти осязаемое. Мальбонте бесконечно любил этот остров. Смотреть с высоты на серебряные горные реки — такие же холодные и безжалостные, но такие же глубокие, как он сам. Ощущать острые кинжалы ветра, вонзающиеся в самое сердце, но вместе с тем каким-то чудом хотя бы на миг удаляющие тяжёлое бремя, которое он несёт. И лететь, лететь, лететь рядом с драконами — существами намного более могущественными, чем он сам, восхищающими своей независимостью, силой, которую никому не нужно доказывать. Мальбонте подхватил одного из таких драконов за острые чешуйчатые шипы на шее и с лёгкостью взобрался на него, приказывая тому лететь на юг. Безжалостный зверь, покрытый платиновой чешуёй, с массивными крыльями, так напоминающими крылья летучей мыши, и насыщенного малахитового оттенка глазами сперва недовольно взревел, но вскоре послушно двинулся по указанному направлению, пыхтя недовольством и непримирением. С этим драконом Мальбонте сталкивался крайне редко — зверь прятался в пещерах, не спешил заводить семью и один бог знает чем питался, но он был сильным, сильным и пугающим. Отчего-то Мальбонте казалось крайне важным заполучить именно его расположение. Наконец, ветер сменил свое направление, и дракон начал плавно снижаться. Южная часть острова была единственной, где ещё сохранилась растительность, и не просто древние секвойи, а целый сад полыхающих на закатном солнце исполинских деревьев с дивными розовыми цветами, будущими плодами ангра — сладчайшего и поистине райского фрукта. Сад считался священным для драконов — по легенде, именно здесь на берегу ледяной горной реки в окружении цветущих ангр было найдено первое драконье яйцо. Откуда оно приплыло? С какой из этих многочисленных гор? Причастен ли к этому сам Создатель, Шепфа? Никто не знал ответа на этот вопрос, но сад всегда назывался Садом Первенца, началом жизни драконов, местом их силы. Раненые драконы приходили к этим священным водам залечивать раны или тихо умирать на каменистых берегах, они почитали это место, как почитал его и сам Мальбонте. Он приходил сюда в минуты отчаяния, когда даже Зор, его верный наставник, не мог помочь залатать душевные раны. Только драконы его понимали. Не смотрели на него со слепым обожанием, глухим равнодушием, жгучей ненавистью... они принимали его, чужака в этом мире, они не стремились его прогнать или переделать. Шепфа был крайне жесток, не позволяя драконам выбираться из пещер, но, встав за штурвал власти, Мальбонте первым делом отменил это чёртово правило. Отныне драконы могли строить свои жилища и заводить семьи там, где они заходят — «Драконий пик» всецело принадлежал им. Разумеется, свою выгоду Мальбонте из этого тоже извлёк — огромная площадь в столь устрашающих и волнующих сердце пейзажах просто не имела и малейшего шанса на то, чтобы пустовать без дела. — Знаешь, если бы я мог выбрать тебе имя, — проговорил Мальбонте, слезая с дракона, — я бы назвал тебя Мáлах. Ты будешь против, если я стану называть тебя так, хм? Остановившись перед вытянутой чешуйчатой мордой дракона, Мальбонте с любопытством заглянул в его почти змеиные глаза. Зверь был необычайно красив. Его платиновая чешуя отражала лучи закатного солнца, и все же в этом саду, среди высочайших цветущих деревьев, он казался чужаком, таким же чужаком, как и сам Мальбонте. Переведя взгляд на шумящую священную реку, дракон пророкотал что-то, а затем медленно отвернулся. Его сородичи уже бродили по речной террасе, зализывая раны и напиваясь священной водой, но что-то подсказывало, Мáлах особым желанием присоединиться к ним не горел. — Я действительно жажду знать, твой ли это выбор — быть одиночкой, или так решили за тебя? — продолжил Мальбонте, всё же отходя от дракона на безопасное расстояние. — Долгое время я провел в башне, закрытый от внешнего мира, изгой и чудовище, просто ничтожное создание, не достойное даже жизни по мнению Шепфа. Это не было моим выбором. Я не был собой, меня лишили моей сущности, моего имени, а оттого мне казалось, что всё произошедшее со мной оправданно. Но затем появилась та, благодаря кому я сейчас стою перед тобой. Та, в чьих руках оказалось зеркало, а вместе с зеркалом и моя судьба. Она определила её лишь своим ласковым взглядом, своим заговорщицким шёпотом, своей улыбкой. Я больше не был один. Она вернула мне право выбора. Вернула мне меня. Казалось, дракон и впрямь внимательно слушает Мальбонте. Глаза его были чуть сощурены, а крылья сложены, и он вовсе не выглядел так, будто собирался напасть или улететь прочь. Выдохнув, Мальбонте шагнул ближе и позволил себе вольность — он коснулся ладонью его гладкого носа, и они одновременно прикрыли глаза. Установившаяся между ними связь была почти осязаемой, но в то же время совсем мимолетной. — Не ведаю, зачем говорю тебе это, — пробормотал Мальбонте, — но почему-то мне кажется, будто и тебя когда-то лишили выбора. — Мальбонте? — вдруг прозвенел знакомый голос вдали цветущего сада. Дракон тотчас распахнул глаза, встрепенулся и отступил назад. Секунда, и он, расправив крылья, бросился прочь. В закатном небе мелькнул лишь платиновый отблеск его грубой чешуи. Проводив дракона взглядом, Мальбонте обернулся к супруге. Один лишь её вид вверг его в недоумение: где покорно опущенная голова, где пустой взгляд, где дежурная улыбка? Выдернув руку из цепкой хватки неизвестного Серафима, Вики встретилась с Мальбонте взглядом и вопросительно выгнула бровь. Что это за место? Почему кругом одни драконы? И какого черта какие-то мерзкие слюнтяи врываются в её покои с целью «доставить её к супругу», когда она только-только впала в ярость из-за треклятой книги, страницы которой оказались пусты! Вики трясло от злости и недоумения, она не была готова к незапланированным телепортациям невесть куда и невесть с кем, и вообще, разве Мальбонте не должен быть в Цитадели? Она огляделась по сторонам, вслушиваясь и в шум воды, и в рокот драконов, а затем вздрогнула  в неожиданности — Серафим растворился в воздухе, оставляя её и Мальбонте наедине. Последний медленно подошёл к супруге, протягивая ей руку в приглашающем жесте. — Добрый вечер, Вики, — тихо сказал он и плотно сжал губы, когда осознал, что руку она не примет. Спрятав ладонь за спину, Мальбонте покачал головой. — Я решил не затягивать с доказательствами. — Мальбонте, сегодня я была совершенно не готова к незапланированным... встречам, — Вики вновь бросила взгляд к нескольким драконам, что обосновались вдоль реки, а затем с укором посмотрела на своего супруга. — Что это за место? Зачем ты вызвал меня сюда? — А разве ты была чем-то занята? — Нет, — немедленно ответила она, — разве ты позволяешь мне чем-то заниматься? — Дорогая, — он широко улыбнулся и кивнул к усыпанной лепестками розовых цветков ангра тропинке, проложенной через исполинские деревья. — Весь мир в твоём распоряжении. Я лишь должен знать, чем и когда ты собираешься заниматься. Это вопросы безопасности. Не твоего ограничения. «Я не стану даже пытаться поверить в этот бред», — мысленно фыркнула Вики, не решаясь начать с ним путь к реке. В последнее время драконов она видела редко. И изо всех сил старалась не вспоминать своего прекрасного Лоя, погибшего на войне от безжалостной пасти субантры — лучшего оружия Мальбонте. Она всё бы сделала, чтобы вернуть его, вернуть Мамона, вернуть Мисселину, Энди, каждого, кто погиб там... но она лишь остаётся с тем, кто виноват во всех этих смертях, изо всех сил пытаясь убедить себя в том, что у неё нет выбора. Даже если этот выбор — выжженный узор на её безымянном пальце, пустые страницы украденной из Цитадели книги, девять Хранителей, обещающих служить ей, и серьёзный взгляд тёмно-алых глаз... — Это остров драконов. Драконий Пик. Наверняка ты слышала о нем, когда училась в школе, — пояснил он, но Вики едва его слушала. — Ты должна пройти со мной. Хочу кое-что тебе показать. Она недоверчиво и медленно последовала за ним к берегу реки. Высочайшие цветущие деревья окружали их, казалось, достигая самого неба, закат окрасил узкую горную реку в кровавый красный, и драконы, будто не замечающие нежданных гостей, преспокойно и не спеша пили холодную бурлящую воду. Их было несколько, кажется, всего три: один, относительно небольшой, обладал чарующе красивой пурпурной чешуёй, морда у него была вытянутая и острая, а хвост будто бы длиннее самого тела, с угрожающими шипами; другой — тоже пурпурный, но намного больше, быть может, то был его отец, и он с опаской поглядывал на Мальбонте и Вики, все же стараясь не отвлекаться от своей главной задачи — стоя в воде, зализывать рану на широком крыле; последний дракон стоял обособленно, и он немедленно привлёк внимание Вики — конечно, это была самка, распознать её пол не составило труда, и она была необычайно прекрасна, с переливающейся чешуёй — от небесно-голубого до белоснежного, с огромными голубыми глазами, будто человеческими, так напоминающими глаза Лоя... Вики едва сдержалась, чтобы не броситься к ней. Мальбонте же остановился, оставляя свою супругу на тропинке, и двинулся по мокрой гальке к реке. Драконы почти не замечали его присутствия. — Ответь мне, Вики, — вдруг сказал он, резко обернувшись и всплеснув руками. — Разве похоже, чтобы они боялись меня? Или они в ярости, пытаются меня прогнать? — Почему ты спрашиваешь? — Вики так и не решилась ступить к берегу. — Драконы отличаются от нас. У них грубая чешуя, но под ней — целые миры ощущений. Они чувствуют всё тонко, намного тоньше, чем мы, за целую милю распознают опасность, — Мальбонте рассуждал почти фанатично, глаза его горели каким-то неистовым блеском, в то же время, было в них что-то искреннее, удивительно настоящее, так на него не похожее. — При этом я стою рядом. И они спокойны. Разве уже это не показывает то, что я не монстр? Самые отзывчивые существа меня не боятся, Вики, они не полны ненависти ко мне... «Будто у них есть выбор», — мысленно фыркнула она, но промолчала, зажевав нижнюю губу и отведя взгляд в сторону удивительной драконши, что сейчас легла по пояс в воду и прикрыла глаза. — Я заметил, она привлекла твоё внимание, — Мальбонте улыбнулся уголком губ и, сделав приглашающий жест рукой, подошёл к супруге почти вплотную. Вики мгновенно пришла в себя, вытянулась, как струна, и шагнула назад. — Мы можем подойти к ней. Или ты боишься? — он заглянул в её глаза, но не нашёл там ничего, кроме доводящего до судорог холода, кроме зияющей пустоты. Сделав глубокий смиренный вздох и по какой-то удивительной причине сдержав очередную вспышку гнева, растопившего разум, Мальбонте елейно пролепетал: — Не бойся их, ладно? Это не субантры. Они не причинят тебе вреда. Ты можешь полетать на них. Со мной или одна. Драконша тебе понравилась? — Я не знаю, — тихо отозвалась она. — Ты могла бы полетать на любом из драконов. — Могла бы, — Вики посмотрела ему в глаза. — Но не хотела бы. Очевидно, этот совершенно новый подход тоже с треском провалился — умасливания на Вики не работали, а его терпение стремительно иссякало. Притворяться с каждой секундой было все труднее, горло сжалось в мольбе отдать очередной приказ, но он по какой-то неведомой причине продолжал балансировать на грани, продолжал сдерживать гнев, что рвался наружу, как пепел в извергающемся вулкане. Это было заметно лишь по его глазам — казалось, они стали ещё чернее, ещё опаснее, взгляд не оставлял выбора, а он всё улыбался и ждал ответ. Вики почему-то слишком стойко противостояла его маленькой внутренней борьбе — что бы он ни сделал, что бы он ни сказал, она продолжит прожигать его своим равнодушием. Тогда какая разница, как он себя поведёт и что скажет? Зачем наступать на те же грабли, что и много веков назад, пытаясь быть не собой, пытаясь доказать, что он достоин хотя бы толики внимания? Нет, поклялся себе Мальбонте, если она хочет жить с монстром, пусть живёт с ним, она не заслуживает знать его другого, она просто не хочет знать его другого. Мальбонте уже набрал воздуха в лёгкие, чтобы выплюнуть очередной приказ или пригрозить ей, но в последний миг он вдруг почувствовал что-то неладное, и не просто почувствовал — он заметил. Эта пустота в её глазах. Это противостояние. Абсолютное и стойкое равнодушие перед грядущей опасностью. Прежде Вики даже неосознанно демонстрировала свою перед ним уязвимость. Почему не пытается сейчас? Он прислушался к ощущениям — её энергия по-прежнему была ангельской, но в ней непременно было что-то ещё, что-то неуловимое и незнакомое... неужели отголоски демонической сущности? Мальбонте сглотнул, неосознанно делая шаг назад, глядя на неё, но не узнавая. Это всё та же Вики — тихая, покорная и спокойная. В то же время, она по какой-то причине посмела ему противостоять. Что это всё, черт возьми, значит?