Écoute ton coeur

— Держи здесь крепче. Послышался чей-то взволнованный голос. Он звучал так, словно его владелец находился где-то подо льдом, отчего эти слова доносились как из-под толщи воды — приглушённо и неразборчиво. Кто-то с силой потряс его за плечо, потом что-то прокричал и вновь затих. Впереди всё плыло, чёткими оставались лишь собственные руки, перемазанные в чужой крови, отчего голову заполняли всё более мрачные и безумные мысли. — Леви! Возьми себя в руки! Ханджи нетерпеливо отобрала влажную повязку, что сжимал мужчина, и прижала её к ране самостоятельно. Эрен несдержанно прошипел от боли, зажмурившись до пятен в глазах. — Мисс Зоэ, простите меня, если я Вас чем-то обидел… — на одном дыхании выпалил мальчишка и дёргано откинул голову на подголовник дивана. — Прости, малыш, по-другому никак, нужно остановить кровотечение, — виновато проговорила женщина. Леви, пошатнувшись из-за внезапного головокружения, только и делал, что смотрел на своего пытающегося сдержать болезненные стоны подопечного, который почти до крови кусал губы в надежде отвлечься от не самых приятных ощущений. — Эрен… — прошептал мужчина, не помня себя. Парень медленно приоткрыл дрожащие веки. — Это Кенни сделал, да? Эрен предпочёл промолчать, так как считал виновным скорее себя, чем старшего Аккермана, однако это молчание послужило достаточно красноречивым ответом для младшего, что, как в тумане стащив со стола револьвер, завороженно, словно не отдавая себе отчёта, поплёлся в сторону дверей, не сказав ни слова о том, куда он направляется, по причине того, что и сам не знал ни где сейчас Кенни, ни как его отыскать. В голове была лишь одна цель: хоть достать его из-под земли, но обязательно найти и отомстить. Теперь Леви был почему-то уверен, что на этот раз его рука не дрогнет, случись им встретиться. Что-то схватило его за воротник и развернуло на триста шестьдесят градусов — впереди показалось недовольное, граничащее со злостью лицо Ханджи. — Если ты сейчас не перестанешь — я за себя ручаюсь, — прошипела женщина, не отпуская своего бывшего коллегу. — Эрену срочно нужно в больницу, возможно, придётся делать операцию, потому что я не могу узнать, задеты ли какие-нибудь внутренние органы. Я смогу остановить кровотечение и зашить рану, но пуля могла задеть что-то внутри, что в конечном итоге приведёт к смерти, пусть и не сегодня, может, не завтра. Леви беспомощно накрыл лоб ладонью. — Ему нельзя в больницу, Ханджи, — сказал он то, чего боялся говорить последние дни больше всего на свете. — Аккерман, ты в своём уме? — справедливо разозлилась Зоэ, на секунду захотев ударить друга, да посильнее, чтоб тот перестал творить невесть что. — Это он убил того человека два дня назад. Если мы поедем в больницу, то, считай, собственноручно упечём его за решётку. Замерев на месте и перестав даже дышать, Ханджи поражённо прокручивала в мыслях полученную информацию и злилась уже на себя за то, что не догадалась обо всём раньше. Ровно пять секунд она позволила себе бездействовать, а потом, нахмурившись, смерила серые глаза спокойным взглядом своих, карих. — Сейчас это не имеет значения. Мне нужно, чтобы ты перестал быть жалкой копией себя и помог мне спасти Эрена, а со всем остальным я разберусь сама. Понял меня? Не в силах ответить словом, Леви еле видно кивнул, убрав револьвер в кобуру, вернулся к наблюдающему за этой сценой Йегеру и в раскаянии за своё по-детски глупое поведение склонил голову. Тот, не понимая, за что он извиняется, дрожащей рукой поправил потрёпанные чёрные волосы и вымученно улыбнулся, едва сдерживая себя от того, чтобы просто не потерять сознание от болевого шока. Всю дорогу до ближайшей больницы Леви то и дело косился в зеркало заднего вида, глядя на то, как Эрен пытался делать вид здорового человека, не имеющего лишней дыры в теле. Получалось так себе, но та сила воли, не позволившая ему не отключиться во время весьма болезненных процедур, заставляла волей-неволей восхищаться его поведением. Аккерман до сих пор помнил своё первое ранение на задании, когда преступник, чтобы избежать задержания, достал спрятанный за поясом пистолет и бесцеремонно выстрелил ему прямо в грудь, намереваясь убить, однако, к его несчастью, пуля в считанных миллиметрах прошла мимо сердца и задела лишь ребро, отчего пришлось не одну неделю проваляться на койке и читать принесённые Смитом книжки. Смотря на то, как Эрен почти до треска сжимает дверную ручку машины, Леви казалось, что он снова чувствует эту забытую боль у себя в районе грудной клетки. Несмотря на возражения, мужчина, едва Лексус остановился у здания больницы, поднял своего подопечного на руки. — Леви, прекрати, — сдавленно запротестовал тот, пытаясь спуститься на землю. — Я тяжёлый, сам говорил. — Неправда, — дёрнув уголком губ в попытке улыбнуться, отозвался Аккерман, заметив вдали людей в белых халатах, кативших за собой носилки. — Ты очень лёгкий. Надо мне заняться твоим питанием. Врачи что-то спрашивали, забирая у него своего будущего пациента, а он на их вопросы что-то смазано отвечал, не совсем помня, что именно. В ответ услышал ненавистное "ждите", благодаря чему на пару секунд потерял способность говорить. Ждать он любил меньше всего. Чувство беспомощности и мысль о том, что сейчас он ничем не может помочь Эрену, прогрызли такую огромную дыру внутри, что, казалось, стало сложно дышать и при этом не задыхаться. А ждать пришлось долго. Накинув на плечи принесённый Ханджи халат, Аккерман то гипнотизировал стоящую впереди дверь, за которой находился его мальчишка, то слепо, глядя себе под ноги, ходил по всему коридору, измеряя его длину, наверно, в сотый раз. Сидящая на скамейке Ханджи сначала просто следила за ним, а потом, не выдержав, подошла и остановилась напротив также замеревшего мужчины. — У меня голова уже кружится, — без особого недовольства высказалась она, взяв чужую ладонь в свою. — Прекрати себя накручивать, всё с малышом будет хорошо. Там не такая ужасная рана, чтоб ты себя тут самостоятельно убивал. Видимо, твой дядя действительно не хотел его серьёзно ранить. Когда серые глаза после последней фразы блеснули плохо скрываемым несогласием, Ханджи невольно сделала шаг назад и виновато улыбнулась. Дверь операционной резко распахнулась — в проёме показалась девушка, видимо, исполняющая роль ассистента хирурга. — Вы господин Аккерман? — обратилась она к Леви, который при виде её почувствовал, как ноги перестали его слушаться. Заставив взять себя в руки, он настороженно кивнул. — Вам известна группа крови Эрена Йегера? Мы почти закончили проводить резекцию селезёнки, но пациент потерял много крови, требуется гемотрансфузия. — Что?.. — умоляюще сведя брови к переносице, машинально выронил бывший агент, придумав от незнания некоторых терминов у себя в голове уже сотню неблагоприятных прогнозов. — Он жив? — Да, не волнуйтесь, всё в порядке, но мальчику нужно переливание, — терпеливо объяснила врач. — Вы знаете группу его крови? — Третья… положительная. — А у Вас?.. — Вторая, — с горечью перебил мужчина, невольно разозлившись на себя за это. — Вы очень нам помогли, спасибо, — поблагодарила девушка и вновь скрылась за дверью. Аккерман, рвано выдохнув, спустился по стене спиной и закрыл лицо руками. — Теперь ты понимаешь, почему я хотел уволиться? — тускло спросил он. — Эрен не должен был пострадать из-за моего прошлого и моей работы. Подошедшая к нему Ханджи заботливо поправила полы халата и села рядом, приобняв своего бывшего коллегу. — Всё ведь обошлось, мальчик будет в порядке. Это чудо, что пуля попала именно в селезёнку, а не куда-нибудь в сердце или желудок. Её даже не пришлось удалять, Эрену очень повезло, а то мучился бы с… — Я не хочу, чтобы он "мучился" хоть как-то, Ханджи, — поникшим тоном выдохнул мужчина. — Я хотел увезти его в Париж, чтобы сделать ему там гражданство, но теперь и не знаю, что будет завтра. Вы ведь его не оставите, верно? — Когда я устраивалась в СРО, я клялась защищать невиновных и наказывать тех, кто заслуживает этого. Если арестовать Эрена за то, что он сделал тем с отморозком, — справедливо… Я отказываюсь здесь работать. Не знаю, как к этому отнесётся Эрвин, но, думаю, он не станет поступаться своими принципами даже под угрозой потери репутации компании. — А если я… напишу чистосердечное, где заставляю его совершить убийство, от него отстанут? — Знаешь, что я с тобой тогда сделаю? — Догадываюсь, но лучше я отсижу эти десять лет, чем он. Он ведь просто мальчишка, Ханджи, это разрушит его жизнь окончательно, а со мной ничего не станет, переживу как-нибудь. Да и ему на пользу пойдёт, забудет, может, обо мне. — Малыш тебя не забудет ни через десять, ни через двадцать лет, коротышка, не говори ерунды, — возразила женщина. — Этим ты сделаешь ему только хуже, поэтому оставь всё мне и, прошу, давай в этот раз без самовольства. Скупый кивок мужчины Зоэ не совсем устроил, но устраивать лишние споры она не хотела, поэтому просто вздохнула и, потрепав чёрные волосы, вернулась на скамейку. Спустя полчаса Леви догадался о том, что надо бы предупредить друзей своего подопечного. Только по этой причине он зашёл в ненавистный односторонний диалог и отправил адрес больницы, где они сейчас находились. В ответ, ожидаемо, на него покатились не самые лестные слова и даже угрозы, на которые он не обращал никакого внимания, — сил просто не было на что-то реагировать. Потом уже ему написал тот парень с блондинистыми волосами. Более спокойно расспросил обо всём и сказал, что они скоро приедут. К слову, в больничном коридоре друзья Эрена появились уже через двадцать минут. Они как будто после его сообщения сразу бросили все дела и поехали в другую часть города. Тёмноволосая девушка, проходя мимо всё так же сидящего на полу человека, едва сдерживалась, чтобы его не пнуть или не зачитать ещё одну поэму, посвящённую тому, как плохо он влияет на её неродного брата. Леви знал, что если бы она его и ударила, то это было бы вполне заслуженно, поэтому смиренно терпел все её недобрые взгляды и даже не пытался как-то возразить. — Профессор, Вам нехорошо? — с настоящим беспокойством спросил севший рядом на корточки Арлерт. — Может, воды? Аккерман вяло поднял голову на голос и слабо покачал головой. — Всё нормально, Армин, — тихо ответил он. — Просто кружится голова. — Могу я с Вами поговорить? — С Эреном всё будет хорошо, — не думая, ответил Леви. — Я не только про него хотел спросить… — стушевался парень и посмотрел на наблюдающую за ними Микасу. — Можем куда-нибудь отойти? Где не так… людно. Девушка недовольно отвернулась, однако препятствовать тому, чтобы Аккерман вместе со своим бывшим студентом вышел в лестничную клетку, не стала. Чувствуя, что в подобной обстановке не хватает лишь одной вещи, мужчина потянулся в карман и, наткнувшись на пустоту, вздохнул — мозг практически требовал, чтобы лёгкие наполнились отрезвляющим дымом. — Что ты хотел? — почти без эмоций поинтересовался Аккерман, глядя на стоящего впереди парня. — Или решил по-тихому зарезать меня здесь, без свидетелей? — Что Вы такое говорите?.. — удивился тот. — Я хотел извиниться. Те фотографии… Я не думал, что Микаса и правда может сделать подобное. Я даже не знал, что она что-то понимает в монтаже. — Монтаже? — Ну, те фото, где Вы с Эреном… Я сначала подумал, что они настоящие, но не могли же вы на самом деле… — Они настоящие, — отрезал Леви. Парень удивлённо округлил свои голубые глазищи и машинально отошёл на шаг — не от отвращения, как подумал Аккерман, а просто из-за секундной потери равновесия. Сделав выводы, бывший агент хмыкнул. — Всё ещё хочешь извиниться передо мной? Армин медленно кивнул. — Значит, вы действительно… Как давно? — Не имеет значения. Об этом уже знает полиция, поэтому можешь не утруждать себя. Как Эрен поправится, вы обо мне больше не услышите, обещаю. — Не думаю, что у Вас получится уйти от него, профессор. — А я не думаю, что могу поступить иначе. Да и он не сможет мне помешать. Усмехнувшись, парень задумчиво посмотрел в окно. — В этом Вы точно ошибаетесь. Эрен — самый упрямый человек из всех, кого я встречал за всю свою жизнь. Если он что-то для себя решил, то никакая сила не заставит его передумать, уж поверьте. Теперь пришла очередь удивляться самому Леви. — Почему ты… не против этого? Твоя подружка пошла бы на что угодно, лишь бы не допустить, чтобы я просто стоял рядом с ним. — Я всегда поддерживал Эрена, — пожал плечами Арлерт. — Если он выбрал именно Вас, значит, тому есть причина. Да и Вы не похожи на человека, который хотел бы ему зла. Я помню то, что происходило в суде и знаю, что Вы сделали для Эрена. Только, пожалуйста, берегите его, мистер Аккерман, — добавил он чуть позже. "Это у меня всегда хреново получалось," — не без злости на себя признал Леви, но на просьбу парня уверенно кивнул. В коридоре разговаривало двое: подруга Армина и хирург, на халате которого виднелась кровь, — мужчина вновь почувствовал, как ноги предательски подкашиваются. Микаса, прикрывшись одной с ним фамилией, сразу подошла к врачу, едва тот подозвал Аккермана-старшего. По их лицам было мало что понятно, однако грусти или сожаления на них не было, а значит, операция прошла успешно. Только когда хирург отошёл от девушки, к нему решился подойти и бывший агент. — Доктор, что с ним? — всё равно опасаясь, спросил Леви. — Мы удалили ему часть селезёнки — пуля задела её лишь по касательной, поэтому удалось не вырезать орган полностью, — размеренно объяснил хирург. — И что это значит? — То, что волноваться Вам не о чем. Через пару дней, когда показатели пациента придут в норму, можете забрать его домой. Разумеется, после выяснения причины полученного ранения. Вы ведь и сами всё понимаете: речь идёт об огнестрельной ране. Леви вздохнул, прекрасно осознавая, что объяснить врачам явные следы от пули обычными падением или любой другой травмой не получится. — Когда я смогу его увидеть? — с надеждой поинтересовался мужчина. — Обычно от наркоза отходят двадцать-тридцать минут, но я бы советовал Вам сейчас ехать домой, а вернуться утром, когда мальчик отдохнёт от операции и придёт в себя. Мы Вам позвоним. Опасаясь того, что Кенни за это время доберётся до больницы раньше, Леви отрицательно качнул головой и полез во внутреннее отделение пальто. — Мне нужно быть с ним, — сказал он, прикоснувшись к руке врача своей, сжимающей крупную купюру. — Пожалуйста. Хирург, осмотревшись по сторонам, принял своеобразный откуп и спрятал его в кармане брюк. — Я договорюсь с персоналом, мы предоставим Вам отдельную палату. — Ничего не нужно, просто позвольте мне быть рядом, — отказался Аккерман. — И спасибо, что спасли его. — Это моя работа, — отмахнулся его собеседник и вдруг замер. — И ещё… Боюсь, второе такое ранение в это же место приведёт ко внутреннему кровотечению, которое мы не сможем на этот раз остановить, и… — многозначительно замолчал врач, опустив взгляд. — Нельзя этого допустить, понимаете? Поражённо округлив глаза, Леви заставил себя заторможенно кивнуть головой и наконец попрощаться с врачом. Следующий час его всё не отпускали эти слова. В голову упрямо лезли самые худшие варианты будущего: про то, что мальчишка вновь не послушает его и опять наткнётся на пулю, и про Кенни, сделавший это за него. Из-за последнего он и остался здесь, в коридоре, сидеть на одной из скамеек и медленно сходить с ума от той ситуации, из которой и выхода-то нет. Так время до четырёх утра и прошло. Ханджи уехала час назад в штаб, чтобы, как и обещала, разобраться с некоторыми формальностями, а Аккерман продолжал бездумно смотреть в стену, словно завороженный. ХХХХХ [4:18]: Леви, мне доложили о том, что произошло. ХХХХХ [4:18]: С Эреном всё в порядке? Аккерман устало поднял телефон, глядя на знакомый номер. Леви Аккерман [4:20]: Как ты нашёл меня? Ханджи? Леви Аккерман [4:20]: Она про сопляка рассказала? ХХХХХ [4:21]: Она дала твой номер, но про Эрена не говорила. Не забывай, где я работаю. ХХХХХ [4:22]: Ему что-нибудь нужно? Леви Аккерман [4:22]: Ему нужен отдых, Эрвин, поэтому, пожалуйста, кинешь меня за решётку чуть позже. ХХХХХ [4:23]: У меня нет ордера на твой арест. ХХХХХ [4:23]: Я просто хочу проведать мальчика. Леви Аккерман [4:24]: Пусть он поспит немного, приедешь утром, ладно? ХХХХХ [4:25]: Как скажешь. ХХХХХ [4:25]: Если тебе или Эрену что-нибудь понадобится, напиши мне. Когда из палаты реанимации послышался странный звук, мужчина, не думая, распахнул дверь, и его парализовало на месте, едва он заметил в темноте своего подопечного, живого, но по-странному бледного, осматривающего место, куда он попал. К его рукам и груди были подключены какие-то тонкие трубки, ведущие ко множеству датчиков и приборов, расположенных сзади койки, на стене, а из-под тонкого одеяла виднелись бинты, обвивающие весь живот. — Эрен, — то ли улыбаясь, то ли взволнованно глотая ртом воздух, произнёс Леви и осторожно подошёл к парню, ещё не до конца веря в то, что всё закончилось хорошо: перед глазами до сих пор мелькали собственные руки, испачканные в чужой крови. Услышав тихий голос, Эрен повернул голову на звук, болезненно зажмурившись, и попытался протянуть руку к стоящему впереди мужчине, однако иглы капельницы не позволили ему это сделать. Тогда Аккерман сам взял чужую ладонь в свою и опустился на стул, глядя на слабую улыбку на лице парня. — Сколько сейчас время?.. — еле слышно спросил тот, прикрыв глаза. — Часов пять утра, — беззаботно отозвался бывший агент. — А почему ты… ещё здесь? — А куда я могу уйти? Мало ли, что ты надумаешь сделать. — Ты не спал? — взволнованно проговорил Эрен, глядя на тёмные тени под глазами мужчины. — Ты всё это время был в больнице? Совсем дурак что ли? — От дурака слышу. Не ты ли ночевал у меня в палате и прогуливал половину пар в колледже? — Ты не должен это делать из-за долга, Леви, — нахмурился Йегер, положив ладонь на чужую щёку. — Кто сказал, что я делаю это из-за долга, балбес? Я здесь, потому что хочу тут быть, всё. Как ты себя чувствуешь? Эрен неторопливо перевёл взгляд на свой перебинтованный живот. — Болит немного, но уже не так сильно. Аккуратно поправив края бинтов, Леви отнял руку парня от своего лица. — Тебе нужно поспать, — сказал он и убрал со лба мальчишки растрёпанные каштановые волосы. — Врач сказал, тебе надо отдохнуть. — А ты? — Не хочу. Да и не думаю, что получится. Буду охранять тебя, чтоб никто ненароком не украл. — Спасибо, — подумав, с расслабленной улыбкой выдохнул Эрен. — За что? — За то, что волнуешься обо мне. — Нашёл, за что благодарить, засранец, — буркнул Аккерман и накрыл одеялом своего подопечного. — Спи давай. Bonne nuit. После долгих уговоров Йегер всё же согласился замолчать и сделать вид того, что он действительно спит, а через полчаса он и правда почувствовал, как отяжелевшие веки начинают опускаться против его воли, — Леви услышал его ровное, как во сне, дыхание. Тогда он и сам смог впервые за несколько часов расслабиться и начать бездумно лазить по вкладкам в интернете, намереваясь узнать, насколько ещё местные СМИ исказили картину произошедшего в штабе. Это занятие ему быстро надоело, так как столько нелестных слов о себе он не получал даже от Кенни, ругавшего его по поводу и без так, что ему казалось, будто он до сих пор слышит его хриплый от количества выкуренных сигар голос, преследовавший даже во снах или, скорее, кошмарах. Всё время, до самых шести часов, у мужчины было чувство того, что он чего-то ждёт: плохое или хорошее, он не знал, но какое-то внутреннее предчувствие буквально шептало ему на ухо, что сейчас было слишком тихо и спокойно. А когда на телефон пришло одно-единственное сообщение с адресом, Леви понял, чего именно он ждал. Невесомо поцеловал спящего Эрена в лоб, тихо выскользнул из палаты и, накинув на плечи пальто, вышел на улицу, чтобы, не думая, открыть дверь стоящей у крыльца машины. Едва мотор мерно зарычал, — выжал газ, и Лексус сорвался с места, едва не сбив стоящие у тротуара мусорные баки. На дороге остались грязные следы от заскользивших по асфальту шин. Леви знал, что поступает безрассудно, оставляя Йегера одного, без защиты в больнице, и направляясь туда, где ни разу не был, но застелившее глаза марево мешало ему развернуть машину и вернуться к нему в палату. Лексус неконтролируемо петляло по утреннему Детройту, неоновые вывески за окном превращались в расплывчатые разноцветные полосы, а водители других машин, заметив в зеркале заднего вида чёрный автомобиль, предпочитали включать поворотник и прижиматься к обочине, чтобы ненароком не стать сводкой в ближайших новостях. Спидометр показывал то сто километров в час, то сто пятьдесят, то двести — Леви не особо следил за его стрелкой. Единственным, что его волновало, был маршрут на навигаторе, ведущий куда-то на север от больницы. Спустя двадцать минут такой лихорадочной езды, Аккерман был уверен, на его почту свалились все двенадцать штрафных баллов и не в единичном количестве. Было странно задумываться об этом, прослужив больше десяти лет в правоохранительных органах. Наверное, его даже лишат водительской лицензии, но думать об этом не было времени. Впереди показался заброшенный, по-видимому, несколько лет назад дом, что можно было понять по местами выбитым окнам и общей обветшалости двухэтажного массивного здания, больше похожего на древний особняк. Проезжая мимо колонны стоящих у дороги машин, Леви предпочёл сделать вид, что не замечает отсутствия у них номеров. Лексус дёргано остановился у крыльца — его водитель схватил с заднего сидения штурмовую винтовку и пару магазинов к ней. Сняв оружие с предохранителя, он подпёр приклад плечом и направился к главной двери, мельком глянув вверх, на крышу. Ожидаемо, там можно было заметить снайперов, только не их самих, а блеск стекла от прицела. Непонятно только, почему они не спешили стрелять ни сейчас, ни когда только заметили подъезжающую машину. Вместо того, чтобы постучать, Леви решил просто прострелить замок и ногой пнуть то, что осталось от двери. Зайдя за угол открывшегося проёма, он ожидал услышать выстрелы, однако ни одной пули так в него и не полетело. Тогда мужчина, крепче сжав цевьё, ступил внутрь, уже ощущая, как палец сам опускается на спусковой крючок. Просторное пыльное помещение, скрипящий под ногами пол, воздух, пропитанный сыростью, — здесь явно долго не жили. Включив прикреплённый к дулу винтовки фонарик, Аккерман осторожно прошёл дальше, заглядывая по пути во все комнаты и временами оборачиваясь, чтобы не подпустить врага за спину. Раздался щелчок, а потом глаза ослепило от яркого света. Леви раздражённо сцепил зубы, обернувшись на звук. — Рад, что ты всё-таки пришёл, Ривай. За столом сидел мужчина, как ни в чём не бывало сжимая в руке бокал, наполненный, вероятно, огненной водой. Рядом тлела подожённая сигара. — Только можно было просто постучать, не чужие ведь мы люди. — Ты же не думал, что я стану жалеть тебя? — подняв винтовку, сухо спросил бывший агент. — Кенни. — Неужели выстрелишь в безоружного? — театрально удивился старший Аккерман. — А как же кодекс полицейского? Смотри, мои руки на столе, я не двигаюсь и не представляю абсолютно никакой угрозы. У порядочного блюстителя закона и мысли бы сейчас не возникло, чтобы стрелять в безобидного старика. Леви с презрением хмыкнул. — А чего ж ты выстрелил в безоружного ребёнка? Да и я с недавних пор не подчиняюсь никаким кодексам, поэтому аргументы ты подобрал ещё более жалкие, чем я ожидал. — Не будь таким жестоким, — театрально вздохнул Кенни и кивнул на стул, стоящий напротив него. — Сядь, поговорим. — Сначала убери из-под стола пистолет, а потом, может, я дам тебе сказать пару слов. На чужом лице расплылась довольная улыбка, словно бы её обладатель был рад тому, что его раскрыли. Держа одну ладонь на виду, Кенни медленно достал из потайного отделения серый Кольт и вытащил из него пустой магазин. — Он не заряжен, — сказал он, положив оружие на стол. — Я просто проверял твою бдительность. Радуешь, как всегда, сынок. — Ты бросил меня семнадцать лет назад, папа, — с недовольством отозвался Леви, но всё же сел напротив своего давнего попечителя. — А я ведь почти назвал тебя отцом, хотя ты был самым паршивым человеком на эту роль. — Я бросил тебя? — с ненаигранным удивлением повторил Кенни. — А мне кажется, всё было наоборот. Не ты ли вместе со своими дружками сбежал из дома, стоило мне не появиться на пороге пару дней? — Не пару дней, Кенни, а почти месяц. Ты вышел за дверь и не появлялся дома почти сраный месяц. Думаешь, я стал бы спокойно ждать, пока ты нагуляешься? — Я хотел отправить тебя в школу, чтоб ты перестал быть тем жалким отродьем, не умеющим ни читать, ни писать. Понимаешь ли, нелегко перестать сносить людям головы за деньги и пойти на обычную работу как добропорядочный гражданин. Я решал проблемы с документами, в том числе и твоими, пока ты сам, как мелкая крыса, сбежал от меня и спрятался на другом континенте. Леви растерянно приоткрыл рот, даже перестав так крепко сжимать винтовку в руках. Та мысль, что сидящий впереди человек и его действия — не такие, какими он их представлял, больно уколола дрогнувшее сердце в груди. — Почему ты… ничего не сказал мне? — чуть менее уверенным тоном спросил Леви, тем не менее, не опуская прямого, холодного взгляда со старшего Аккермана. — А что я должен был сказать? Врать я не умею, а рассказать ребёнку о том, что он живёт с тем, кто каждый день отмывает руки от крови, возвращаясь с работы, уж прости, не мог. — Неужели совесть проснулась? Или сострадание хотя бы? — Ни то, ни другое. Просто не хотел проснуться наутро с перерезанным горлом. — Я и не знал, что ты, обычный алкаш с садистскими наклонностями, на самом деле убивал ради денег, — процедил Леви. — Мудро поступил, когда не рассказал мне об этом, — я бы зарезал тебя в тот же день, в этом ты прав. — А ты вообще молодец: в чужой стране, без денег, связей и знакомых устроился в такое престижное место. Теперь весь из себя важный хрен в городе. По крайней мере, был таким. Ты ведь всюду шлялся с тем блондинчиком… Эрвином, да? Неужто это он тебя за красивое личико и… — Закрой свой рот, Кенни, пока я тебе его не прострелил, — перебил Аккерман, нахмурившись. — Ты и половины не знаешь из того, что произошло, и кто он такой. — Сил-то хватит нажать на крючок? Словам Леви предпочёл действия, поэтому резко, не думая, поднялся на ноги и выставил винтовку, целясь в голову сидящего за столом человека. Тихий, почти неслышный звук позади заставил его пересмотреть планы и обернуться — впереди показалось дуло пистолета, смотрящее прямо на него, а чуть дальше и его владелец. — Тц, ты и его притащил, — невольно вырвалось у бывшего агента. Зик неприязненно хмыкнул в ответ. — Я тоже рад тебя видеть, — ответил он безэмоциональным тоном, не опуская оружия. — Ривай, мы ещё не договорили, — потянувшись за бутылкой, прервал их Кенни. — Выпьешь со мной? Я даже твой любимый виски притащил. — Ебанулся? Если закрыть человеку нос, пока вливаешь в него любую дрянь, и он её жрёт только чтоб не задохнуться — не значит, что она становится его любимой. — Справедливо, — согласился старший Аккерман и стал разливать алкоголь по бокалам. — Но всё же. Будешь? — Чёрт с тобой. Нервно опустился обратно за стол, небрежно забрал из чужих рук бутылку и приложился к её горлышку, делая пару глубоких глотков. Кенни заинтересованно поднял бровь, следя за своим преемником. — На меня не действует снотворное, если ты вдруг на это надеялся, — отстранившись, выпалил Леви и передал, почти бросил, виски своему собеседнику. — Твоими же стараниями, кстати. — По периметру расставлено около тридцати человек, а здесь, в паре метров от тебя, стоит Зик, который держит тебя на мушке. Какой смысл мне тебя усыплять? — Без понятия, но этот бородатый хрен пытался, поэтому предупреждаю тебя заранее, что бесполезно. — Молодец, Зик, — насмешливо кинул Кенни, наигранно аплодируя. — Держишь планку. Йегер хоть и недовольно поджал губы, но ответной реплики не произнёс. Он явно заставил себя сдержаться, чтобы не наговорить чего лишнего. — Как твой пацан? Жив? — посерьёзнев, спросил старший Аккерман. — Тебе-то какое дело? — огрызнулся младший. — Ты в него и стрелял, напомню. — Не знаю, поверишь ли ты, но это была случайность. — Ага, ещё что скажешь? Что он сам в себя выстрелил? — У меня есть принципы. Не убивать детей — один из них. Леви слабо в это верилось, однако он не мог не признать, что доля правды в этих словах была: если такой ужасный человек, как Кенни, действительно бы захотел убить его мальчишку, то ничто бы его не остановило. Тонкие брови чуть поднялись над переносицей, а их обладатель уже сдержаннее откинулся на спинку хлипкого деревянного стула. — С Эреном всё хорошо, — ответил он, просверлив серые глаза своими, почти чёрными. — Если бы с ним что-нибудь случилось, ты бы не сидел тут и не пил своё мерзкое пойло. — Уже и виски у него мерзкий, — устало усмехнулся Кенни. — Напоминаешь свою мать в плохом настроении. Она тоже вечно истерила, когда… — Ты её даже не знал, не смей про неё говорить. — В этом ты ошибаешься, кролик. — Мужчина зажал зубами конец толстой сигары. — Ладно, давай к делу, потом поговорим про нашу чудную семейку. — Не смеши, тебе не знакомо такое понятие, как "семья". Ты просто жалкий старик, который убивал людей ради пачки сигар. Кенни несдержанно поднялся на ноги и в несколько шагов зашёл за спину Леви — тот только дёрнулся, но остался сидеть на месте, зная, чего от него ожидают. Вместо этого он сильней сжал в руке рукоять винтовки и прислушался к чужому дыханию над собой. — Держать язык за зубами я так тебя и не научил, — проговорил Кенни низким голосом и несильно, почти невесомо сжал грубыми пальцами шею бывшего агента, отчего тот почувствовал, как лёгкие перестали подавать кислород в мозг. Заметив края татуировки, мужчина неприятно улыбнулся. — Думаешь, из-за неё ты перестанешь быть тем, кем ты самом деле являешься? Мышцы словно парализовало — Леви попробовал двинуть запястьем, чтобы заставить его перехватить оружие, однако оно упрямо отказывалась сделать хоть что-то. От Кенни пахло кровью и дымом с порохом. Эти запахи были не то чтобы знакомыми, Аккерман почувствовал, как желудок свело от этой зловонности, ведущей в прошлое, когда он просыпался вместе с ней в грязной постели. Руки, испещрённые в мозолях от рукоятки пистолета, что лежали прямо на уродливых отметинах от них же, безмолвно приказывали ему сидеть на месте, и противиться этому Леви не мог на каком-то физическом уровне. Задержав дыхание, он только и мог, что в мыслях умолять этого человека отойти хотя бы на шаг назад, чтобы он перестал до него дотрагиваться. — Замолчал-таки, — с самодовольством кинул Жнец и, достав из-за пояса чуть изогнутый кинжал, приставил его заточенное остриё к чёрному терновому венку. — Мне кажется, тебе совсем не идёт эта дурацкая татуировка. Позволь, я помогу от неё избавиться. Когда лезвие проникло под кожу, Леви понял, что имел в виду Кенни под последней фразой. Один лишь инстинкт самосохранения позволил ему вырваться из чужой хватки и, обернувшись, приставить дуло винтовки к чужой груди. Стоящий вдали Зик крепче перехватил пистолет. — Ну будет, Ривай, — оскалился Кенни, выронив из рук кинжал. — Я думал, ты так и будешь сидеть, не сопротивляясь, как раньше. — Семнадцать лет прошло, — ровным тоном проговорил Аккерман. — Говори, что хотел, и проваливай. — Ты меня просто так отпустишь? — Я не смогу убить вас обоих, — кивнул Леви на Йегера, досадно поджав губы. — Ты и не планировал меня убивать, иначе выстрелил бы в самом начале, когда не видел Зика. Ты просто захотел убедить себя, что я больше не тот ужасный человек, что я поглажу тебя по головке и мы снова заживём вместе одной счастливой семьёй. Знаешь… в этом есть смысл. Кенни небрежно опустил направленную в его сторону винтовку и подошёл к столу, чтобы поднять с него брошенную сигару. — Что?.. — непонимающе выдохнул бывший профессор, следя за действиями мужчины, пока тот что-то доставал из плаща. Этим "что-то" оказалась сложенная пополам бумага — документ с мелкими буквами и печать, в которой он узнал штамп ФБР. — Эта бумажка даёт мне монополию на… некоторые аспекты нашего бизнеса. Думаю, скоро здесь появится и печать президента. Если ты не глупый, то должен понять, что тебе, в твоём-то положении, гораздо выгоднее принять мою сторону, а не твоего этого СРО, которое, полагаю, только и точит зубы на тебя, предавшего их агента. — Найл не мог этого сделать, — уверенно заявил Леви, не желая признавать подпись главы ФБР. — И мы закрыли твой клуб, разве нет? Зачем тебе крыша в лице федералов, если и "бизнеса" твоего давно нет? Кенни снисходительно растянул губы в улыбке, как обычно улыбаются детям, которые не могут решить простейшую математическую задачу. — Тот клуб — лишь малая часть того, что я имею. Как думаешь, для чего он был мне нужен? — Эрен. — Эрен, — соглашаясь, повторил Аккерман. — Но ты мне помешал. Если бы не ты, то, возможно, парень не лежал бы сейчас в больнице с дырой в животе. — Зачем он тебе? — Всё тебе расскажи. Ты ведь был когда-то лучшим агентом города, так включай мозги и думай. Твой пацан, кстати, прирождённый серийный убийца, — с восхищённой улыбкой вдруг сказал Кенни. — Так расправиться с тем бедолагой… Даже я в свои лучшие годы убивал с меньшей жестокостью. — Ты знаешь, что он убил одного из твоих? — опасаясь, спросил Леви. — Я бы и сам его убил, поэтому Эрен, считай, выполнил для меня услугу. Знаешь, мне всегда не хватало таких людей, как он. Если бы только… — Не смей даже думать об этом. Ты его не получишь. — Это верно, он нужен другому человеку. А что до тебя, Ривай… У меня к тебе предложение. — Кенни подошёл к младшему Аккерману на расстояние двух шагов. — Я порву с тем, кто сказал мне привести к нему мальчишку, если ты присоединишься ко мне. Леви удивлённо, почти панически округлил глаза, ожидая этих слов меньше всего. — Что ты такое говоришь?.. — тихо спросил он. Стоящий позади Зик удивился не меньше его. — Кенни, он не такой человек, что может предать тех людей с его работы, зачем тебе так рисковать? — пытался достучаться Йегер, однако мужчина в шляпе только махнул рукой. — Тебе ведь дорог тот мальчишка, верно? — обратился тот к экс-агенту. — А ты гораздо ценнее того, что я потеряю, если нарушу обещание притащить его к одному придурку, не умеющему играть в покер. Поэтому будет разумным предложить тебе оставить твои "Крылья" и… — Я тебе не верю. Ты ведь на всё пойдёшь, чтобы заработать. — Есть вещи важнее денег, — пожал плечами Кенни. — Если я и соглашусь… За Эреном скоро будут гоняться все службы города, даже если в этом не будешь участвовать ты. — Насчёт этого не переживай — командир ФБР с радостью закроет это дело за неимением доказательств. Ну, или следствие неожиданно найдёт того, кто сознается в этом. — Ты страшный человек, Кенни, — прошелестел Леви, зная, что Найл не из тех, кто за деньги стал бы идти на поводу у преступников. Должно быть, старший Аккерман ввязал в это его детей или жену. От этой догадки он нервно выдохнул. — Не забывай место, где мы раньше с тобой жили. Было бы странно, если бы я стал работать в офисе или подобной ерунде. Но даже сейчас я даю тебе выбор: дать твоему парню нормальное будущее или позволить ему сгнить в тюрьме. Думаю приоритеты ясны. Ты ведь и предал СРО только для того, чтобы не дать его посадить за решётку, верно? Леви не ответил. Вместо этого он несколько долгих секунд просверлил лицо Кенни внимательным взглядом, словно пытаясь найти в его словах фальшь, а потом, так не проронив ни слова, просто развернулся и направился к выходу. — Если всё же решишься — жду тебя здесь завтра в это же время, — послышался за спиной голос старшего Аккермана. На улице почему-то больше не было так холодно, как несколько часов назад, Леви даже расстегнул пальто, подходя к машине. На всякий случай заглянув под днище, он сел в водительское кресло и, вставив ключ в замок зажигания, так пару минут и просидел в размышлениях. Руль тихо скрипнул от двух обрушившихся на него ударов — мужчина в бессилии разжал кулаки и резко завёл двигатель. Лексус дёргано тронулся и поехал по местами разбитой дороге подальше от этого дома, виднеющегося в зеркале заднего вида. В больничном коридоре слышались чьи-то голоса: два женских, обеспокоенных, и один до боли знакомый, возмущённый. — Я в порядке! Не надо меня здесь держать, сам справлюсь!.. — Вам нельзя ещё вставать, подождите… Две медсестры, окружившие Эрена, уговаривали его сесть его обратно на койку, а тот, поотрывав половину подсоединённых к нему кабелей, пытался дойти до выхода, говоря что-то про невысокого мужчину, который был здесь, но куда-то пропал. Слабость после операции не позволила ему исполнить задуманное: из-за головокружения парень случайно оступился и потерял равновесие. Когда кто-то появился рядом подхватил его под руку, не дав упасть, Эрен тут же замолчал и завороженно перевёл взгляд на посадившего его на стул Аккермана. — Сиди здесь и не терроризируй людей, балбес, — проговорил Леви и, посмотрев на девушек, еле видно улыбнулся. — Я с ним справлюсь, можете идти, спасибо. Те только кивнули и, узнав его, вышли из палаты. — И куда ты собрался? — спросил бывший агент уже Йегера, упорно прикидывающегося немым. Вместо слов Эрен утянул мужчину в объятия, поднявшись на ноги, однако не прошло и десяти секунд, как парень отстранился, почувствовав что-то на своей ладони. Выставив вперёд руку, он заметил на ней следы крови — Леви мысленно ударил себя по голове, забыв её убрать. — Кот поцарапал?.. — зная, как глупо это звучит, попытался соврать он, однако тут же удостоился недовольного взгляда потемневших зелёных глаз. — Ты был у него, — не спрашивал, а ставил перед фактом их обладатель. — Почему? — Хотел убить, — честно сознался Аккерман и тут же добавил: — Не смог. Тяжело вздохнув, Эрен снова прижал к себе своего бывшего профессора. — Ты меня задушить хочешь, сопляк? — устало поинтересовался тот, совсем не сопротивляясь. — Не ходи больше к нему. Побудь со мной, пожалуйста. Где-то на улице послышался шум машин. Леви, нехотя выпутавшись из чужих рук, подошёл к окну и заметил несколько автомобилей с золотыми крыльями на капоте. Во главе них ехал и белый Мерседес, водитель которого спешно вышел из салона и направился к крыльцу. Несколько людей с бронежилетами и автоматами наперевес последовали за ним. Сердце неконтролируемо сделало кувырок, стоило Аккерману только подумать о том, зачем Эрвин взял с собой опергруппу. На ум приходил только арест следящего за ним Эрена, только совсем не вязалось то, что улик на него, кроме ничем не подкреплённых домыслов, не было. Или Смит пришёл, чтобы закрыть за решёткой своего некогда лучшего агента? Не раздумывая над этим, Леви вышел в коридор и, закрыв дверь палаты, опёрся о неё спиной, чтобы не позволить никому туда попасть. Когда в коридоре показался приближающийся сюда мужчина в сером костюме, Аккерман едва смог заставить себя не отводить от него взгляда, а когда он остановился прямо напротив него, — оставаться неподвижным. Вместо наручников, коих так ожидал он видеть, впереди показалась протянутая главой СРО ладонь. — Не понял, — опустив брови, озвучил мысли Леви. — Я не ошибся, когда брал тебя на службу, — без тени сомнения заявил Эрвин, однако ответного рукопожатия не дождался. — У меня руки грязные, — скомкано ответил Аккерман, зная, что это неправда. — Зачем они приехали? — кивнул он на подошедших к палате людей с оружием. — Ханджи рассказала про то, как ранили Эрена. Ему нужна защита. — Но… — Леви. Сейчас главное — его безопасность. Потом разберёмся с остальным, — прервал его Смит и посмотрел на дверь. — Позволишь мне поговорить с ним? Дав себе пару секунд на размышления, бывший агент отошёл в сторону. *** — О чём ты всё время думаешь? Леви вздрогнул, услышав этот вопрос. Сидя на полу и положив затылок на край койки, он и не заметил, что уже несколько минут смотрит в одну точку перед собой. — Каким ты видишь своё будущее, Эрен? — вместо ответа спросил мужчина. Привстав на локтях, Йегер задумчиво поднял взгляд на потолок. — А почему ты спрашиваешь? — Просто интересно, — пожал плечами Леви и, поднявшись, сел на край кровати. — Теперь уже и не знаю. Ты знаешь, раньше я хотел работать в СРО, но сейчас… Это невозможно, да? Сам ведь говорил. — Хочешь — будешь. Забудь о том, что я сказал, я был не в себе. Но… разве тебе не хочется чего-нибудь другого? Ну, знаешь, другие парни в твоём возрасте мечтают о машине, не знаю, какой-нибудь девчонке или… В общем, есть много того, к чему можно стремиться, а ты думаешь только об этой проклятой работе. Эрен во внезапном порыве обнял со спины замолчавшего Аккермана и опустил подбородок ему на плечо. Леви машинально, наверно даже, бесконтрольно прижал к себе его руки, обхватившие поперёк живота. — Всё, что мне нужно, у меня уже есть, — беззаботно ответил Йегер, мимолётно прикоснувшись губами к чужой щеке. — А большего мне и не надо. Хочу, чтобы ты чаще улыбался. Сойдёт? Беззлобно цокнув языком, мужчина повернулся к нему лицом и, обречённо вздохнув, поднял уголки губ в улыбке, которая больше походила на ту, что пытаются изобразить роботы с не самым лучшим искусственным интеллектом. — Доволен? — сквозь зубы, но не переставая "улыбаться", спросил Аккерман. — Ты мне в кошмарах сниться будешь, — выдавил из себя замеревший мальчишка, старательно сдерживая смех. Когда Леви обиженно нахмурился и попытался встать, он тут же сжал его в объятиях, не позволяя этого сделать. — Прости-прости! У тебя прекрасно получается, просто нужно поработать над эмоциональностью! — Ой, иди ты. Как мне улыбаться без повода? Я ж не ты, который ржёт из-за согнутого пальца. — Если я скажу, что люблю тебя, — это будет достаточным поводом для того, чтобы ты искренне улыбнулся? — без всякого стеснения выпалил парень, уверенно посмотрев в серые, полупрозрачные глаза. — Ты уже это сказал, как видишь, не помогло. — А мне кажется, что ты врёшь, — довольно возразил Эрен и дотронулся кончиком указательного пальца до чужой переносицы. — У тебя здесь постоянно эта морщинка. Но когда ты смеёшься или улыбаешься — она пропадает. Сейчас её не было, — добавил он с таким самодовольством, что его собеседник еле подавил в себе желание ударить его чем-нибудь тяжёлым. — Тебе заняться совсем нечем, сопляк? — для вида буркнул тот, но отпираться не стал. — Уже поздно, тебе пора спать. — Останешься здесь? — спросил Йегер с такой надеждой в голосе, что Леви ощутил, как что-то внутри треснуло и тут же из осколков собралось обратно. — Конечно, — заверил он подростка и, сев на стул, положил ладонь на его лоб. — Ты горячий. Нормально себя чувствуешь? Может, врача позвать? Эрен упрямо молчал, из-за чего Аккерман недоумённо приоткрыл рот. — И что смешного я сказал? — Ты милый, когда волнуешься о ком-то, — сквозь улыбку признался Эрен. — У меня даже появилась мысль специально заболеть, чтобы чаще видеть твоё взволнованное лицо. — Отрезать бы твою дурную голову, паршивец, — выдохнул Леви и стал неспешно перебирать каштановые волосы, отчего их обладатель чуть ли не мурчал, подобно коту. — Обещай, что исправишь оценки по математике и физике. — Что? — Хочу, чтобы у тебя был диплом с наивысшим почётом, — продолжил мужчина, дотронувшись до щеки своего подопечного. — Понял меня? — Но почему ты говоришь об этом сейчас? — не понял тот, как-то внутренне напрягшись. — Мотивирую. А ещё поговори с той девчонкой, Микасой. Не держи на неё обид. Думаю, она не со зла хотела ополчить против меня все службы города. Она просто беспокоится о тебе. — Прости меня, Леви, — внезапно потускнев, тихо сказал Эрен. — У тебя из-за меня столько проблем появилось. — Тсс, — прошипел Аккерман, приложив палец к его губам. — Ни слова об этом слышать не хочу. Главное, что ты сейчас здесь, живой и почти здоровый, ясно? О другом не думай. Всё, ложись спать, надоела твоя глупая болтовня. Ничуть не обижаясь за последние слова, парень усмехнулся и перед тем, как закрыть глаза, оставил почти незаметный поцелуй на ладони Аккермана. — Спасибо, что помогаешь мне заснуть. Когда голубовато-серебристый свет от луны упал на лицо Эрена, Леви, так и просидев всё это время рядом, невольно подумал о том, что даже не замечал того, насколько оно красивое, когда его обладатель спит. Вечно искажённое различными эмоциями: начиная от радости и заканчивая гневом, сейчас, полностью расслабленное, оно казалось настолько непривычным и в то же время необъяснимо притягательным, что мужчина не удержался и запечатлел его на снимке, — в галерее телефона появилась первая фотография. Три часа он слушал тихое дыхание и запоминал чужие черты лица. Три часа он пытался найти в себе решимость сделать то, что запланировал ещё сегодняшним ранним утром. Наклонившись над своим мальчишкой, Аккерман прижался губами к его лбу и тут же, чтобы не дать себе возможности передумать, вышел за дверь, тихо ею хлопнув. Эрен сонно приоткрыл сверкающие изумрудом глаза и, прикоснувшись к своему лицу, с глупой улыбкой посмотрел ему вслед. Если бы он только знал, что это была последняя минута, когда он видел своего попечителя, он побежал бы за ним на улицу прямо так, в одной больничной одежде, не обращая внимания ни на снег, ни на холод, пробирающий до самых костей; вырвал бы все замки, сломал все двери, возникшие между ними, но обязательно догнал бы и вернул обратно. Но он не знал, а потому беззаботно перевернулся на спину, чувствуя, как сон вновь овладевает им, пока за окном заводился мотор чёрного Лексуса.