Романовы. Другая история

– Лиз! Лиз! Ты чего замерла? Я очнулась от раздумий и с тревогой взглянула на Александра. – Я уезжаю, не поминайте лихом! – Ну уж нет. Что за союз? Какой двенадцатый год? Что это было? – Саша! Прости просто я слишком уж начиталась политики и тут в нетрезвую голову пришла такая мысль. Да, я напилась и составила гениальный план. Союз и империю объединить, какая нибудь коммунистическая монархия. Ну это конечно трудно потому что это всё не ходит рядом, монархия и коммунизм. А может получиться? Но сейчас пока надо задуматься о другом. – Надеюсь кроме тебя меня никто не видел? – Ты своими рассказами « всё мужики козлы » напугала Александру. Потом сказала что ей ни в коем случае не надо выходить замуж за австрийскую свинью потому что его мать её убьёт. Я с открытым ртом и ужасом слушала всё что он мне говорил. – Надо... Исправить ситуацию, срочно исправить ситуацию. Что мне делать? В голову ничего не лезет! Александр хмуро посмотрел на меня и сказал: – Сейчас Александра закрылась в комнате и плачет, потому что поверила тебе и отец выбирает ей жениха. Скорее всего он австрийский... – Нет! Ни в коем случае, они ужасны! Никаких австрийцев я сама всё решу. – Лиз ты уже много раз совершала проступки. Я надеюсь что это последний раз. Да, тебя хочет видеть отец. Какого чёрта? Я с ужасом представляла встречу со свекром. Хрустя пальцами я старалась убежать от двери за которой сидел император. Мягкая ладонь Александра дотронулась до моего плеча. – Не волнуйся. Всё будет хорошо, я уверен. Я вымученно улыбнулась и аккуратно открыла двери. Император сидел в кресле, его лицо было непроницаемым. Словно он не здесь? Рядом стояла Мария Фёдоровна. Этот надменный немецкий взгляд я узнаю всегда: она недовольна. Поклонившись в глубоком реверансе я тихо сказала: – Ваши императорское величество. – Елизавета, подойди. Я, медленно оттягивая страшный момент подошла к Павлу. Лицо его неожиданно смягчилось. – Ну подойди, подойди я не кусаюсь. Я подошла и тут заметила горящий огонёк в его глазах. – Коммунистическая? Монархия? – Д-да. – Какая здравая мысль! Что же ты раньше не сказала? Я с удивлением смотрела на Павла, как он одобрительно улыбался словно я с пятёркой домой пришла. – Мы будем работать над этим. – Лиз – Меня окликнула Мария Фёдоровна, и я резко обернулась к ней – Хочу съездить к Константину и Анне, ты со мной? Недавно они переехали в личный дворец около Финского залива по-моему. – Конечно Ваше Величество, я хотела... – Забрать Петрушу? Конечно, он сейчас спит. Поедем вместе. И вот спустя час мы, укутавшись в тёплые одежды ехали к Константину. Пётр мирно сопел у меня на руках, Мария Фёдоровна задумчиво смотрела в улицу. Было тихо, очень что немного напрягало. Нутром чую, что-то не так. Вдруг карета остановилась. Мария Фёдоровна удивлённо на меня посмотрела будто это сделала я, открыла дверку спросив у кучера что случилось. Я ничего не услышала, но она сама мне всё сказала: – Дороги замело. Дальше ехать нельзя. – Она сказала это с таким тоном, таким пренебрежением. Потом устало вздохнула и что-то сказала на немецком, я расслышала совсем немного – Oh mein Gott, was für eine schreckliche Straße in Rossi! Es ist immer Winter, es ist immer kalt! Что-то про плохие дороги и то что в России всегда зима.Ну насчёт дорог она права, надо делать. А вот насчёт зимы поспорю, лето то у нас бабье! – Придётся стоять здесь. Дорогая Лиз, ты не замёрзла? – Нет Мария Фёдоровна. За Петеньку боюсь, как бы не простудился. Мария Фёдоровна покачала головой и с грустью сказала: – У нас нет выбора. Будем ждать когда эта метель закончится. Я с тревогой смотрела вперёд. И что нам теперь делать? Пётр спал, Мария Фёдоровна укутала его как могла и тоже удобно устроившись спала. Я сняла обувь, легла и уснула. Спустя где-то час, полтора приехал Константин. Он заглянул в карету и с удивлением обнаружил меня, Мария Фёдоровну и Петра. По крайней мере нам так сказали. Сели в другую карету и уехали. Я была счастлива оказаться в тепле. Анна отдыхала у себя в спальне, Константин принялся нас встречать. – Долго вы ехали, мы с Анной волновались. – Дорогой, ты же знаешь какие в России дороги! Мария Фёдоровна сидела за столом и пила чай. Петра я отнесла в спальню, сейчас тоже сидела и кушала суп. – Вы правы матушка. Сейчас ужасные дороги. – Как Анна? – Хорошо, много ходит и ест. Константин казался слишком спокойным. Или так только с матерью? В любом случае мне бы он ответил кое-что другое. Мария Фёдоровна сославшись на головную боль ушла. Константин сразу изменился в лице, а я задумчиво мешала суп. – Ты чего не ешь, он уже остыл? – Да так. Думаю врал ты насчёт Анны или нет. Ты хотя бы баб своих не приводишь? – Ах ты... – Пожалуйста, не мучай Анну. Она прекрасный человек и недостойна того что ты ей уготовил. Не изменяй, ведь вы семья и скоро у вас появится ребёнок. Заботься о ней. Я встала и ушла. С такими людьми сложно разговаривать. Ночевали мы у них. На следующее утро приехали в Зимний. – Господи, Лиз как же я волновался! А как Пётр? – Всё хорошо Саша, с нами всё хорошо. Я отдала Петра ему на руки и вместе мы ушли в спальню. Играя с Петром завязался разговор. – Я заметила что твои отношения с семьёй улучшились. – Ну разве не прекрасно? – Да, прекрасно. Неужели получилось? Цареубийство не состоится? – Что-то подозрительное и я сразу скажу отцу, вдруг какой-то заговор. А самому, думаю моих слов будет недостаточно. Я кивнула одобряя его мысли и поправила воротник Петра. – Всё очень, очень хорошо, не так ли? – Конечно так. Пять месяцев спустя. Три месяца назад моему сыну испольнился год. Мария Фёдоровна старается как можно больше времени проводить с ним, но я старалась пораньше его забирать. Но как только выяснилось о её беременности она посвятила время себе и малышу. Мы с Петром и Александром гуляли по саду. У меня получилось отговорить императора от брака Александры и того австрийца. Сейчас она сама выбирает себе жениха, как и Елена. Ольга Павловна часто болеет и Мария Фёдоровна уезжает с ней отдыхать в Крым. Остальные здоровые. Мне жаль девочку, но по крайне мере она жива. Пётр заплакал и я начала его качать на руках и поцеловала в лоб. Тут же отстранилась. – Саша, у него жар!