Братья по комнате

— Ты передал? — Нет, я выкинул его… — А-Яо!!! — Ну не начинай истерику. Я все передал, а твой ненаглядный пообещал прочитать. Лань Сирень не мог контролировать своё волнение. Цзян Чэн стал его наваждением. Он был поражён его умом, харизмой и уверенностью в себе, и не мог оторвать от него глаз. Несмотря на свою страсть, Лань Сирень не собирался проявлять свои чувства. О своих чувствах он рассказал только близкому окружению. И если Лань Чжань молча поддерживал брата, то Мэн Яо не гнушался лишний раз подшутить над другом. Нет, он, конечно, его поддерживал как мог и постоянно давал советы, но это намешано Мэн Яо ржать над тем, как Лань Сирень зависает, стоит ему заметить своего возлюбленного. — Сичень, а ну успокойся, ты ведь главная гордость нашего университета, — Мэн не удержался и невольно закатил глаза.- А ведёшь себя хуже первоклассницы. — А-Яо, ничего ты не понимаешь! Он такой… Такой Лань Сичень продолжал скрывать свои чувства, но каждый раз, когда он видел Цзян Чэна, его сердце билось быстрее. Он старался не показывать своего волнения, но его близкие заметили, что он изменился. Лань Чжань и Мэн Яо продолжали поддерживать своего друга и брата, но они тоже заметили, что он не может скрыть свои чувства. Но, когда все заговорили про тайные отношения Чая Чэна и Вэй Ина… Это стало последней каплей для него. Однажды Лань Сичень решил собраться с духом и написал письмо Цзян Чину с признанием. Он надеялся, что сможет наконец-то выразить свои чувства.

***

— После того, как я получил от него письмо, в котором он восхваляет меня на подобии древне греческого бога, я нашёл его наследующей день, и мы поговорили. — Шан-сюн, чем больше, я его слушаю, — Цинсюань указал на Цзяна пальцем.- Тем больше мне кажется, что он что-то недоговаривает. — Он скрывает от нас, как его лишили девственности… Шан Цинхуа не успел договорить, ведь его очень красиво заткнули: — Жри печеньку!