Рождественский календарь Наруто. Миссия "Спасти Рождество"

Хвост кисточки ведет в сторону, закругляется, отрывается от плотной бумаги и трижды чиркает над схематичным рисунком куриной лапши, имитируя горячий пар, вызывающий голод и желание. Наруто сглотнул слюну и перешел к следующему элементу. Тут уже были нарисованы порции свиной, соевой лапши и даже той, где сверху наваливают маринованых грибов шитаки. Обычно такую заказывал себе Ирука-сенсей, а Наруто предпочитал воздерживаться. Выглядело это так, словно кто-то забыл выкинуть картофельные очистки и теперь выдавал их за деликатес. Не слишком аппетитно, хотя желудок Узумаки, казалось, способен переваривать кунаи и сюрикены. Кстати, именно их и рисовал сидящий по правую руку Саске со свойственной ему ответственностью, будто от этого зависела судьба человечества. Ну или хотя бы деревни. Или сделает на шаг ближе к отомщению старшего брата. — Я думал, ты будешь рисовать мон клана, — ляпнул невпопад Наруто, стараясь отделаться от чувства голода. — Ну, там веер учива, раздувающий огонь… Желваки у Саске заиграли, хотя голос его не выдал всей той гаммы чувств, что удалось всколыхнуть всего одним вопросом. — А еще написать большими буквами «это ловушка», идиот. — А. Да, это, пожалуй, было бы слишком. Много ли людей использует клановую подарочную бумагу? Хотя насчет Учих можно предположить, что так оно и было: ведь те разве что на трусах моны не вышивали (хотя это тоже под большим сомнением, учитывая, что врученный ему Саске рождественский носок был с привычным знаком; наверное, тот когда-то принадлежал Итачи). Правда, в скрытых деревнях праздник проходил уж слишком по касательной. И кроме суматохи немногих гражданских, да пожеланий сестрички Аяме, Наруто почти ничего не знал о зимних традициях. Сакура вывела очередную ветвь с нежно-розовыми цветами. Наверняка их учили подобному на занятиях для куноичи. Потому что Наруто не помнил подобных занятий, хоть и не был прилежным учащимся. — А ты что, рисуешь рекламу для Ичираку? — фыркнул Учиха, отвлекая от созерцания эстетики рисования тушью. — Готов поспорить, ты пробовал каждую из их меню. Хотелось ответить что-то едкое, но Наруто не стал, хотя бы потому, что Саске был практически прав. Практически. — А как ваши успехи, Какаши-сенсей? — уже привыкшая к постоянным перепалкам в команде, позвала Сакура. Сидевший тише воды, ниже травы Какаши, вдруг оторвался от сложенной вчетверо столь же девственно-чистой бумаги, которая должна стать оберткой, праздничной упаковкой для искусной ловушки, приготовленной для «похитителя Рождества». Хоть что-то им предстояло делать как истинным шиноби, а не подобно сказочным эльфам мастерить украшения. — Кхм, — Какаши прикрыл книгу, спрятанную от чужих глаз. Дети пристально смотрели на его работу, точнее — отсутствие оной. Неловко выходит. — Для натуральности оставим так. Не все же прирожденные художники. Ложь была столь очевидна, что никто не сказал и слова. Только Наруто щурился, а потом смотрел то на одного, то на другого. Они упаковывали ящики с взрывными печатями, словно те были самыми желанными к Рождеству. Сакура завязывала красивые банты, Учиха придерживал спусковой механизм, пока Наруто ставил на место крышку. Их было восемь: восемь «подарков», которые должны быть разложенные в самые обычные места: рядом с магазином подарков на центральной площади, около дома администрации и под развесистые лапы старинных елей. Растянуты были лески, ведущие к бубенцам и сигнальным меткам, да и сидели они во внимании всю промозглую ночь (дежурить решили по двое), во время которой Учиха был все таким же засранцем. Правда теплым и таким убаюкивающим своей этой засраночной аурой. В ту ночь отступник так и не пришел. Ловушки остались не тронутыми.