i'll carry you home

— Блять, — выплюнул Геральт, чувствуя, как адреналин хлынул по его венам, заставляя его мучительно сбросить всю сонливость разом. Мысли тут же заполонили его голову: случилось что-то плохое; кто-то снова забрал его; он ранен или того хуже, он… — Так, ладно, хорошо, — сказал Геральт, делая несколько успокаивающих вдохов. — Нет причин для паники. Вероятно, он просто… ухаживает за девочками! — Геральт помчался на задний двор и был встречен тремя парами козлиных глаз, сурово осуждающих его за то, что он их разбудил. Лютика не было. — Блять, — выругался Геральт, сжимая руки в кулаки, чтобы унять дрожь. Где еще? Где еще он может его найти? В тавернах? Нет, он больше не ходил в таверны. Рынок. Он все еще мог быть там. И даже если нет, то у кого-нибудь должна быть информация о том, куда он направился. Геральт перешел на бег. Улицы в основном были пусты, но те немногие, кто все еще бродил по окрестностям города, тут же отступали с пути бегущего ведьмака. Когда Геральт добрался до рыночной площади, ему хватило мимолетного взгляда, чтобы понять, что лавка Лютика была пуста. Вся рыночная площадь была пуста, если не считать нескольких торговцев, упаковывающих свои товары перед уходом. Геральт подбежал к ближайшему из них и схватил его за шиворот. — Ты видел сегодня продавца сыра из этой лавки? — прорычал Геральт ему в лицо. — Да, он пришел с утра, э-э, не могли бы вы немного ослабить хватку, это новая рубашка. Геральт отпустил его с большим трудом. — Спасибо. Как я уже сказал, он пришел утром, как и обычно. Но потом довольно быстро исчез. Хотя я не видел, куда он пошел. — Кто-нибудь подозрительный ошивался сегодня возле его лавки? — Нет, ничего такого. Почему вы спрашиваете? С ним что-то случилось? Геральт рванул к лавке Лютика. Может, ему удастся уловить запах барда и понять, куда он мог пойти или… куда его могли забрать. Лавка очень сильно пахла Лютиком. Было мучительно чувствовать, как этот запах наполняет его легкие, и в то же время бояться, что это последний раз, когда Геральт его чувствует. — Черт возьми, перестань думать о худшем из вариантов! — зарычал Геральт на самого себя. Он чуть не подпрыгнул на месте, когда услышал голос: — Геральт? Лютик. Это был Лютик. Он был жив и, судя по всему, где-то рядом. Геральт обошел лавку и прямо там, съежившись под ней, сидел Лютик. Его лицо и глаза выглядели заплаканными, но в остальном он казался в порядке. — Привет, — ответил Геральт и присел на корточки. Он медленно протянул Лютику руку, не зная, было ли его прикосновение желаемым или же нет. Оно было. Лютик бросился в объятия Геральта так быстро, что ведьмак приземлился на свою задницу. Он притянул Лютика к себе на колени, нежно убаюкивая, и оставил поцелуй на его волосах. — Ты в порядке, ты в порядке. Теперь я рядом, — пробормотал Геральт. Через некоторое время Лютик достаточно успокоился, чтобы заговорить. — Мне показалось, что я видел его. Его, Геральт. Геральт моментально понял, о ком идет речь. — Я убил его. Он никогда больше не тронет тебя. — Я знаю. Я просто… Он был так похож. И у меня случился абсолютный срыв. Я спрятался и не смог встать. Я все продолжал думать, что если встану, — он будет прямо здесь, возле моей лавки. И увидит меня. — Его здесь нет. — Я знаю, боги, я чувствую себя таким глупым. Я заставил тебя волноваться и потерял действительно хороший день для продажи. И все почему? Потому что боюсь мертвеца. — Перестань, ты не глупый. Ты почувствовал угрозу и спрятался. Ты обезопасил себя. Это было разумно. На мгновение между ними повисла тишина. — Пойдем домой, — сказал Лютик после небольшой паузы. И они пошли. Геральт настоял на том, чтобы нести Лютика всю дорогу, и тот не стал возражать. Почувствовав тяжесть Лютика в своих объятиях, Геральт наконец позволил сердцу вернуться к нормальному, спокойному ритму. На следующее утро Геральт проснулся и обнаружил, что Лютик уже встал. Ведьмак поморщился, поднимаясь с постели. В воздухе спальни слегка пахало тревогой. Геральт быстро оделся и спустился вниз. С каждым шагом, что он преодолевал, запах тревоги становился все сильнее. Геральт последовал по запаху на кухню, где обнаружил Лютика, расхаживающего по комнате. Он вздрогнул, когда заметил Геральта. — О, доброе утро. Ты уже уходишь или хочешь сначала позавтракать? — Лютик натянул на свое лицо улыбку, которая могла одурачить кого угодно, но не Геральта. — Я пойду вместе с тобой на рынок. Провожу тебя. — О, Геральт. Мне нравится, как по-рыцарски это звучит, но в этом нет необходимости. Ты заскучаешь, пока я буду собираться. Ты же знаешь, чем симпатичнее я выгляжу, тем больше сыра смогу продать. Немного подводки для глаз не повредит бизнесу, — ответил Лютик, подмигивая. — Я подожду, — сказал Геральт, уловив, как от его слов сердце Лютика забилось быстрее: и не в приятном смысле, а панически. Когда Геральт почувствовал запах соли в воздухе, он подошел к Лютику и мягко сжал его плечи, останавливая его расхаживания по комнате. — Лютик. Поговори со мной. Геральт с болью в сердце наблюдал, как Лютик пытается сдержать слезы. — Я…. я больше не хочу туда идти, — ответил бард дрожащим голосом. — На рынок? Лютик кивнул, и несколько капель слез скатились по его щекам. Геральт стер их легким движением большого пальца и поцеловал Лютика в лоб. — Ты уже приготовил сыр для сегодняшней продажи? — Да? — Тогда ты идешь. — Лютик начал протестовать, но Геральт продолжил: — И я иду с тобой. На мгновение Лютик потерял дар речи. Он открыл и тут же закрыл рот, словно рыба, пока Геральт не запечатлел поцелуй на его губах. Затем ведьмак шлепнул барда по заднице и сказал: — Иди приведи себя в порядок на удачу. — Эй, я пошутил на этот счет. Разве я недостаточно симпатичный? — ответил Лютик, хлопая ресницами при взгляде на Геральта. — Ты самый красивый, и ты это знаешь. А теперь прекращай меня отвлекать и пошли. Лютик пытался немного притормозить ведьмака, но Геральт был упрям. Вскоре весь сыр для продажи был погружен в тележку (вместе с Лютиком), и Геральт направил ее в сторону рынка. Он все еще чувствовал беспокойство Лютика, но теперь запах его тревожности смешался со свежим запахом удовольствия. Лютик, казалось, действительно наслаждался тем фактом, что ему самому не нужно было толкать тележку. Время от времени он выкрикивал что-то вроде: «Быстрее, мастер ведьмак, у нас полно сыра на продажу!», а после хихикал. Когда они прибыли к лавке Лютика, запах барда усилился страхом, и тот обвел площадь встревоженным взглядом. Геральт прервал его замкнутый круг тревоги, сунув в руки несколько сырных кругляшков, велев разложить их на столе. Лютик сделал, как ему было велено, хотя от него все еще пахло страхом. Клиенты заполонили лавку почти мгновенно, как только весь сыр был разложен. Несколько любопытных глаз мельком взглянули на Геральта, который стоял позади Лютика, но в его адрес не сказали ни слова. Вместо этого люди сосредоточились на Лютике и покупке сыра; Геральт с удовольствием наблюдал за тем, как Лютик общался с покупателями: торговался по поводу цены, и просто-напросто делал этот день ярче для многих из них. И, что самое главное, убеждал их купить свой сыр. Запах страха все еще витал в воздухе, но теперь он не был таким подавляющим, как утром. Геральт делал все возможное, чтобы подбодрить Лютика, незаметно прикасаясь к нему то тут, то там: например, поцелуи в висок, быстрый массаж плеч, переплетение их пальцев или игривое сжатие бардовских ягодиц. Последнее из списка заставило Лютика причитать: «Эй, некоторые из нас пытаются работать, вообще-то». Однако его глаза горели озорством, и вскоре Геральт получил бардовскую ладонь на собственной заднице. К полудню весь сыр был продан. По возвращению домой у них был ленивый послеобеденный секс. Ленивый для Геральта, потому что все, что он делал — это лежал на спине и наслаждался ощущением Лютика внутри себя. Потрясающим ощущением. Он был уверен, что к концу заявится городская стража из-за жалоб соседей на шум. Геральт кончил первым, а за ним Лютик, прямо внутрь своего ведьмака. Безумный секс, похоже, выжег из Лютика всю оставшуюся нервозность, заметил Геральт. Сейчас, лежа в постели, он мог уловить в воздухе лишь запах секса и удовлетворения. Он был доволен и горд, уткнувшись носом поглубже в изгиб шеи Лютика, чувствуя, как руки барда сжали его еще крепче. Геральт отправился с Лютиком на рынок и на следующий день, и в день после. На утро четвертого дня Лютик сказал, что в этот раз хочет пойти один. — Могу я хотя бы проводить тебя? — спросил Геральт. — Конечно, если позволишь мне снова прокатиться на тележке. Конечно же, Геральт позволил.

×××

На улице похолодало, а деревья сменили свой цвет на ярко-желтый, оранжевый и красный. Понижение температуры также привело к тому, что девочки Лютика перестали давать молоко, так что это было время для зимнего отпуска. — Вы очень хорошо поработали, девочки, и теперь вам предстоит долгий отдых. Я горжусь вами, — болтал Лютик, обращаясь к козам. Он сидел в гостиной и вязал для них зимнюю одежку. Он уже связал шерстяные носки для Геральта. На них были милые волчьи мордочки. Трисс получила носки с вышитыми ярко-оранжевыми языками пламени. Носки с волчьими орнаментами для Ламберта и Эскеля ждали своей очереди быть подаренными. Геральт немного встревожился, когда Лютик сообщил ему, что производство сыра приостановлено до следующей весны. Он думал, что бездействие может негативно повлиять на настроение Лютика, заставив его снова окунуться в депрессивное состояние или вызвать новую вспышку тревоги. Как бы то ни было, ничего подобного пока не случилось. Те несколько дней, что Лютик уже провел дома, он вязал, пек и прибирался. Однако беспокойство Геральта не унималось. Он беспокоился так сильно, что фактически предложил в этом году закончить с сезоном охоты немного раньше. Таким образом, он мог бы быть дома с Лютиком, присматривая за ним. Трисс вразумила его в который раз, указав на то, что Лютик отлично справляется; и если что-то и могло заставить его себя чувствовать хуже, так это осознание того, что Геральт ему настолько не доверяет, что не может оставить дома одного. Поэтому Геральт принял решение продолжить сезон охоты до первого снега. Но он все еще переживал. Трисс часто отсутствовала, и мысли об одиноком Лютике, бродящем по комнатам такого большого дома, словно призрак, заставляли его беспокоиться. Спасение от вечных переживаний Геральта пришло однажды вечером, когда он шел домой. У него был долгий день: выслеживание оборотня, заманивание его в ловушку и исцеление его ликантропии. Все, чего он сейчас хотел, — это горячая ванна, чтобы облегчить боль в мышцах, и счастливый Лютик, чтобы успокоить его встревоженное сердце. И вот, его полю зрения открылся дом Трисс, залитый серебристым светом полной луны. На крыльце горел фонарь, и Геральт улыбнулся, заметив его. Затем какой-то звук донесся до его ушей. Звук, такой знакомый, но в то же время странный; звук, который сразу же нашел приют в сердце Геральта. О, нет, этот звук вернулся в свой давно уже заброшенный дом, смел всю паутину и открыл настежь окна, чтобы впустить свежий воздух. Он заставил Геральта упасть на собственные колени и зарыдать, — по-настоящему зарыдать. Это была прохладная осенняя ночь, и свидетелем того были только луна и звезды. Это не были слезы скорби, отнюдь. Это был всего лишь способ выплеснуть эмоции, слишком большие и тяжелые для сердца ведьмака. Потому что звук, который он слышал, был игрой Лютика на его лютне.