Струны, что связывают нас

      Когда Брюс попросил Маринетт переночевать в поместье на пару дней, пока он уезжает из города по работе, она немного занервничала. Конечно, они встречались почти четыре месяца, и да, она встречалась с Джейсоном и Диком раньше, но это был первый раз, когда она проводила время только с Джейсоном. Без Брюса. Но пока все было хорошо. Они сблизились за последние два месяца, и Джейсон на самом деле был милым ребенком. Стоя перед Академией Готэма, Маринетт хмурится, глядя в небо, желая, чтобы дождь держался подальше. Звенит звонок, и она ерзает, кивая детям, которые махали ей, вероятно, узнав ее по кафе. Она поднимается на подушечки ног, пытаясь увидеть, сможет ли она заметить Джейсона в толпе детей. Заметив его, она возбужденно машет рукой, широко улыбаясь.       — Ты так смущаешься, — говорит он, подходя к ней и качая головой. Но улыбка на его лице определенно противоречит этому.       — Я просто рада получить мороженое, — дразнится она, нежно подталкивая его. Хотя ему было всего двенадцать (и он был намного ниже Дика и Брюса), они были примерно одного роста. Будь проклята низкорослость ее мамы. Когда они идут к киоску с мороженым возле ее любимого парка, Маринетт слушает, как Джейсон рассказывает свой день, хмурясь, когда понимает: над ним издеваются.       — Но на самом деле это не имеет значения, — добавляет он, рассказав ей о парнях, приставших к нему. Ее глаза сужаются.       — Ты этого не говорил, Брюсу, верно? — спрашивает она. Он качает головой. — Хорошо, я думала, мне придется добавить его в свой список.       — Какой список? — хмурясь, спрашивает Джейсон.       — Список людей, которым я должна надрать задницы, — говорит она, ухмыляясь удивленному смеху Джейсона.       — Мари, ты не можешь… ты не можешь просто избить моих хулиганов, — смеется он.       — И почему бы нет? Я невысокая. Я скажу, что хожу в государственную школу. Что они собираются делать, позвонить моим родителям? — усмехается она, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое лицо. Однако, пока Джейсон продолжает смеяться, она считает невозможным сохранять серьезное лицо и вместо этого присоединяется к нему. — Если серьезно, дорогой, если эти дети беспокоят тебя, я могу пойти в школу. Ни с кем не следует так обращаться, и если ты позволишь мне, я хотела бы высказать директору часть своего мнения за то, что я позволила этому случиться, — добавляет она. Джейсон вздыхает.       — Они не будут вас слушать. У родителей этих детей есть деньги и все такое. Я для них ничто, — ворчит он, и она останавливается, поворачиваясь к нему, чтобы посмотреть. Как мог этот милый маленький мальчик, тот, кто значил для нее весь мир, сказать, что он ничто.       — Джейсон Питер Тодд, послушай меня. Ты не ничто. Количество денег, которое есть у человека, ни черта не имеет значения. Как ты относишься к другим, что ты решаешь делать, кто ты как личность — вот, что имеет значение. Это то, что делает тебя намного лучше, намного больше, чем эти маленькие придурки в твоей школе, — Маринетт бредет, глядя ему прямо в глаза, отчаянно надеясь, что он ей поверит. Он молчит минуту, а затем бросается вперед и обнимает ее. Маринетт вздыхает, крепко обнимая мальчика и целуя его в макушку. Они стоят там несколько мгновений, прежде чем Джейсон отстраняется, быстро вытирая глаза.       — Да, ну, если ты действительно хочешь подняться туда, я думаю, ты сможешь, — говорит он, прочищая горло. Маринетт улыбается, взъерошивая его волосы.       — Пока с тобой все в порядке. Не хочу тебя смущать, — говорит она, а он фыркает.       — Я не думаю, что кто-то может быть более смущающим, чем когда Б записал меня в школу, и вел себя как Брюси, — говорит он, и она вздыхает. Она все слышала о Брюси, и хотя он никогда не вел себя подобным образом с ней, он определенно все еще вел себя так на публике. Но без излишнего заигрывания с моделями. Наконец, подойдя к маленькой тележке с мороженым, Маринетт и Джейсон получают по рожку перед тем, как начать прогулку по парку. Когда она забирала его из школы, это стало чем-то вроде традиции. Она не могла всегда это делать из-за кафе, но это делало его еще более особенным. Они уже на полпути к своему любимому пути, когда ее удача иссякает, и дождь, который сдерживался уже полтора дня, обрушивается с яростью. Это тоже был не теплый дождь. Нет, дождь был ледяным, и она почти сразу же промерзла до костей.       — Боже, мне так жаль, Джей. Я не понимала — похоже, дождь будет идти несколько дней, — она печально говорит, стуча зубами, вынимая телефон из сумочки, молясь, чтобы он тоже не промок. Альфред обязательно приедет за ними, если она попросит.       — Все в порядке, М, это просто дождь, он нас не убьет.       ---       Брюс входит в поместье, и хмурится, когда не видит Маринетт. Он ожидал, что она все еще будет рядом, хотя Джейсон определенно был в школе. Он вздыхает, предполагая, что ей пришлось уйти, чтобы заняться чем-то в кафе. Он закрывает дверь и собирается пойти в свой кабинет, когда появляется Альфред.       — Ах, мастер Брюс. Теперь ваша, очередь, — говорит он, и Брюс хмурится.       — Что прости? — спрашивает он.       — Мисс Маринетт, сэр. Я пытался ей помочь, но она очень упряма. Итак, теперь ваша очередь, — говорит Альфред перед тем, как уйти. Брюс хмурится. Что случилось, пока его не было?       ---       — М, всё нормально, — Джейсон бормочет, отводя ее руку, когда она пытается нащупать его голову.       — Давай, Джей, дай мне проверить. Если у тебя жар, значит нужно еще лекарство, — говорит она, вздыхая с облегчением, когда он перестает сопротивляться и позволяет ей пощупать его голову. Она мычит, откинувшись на спинку стула у его кровати.        — Тебе нужен суп? Или, может быть, немного какао? — спрашивает она.       — Нет. Просто поспать, — бормочет он. Маринетт понимающе кивает, тихо напевая ему, несмотря на щекотание в горле. Бедная девушка была больна, и она винила себя за то, что вчера позволила им попасть под дождь. Как только он засыпает, и она чувствует, как опускаются глаза, дверь распахивается.       — Мари? — раздается голос, и она стонет, махая рукой прочь.       — Тссс, он спит. Дай мне минутку, — бормочет она, еще раз взглянув на Джейсона, прежде чем встать и выйти из комнаты, слегка прикрыв дверь, чтобы не разбудить его.       — Что случилось? Почему, его нет в школе? — спрашивает Брюс, его лицо скривилось от беспокойства. Она хмурится, зная, что он, вероятно, возненавидит ее за то, что она позволила его младшему сыну заболеть.       — Вчера мы отправились за мороженым, а затем в парк, но пошел дождь, мы оба промокли, и теперь он заболел, и мне очень жаль, но я давала ему лекарство и следила, чтобы он ел и пил воду, чтобы поправится, но он определенно не может пойти в школу сегодня, — пробормотала она. Брюс хмурится и тянется вперед, нежно кладя руку ей на лоб.       — Мари, милая, ты тоже больна? — обеспокоенно спрашивает он. Она усмехается.       — Нет, конечно, нет, — сказала девушка.       — Да, она больна, — говорит Альфред, проходя мимо, продолжая идти по коридору, как будто ничего не сказал. Маринетт хмурится, глядя ему вслед.       — Предатель, — пробормотала она, себе под нос.       — Любимая, может тебе стоит принять лекарство и лечь спать, — предлагает Брюс, но она качает головой.       — Нет, я нужна Джейсону. Он болен, — возражает Маринетт. Брюс хмурится.       — Ты хоть какое-то лекарство принимала? — спрашивает он, и она надувается.       — От этого мне хочется спать. Я боялась, что засну и не знаю, нужно ли что-нибудь Джейсону, — говорит она, и он вздыхает.       — Мари, любовь моя, тебе не станет лучше, если ты не будешь принимать лекарства, — говорит Брюс, нежно обнимая ее. Она вздыхает и наклоняется в его объятия, чувствуя себя в его руках в безопасности и целостности. Пока она не услышит, что у Джейсона начинается приступ кашля. Она немедленно отстраняется от Брюса и бросается обратно в комнату, хватает стакан воды с его ночного столика и держит его, ожидая, пока он перестанет кашлять, прежде чем она передаст ему стакан.       — Осторожно, малыш, — говорит она, ставя стакан обратно на тумбочку. Она садится на край его кровати и осторожно убирает его волосы с его лица. Он вздыхает и почти сразу же снова закрывает глаза.       — Спасибо, мама, — сонно пробормотал Джейсон, и вскоре его мягкое дыхание становится единственным звуком в комнате. Маринетт замерла.  Мама.  Мама.  Он назвал ее мамой. Или просто потому что, он болен и истощен? Или он действительно смотрел на нее как на мать? Будет ли он смущен из-за этого, когда проснется, или он примет это? Будет ли это нормально Брюсу? Или он рассердится на нее за это? Был бы он....       — Маринетт, дорогая, ты в порядке? — мягко спрашивает Брюс, она целует Джейсона в голову, прежде чем встать и зарыться в грудь Брюса. На самом деле, у него не было причин злиться на нее из-за этого. Или Джейсон. Просто иногда было трудно бороться с ее мыслями. Прерывисто вздохнув, она смотрит на Брюса с мягкой улыбкой.       — Я в порядке. Думаю, сейчас я приму, таки, это лекарство, — сказала она, испустив счастливый вздох, когда Брюс, держа ее за руку и выводит из комнаты.       — Помимо дождя, как прошла ваша неделя? — спрашивает он, когда они снова в коридоре. Она открывает рот, чтобы поболтать о том, как это было весело, пока она не вспоминает хмурый взгляд Джейсона, когда он говорил о группе мальчиков в школе. То, как он цеплялся за нее, когда она обещала что-то с этим сделать.       — На самом деле, мне было интересно, не возражаешь ли ты, чтобы поговорить с директором школы Джейсона? Если бы я могла, я бы пошла. Некоторые мальчики придираются к нему, и я пообещала ему, что постараюсь что-то с этим сделать, — объясняет она, почти не теряя любящей улыбки Брюса.       — Я назначу встречу на понедельник днем, как это звучит? — спрашивает он, и она кивает.       — Это должно подойти, — говорит она, задумчиво склонив голову, — если это не сработает, я надеру ему задницу, — добавляет она.       — Ладно, любимая, давай принесем тебе лекарство и уложим в постель, — смеясь, говорит Брюс. Мари улыбается и кивает, зная, что он думает, что она шутит. Она не шутит. Никто не смеет связываться с ее ребенком и это не сойдет с рук.