========================= ТЕЛЕРАДИОКОМПАНИЯ «SUOMEN YLEISRADIO OY» ПРЕДСТАВЛЯЕТ: Shin Megami Thousand Lakes. Серия 2: Разведка боем. =========================
Ближе к обеду я прибываю в отель: туда меня после долгих уговоров подбрасывает мама на Integra (а сама, не теряя времени зря, отправляется на работу в её любимый садоводческий магазин Viherlandia). Что ты чувствуешь прямо сейчас? Я не знаю. А что я должен чувствовать? Как минимум, лёгкий трепет в своей груди: впервые за свою жизнь ты наконец-то получил возможность прикоснуться к чему-то великому. Это ведь просто ралли… «Просто ралли» my ass! Я для кого распинался за великую и непогрешимую во всех отношениях связь гонок с искусством? Как ты вообще можешь быть настолько непрошибаемым практически ко всем жизненным обстоятельствам? Наверное потому, что это, чёрт возьми, мой характер, который вырабатывался на протяжении всей моей жизни? Нет, ну вы просто посмотрите на этого бесчувственного стоика, что не желает лишний раз выражать свои эмоции, поскольку это, видите ли, «не круто». Ты закончил? Ни в коем разе. Я хочу сказать, что этот твой разработанный характер ничто иное как умышленное желание быть совершенно обычным терпилой. У меня сейчас нет абсолютно никакого времени на то, чтобы тебя выслушивать; будь добр заткнуться по-хорошему! Уточнив, в каком из номеров расположился Стиджн Теунис и получив инструкции по его нахождению, заскакиваю в прибывшую кабину лифта, еду на один из верхних этажей и направляю свои стопы к нужному помещению… — Это такие у них пилоты на учёте состоят?! — доносится на весь длинный коридор из-за деревянной двери крайней комнаты. — Почему он выглядит так, словно вышел из двухнедельного запоя, будучи заставленным сесть за руль? — И что? — продолжается спор. — Себастьян Лоэб тоже не ахти, как со стороны смотрится, зато отлично катается! В конце концов, вам шашечки или ехать? — Но ведь он же не Лоэб! — Так и здесь не WRC! Знаешь, когда я обычно представляю типовые отели, в моей голове всплывает умиротворение, тишина, спокойствие… Быть может, даже какое-то чувство уюта, когда ты прячешься от всего мира, но эти… Скажем так, посторонние звуки ломают мне всю идиллию. Обычно так и бывает. Значит, мы попали не в тот отель. Разворачивайся и убегай так, будто за тобой гонится сама смерть верхом на мрачном жеребце… Верхом в такую-то погоду? Лошадь-то не жалко? Тогда пусть это будет скутер Vespa или вилочный ричстакер SISU. Это окажется в разы страшнее, если ты предстанешь не перед обычной смертью, которая вальяжно пришла по твою душу, а перед уверенным в себе жнецом, что желает догнать тебя любой ценой. Я очень ценю твоё творческое переосмысление мрачного жнеца в массовой культуре, но есть одна малюсенькая проблемка в виде того, что буквально пару минут назад нам подтвердили, что herra Теунис находится именно в этом отеле. Тогда всё только усугубляется: нам нужно взять его с собой и избавить от этих шумовых поллюций. «Шумовых» чего?! Не важно! Эти крики начинают меня раздражать. Ты хотя бы понимаешь, о чём говорят эти люди? Тебя устроит, если я просто скажу «Да»? — Что здесь происходит? — захожу я в номер-люкс. — Ого, Супер-Марио! — почти сразу же упирается мой взор в активно пререкающегося со Стиджном усатого (и слегка упитанного) мужчину средних лет. — А где же ваш младший брат Луиджи? Поздравляю! Ты ворвался в чужую компанию с самого нелепого расистского комментария, который я когда-либо слышал в своей жизни. — Я вам не Супер-Марио, а обычный Джузеппе Регуларо. — убавив громкость звучащей фоном композиции My Favourite Game группы The Cardigans, оборачивается ко мне спорщик. — И брата Луиджи у меня нет, равно как и суперкарта на полсотни кубиков. Видишь? Он даже не обиделся. Туше. — Что же у вас тогда есть? — раздаётся откуда-то со стороны окна. — Семейный виноградник в Тоскане, патефон Rigoletto и трёхколёсный грузовичок Piaggio Ape! — кричит в ответ обитатель Аппенинского полуострова. ТВОЮ ЖЕ МАТЬ, УЛЕ: PIAGGIO APE! ВОТ НА ЭТОМ ПЛОДЕ ИЗВРАЩЁННОЙ ФАНТАЗИИ КОНСТРУКТОРА ДОЛЖНА ЕЗДИТЬ СМЕРТЬ! Что-то сегодня ты слишком часто упоминаешь смерть. Тебя внезапно накрыла какая-то подростковая «edgy» фаза? Это не просто «фаза», а скорее моё истинное «я»! — Джузеппе, познакомьтесь: это — Уле Юкси, местный парень с опытом скоростной езды по заснеженным дорогам. — знакомит меня с гражданином Теунис. — Уле, это — личный менеджер твоего будущего напарника, Джузеппе Регуларо; проще говоря, он следит за тем, чтобы… — речь-объяснение мужчины прерывает утвердительный хрюк, подкрепляемый короткой (но громкой) отрыжкой: только сейчас мне становится заметна зарытая в одеяла чья-то туша на железной раскладушке. — …чтобы он не слишком-то предавался радостям плоти после побед в соревнованиях разной величины. Дай угадаю: этого ты назовёшь «Баузером»? Если ты продолжишь юморить, всем в этой комнате покажется, что я засмеялся с этого пододеяльного чудища. — Парень, к сожалению, спортсмен-международник, поэтому с весьма своеобразным характером и претензиями. — жмёт мне руку колоритный итальянец. — После хренового прохождения гонки этот раллист погорелого театра способен навешать люлей раззявам из персонала, так что потом не говори, будто я тебя не предупреж… — обрывает фразу басовитый анальный звук. Я не буду это комментировать. И я, пожалуй, тоже. — Вот же свинья! — выходит из ванной красавица в махровом халате, белых тапочках и с полотенцем на голове. — А ещё именитый гонщик, мать его… — Моя жена, Кармэн. — представляет даму Стиджн. — С ней — хоть на край света: нигде не пропадёшь! Настоящий эталон современной европейской женщины. Да что он вообще знает об эталоне современной европейской красоты? Здесь ничего не совпадает из того, что я тебе называл. А ты не думал, что он просто… Ну, пытается быть для неё хорошим мужем? Я даже и подумать не посмею о том, что мы сейчас начнём разглагольствовать о чужой личной жизни. — И с этим, как говорится, не поспоришь. — появился со стороны балкона похожий на дворецкого мужчина возрастом «под полтинник». — Очень приятно: Ингвар Брассет, спонсор. — крепко жмёт его рука мою. — Вы, насколько понимаю, из спорткомитета? — Взаимно, Уле Юкси. — представившись, спешу его разубедить. — Нет, «с улицы»; тот, который из спортивного комитета — дрыхнет на раскладушке, любит как следует развлечься и имеет в менеджерах Супер-Марио. Звать — Дэйв Мацкейн. — Да не сантехник я! — всплёскивает руками Джузеппе, намереваясь снова рассказать об отсутствии брата и средства для картинга, как вдруг за окном раздаётся два громких гудка; услышав их, Брассет спешно натягивает висящее в шкафу пальто и предлагает немедленно проследовать за ним; я, Теунис и Регуларо, естественно, не отказываемся… — Блаулихт Бендибус. — знакомится со мной на улице ещё один чрезвычайно важный член команды, попутно интересуясь, куда подевался второй пилот; получив озвученный Брассету ответ, он продолжает: — Событие, в котором вы всей толпой примете участие, является, так сказать, полупрофессиональным; проводится оно в рамках недельного фестиваля-слёта автоэнтузиастов с янгтаймерами перед праздником Дня Рунеберга и включает в себя: концерт известной кавер-группы Ground, Hurricane and Flames, после этого — двухдневный шоу-офф с аукционом на третий день и повторяющее маршрут трассы ралли «1000 Озёр» за 1992 год четырёхдневное ралли. Согласно техническим требованиям, для участия в нашей категории автомобиль должен иметь менее двухсот сил, соответствовать всем требованиям по дополнительному оснащению, официально продаваться в странах Старого Света и быть выпущенным в период с 1982 по 1997 годы включительно. Именно поэтому, учитывая все данные условия и руководствуясь своими знаниями, я выбрал этот автомобиль: Buick Park Avenue 1992 года выпуска. — указывает его рука на пятиметровый седан тёмно-синего оттенка с дореформенными номерами [NXY-83] (после этого у меня создаётся впечатление, что, может быть, этот Блаулихт человек чрезвычайно внимательный, да вот только в ралли не понимает абсолютно ничего). — Последний Buick, поставляемый в Европу; отличается от североамериканской версии иной светотехникой, дополнительными приборами, гораздо более совершенной конструкцией зеркал, более мягкими подушками безопасности и их креплениями, да метрическими приборами на панели. Уле? Что? Ты хоть что-нибудь понял из этого потока слов? Ну да… А в чём, собственно, проблема? Я себя чувствую школьником, которого добровольно-принудительно позвали на какую-то научную конференцию, где все говорят заумными фразочками о куче абстрактных целей, задач и методов исследования. Ты сам меня сюда затащил. Всё верно. Но я-то думал, что мы начнём кататься прямо сейчас, а не будем стоять на морозе и с умным видом слушать весь этот бред. — Прямо какой-то павлин в курятнике. — невольно сравниваю машину со стоящими по бокам транспортом: да уж, на фоне Ford Fusion 04 и Volkswagen Golf Plus он смотрится верзилой-переростком, но снаружи всё же выглядит вполне себе сдержанно (впрочем, периодически попадающиеся на дорогах американские седаны той эпохи в общей массе кажутся безликими). На кузове — большое количество хромированных деталей, общие линии отсылаются к «великому прошлому», а вот боковые зеркала кажутся каким-то инородным телом: их бы чуть вперёд — и самое то! — В США легковой транспорт чаще всего делят на пять классов — сверхкомпактный, субкомпактный, компактный, среднеразмерный и полноразмерный. — сразу пускается опровергать мою точку зрения Бендибус. — Данную модель чаще всего причисляют к последней категории, хотя есть мнение, что этот автомобиль — всё ещё мидсайз, а до полноразмерника ему не хватает дюйма-двух. Впрочем, сие пограничное состояние на езду особо не влияет; гораздо важнее, что кузов здесь — несущего типа: вследствие этого данная модель рулиться будет гораздо бодрее, чем её заднеприводные собратья вроде Caprice или Impala. «Impala» это типо «Tame Impala»? Он чё, ещё и автомобили делать начал? Я тебя очень прошу: УГОМОНИСЬ! — Подождите-подождите… — случается у меня глобальный разнос стереотипов об авто из США. — Здесь — передний привод? Неожиданно! — Так точно, Уле! — перехватывает инициативу Ингвар. — Платформа — C-body FWD; такая же — у некоторых моделей Cadillac и Oldsmobile тех лет… Задняя подвеска — независимая, со стабилизатором поперечной устойчивости, да ещё и с продвинутой системой DynaRide, то есть, автоматического выравнивания задней части, если в багажнике что-то тяжёлое или сзади вместо троих едут четверо. — Её можно выпилить: она работает с отдельного компрессора. — уточняет Блаулихт. — Внутрь пустите? — вопрошаю у последнего. — Пожалуйста: вам же на ней участвовать… — опускается мне в руки комплект ключей. Ну что, настало время для искусства? Нет. А вот внутри всё выглядит гораздо интереснее! Чёрная линия приборов сверху, под ней — тонкий слой «fake wood»; в самом низу — кремовая полоска, по формам похожая на своеобразный выступающий «балкончик», пустующая под торпедо, но переходящая в пульты управления креслами на дверях. Созвездие контрольных ламп спереди вынесено в проходящую по верхней части вдоль всей панели длинную нишу: в обычном состоянии она — чёрная, поэтому смотрится ступенчатым переходом рельефа (даже и не скажешь, что эта деталь представляет собой эдакий тонкий «дисплей», из черноты которого при повороте ключа всплывает много текстовых индикаторных предупреждений). Мощный «костыль» на колонке, руль с регулировкой (но только наклона, без вылета); накладка по его центру — настоящий остров Старфиш из GTA: Vice City. Не обделили хозяев и электроникой: кажется, с пульта на двери можно отрегулировать всё, что душе угодно. Передний диван — сплошной; отделка — натуральная кожа кремового оттенка: толстая, прочная, уютная… Спокойствие и надежность! Верно говорят, что рядовые (и не очень) американцы — весьма ранимый и подверженный стрессам народ, для которых личный автомобиль — обязанный каждую поездку вселять чувство некоторой уверенности, защищённости и благополучия второй дом. Не спорю: салон смотрится респектабельно, но придётся его дорабатывать, дабы на поворотах не соскальзывать со своего места, ибо боковая поддержка отсутствует, как класс. Только собираюсь высказать пожелания и предложений, как тут к нам, негромко тарахтя дизелем, под фоновую Thunder Chicken в исполнении The Mighty Imperials подкатывает красная грузовая Skoda Praktik 08, из которой выходит… Девон Аоки? — Истрис Хекенхеймо. — скромно представляется и жмёт руки девушка. — Механик вашей команды, спец по американской технике. Со мной будут ещё три напарницы, которые сейчас пока возятся в мастерской… — Кармэн накануне ходила в музей Алвара Аалто. — активизируется до сих пор молчащий Стиджн. — Познакомились, разговорились, сходили в кафе… — Механик? — с недоверием в голосе распахивает Блаулихт крышку моторного отсека. — Хорошо, предположим; что вы можете сказать об этом транспортном средстве? — На данном экземпляре стоит массовый для General Motors шестицилиндровый V-образный двигатель L27 объемом 3.8 литра с нагнетателем-суперчарджером. — бросает беглый взгляд под широкий капот девушка. — Привод компрессора — простейший, ремнём напрямую, без электромагнитных муфт, как делали в более поздние годы. Поскольку данный автомобиль оснащён передним приводом, двигатель установлен поперечно, однако, сложно объяснить, почему тут — L27 с нагнетателем, а не L67: возможно, имеет место быть условный «переходный вариант»; впрочем, не исключено, что прежний владелец заменил силовой агрегат. Трансмиссия — автоматическая, 4T60 с масляным радиатором: управляемый оборотами и давлением задумчивый примитив без электронных «мозгов»… — Феноменально. — с изумлением хлопает капотом Бендибус. — Во всяком случае, согласно документам сил у этого старого жеребца — ровно сто семьдесят; на стенд для проверок его навряд ли кто погонит, а даже если вдруг и погонит — точно не получит больше двухсот лошадок: двадцать лет машине! — А что? — чешет подбородок Ингвар. — Покупают же ведь реднеки за семьсот баксов рамные Lincoln Towncar на платформе Panther, избавляются от дверей и гоняют друг с другом по полям, даже умудряясь выигрывать какие-то хорошие трофеи; почему бы не попробовать провернуть то же самое? — М-да… — наконец-то соизволил появиться на улице медленно трезвеющий Мацкейн; запнувшись об порог, он чуть не встречается лицом с сугробом, однако, удерживается на ногах и нетвёрдо встаёт аккурат возле Регуларо. — Обязательно было так нажираться? — морщится итальянец. — Бухич — прямой интеграл от секса. — громко икнув, выдыхает волной перегара Дэйв. — КХЕ-КХМ!!! ГРХМХМХ!!! Твою мать… — закашливается он. — Какой у этого сухопутного танкера привод? — следует краткий кивок в сторону припаркованного Buick. — Передний; зато с нагнетателем. — начинает краткое посвящение парня в курс дела персональный менеджер. — Пилотировать сего слона на снегу, льду и гравии поначалу может показаться сложным, но, думаю, привыкнешь, да ещё раздашь всем на трассе инвентарных звиздюлей. — Вызовите мне такси до вокзала: я собираю вещи и уезжаю гонять задним ходом на DAF 66. — развернувшись, кисло зевает и топает обратно в отель именитый спортсмен-международник. — Всяко лучше, чем эксплуатировать передний привод. — Дэйв! — бросается к нему Джузеппе; оба начинают ругаться между собой на непонятном языке, а я наконец-то высказываю свои соображения касательно модификаций и настроек. — Весит он полторы тонны с лишним: будем облегчать… — выслушав предложения, говорит Блаулихт. — Разденем догола, избавившись от ненужной требухи… Как думаешь, он испытывает определённое сексуальное возбуждение от того, как представляет, что раздевает этот автомобиль догола? Anteeksi? Или, может быть, «догола» есть просто конечная цель и ему больше нравится сам этот процесс? Есть ли под машиной какое-нибудь бельё? — Никаких «догола». — отрицательно мотает головой Истрис. — Вы им почки застудить хотите? Каждый день до воскресенья ожидаются стабильные минус двадцать по Цельсию и снегопад, а тут есть подогрев и нормальный отопитель; зачем же убирать? — Кстати, как обстоят дела с тренировками? — интересуется Брассет. — Навряд ли кто-нибудь из них водил автомобили подобных габаритов и мощности… — Насчёт этого не извольте беспокоиться. — пробует на отдачу переднюю подвеску седана девушка-механик. — Есть один раллист в отставке: за короткий срок и хороший гонорар кого хочешь до приличного уровня подтянет… Главное — не разговаривать с ним о Майкле Парке, ибо это — его больная тема. Съездите к нему, а потом сдадите аппарат нам: мы его осмотрим и займёмся доработками. Вышеупомянутым спортсменом оказался гражданин Эстонии, призёр WRC Маркко Мяртин, человек совершенно исключительных водительских умений: его манёвры на неподготовленной машине (мы находились в салоне) вызвали у меня волну щедро сдобренных специфической лексикой бурных эмоций; после них он устроил мне и Мацкейну «смотр профессионального мастерства», (для начала попросив выполнить упражнения типа «лосиный тест», «змейка», «полицейский» разворот, серия шпилек), по итогам которого остался достаточно удовлетворённым (тормозить левой ногой я уже умел; Дэйв, в свою очередь, активно бравировал умелыми управляемыми заносами на льду, постоянно упоминая имя загадочного Кеске Хатакеямы) и перешёл к составлению графика тренировок… Не знаю, как Мацкейну, но мне Buick в каком-то смысле начал нравиться. Кузов даже в стоковом состоянии отлично «держит виражи»: рулевой механизм — безлюфтовый (кажется, реечный), с тремя оборотами руля от упора до упора; лёгкий, но всё же имеющий чёткий намёк на обратную связь. Машина — жёсткая на скручивание: между передними стойками под капотом установлена штатная заводская распорка, поэтому лихие переставки не вызывают стереотипно-киношного ощущения симбиоза из водяного матраца с катером, который по ошибке оснастили максимально огромным и мощным двигателем. — Чтобы по-нормальному ездить на американском автомобиле, его нужно полюбить всем сердцем. — чуть позднее пояснит мне Бендибус. — Нужно идти ему на уступки и прощать ошибки. Тогда и он повернется к вам своими пухлыми боками, а не широкой задницей с красными фонарями… Для справки: я шутил по поводу его сексуальных приколов с автомобилями. Разве олицетворение и метафоры не являются тем самым твоим «искусством»? Являются, но… просто взгляни с каким лицом он это говорит. Я не вижу в его глазах творца. Это то же самое, если ты после оперы начнёшь насвистывать вокальные партии по памяти, просто потому что они каким-то необъяснимым образом всё-таки задели твою душу, а ты это даже не понимаешь. Тоже мне, искусствовед-любитель нашёлся…***
— Кажется, мы с девочками превзошли себя. — под Phat Planet в исполнении Leftfield демонстрирует нам спустя пару дней результат переделок автомобиля под состязания исключительно-женская «бригада» Хекенхеймо. — Немного похимичили с ходовой частью: поставили улучшенные зимние покрышки и диски OZ Racing Rally Asfalto, усилили оба лонжерона, места установки домкратов и швы кузова с крепёжными соединениями; попутно навесили резиновые брызговики, прикрутили стальной лист-защиту двигателя, грузовые гудки и четыре прикрытые решётками противотуманные фары прожекторного типа, плюс поставили в багажник дополнительные баки, а заодно — отрегулировали все замки и форсунки омывателя, нарастили щётки стеклоочистителя, да заменили зеркала заднего вида на немного более удобные: асферические по бокам и панорамное с автоматическим затемнением — в центре. — Солидно! — открыв дверь, заглядываю в салон. — Вижу, пожелания учли. Где ёлочка? — Так точно. — кивает Истрис. — Вместо длинной софы мы поставили более удобные кожаные полуковши от модели Roadmaster: благодаря унификации по марке встали, как родные, а четырёхточечные ремни удобно прошли через заранее прорезанный верх: даже все регулировки сохранились. Задние двери — заварили, удалив второй диван и некоторые лишние элементы… В общем, ваш sleeper к полёту готов! Где моя ёлочка, Уле?! — Интересно, где вы в нашей глухомани умудрились отыскать Buick Roadmaster… ГДЕ. МОЯ. ЁБАНАЯ. ВОНЮЧАЯ ЁЛОЧКА?! — Газеты надо читать: периодически там попадаются так называемые «автомобили-доноры». Продолжим. — садится девушка в кресло штурмана, пока Мацкейн возится с механизмами багажника (крышка имеет электродоводчик, удалять который почему-то не стали). — Из приборов на панель повешены спидпилот, твинмастер и подсветка; в плане безопасности — установлены обшитый поролоном каркас из холоднотянутых стальных труб и аварийный выключатель, плюс удалена обивка потолка: шумно не будет, так как панель крыши здесь опирается на хорошую виброразвязку из эластичного герметика. Теперь — о технической части: помимо замены всех расходников нами были внесены некоторые облегчающие жизнь модификации, которые стоит рассмотреть отдельно. — покинув салон, направляемся мы к передней части автомобиля. — Штатно навесное оборудование двигателя приводится в движение от бегущего по сложной траектории с несколькими обводными и натяжными роликами одного очень длинного ремня — всего через девять шкивов; во всей машине он один-единственный питает крутящим моментом генератор, компрессоры наддува и кондиционера, помпу и насос гидроусилителя руля. Обрыв оного практически начисто обездвиживает машину, а замена в полевых условиях, к сожалению, невозможна из-за чрезмерной сложности… Поэтому гораздо проще было поменять два шкива на нестандартные и провести передаваемую нагрузку через пару более коротких независимых ремней. Ещё один момент — доработка радиатора системы охлаждения двигателя: штатный с пластиковыми бачками, увы, слишком ненадёжен; проще говоря — часто течёт. В общем, выкинули его в дальний угол подсобки, изготовив под заказ точно такой же, только из алюминия… Не смотри ты так: никаких браков и недотяжек у нас не допускается; можешь сам инструменты взять и проверить. — Наряди свинью хоть в серьги — всё равно в навоз пойдет. — подходит к нам мрачный Дэйв. — Только зря время потратили: проще обменять его на что-нибудь японское и перейти в класс для автомобилей повеселее. Не спорю, я умею управляться с передним приводом, но при любой возможности стараюсь его избегать, выбирая для езды более нормальные машины… — Этот Buick — нормальная машина. — закрыв капот, немедленно высказываю свою точку зрения. — Блаулихт уверенно подтвердит! Знаешь, мне не слишком импонирует этот не совсем молодой человек. Я имею в виду, взгляни на него. От одного только вида я понимаю, как же от него будет разить в салоне. Пожалуй, сейчас я с тобой полностью соглашусь. Мне он тоже не нравится. Может, как-нибудь попробуем его переехать? Чего?! В смысле «чего?!»? Я не думаю, что кто-нибудь обидится, если мы «случайно» перемелем ему кости нашими колёсами. А он сам разве не обидится? А его кто-то будет спрашивать? Подзаборной алкашне слова не давали! — Нормальная для ненормальных. — хмыкает парень. — Чайникам слова не давали. — Слушай, ты, эксперт! — хватаю его за грудки. — Ещё раз пожалуешься на тачку — и в твоём очке побывает не только рычаг коробки передач, но и кое-что потолще! Вау! А что там будет? Я… я ещё не придумал. Предоставь это мн… НЕТ! — Если я поцелую этот Buick, он превратится в Subaru Impreza 22B? — цепляясь за мою чёлку, нагло парирует Дэйв. — Или я превращусь в идиота с грязными губами? — Если мой кулак поцелует твоё лицо, оно перестанет нести хрень? — накаляются страсти. — Так, брэйк! — разнимают нас девушки-механики. — Вот, блин, народ! Пока морды друг другу не начистят — не успокоятся. — Мне просто не повезло с напарником. — поправляю немножко размочалившуюся шевелюру. — Есть травмат, есть полуавтомат, а есть он — великий ебанат. И с ним, увы, придётся работать… Ах, каков поэт! Заткнись.***
Чем меньше времени оставалось до старта, тем интенсивнее мы тренировались (если бы о нас снимали документальный фильм, здесь бы следовал тренировочный монтаж с подложенным на фон хитом Ya Mama знаменитого Fatboy Slim). Стоит открыто признать: кропотливая предстартовая работа порой бывает труднее самого ралли. Встаём чуть свет в самом номере (или к моему дому присылают чёрный Chrysler LHS-New Yorker 97, что отвозит меня, куда надо) и после разбора прошлой тренировки от Маркко Мяртина решаем, чем займёмся сегодня: либо остаёмся в городе и катаемся с именитым эстонцем на закрытой площадке (используя для этого непосредственно сам Park Avenue), либо продолжаем составление стенограммы, собирая конвой из трёх-четырёх машин (а вот для этого Блаулихт с Брассетом подсуетились, снабдив команду двумя подержанными седанами Chrysler моделей Vision и Stratus) и отправляясь непосредственно «в люди». Отошли в прошлое те времена, когда экипаж, стартуя на каком-нибудь скоростном или специальном участке, знакомился с ним лишь в процессе соревнования, бросаясь в атаку без разведки: ныне спортсмены не поленятся, а четырежды съездят на локацию за несколько дней до старта, досконально изучат её в обоих направлениях, потренируются здесь и там, стараясь запомнить характерные особенности участков. Вот мы и носимся туда-сюда по всей округе с рассвета до темна, умело разучивая маршрут и «обживая» трассы будущего соревнования. Как говорится, дорогу осилит идущий… По графику и стенограмме! Кстати, о ней: несмотря на отсутствие опыта, составление оной (в отличие от Дэйва, что никогда не выступал штурманом и часто крыл матом подписавшего его на это ралли Регуларо) далось мне удивительно легко; видимо, сказалось моё профильное образование. Всего через четыре дня я уверенно мог вывести необходимую скорость и положение машины на трассе, исходя из покрытия, погоды, градации поворота, его длины, геометрии, открытости и сложности, а также проделать почти всё то же самое с методом захода на трамплин. Помогла в поездках и моя подработка репетитором: знание большинства окрестных дорог поднимало меня в глазах остальных членов команды, но возникла новая проблема: во время проверок на локации (то есть, проездов с готовыми заметками) у нас с Мацкейном зачастую случался дикий рассинхрон, вследствие чего мы ругались, как двое анекдотично-стереотипных итальянцев. Опять он за своё… Не, ну а что я сделаю, если он — мудак? — Нет, так работать не годится. — случайно увидев наш «гранд-перформанс», отвёз нас в расположенное в нескольких километрах уютное придорожное кафе SoppaGrilli23, под звучащую фоном мелодию Mas O Menos в исполнении The Budos Band заказал обеды с салатом и посадил перед собой за столом Мартин. — В подобной манере вы лишь очень быстро опозорите самих себя и уважаемых спонсоров. Уле, во время вождения ни в коем случае не повторяй про себя то, что тебе говорит штурман; не пытайся запомнить слова, которые он сказал, а ты сейчас как раз этим занимаешься, потому сбиваешься и часто переспрашиваешь. Старайся представить, что тебе говорят: если стенограмма прочитана правильно, тогда то, что видишь почти сразу сложится с тем, что слышишь, а в голове возникнет однозначная и полная картинка. Понял? — Да мне бы только это правильное чтение, а уж остальное как-нибудь приложится! — утвердительно кивнув, кошусь на напарника: интересно, нахамит ли тот эстонцу? — Хорошо, допустим. — барабанит по столу пальцами Маркко. — Теперь с тобой, Дэйв. Стенограмма важна: без оперативных «руководящих указаний» на местности в современном ралли оставлять водителя никак нельзя. Искусство правильного чтения нисколько не проще, чем искусство пилотажа; штурман должен правильно раскладывать стенограмму и чувствовать ритм. «Раскладывать» — значит делить записанную в блокноте информацию на правильные блоки; «чувство ритма» — точное понимание, в какой момент какой блок и как конкретно надо начинать читать, дабы пилоту было легче представлять то, что ждёт его впереди и не требовалось держать информацию в голове. Выдавать её надо ровно столько, сколько нужно для составления адекватного плана ближайших действий в голове, без пауз, фразой на одном дыхании, причём не когда вопрос «А что там дальше?» уже возник или ещё не зародился, а именно тогда, когда он только начал возникать. Представь такое место, где из-за рельефа местности не видно поворота, скорость — под сто тридцать, а покрытие — разбитый грунт, лёд, или присыпанный тонким слоем песка асфальтовый спецучасток; теперь вообрази, что ты, зажмурившись, взял отличный разгон, открыв глаза лишь тогда, когда уже точно надо поворачивать… Суть в следующем: штурман — глаза пилота, ибо трассу проходят не по визуалу, а по стенограмме. Предвидя возможный вопрос: если на листе указана какая-нибудь экстра типа ворот или ретардера, короткий промежуток после основного пласта информации сделать можно. Ясно? — Что же, попробуем. — на удивление спокойно относится к предписанию Мацкейн; уж не знаю, оказал ли какое-то влияние данный разговор или нет, но результаты поездок-проверок после обеда у нас оказались в разы лучше, чем до оного… Как бы то ни было, разъезжая по округе мы встретили (это выяснилось несколько позже) множество наших будущих соперников; они аналогично мотались по лесам отнюдь не с туристическими целями, но в спонтанных разговорах всегда всё отрицали, уверенно напирая на то, что наслаждаются живописными видами и зимней рыбалкой… Именно во время одной из таких «вылазок на природу» мне довелось узреть заехавший «не туда» компактный серый четырёхдверный седан (именно седан, а не хэтчбек) Volvo 360 GLS 85, возле которого суетились две девушки: одна — классический «томбой», а вот другая… Невозможно было описать всю красоту и привлекательность её внешности; впрочем, если спуститься до человеческих стандартов, выглядела она, как Изабель Аджани, если бы та не менялась прямиком с 1985 года (то есть, с раннего люкбессоновского фильма Subway). Вообще, племя автомобильных гонщиц удивительно занятное: оно хоть и очень малочисленно, но зато фанатически привержено определённой спортивной дисциплине и делит абсолютно все выпадающие на свою долю радости, печали и трудности. Никогда не перестану удивляться тому, как хрупкие женщины выдерживают столь колоссальное физическое напряжение и умудряются при этом после всех невзгод дорожной жизни не только сохранять женственность и привлекательность, но и просто оставаться умытыми, причесанными… И в целом «косметически оформленными». Not my type, честно говоря… Так что, будь добр, давай без всей этой фигни. Нам надо сфокусироваться на том, чтобы наглядно показать, кто здесь Паганини в этой художественной школе. Так Паганини скрипач же, разве нет? Ой, да пошёл ты на хуй! — Итак, пришло время проявить себя с лучшей стороны. — подкатив (no pun intended) к девушкам, предлагаю помощь с вызволением из снежного плена; слово за слово — и через десять минут представитель подвида «svenskus nattduksbordus» стоит на дороге. — Даже не знаю, как вас отблагодарить. — смущённо жмёт мне руку та, что смахивает на австралийскую певицу из восьмидесятых. — Меня Венла зовут; Венла Койдемисто, а это моя подруга Дина Флоу. — кивает она на осматривающую передний бампер пацанку. — Очень приятно; Уле Юкси. — не зная, что делать дальше, решаю выдать небольшой юмористический сетап. — Знаете, почему владельцы Range Rover всегда в синяках? — Нет; расскажите! — с интересом смотрит на меня девушка. — Они бьются о квадратные углы кузова. — озвучив панчлайн, получаю лучший смех, который я когда-либо слышал; решив закрепить эффект, толкаю ещё одну шутку (на этот раз — про инвестирование в лёгкую танкетку, имея ввиду её шведский седан) и как бы невзначай справляюсь, не собрались ли они соревноваться на этой машине; ответом служит отрицательное мотание головой и пояснение, что выступать их команда будет на Alfa Romeo 33 93, но на какой-либо успех особенно не надеется: только прорекламирует незначительного в глобальных масштабах спонсора — и всё. У меня в голове, между тем, проскакивает шальная мысль о романтических отношениях… И ещё, кажется, начинает играть песня Open Arms в исполнении группы Journey. Уж и не вспомню, какие слова я тогда подобрал, но скажу одно: чем дальше по диалогу — тем больше в нас нарастало чувство взаимной предрасположенности (под конец мы даже перешли на «ты»). Уле, если бы я мог, то прямо сейчас бы с удовольствием разбился о сминаемый барьер с сорокапроцентным перекрытием. Не надо мне мешать, пожалуйста. Уле! Запомни раз и навсегда. Женщина способна уничтожить и низвести до атомов любого творческого мужчину, как ты. Я знаю о чём ты думаешь, и хочу тебя предупредить, что это билет в один конец. Тонкую идиллию прерывает гудок автомобиля: позади моего Vision очень некстати возникает Stratus Мацкейна. Делать нечего: приходится, наскоро попрощавшись и получив обещание ещё увидеться, возвращаться за руль и чесать далее, ибо данные, к сожалению, сами себя не запишут. — Ваши заснеженные дороги — аналог тренировочного трека для ралли, но стоит съехать в сторону — начинается эндуро. — говорит нам Стиджн, когда я на обратном пути улучаю свободный момент и рассказываю ему о помощи девушкам (пара наших Chrysler и BMW Теуниса с супругой (мадам тоже поехала с нами) остановились на автоматической заправке ABC возле супермаркета Prisma). — Если они таким же образом засядут и во время самого ралли, это послужит вам отличным подспорьем. — Хочешь покорять бездорожье — бери Land Rover; хочешь оттуда вернуться — бери Land Cruiser. — зевает Мацкейн. — Пойду схожу в уборную. — потянувшись, топает он в сторону магазина (да-да, того самого, куда мы с Айно ездили сдавать бутылки). — А теперь — серьёзно. — возвратив пистолет в гнездо, Теунис садится на капот и начинает чесать, будто председатель по бумажке. — Успехи в ралли зависят не от оплошностей конкурентов, но прежде всего — от комбинации умений, аккуратности, твоего желания победить, удачи, скоростных качеств, концентрации, выносливости, надежности автомобиля и слаженной работы… — Кстати говоря, о последнем: сотни километров в самых различных дорожных и погодных условиях, непрерывно комбинируемые с опасной ездой на полной скорости, насколько мне известно, требуют от обоих членов экипажа понимания, сходства характеров и взаимного доверия, но с Дэйвом у меня подобной связи нет. — Знаешь, даже если ты будешь знать всю Финляндию, как свои пять пальцев, в глазах Мацкейна всё равно останешься тупым непрофессионалом; мы несколько раз просили спортивный комитет прислать замену, но нам отказали, да и документ-заявка на участие уже оказалась принята… Впрочем, это — не главное: соль тут в том, что, к сожалению, вы чересчур разные по характеру езды и убеждениям. — Это как? Мы вроде оба за СДПФ пойдём голосовать… ЧТО? ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СКАЗАЛ?! Политпросвет, ёпта! — Ты — больше кольцевик, чем раллист; первые в поворот осторожно вкатываются, так как считают, что лучше доехать целыми, а последние — вваливают на всю катушку, поскольку готовы к любым неожиданностям. — видя конфуз на моём лице, Стиджн слезает с капота и пытается «разжевать» мне всё ещё раз. — Объясняю простым языком: каждый спортсмен имеет свой скоростной предел для удобной ориентации за рулём; у тебя он, несмотря на опыт вождения переднего привода в соответствующих условиях, пардон, не самый значительный… Впрочем, это может быть и к лучшему, ибо высокий уровень раллийной культуры порой может обернуться против вас: ненароком попадёте «на радар» — схлопочете большой штраф с минусом в очки… И одним враньём про наличие иждивенцев в семье не отделаешься: придётся вычитать из гонорара! Но, признаться честно, я объехал три четверти Европы и ещё нигде не видел настолько образцовой транспортной дисциплины и такого уличного порядка: асфальт всюду ровный, обочины — чистые, даже отражатели на придорожных столбиках регулярно моют, причём вручную… — В стране, изрезанной тысячами озёр и исчерченной руслами множества каналов, увы, не с руки прокладывать железные дороги. — сверяясь с крупномасштабной картой региона, подмечает Кармэн. — Основные коммуникации рассчитаны на автомобиль; немудрено, что сеть второстепенных путей по густоте и разветвлённости даст фору любому штату США… Только в этом ралли, где машина больше времени проводит в воздухе, чем на земле, где сочетание сложнейших связок виражей и разных трамплинов не прощает водителю и штурману даже малейшей ошибки, где шальная ветка запросто отправляет автомобиль под списание можно научиться выбирать ту единственно-правильную траекторию прохождения участков, которая обеспечивает победу. Во время тренировок Маркко однажды сказал нам: «Среди университетов есть Оксфорд, среди ралли — 1000 озёр: первый день едешь слепым, второй — начинаешь удивляться самому себе. Третий — наслаждаешься гонкой, но какой ценой!» Не случайно международная версия данного состязания считается одним из самых сложных этапов чемпионата WRC: растянутая на полторы тысячи с лишним километров комбинация из недружелюбных окружающих условий — тяжелейшее испытание для водителей и их автомобилей. Узкие дороги со снегом и гравийно-щебёночным покрытием, лесные участки, закрытые повороты и погода, вследствие внезапных вывертов которой обзорность порой не превышает и двадцати метров перед ветровым стеклом. А главное — трамплины. Их тут не счесть (не зря же пошла шутка про скорое переименование соревнования в 1000 Прыжков), потому полёты машин в воздухе (всё зависит от скорости) — самое обычное дело. Можно себе представить, что всё это значит для механиков… Кстати, о них: Истрис с коллегами тоже трудятся, не покладая рук: после каждой нашей сессии-практики на Buick обязательно выявляется что-нибудь эдакое, требующее соответствующей регулировки или полной замены. Особенно они потеют, подбирая запчасти, инструменты, да прочие необходимые предметы: невозможно предсказать, какую пакость преподнесёт дорога. Так называемая «техничка» (или же, как подметил Блаулихт, мастерская на колёсах) в лице фургона Ford Tourneo Connect 03 загружена под завязку: внутри висит набор для выпрямления корпуса (если кто-нибудь из нас зажмёт колесо, приложив машину аркой об дерево), шесть наборов покрышек с разным типом протектора, огромное количество жизненно важных узлов типа коробки передач, осей и др.; этого (а также многого другого) в автомобиль технической помощи упихано так много и настолько плотно, что девушкам приходится использовать бумажную технологическую карту с пояснениями, куда конкретно воткнут определённый предмет, а часть инвентаря вообще перебросить к нам в багажник; наблюдая данную махинацию, я как бы невзначай спрашиваю (попутно предложив увеличить мощность) у Истрис, не окажется ли вдруг наш американец чересчур уж тяжеловесным для вида спорта, где машины нередко не столько быстро ездят, сколько низко летают… — Нет, нет и нет. — отрицательно мотает головой девушка. — Главная задача — чтобы вашего Buick хватило не только на прохождение одного спецучастка: он должен суметь выдержать сопутствующие испытания скоростью и дорогой. Мощности у вас хватает, хотя на данном типе соревнования решает не она, а исключительно удачная развесовка, степень загруженности ведущих колёс и общая надёжность: короче, важна не столько скорость (хотя здесь они задаются совершенно умопомрачительные: такие, что ралли то и дело грозит превратиться в чемпионат-кросс типа британского Autoglass) сколько ваш уровень манёвренностт; если попытаться форсировать сей драндулет старым методом, пострадает всё и сразу. Некоторые зачастую думают следующее: увеличить мощность движка — значит просто выполнить известные операции типа поднятия степени сжатия, улучшения наполняемости цилиндров, да хорошо отполировать внутренности впускного коллектора с выпускным трубопроводом; может быть, ещё с фазами газораспределения основательно поколдовать или тарелки впускных клапанов увеличить, но на самом деле это — целая наука: приступая к форсировке силового агрегата никогда не следует думать, что конструкторы упустили возможность выжать ещё лошадей эдак двадцать-тридцать, а ты сейчас полдня попляшешь с бубном — и потерянная мощность объявится, ознаменовав приход второго дыхания. Форсирование двигателя есть упорная, тщательно организованная, по нескольку раз продуманная, проверенная, технически обоснованная и квалифицированная работа целого коллектива: проще говоря, дело довольно-таки кропотливое, да чертовски трудоемкое! Буквально из каждого узла двигателя можно извлечь хоть маленькую толику повышения мощности даже после того, как проделаешь всё рекомендуемое для улучшаемых машин; иногда вот провозишься несколько суток, а эффект — мизерный, буквально «от силы полсилы», но даже и этим никогда не следует пренебрегать. Каждое отдельное мероприятие в лице подгонки, регулировки или замены какого-нибудь узла обязательно даёт еле заметный эффект, но в сочетании с другими мелочами нередко «оживляет» мотор, благодаря чему (по гамбургскому счёту) можно получить существенный прирост мощности. Некоторые из моих коллег любят пробовать так называемые «чудеса самодеятельности», но гораздо надёжнее «намывать» мощность по крупицам: так эффект будет гораздо более устойчивым, не зависящим от каких-либо случайностей. Устойчивость, управляемость, надёжность механизмов — дабы настройка стала оптимальной, надо, как говорят, пуд соли съесть… Боже ж, блядь, сколько можно трындеть о технической части? Я сейчас от этой дамочки с ума сойду… Заткнись и слушай, это важно! Подводя черту: дни перед началом фестиваля были особенно напряжёнными — все участники хотели финишировать в числе первых (в качестве приза выступала BMW E21, да не простая, а кабриолет-конверсия от ателье Baur 1979 года выпуска); каждый из них использовал каждый свободный миг для изучения местности, возни с автомобилем и уточнений текущего регламента соревнований у организаторов. Впрочем, всё это резко кончилось, когда наступил понедельник: собравшись на пешеходной улице Asemakatu, мы, ловя возгласы и взгляды восхищения от собравшихся зрителей (фестиваль уже начался) торжественно представили свои автомобили технической комиссии. Наш Park Avenue полностью соответствовал правилам, но установленный Хекенхеймо железный кенгурятник предписали снять (чем мы тут же и занялись). За нашими приготовлениями с интересом следили другие участники, ибо Buick из-за репутации страны-изготовителя считался серьезным соперником (особенно — здесь, где представители-автоэнтузиасты из различных спортивных комитетов выясняют в «боевых условиях», кто умеет ездить лучше и быстрее); конечно, куча факторов зависит от материальной базы готовившей автомобиль мастерской (на одном голом энтузиазме далеко не уедешь), однако, даже не самая презентабельная машина уверенно позволяет пилотам как «себя показать», так и «других посмотреть»… А посмотреть в тот день нам было действительно на кого! Живой каталог-шоурум (даже не участвующих в состязаниях) переднеприводных моделей предыдущих лет расположился практически по всей длине пешеходного отрезка: то, что ещё совсем недавно считалось устаревшим хламом, перевалив за отметку в пятнадцать лет стало гордо именоваться словом «янгтаймер». Когда наш Buick под раздающуюся фоном из колонок на домах I'll Be Good в исполнении René & Angela проходил технический осмотр (перед этим мы с величайшей тщательностью проверили все узлы и агрегаты как на стенде, так и непосредственно на дорогах) я упивался представшей перед глазами необычной картиной: компактные, но «заряженные» Fiat Tipo Sedicivalvole и Citroen Visa GTi, купешные Peugeot 309 GTI и SAAB 90, весьма большие Audi 100 C3 и Talbot Solara, малолитражки Ford KA и Renault Twingo… Удивление вызвал малиновый Citroen BX 1984 года выпуска: выступавшие на нём гонщики, по-видимому, понадеялись сотворить большую сенсацию, опровергнув череду неудач модели с индексом 4TC (забегая вперёд: это им не удалось, поскольку прохудилась гидравлическая система). Была среди них и модная 33 в обвесе Imola Дины с Венлой; именно к последней мадам я, улучив момент, подошёл поговорить. — Ярких экземпляров, кроме машин бывшего социалистического блока, да вашей Alfa Romeo здесь банально нет: остальные сплошь какие-то тухлые, как хер пенсионера. Ну ёб твою мать, Уле, кто так начинает разговор?! А ты знаешь ещё какие-нибудь шутки про Range Rover? — Восьмидесятые во всей красе. — улыбается девушка. — А у судей, между прочим, дизельный седан Mercedes-Benz W201: говорят, взяли из целей сэкономить на деньгах и выбросах в окружающую среду; последнее звучит не самым убедительным образом, ибо их экземпляр чадит, как тепловоз. — Помню, как мы с товарищем хохотали, когда прочли в журнале Popular Mechanics статью о чересчур бережливом американском автовладельце. — Интересно! Расскажешь? — Без проблем. В начале семидесятых один технически подкованный автолюбитель, пересев в разгар первого топливного кризиса со своего универсала Chevrolet Nomad 60 на подержанный двухдверный Volvo 122, твёрдо решил экономить бензин; с этой целью он и его знакомый инженер из Мичигана стали производить различные манипуляции: усовершенствовали систему зажигания, сменили жиклёры в карбюраторе, улучшили смазку трансмиссии… Всё это завершилось тем, что хозяин, перелопатив буквально весь автомобиль сверху донизу, оказался вынужден после каждой поездки сливать из бака образующиеся там излишки бензина! — Забавно! — не может сдержать подступивший смех Койдемисто. — Слушай, а у тебя уже есть дама сердца? Эй, Уле, на только что буквально сказала тебе «No bitches?» в далеко не самом заинтересованном тоне. А ну тихо. — Нет… А у тебя кавалер руки? — Если бы у меня был парень, я бы не пошла в автоспорт… — следует тяжёлый вздох и нервное почёсывание шеи. — Судя по всему, до конца жизни мне придётся просидеть в одиночестве. А мне ведь только двадцать семь… Не вижу никаких проблем в одиночестве. Ты предоставлен самому себе, никто тебе не мешает, да и ты тоже. Не каждый способен перенести это самое одиночество. Всё верно. Только слабые люди зависят от других. Но ты же не такой… Ну, если начать к ней подкатывать — выбор слабого, я согласен на такие условия. Да не смеши меня, друг мой. Я более, чем уверен, что тебе точно не стоит с ней связываться. Назови хоть одну вменяемую причину, почему я должен тебя послушать. Так будет лучше для тебя же. Серьёзно. Ты — далеко не такой человек, каким прямо сейчас пытаешься для неё показаться. — Предлагаю так: если мы с тобой оба не найдём себе вторую половинку до тридцати лет, то опять приедем сюда и начнём встречаться… Договорились? — Звучит, как достаточно хороший план! — появляется на лице девушки искренняя улыбка. — Я — за! — Значит, замётано! — пожимаю ей руку. — Обещанного, как говорится, три года… — Венла! — прерывая чувственный момент, кричит Койдемисто подруга-томбой. — Иди сюда: уже машины отгонять начали, а ты тут языком треплешься! — Я надеюсь, мы с вами ещё встретимся? — с надеждой спрашиваю напоследок. — Кто знает, кто знает… — загадочно подмигнув, садится Венла за руль Alfa Romeo. Бодро урчит оппозитный движок; пятидверный лифтбек медленно трогается с места… — Ты где ходил? — ворчит Мацкейн. — Поехали, а то этот мудозвон меня уже достал. — кивает он на околачивающегося возле нашего Buick нарядного Хедвига с оператором в дурацкой шапке (как хорошо, что мажор ничего вокруг себя не замечает, ибо повёрнут к тачке спиной и несёт в камеру какую-то несусветную чушь). Впервые в своей жизни я действительно рад видеть это чучело. Не ворчи, пожалуйста. Как тут не ворчать, если ты занимаешься чем угодно, кроме реального раллийного движа? Ты столько ждал, и не можешь подождать ещё немного? Я стараюсь быть терпеливым, но, к сожалению, не могу. В этом проклятом мире я действительно ощущаю себя частью чего-то большего, но у меня есть такое ощущение, будто нам обоим что-то мешает. Расслабься. Тебе только так кажется. — Не поверишь, но меня — тоже. — спешу запустить мотор и под передаваемую по радио Boulevard of broken dreams в исполнении Green Day побыстрее проследовать за остальными… Туда, где производились скучное оформление документов участников и повторный технический контроль автомобилей, а также располагался закрытый парк.КОНЕЦ 2 СЕРИИ.