Секреты пустых коридоров

      — Говорят, до Вашего приезда во Францию, Баш был очень популярен у женщин, — сказала Лола, собирая мои чистые волосы в косу.       Я не понимала, почему продолжала слушать эти сплетни о своем женихе. Это не имело значения. Прошлое осталось в прошлом.       — Я слышала, что какое-то время у него было сразу три любовницы, и они не знали друг о друге, представляете? — подхватила инициативу Грир. — Нужно быть очень изобретательным, что бы такое провернуть.       — Марии должно быть неприятно слышать подобное! — вступилась за меня Кенна. — Извините нас, Ваше Величество, мы просто переживаем...       Неужели наши светящиеся от счастья лица на помолвке никого не убедили? Нас однозначно выделяли из толпы наши дорогие одежды, но, видимо, не искренность. Готова поспорить, мы были великолепной парой, внушающей веру в лучшее будущее Франции и Шотландии, однако моё сердце не могла заполнить даже призрачная надежда на светлую судьбу своей страны.       Баш был всё так же холоден и безразличен со мной. Его поведение не могло поддаться моему понимаю, ведь я знала, что однажды он был влюблён в меня.       — Мы знаем, что Вы любили Франциска, но что насчёт Себастьяна?       — Кенна! — тут же зашипели девушки, услышав упоминание о моем мертвом женихе.       Его имя прозвенело в моей голове, словно тысяча хрустальных колокольчиков. От неожиданности перехватило дыхание, но я тут же взяла себя в руки и улыбнулась, убедив фрейлин, что всё в порядке. Я не обижалась на них, потому что меня больше не ранили воспоминания. Это всё осталось в прошлом. Будто в прошлой жизни.       — На празднике Вы с Себастьяном казались такими счастливыми, но после не виделись уже почти две недели… Ладно, не берите в голову. Когда людям скучно, они начинают болтать всякое.       — Всякое? Они думают, у Баша есть любовница? — в моем голосе проскочило еле заметное раздражение. — Все сплетни одинаковые — всегда вращаются вокруг постели. Придворным недостает фантазии.       Я сомневалась, что у дофина сейчас есть хоть немного времени на любовниц. Наследный принц теперь всегда был с Генрихом или своим новым телохранителем, тренируясь и готовясь к восхождению однажды на престол. Хотя откуда я могла знать, что он делает по ночам. Откровенно говоря, мне не было дела до личной жизни Баша, меня касалась лишь наша свадьба, с которой Генрих снова затягивал.       Очередное письмо от матери сообщало о возможном вторжении англичан в Шотландию со стороны моря, и она просила меня позаботиться о том, чтобы Франция отправила им на помощь часть своего флота.       Первым моим порывом было сообщить Себастьяну об этом, но что-то удерживало меня. Если он не хотел видеть свою невесту, как я могла нарушить тишину между нами? Эта стена казалась неразрушимой после стольких месяцев молчания. После смерти Франциска мы говорили лишь на похоронах и на помолвке. Почему-то это казалось мне забавным: нас сводили вместе только важные события, где мы оба обязаны были присутствовать. Куда же делся мой чуткий рыцарь в сияющих доспехах, готовый отнять человеческую жизнь ради своей королевы? Очевидно, я больше не была властна над его сердцем.       Очередной выдох вырвался из моих губ с уколом совести и горьким понимаем, что я стала слишком цинична. Должна признаться, отсутствие внимания Баша ранило мою гордость, но этот факт не отменял моей решительности в отношении французск66ого престола. Моя страна рассчитывала на меня.       Если я не могла поговорить с женихом о сложившейся ситуации, я могла потребовать помощи от Генриха. Я направилась в его кабинет с горячими речами, но не смогла добиться своего. Генрих был уверен, что армия ещё не оправилась от предыдущей битвы, которую спровоцировала я. Меня крайне злила его попытка манипулировать моим чувством вины. Я видела, что он презирает меня, и я не могла его винить.       Мне ничего не оставалось, кроме как умолять Баша о помощи. Однако память о том, чем закончилась моя предыдущая попытка пойти против воли короля, была ещё слишком свежа.       Весь день я провела в компании фрейлин, пытаясь придумать, что делать в такой ситуации, и пришла к выводу, что моей власти недостаточно. Мне нужна французская корона. Свадьба должна состояться. И плевать, если Себастьян другого мнения, или у него есть любовница, или ещё что… Никакие причины не смогут удержать меня от спасения Шотландии.       По пути из королевского кабинета, я наконец увидела жениха, спешащим куда-то по коридору.       — Баш! Себастьян! — позвала я, но он не остановился. — Дофин!       Он застыл и медленно повернулся ко мне. Я покинула компанию фрейлин и подошла ближе к нему. Он явно только что вернулся с конной прогулки или с очередного поручения отца — от Себастьяна пахло ветром и лесом. Волосы взъерошены, глаза решительны.       — Вы избегаете меня? — спросила я, пытаясь не звучать обиженно.       — Как же я могу, Ваше Величество? — неправдоподобно удивился он. — Ведь Бог благословил меня такой прелестной невестой… Хотя Вы выглядите немного уставшей. Вам следует больше есть.       Я вообще не ела последние несколько дней. Неужели это было так заметно, что даже Баш, который видел меня не чаще голубой луны, заметил изменения в моей внешности?       — Так Вы всё-таки помните, что я Ваша невеста? Слава Богу! — наигранная улыбка и колючий взгляд. — Мой дорогой Дофин, неужели я вызвала чем-то Ваше неудовольствие? Вы злитесь на меня? Быть может Вы нашли утешение в объятиях более нежных, чем мои…       Я прервалась, тут же поняв, как глупо звучало это предположение вслух. Тон Баша сменился с язвительно дружелюбного на серьезный.       — Что? Мария, Вы слышите себя? Как Вы можете думать, что…       Он прервался и прочистил горло от неловкости. Я поняла, что продолжения не последует. Баш не рассказывал, как всё случилось. Мы вообще не разговаривали, поэтому сейчас его тяжёлый взгляд заставил снова испытать вину. Осознание кольнуло, но я проглотила его, как и снова подступившие слёзы. По наполненным болью глазам Баша, было понятно, что он так же, как и я, пытался все это время оправиться от смерти брата, и я видела, что он не преуспевал в этом. Так же, как и я.       — Я немного не в настроении для любовниц, если Вы хотите таких подробностей.       Он был раздражен моими необоснованными подозрениями, и уже хотел было уйти, но не смог удержаться. Накопленные эмоции вырвались из него ранящими словами.       — Чего Вы вообще хотите от меня? — его лицо выражало странное замешательство. — Я знаю, что Вашей стране прямо сейчас нужна помощь, но ситуация изменилась. Я бы отправил корабли, если бы Англия не напала одновременно и на французские границы. Оказывается, когда получаешь власть, она только ограничивает твои действия.       — Почему Вы не сказали мне о нападении? — удивилась я.       Отчего-то в коридоре стало совсем тихо — фрейлины и несколько гостей, которые ещё не успели уехать, ловили каждое наше слово. Хотя можно ли назвать это подслушиванием, когда Себастьян говорил так громко, что его слова можно было услышать в другом конце замка.       — Честность лучшая политика, да? Что ж, я не политик по своей натуре, Мария.       — Но политик по титулу, — я подражала его тону теперь, чувствуя бурлящий гнев внутри.       — И я не Ваш муж, — сталь в его голосе не терпела возражений. — Поэтому, прошу Вас, не говорите со мной так, будто я Вам что-то должен.       Холодные фразы и глаза хлестали больнее пощёчины. Гнев в моих венах сменился черной липкой болью. Последняя фраза пригвоздила меня к полу и забрала из лёгких воздух. Я ушла быстрым шагом с высоко поднятой головой, проигнорировав сожалеющие взгляды подруг.       Практически забежав в свои покои и захлопнув дверь, я почувствовала тупую боль в груди, грозившую вылиться из глаз, поэтому со всей силы ударила себя по лицу.       Моя пощёчина не пожалела главного оружия в политической войне — лицо горело. В глазах резко потемнело.       Он не хотел быть мне должным. В его глазах это я вручила французскую корону в его руки, это я требовала от него свадьбу и Англию, именно я разбила его сердце, отняв брата. Он ненавидел меня, я была в этом уверена. Я сама себя ненавидела.       Крик, вырывающийся из моей груди, был заглушен ещё одной пощёчиной.       У меня не было времени на жалость к себе. Мне нужно было что-то сделать пока мою страну не завоевали.       Утром солнце разбудило меня, разлив теплые лучи на моё лицо. Ночь была бессонной, но я смогла уснуть ближе к кровавому рассвету. Кошмары метали меня по кровати.       Моё тело бросили в безымянную могилу, где я не могла дышать, но отчаянно пыталась прокопать путь наверх сквозь толщу мокрой рыхлой земли. Мышцы ломило, и силы кончились ещё до моего погребения, но я вышла на свет. Совершенно нагая, покрытая грязью и кровью. Земля и небо кровоточили, оставляя меня в ужасе наблюдать, как кровь заливала всё вокруг. В момент, когда молния ударила в меня, я проснулась.       Служанка помогла мне замаскировать темные круги под глазами новым средством из Испании, после чего я попросила подать завтрак в покои и сделать его сытным. Как бы не хотелось признавать правоту Себастьяна, я действительно сильно похудела после похорон. Ключицы теперь выделялись сильнее, а платье сидело не вплотную: пришлось затянуть корсет сильнее обычного.       — Лорд Нарцисс! — приветствовала я, увидев знакомый силуэт в коридорах замка. Это было отлично спланированное совпадение. Я давно хотела поговорить с ним и выяснить, на чьей стороне он был. Не все придворные принимали Себастьяна, как законного наследника. Многие жадные до власти люди, пытались добиться восхождения на престол следующего после Франциска законного сына Генриха — Карла. Екатерины при дворе не было, но было подкрадывающееся сзади чувство, что многие шпионили для неё. Если бы у них получилось усадить Карла на престол, королева-мать вернулась бы ко двору в роли регента, а мне пришлось бы обручиться с совсем ещё мальчиком. Однако выходить замуж за ребёнка не входило в мои планы.       — Ваше Величество! — воскликнул лорд. — Вы сияете, словно звезда, упавшая с небес, посланная Богом благословить смертный люд своей красотой и изяществом. Когда такой простой человек, как я, смотрит на Ваше Сиятельство, ангельский свет затмевает его разум, и он не может мыслить трезво.       Обилие сладких слов, лившихся из уст лорда, будто мёд, насторожили меня. Нарцисс был умным человеком: Екатерина опасалась его, а король доверял. После смерти его очередной жены, Генрих призвал старого друга Нарцисса ко двору, даровав новый титул — придворный казначей. Теперь в его руках были сосредоточены все финансовые средства страны, поэтому мне было необходимо подружиться с лордом.       — Благодарю, лорд Нарцисс, за столь приятные женскому уху слова. Мой жених, однако, считает, что я выгляжу болезненно.       — Тогда он полнейший кретин, — с серьёзным лицом произнес он.       Улыбка застыла на моем лице. Я не понимала, как реагировать на подобный выпад в сторону моего будущего мужа, потому замерла, как добыча перед змеей. Меня спас взрыв смеха лорда Нарцисса, и я присоединилась к нему со своим фальшивым звонким смехом.       — У Вас очень… особенное чувство юмора, милорд, — сказала я, подбирая слова поприличнее и всё так же широко улыбаясь до боли в скулах.       — Не примите это за оскорбление, Ваше Величество, но какой спектакль Вы с Дофином вчера устроили! И зачем нам целый театр при дворе, если есть наша наследная пара?       Я снова залилась смехом.       Мы с Себастьяном пока что лишь развлечение для общественности. Пока что. Мне нужно было держать гнев в узде, чтобы завоевать расположение лорда, если я собиралась иметь влиятельных друзей при французском дворе.       — Вы переигрываете, — Нарцисс обратил внимание на мой смех, снова став серьёзным. — Советую Вам попрактиковаться перед зеркалом, Ваше Величество. Полагаю, Вы не случайно забрели в эту часть замка и оказались в подозрительной близости к моему кабинету?       Маска дружелюбия спала, и я решила больше не церемониться.       — Если Вы тот, кем я Вас считаю, Вы уже знаете, чего я хочу.       — Ах, Вы всё про эти корабли? — лорд Нарцисс чуть ли не закатил глаза.       — Насколько я знаю, Вы, милорд, родились в Шотландии. Неужели Вы не желаете помочь своей стране?       Моя попытка надавить на чувство долга человека, не имеющего совести и принципов, оказалась смехотворна.       — И что Вы предлагаете мне сделать? — одна из его бровей вопросительно изогнулась. — Спонсировать эту суицидальную миссию в Шотландию в обход приказа короля? Нет, спасибо. Меня пока устраивает моя голова на плечах. К тому же, Вы сами знаете, что, как только Вы выйдете замуж за Дофина, эта угроза растворится в воздухе. Вам не о чем беспокоиться! Если только… свадьба не будет отменена.       Хотелось влепить ему пощечину, чтобы вместо этой ухмылки на лице Нарцисса была боль. Кулаки сжаты. Зубы скрипели. Нарцисс мне не помощник. Возможно, он даже не был на стороне Екатерины. Стефан вел свою собственную игру, наверняка желая самому стать регентом Карла.       Мне нужно было как-то выместить злость, поэтому я спустилась в конюшни, припоминая свои мысли о побеге. Слуга долго не хотел отпускать меня одну на прогулку, но я пригрозила казнить его, если он кому-то расскажет, и он тут же стал послушным. Смерть — единственное, что по-настоящему пугает людей. Никакие деньги и блага не могут мотивировать более эффективно, чем угроза смерти.       Я выехала в поле недалеко от замка. Мне нужны были свежие мысли, и я надеялась, что их прошепчет мне ветер, но он лишь проникал под одежду, остужая горячую кровь.       Когда я стану королевой Франции, я сожгу своей яростью всех, кто навредил мне или шёл против. Первой в этом списке, конечно, была Елизавета. Она вынула моё сердце из груди и разбила его на кусочки настолько маленькие, что его уже не собрать обратно. Она превратила мою жизнь в постоянную борьбу за власть или хотя бы возможность вставить слово в разговор взрослых политиков. Теперь мне оставалось только одно — месть.       Но сейчас я могла лишь ждать, когда Генрих решит, что нам с дофином пора идти под венец. Я не понимала, почему он медлил. Ведь мы хотели одного и того же.       Я провела на улице достаточно времени, чтобы мои кости превратились в обледенелые сосульки. Вечера становились холоднее. Приближалась зима.       Вернувшись в свои покои, я приказала, подготовить мне горячую ванну. В ногах чувствовалась усталость. Хотелось просто лечь под одеяло и спрятаться там от всего. В лучшем случае задохнуться. Но я сбросила одежду, накинув теплый халат, и теперь снимала украшения, когда в дверь постучали. Стук был тихий, но решительный. Я поспешила крикнуть «войдите», думая, что служанка пришла сообщить о готовности ванны, но когда обернулась, удивилась.       — Баш?       — Простите, что пришлось войти в Ваши покои без приглашения, Ваше Величество, — он оглянул меня с ног до головы. — Вы не одеты. Мне лучше поговорить завтра.       Я поморщилась, подумав о новой порции сплетен, которые будут гулять по замку с утра. Особенно если служанка зайдет в неподходящий момент.       — Проходите, Дофин. Моя репутация не может быть разрушена ещё больше, после Вашей вчерашней речи.       — Именно поэтому я здесь, — уверенно сказал Баш. — Мария, я хотел попросить прощения. Я не знаю, что на меня нашло. Вернее знаю, конечно. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, после… Теперь всему, чему учили моего брата всю жизнь, мне нужно научиться за несколько месяцев.       Моё молчание заставило его подойти ближе. Он аккуратно взял мои руки в свои, будто боялся, что я растворюсь в воздухе от одного касания.       — Я пытаюсь сдерживать эмоции, гнев… И обычно у меня получается, но мне очень жаль, что Вам пришлось видеть меня таким. Мария, я молю Вас о прощении.       Его искренние глаза почему-то заставили моё сердце похолодеть. Я видела, что ему действительно жаль, но я не могла просто сказать, что всё хорошо и забыть об этом.       — Гнев… — повторила я за ним, прищурив глаза. — Да, я тоже ощущаю, как он разливается по моему телу. Это тяжёлое время для всех нас, Дофин.       — Не называйте меня так… — выдохнул он, прикрывая глаза в отчаянии.       — Почему? — отчего-то моё возмущение взяло верх, и я надменно подняла брови. — Вы теперь Дофин Франции.       Он разозлился, чего я и добивалась, и отпустил мои руки. Возможно, мне хотелось уколоть его словами, так же как он сделал это вчера. Возможно, моё милосердие умерло вместе с прошлым женихом. Возможно, теперь я могла лишь разрушать.       — Это его судьба, не моя.       — Франциск мертв, Себастьян, — отрезвляюще четко сказала я. — Ваш отец принял тяжёлое решение водрузить его долг и обязанности на Вас, и теперь Вы должны вести себя подобающе своему титулу.       Он сжал зубы покрепче, чтобы не сказать лишнего. Я буквально напрашивалась на грубость, но не могла себя остановить. Жестокость, с которой я относилась к Себастьяну, ранила и меня тоже, но я вряд ли бы посмела признаться себе в этом в тот момент.       Дофин направился к выходу из моих покоев, и я понимала, что если не остановлю Баша, то потеряю не только его, но и возможность договориться о спасении Шотландии.       — Себастьян! Стойте! — я подбежала к жениху, схватив его за руку. — Мне жаль… Я не хочу этого между нами. Почему мы продолжаем ранить друг друга?       Я переступала через гордость, выдавливая из себя слова. Мне отчаянно нужна была его помощь, но я была искренна. К счастью, иногда ложь не самое действенное средство для получения желаемого, иногда стоит сказать правду.       — У меня нет реальной власти здесь, и я не могу помочь своей стране отсюда. Но Вы можете. Вы можете убедить своего отца поженить нас, как можно скорее, тогда у Шотландии будет король и королева. Папа поддержит нас, и Елизавета отступит по его приказу. У неё не будет выбора.       Мой взгляд бегал по его лицу, отчаянно ища поддержки и надеясь, что Баш поймет меня.       — Помогите мне. Пожалуйста… — прошептала я, не отрывая глаз от жениха.       Нежное прикосновение моей ладони, убирающее несколько прядей от лица Себастьяна, очерчивающее его скулы, заставило дофина отшатнуться от меня. Он не ожидал, что я попробую использовать его страсть ко мне, как оружие, как способ добиться от него, чего хотела. Я сама не ожидала от себя такого, но у меня больше не было рычагов давления. Генрих меня не слушал, Нарцисс был не заинтересован. Только Себастьян мог повлиять на отца.       — Вы стали слишком холодны и безжалостны, — удивляясь собственному открытию, проговорил Баш. — Из Вас выйдет отличная королева.       Комплимент, наполненный ядом. Комплимент, который я бы не хотела услышать снова. Однако Себастьян был прав. Мои чувства и пылкий нрав наконец отошли на второй план, возможно, исчезли навсегда. Матушка гордилась бы мной сейчас. Она всегда говорила, что править нужно холодным разумом и такими же холодными руками.       Я всё ещё держалась за Баша, как за последнюю соломинку, грозившую вот-вот оборваться. Один взгляд, перемена в лице — и я всё пойму. Мне хотелось залезть в его голову, понять, что он думает. Думает ли, что я поверхностная? Что готова на всё ради короны, даже соблазнить его прямо здесь и сейчас? К сожалению, я не могла знать точно, что не сделала бы этого, если бы пришлось.       — Я, думаю, Вы должны знать, — вдруг заговорил Баш, — что мой отец не оттягивал дату свадьбы. Наоборот, он хочет скорее женить нас.       — Но… Тогда я не понимаю…       — Это был я.       Мои руки наконец отпустили Себастьяна. В горле пересохло. Значит, он действительно больше не влюблён в меня, или же любовь переросла в ненависть. Ему пришлось держать умирающего брата на руках из-за меня! Думаю, такое воспоминание затмило бы любое сильное чувство.       — Вы? Вы тянули время и заставляли наш союз выглядеть слабым в глазах всей Европы? Снова? — гнев поднимался внутри меня волнами.       — Я не думал о политике, Мария.       — О чем же Вы думали? — я теряла самообладание, прекрасно зная его ответ наперед.       — Я надеялся, что Вы передумаете. Думал, что Вы сможете найти кого-то другого для замужества. Кого полюбите.       Я прерывисто и тяжело дышала, полностью уверенная в том, что если бы я сейчас не прикусила язык, послала бы Себастьяна к Дьяволу.       — Я не просила Вас об этом, — произнесла я сквозь зубы. — Мне нужно лишь спасти свою страну из лап англичан и ничего более.       — Хорошо! — неожиданно воскликнул дофин под давлением моих громких слов.       — Хорошо? — в замешательстве повторила я. Себастьян облил меня своим согласием будто ледяной водой.       — Если это всё, что Вам нужно, мы поженимся. Завтра.