Advent Calendar

Лидия разглядывает новогодний венок из перьев, хмурясь. Ее взгляд скользит по бархатной зеленой ленте, золотым бокалам и молочно-белым тарелкам на витрине. — Так и где, ты говоришь, ты научился магии? — спрашивает Лидия как бы между прочим. Стайлз теребит новый бинт на руке и поднимает взгляд на Лидию через пару секунд, слишком задумавшись. — Какой ответ ты ждешь? В Хогвартсе? — говорит Стайлз, усмехнувшись. На нем джинсовая черная куртка, и он сует руки в карманы, находит в них старую, пару раз постиранную пачку сигарет и фыркает, сунув ее обратно. — Ты выглядишь, как бездомный, — Лидия поджимает губы, взяв золотые песочные часы и венок из перьев и положив их в корзину для покупок. — Сочту за комплимент, — кивает Стайлз с улыбкой, явно дразня Лидию. — Так что? Ильверморни? — Лидия усмехается, и Стайлз приоткрывает рот в удивлении такого глубокого познания мира Гарри Поттера. — Дорогая, ты снова в списке людей, в которых я безответно влюблен! — Стайлз касается ее плеча, смеясь. — Ох, Дерек меня совсем сместил до сегодняшнего дня? Боже, как жаль! — Лидия картинно вздыхает, сбрасывая руку Стайлза с плеча. Тот пожимает плечами и его улыбка становится смущенной. Они покупают подарки для всей стаи, и Стайлз, после долгих уговоров Лидии, покупает Коре подарок. Он не собирался ничего дарить этой занозе в заднице, но Лидия настояла на пробковой доске для фотографий в форме сердца и набор кнопок с разными подписями вроде «с друзьями», «на море», «жду чуда» и прочие. Стайлз собирается прикрепить туда фотку задницы Скотта с прошлого дня благодарения, когда он выпил всю бутылку коллекционного бурбона Криса Арджента. Стайлз покупает Дереку мягкий бежевый свитер из альпаки, планируя подписать его «когда носишь его, представляй, что я тебя обнимаю». Ненавязчиво и ни к чему не обязывающе. Они с Лидией обедают в ресторане напротив торгового центра, потому что Лидия ненавидит фудкорты из-за их шума, музыки и некачественной еды. Вокруг их крошечного столика у окна сотни бумажных пакетов красного, зеленого и золотого цвета, еще сохранившие на себе быстро тающие снежинки. — За полгода до конца школы я начал усиленно заниматься магией с Дитоном. Я проводил в его ветклинике дни и ночи, едва успевал готовиться к вступительным экзаменам, — говорит Стайлз, когда чувствует, что если съест еще одну хлебную палочку, то лопнет. Лидия кивает в желании продолжения, перемешивая пасту и накручивая ее на вилку при помощи ложки. Она все делает так, будто ее снимают папарацци и она хочет получиться на каждом снимке безупречно. Прямо как Джексон. — А потом мы с ним нашли парочку практикующих магов в Нью-Йорке, где я мог бы учиться в университете и практиковать магию. Спойлер: один из них лузер, не знающий основ, а второй — воскреситель мертвых. Компания — лучше не придумаешь, но через них я нашел кое-кого, кто смог обучить меня всему, что я знаю сейчас, — он улыбается своим личным воспоминаниям, и Лидия слишком вежлива, чтобы допрашивать. — Я, конечно, мог бы узнать гораздо больше, если бы не тратил время на учебу, вечеринки и секс, но… что есть, то есть, — Стайлз пожимает плечами, и Лидия смотрит на него совсем по-другому. Это больше не тот мальчик с СДВГ, бегающий за ней и говорящий о слишком большом количестве умных вещей. Теперь Стайлз более сдержанный, владеющий магией, относящийся к сексу, как к чему-то незначительному, и да, такой Стайлз нравился ей куда больше. Свободный и уверенный Стайлз. Со светлой прядью в каштановых волосах, рунами, покрывающими все тело, сережкой в ухе и рваными джинсами. — Я угощаю, — говорит Лидия, когда им приносят счет, и Стайлз роется в бумажнике. Он прижимает руку к сердцу и кивает в знак благодарности, очаровательно улыбаясь. Они выходят из ресторана, когда на улице уже темно. За обсуждениями магии, отношений и сумасшедших историй не замечаешь, как быстро летит время. Лидия довозит Стайлза до дома, и они долго прощаются, обнимаясь у входа и смеясь. Шериф смотрит на них из окна, вздернув одну бровь. — Пап, это просто Лидия, — говорит Стайлз, заходя в дом. На его щеках румянец, он широко и счастливо улыбается, а его глаза горят точь-в-точь, как у его матери, когда та видела первый снег в году. — Ага, не Дерек же, — шериф усмехается, когда Стайлз шутливо бьет его в плечо, смеясь и краснея еще больше.