Advent Calendar

— То есть, пока мы там все дрались, убегали, истекали кровью и чуть не сдохли, вы оба спали? — Джексон опирается на косяк двери, хмурясь и сложа руки на груди. Дерек входит в гостиную за Стайлзом, смотря куда угодно, но не на него. — Да, именно это мы и делали, — говорит Стайлз гордо, взмахивая руками, и свечи, расставленные по всему дому, загораются. — Вы все сегодня большие молодцы, и мы с Дереком вами очень гордимся. Мы не помогали вам, потому что прекрасно знали, что вы справитесь и сами, — Стайлз кивает несколько раз, подтверждая свои слова, и Джексон тушуется, опустив взгляд. Лидия обнимает его руку, переплетая пальцы. Эллисон хвалит Бойда, и тот расплывается в самой доброй улыбке из всех, что когда-либо видел свет. Пока все снуют туда-сюда по дому, выбирая пиццу по старой брошюре, делая напитки, обсуждая их успешную миссию, Дерек замечает, как Стайлз встает посреди гостиной, чуть откинув голову назад и раскрыв руки в подобии объятий. Его кисти чуть двигаются, будто дрожа от напряжения, пропускаемого через них. Он быстро и часто дышит, а затем расслабляется, и Дерек понимает, что почти не дышал все это время, следя за каждым движением Стайлза, готовый помочь. Руны на Стайлзе загораются белым светом, и он громко выдыхает, хлопнув в ладоши. Он выглядит отдохнувшим и более расслабленным. — И что ты сейчас сделал? — говорит Лидия с пренебрежением, обводя пальцем силуэт Стайлза. — Когда члены стаи тусуются возле кристаллов, на них остается шлейф. Как туалетная бумага, прилипшая к подошве. И этот шлейф нужно снимать, — Дерек замечает, что теперь между Стайлзом и Лидией нет неловкости. Он чувствует запах симпатии от Лидии, совсем немного, но он есть. Он пытается распознать такой же запах от Стайлза, но его нет. Только тепло. Дерек следит за ним взглядом, когда Стайлз заваливается на диван и откидывает голову, расслабленно выдыхая. Его кожа на шее тонкая и манящая. Он думает о том, были ли те поцелуи в доме лесничего реальными. Был ли тот сон реальным? Все прикосновения, весенний ветер в канун Рождества, и это чувство, будто все потрясающе. Стая ест праздничную пиццу, по телеку идет какой-то сериал о вампирах, и Эллисон жалуется, что быть вампирами им всем пошло бы больше. Скотт показывает зубы и картинно кусает Эллисон в шею. — То, что там было… — Дерек смотрит на ботинки Стайлза, подходя к нему на кухне. — Это было настоящим? — Дерек хмурится, уже зная, что на шее Стайлза горит красным его смущение. — Ветер? Да, это заклинание. Твой сон? Точно, тоже заклинание. Твое признание в любви? Абсолютно так, — говорит Стайлз как бы между прочим, а у Дерека отваливается челюсть. Стайлз разворачивается на носках и уходит к холодильнику, когда Дерек срывается с места и хватает его за руку, останавливая. — То есть, это был не сон? — Дерек чувствует, как холодеют его органы. Синяя руна светится под его пальцами на запястье Стайлза. — Боже, Дерек, — Стайлз хмурится, смотря на руку, и Дерек испуганно отпускает ее, думая, что сжал ее слишком сильно. — Не знал, что для тебя это такой кошмар, — тон его голоса надменный и злой, и он дергает плечом, будто ему противно. Тяжело сделать вдох от холодного и кислого запаха обиды. — Нет, это… — Дерек показывает ладони в защищающемся жесте, и Стайлз вздергивает брови, не выглядя впечатленным. Он ждет, но Дерек ничего не говорит, смотря Стайлзу в глаза, ища там все то тепло, которое еще секунду назад было там, а теперь исчезло. Он уходит, когда Дерек ничего не говорит гребаную минуту, тянущуюся вечность. Стайлз даже не удосуживается натянуть свой пуховик, выбегая на улицу в одной джинсовой куртке, бросив на прощанье: «Наслаждайтесь пиццей, вы заслужили!». Хлопок двери заставляет Дерека вздрогнуть.