О монстрах и людях

К месту встречи Тихон прибывает общественным транспортом и немного плутает, не сразу сообразив, в какую сторону идти от трамвайной остановки. К пункту назначения они условились добираться вместе, а пересечься запланировали немного загодя. Прежде Тихон не обращал внимания на то, обладают ли вампиры каким-то особым духом, что позволил бы учуять их в толпе людей, если слишком долго иметь с ними дело, но ничем другим он не может себе объяснить, как ему удаётся безошибочно угадать направление, в котором нужно бросить взгляд, чтобы обнаружить своего нового товарища. Граф Горошко ждёт его возле круглосуточного кофейного ларька, плечом прислонившись к его застеклённой стенке. Он не смотрит по сторонам, наклонив голову и уткнувшись задумчивым взглядом в кулон, который держит раскрытым на своей ладони. Сперва Тихону кажется, что это часы, по которым зловредный педант отсчитывает точное время его опоздания, но меняет мнение, как только подходит ближе - для часов у медальона оказывается многовато створок. Да и вид у вампира не придирчивый - скорее отстранённый, будто он вовсе не здесь, а глубоко в своих мыслях. Кстати, о виде. Стиль одежды графа Горошко разительно отличается от того, в каком Тихон увидел его в кабинете у Димы. Классическим чёрным брюкам пришли на смену художественно потрёпанные джинсы с кучей карманов разного размера, строгим ботинкам - берцы на высокой подошве с крупными металлическими петлями для шнурков. Косичка спрятана под воротник чёрной кожаной куртки, на лоб и скулы падает разделённая надвое чёлка. Ещё и тёмные очки на нос нацепил. - Ну ты и нарядился! - присвистывает Тихон вместо приветствия. - Незаметнее только девушка в красном платье! Сергей в ответ награждает его таким взглядом, что температура воздуха мигом падает градусов на двадцать. Щелчок, с которым он закрывает створки своего медальона, похож на звук, с которым взводится курок. - Там, куда мы идём, в такой одежде я выделяться не буду. Не говоря больше ни слова, он срывается с места и устремляется прочь. Ну конечно, думает Тихон, догоняя его вприпрыжку. Напульсники из "Кастл Рока" тоже для того, чтобы слиться с толпой. Несмотря на то, что по законам физики Тихон должен иметь превосходство в ширине шага, Сергей обгоняет его без всяких видимых усилий, и поэтому приходится поднажать, чтобы хотя бы не отставать от него. Они минуют улицу, потом другую, и гнетущая тишина начинает давить на уши. - Горошко, - задумчиво произносит Тихон, когда очередной светофор загорается зелёным. - Да? - безэмоционально откликается тот. - Не, это я думаю просто - горошка надо бы купить. Зелёного, консервированного. Вампир останавливается так неожиданно, что Тихон едва не влетает ему в спину, не успев затормозить. - Твоя фамилия Жизневский? - уточняет он, обернувшись через плечо и сверля его взглядом. - Ну да, - Тихон улыбается - пусть знает, что не напугал. - Притворись, что ты немой, или станешь Мертвецким, а на дело я пойду один. Тихон корчит рожу - остроумно, хоть в интернет выкладывай. - Ты подумай, Дракула, не руби с плеча, - советует он любезно, чтобы ещё больше его позлить. - У тебя же тогда вместо невесты будет Труп Невесты. Судя по тому, как дёргаются у графа углы рта и левый глаз, ему не повредили бы курсы управления гневом. - Тебе правда не три года, а тридцать лет? - выговаривает он сквозь зубы, прежде чем отвернуться. - Мне тринадцать, - пользуясь тем, что он этого не увидит, Тихон показывает спине напыщенного типа язык. В напряжённом молчании они проделывают остаток пути до большого старого здания, сплошь покрытого строительными лесами. У самого его фундамента в землю уходит брутального вида крыльцо, ярко-красной вывеской привлекающее внимание прохожих. - После вас, - быстро сбежав вниз по ступенькам, Тихон планирует отвесить издевательский поклон, но даже дверь клуба до конца не успевает открыть - граф Горошко упирает в неё руку, останавливая её движение, и в очередной раз пытается испепелить его через стёкла тёмных очков. - Постарайся не путаться у меня под ногами. Тихон не сразу следует за ним, страдальчески возводя глаза вверх и молча вопрошая небеса, за какие грехи ему выпало терпеть всё это. В качестве самоутешения пробует пародировать идеальную осанку противного вампира, но у него, как у истинного деда, прихватывает поясницу. В клубе полно искусственного дыма и темно, а уши закладывает тяжёлая музыка. Тихон, как частый гость подобных мест, уверенно игнорирует барную стойку - нечего торчать у всех на виду, как прыщ на мягком месте - и выбирает для них столик в одном из углов зала, откуда открывается обзор на всё помещение, включая сцену, игорную зону и чёрный ход. Для отвода глаз они берут себе по коктейлю. Сергей даже не притворяется, что пьёт свой, только изредка смещает по краю бокала крохотный зонтик с чёрными сердечками, невесть откуда добытый специально для него явно очарованной барменшей с таким количеством пирсинга, что не выдержит ни один металлодетектер. Его глаза как будто скучающе скользят по залу, но Тихон уверен - мимо него не то что мышь не проскользнёт, муха не пролетит. - Время от времени делай вид, что говоришь со мной, - вполголоса, но очень отчётливо наставляет он Тихона. Тот запивает злость глотком алкоголя - в печёнках уже сидит этот приказной тон. - Понял - диверсия. Вот скажи мне, дыба или железная дева? - Что? - граф Горошко даже сбрасывает на мгновение маску показного пафосного равнодушия. - Да я тут подумал - наверняка в твоём жутком готическом особняке вместо вечно включённого телика фоном пытки идут. Вот и спрашиваю, что ты предпочитаешь. Должно быть, смеётся Тихон тайком, к концу этой ночи даже грязь на его безупречно стильных сапогах и то будет вызывать у графа Горошко больше любви, чем новый напарник. Стекло бокала под дрогнувшими пальцами вампира теряет форму, которую ему старательно придавали на заводе. - Я сказал - говорить со мной, а не заставлять меня жалеть, что я не убиваю людей. Тихон против воли представляет на месте стакана свою шею и решает больше не искушать старуху с косой. Слово - серебро, молчание - золото. Хватит на этого зубастика серебра. Когда с коктейлем давно покончено, а веселье, способное конкурировать по динамике с атмосферой на похоронах, затягивается настолько, что Тихон боится навсегда разучиться видеть положительные стороны жизни, граф Горошко наконец вскидывает голову. Ну как - вскидывает. Это движение подбородком вполне можно было бы принять за случайное, не смотри на него Тихон час кряду и не запомни он, как выглядит этот парень, когда сосредоточен, но не заинтересован. Его подозрения оказываются верными - бросив на него быстрый взгляд, Сергей так же невзначай указывает пальцем, не отрывая его толком от бокала, направление, в котором Тихону необходимо посмотреть. - Тот, что в очках, - Тихон уверен, что не услышал это, а прочитал по губам. Не поворачивая головы, он украдкой бросает взгляд в нужном направлении. Черта, которую Сергей выбрал для вычленения нужного им персонажа из толпы посетителей клуба, оказывается далеко не самой выдающейся в его облике. На нём и правда очки - такие же, как у самого Горошко, с чёрными дужками и неполным затемнением стёкол. А ещё он одет в армейского кроя штаны и кожаную жилетку с кучей каких-то цепей, колец и нашивок, открывающую перекаченные плечи, сплошь раскрашенные татуировками. Голова у вампира бритая, от затылка на лоб тоже заползает какая-то наколка. Довершают образ безобидной овечки ботинки на тракторной подошве, тяжеленные даже на вид. Тихон исподтишка косится обратно на Сергея и оценивает его габариты в сравнении с предполагаемым противником. Сделанный вывод никак не соотносится с видимым душевным равновесием, которое у его нежелательного напарника явно пока не пострадало. Вампирские представления о силе, как видно, отличаются от людских. Хочется, по крайней мере, верить, что дело в чём-то подобном. Тихон думает подняться с места, но граф-вампир одним взглядом останавливает его, жестом напоминая, что они ждут двоих, а не одного. В молчаливом наблюдении проходит ещё какое-то время. Вампир огромной мускулистой тенью ошивается неподалёку от бильярдных столов и явно не замечает слежки, потому что всё время смотрит в смартфон, поигрывая цепью, соединяющей между собой кольца на его свободной руке. Наконец он поднимает голову - к нему подходит мужчина ничуть не более дружелюбной наружности. Эти двое не жмут друг другу руки, только коротко переговариваются - с такого расстояния, разумеется, предмета диалога не расслышать - и, переглянувшись, направляются к чёрному ходу. Сергей отставляет свой бокал. Напиток в нём так и остаётся нетронутым. Он не спешит рваться в погоню, держа врагов на мушке краем глаза, раскрывает сперва снова свой медальон - изображает, наверное, что сверяется со временем. - Выследим их, заманим в тихое место и там прикончим, - краткость по жизни явно его сестра, а не таланта. Пересекая помещение клуба, Тихон слегка обгоняет его. У двери в конце короткого коридора оказывается первым, оглянувшись напоследок, чтобы убедиться, что посетители или персонал не обратили на них внимание. Сергей тенью присоединяется к ближайшей стене и коротко кивает ему. Тихон принимает сигнал и берётся за дверную ручку, выворачивает её аккуратно, чтобы заскрипевшие петли не выдали их присутствие раньше времени. Хотя едва ли грохот музыки не проглотил бы этот звук. Наружу он выглядывает одним носом и тут же в сердцах ругается. Двор-колодец тёмный и абсолютно пустой, а спин удаляющихся неприятелей не видно даже в арке, под которую уходит обитая булыжником улица. - Смылись, гады, - досадует Тихон, отвесив пинок двери чёрного хода после того, как из-за неё выскальзывает граф Горошко. - Бежим, наверное, их ещё можно догнать. - Куда спешишь, рейнджер? Тихон чувствует себя так, будто внезапно очутился в кино про ниндзя - он успевает сделать всего-то пару шагов вглубь двора, а твари уже окружают его, возникнув будто из воздуха в количестве, которому очень сложно спрятаться в такой ограниченной локации. Жирная тень полукупола арки выпускает двоих вампиров, высоких и крепко сложенных, превращая маленький двор в тупик, ещё двое выбираются из-за здоровых мусорных контейнеров, а первый, тот, что околачивался в клубе со смартфоном, закрывает своей широкой спиной дверь чёрного хода. Накаркал Чеботарёв, когда сказал, что расклад определённо в их пользу. Когда последний вампир выбирается из-под земли - буквально, прямо из люка у них под ногами - противников насчитывается восемь, а не двое. Ну и ладно, решает Тихон, хоть двадцать. Нас орда, а нас - рать, главное минуту наступления этого самого Дня не проворонить. Вопрос, конечно, теперь стоит несколько более остро - у кого конкретно из всех этих добрых молодцев должен сегодня повыситься уровень? Граф Горошко не спешит крутить головой для оценки обстановки - он вообще возмутительно хладнокровен и нерасторопен, разве что тёмные очки поднимает с носа на лоб, чтобы легче было следить за неприятелями одними глазами. Отсутствие бурной реакции с его стороны парень из клуба почему-то воспринимает на свой счёт, и настроение его нисколько не улучшается, когда в ответ на грубое "эй, ублюдок!" Сергей оборачивается к нему с такой прытью, как будто в его распоряжении всё время мира. - На твоём месте, мразь, я бы начал носить маску, - на лице громилы усмешка, но голос у него ледяной, полный ненависти. - Лица предателей запоминаются. - И когда же ты смог запомнить моё лицо? - у Сергея интереса в голосе не больше, чем у Юли, когда она в компьютер залипает. - Я вот твоего не знаю. Вампир достаёт из кармана джинсов свой смартфон размером с полотно лопаты, быстро что-то в нём выискивает, а потом показывает графу Горошко экран. Тихон едва успевает заметить изображение, пытаясь одновременно следить за их диалогом и не поворачиваться спиной к вампирам, всё плотнее смыкающимся вокруг них в кольцо. На экране смазанный кадр, захваченный в движении, и если бы Тихон не знал, как выглядит Сергей, он бы ни за что не смог на этом снимке разглядеть его лицо. Брутальный вампир определённо был очень неравнодушен к тому, кто сделал это фото, раз смог опознать его, не имея больше никаких данных. - Помнишь двух вампиров, которых ты убил в прошлое полнолуние? - не медлит с раскрытием своих мотивов силач, убирая смартфон обратно в карман. - Один из них был моим братом. Тебе нужно работать чище - ты даже не заметил, что он успел сделать этот снимок и послать мне. Теперь ты пожалеешь о том, что лишил его жизни. Вот, значит, с каких пор вампиры расставляют охотникам ловушки. Брат за брата. Какая милота. - Не пожалею, - холодная ярость без малейшей нотки сочувствия в голосе Сергея внушает невольный трепет. - Братья есть и у тех, кого он убил. Никакие вражеские попытки запугать его эффекта не имеют от слова совсем. Графу Горошко будто бы безразлично даже то, что на его стороне ещё один полный сил охотник. Это несколько задевает, и Тихон для очистки совести пробует расстроиться, однако невольное уважение, испытываемое им к Сергею, его твёрдости и невозмутимости перед лицом противника, превосходящего числом, сводит на нет все негативные эмоции. Тихон чувствует гордость. По всему похоже, что его новый напарник - совершенно бесстрашный парень. - Не торопись с выводами, - советует громила с издёвкой. - Тебе, может, и везло до сих пор, раз ни у кого ещё не получилось выпустить тебе кишки, но что насчёт твоего нового друга? Как думаешь, насколько он везучий? Хочешь, мы это проверим? Тихон запоздало отмечает, что кольцо окруживших их противников неоднородно, а логика распределения сил как будто хромает - вокруг него толпятся почти все вампиры, тогда как напротив Сергея остался один верзила в татуировках. Вот оно как, значит. Деву в беде из него решили состряпать. Сергей совсем незначительно меняется в лице. - Рискните. - Рискнём, не бойся, - будто поверив в свои силы от того, что заставил хотя бы один мускул на его лице дрогнуть, вампир ухмыляется торжествующе. - Пойдёшь с нами, подонок. Я приготовил для тебя кое-что - как раз доберёмся до места, когда настанет мой День. Плевать на твоего друга, сегодня мне хватит того, чтобы сдох ты один. Если не будешь делать глупостей, кучерявый не пострадает. Я даже не сделаю себе кошелёк из его шкуры. Вампир скалит на Тихона зубы - на показуху, понятно, что не иначе - но Сергей, по всей видимости, устаёт от его угроз, сокращает расстояние между ними мгновенным перемещением и хватает здоровяка за воротник, заламывая его в пальцах до жёсткого хруста. Осклабившись, тот пробует стряхнуть его руку, схватив за кулак, но хватка у Сергея крепкая, и выходит нечто, похожее на армреслинг. Тихон не удивляется такой крутой перемене в их отношениях. Граф Горошко, конечно же, блефовал, когда говорил, что переделает его фамилию в противоположную по смыслу. Как бы ни бесил его этот конкретный Тихон, он будет рисковать собой ради его жизни так же, как сделал бы это для любого слабого, беззащитного человека в его положении. Плюс ему в карму, само собой, и большое спасибо, вот только обидно до чёртиков. Ещё бы в детской комнате его попросили посидеть, пока свои взрослые вопросы не порешают. Нет уж, так дело не пойдёт. Думай, думай, уговаривает себя Тихон. Не может такого быть, чтобы у всех этих парней совпадал День Обращения. Даже если сроки идентичны, допустим, у двоих, остальные здесь точно просто для подтанцовки. Несмотря на численное превосходство, враги явно не уверены в том, что обладают преимуществом. Большая часть вампиров сгрудилась вокруг Тихона, но на него не смотрит ни один из них. Все взгляды неотрывно следуют за графом Горошко. Тихон понимает, что они не просто напуганы. Они в ужасе. Было бы большой глупостью не воспользоваться этим. Судя по словам главного заводилы, время ещё есть. Нужно заставить их драться прямо сейчас - место, в общем-то, неплохое, дома кругом нежилые, а в клубе музыка такая громкая, что и взрыв не услышишь. Зон для курения внутри клуба тоже полно. Никто не помешает им, высунув нос на улицу. Минус, конечно же, в том, что враги и сами в курсе всего этого. На риск они не настроены. Что можно сделать для того, чтобы заставить их поменять мнение? Разозлить, спровоцировать, атаковать первыми? Жаль, с Сергеем уже не посоветоваться насчёт того, что является для вампиров красной тряпкой матадора. Хотя вот если по нему судить, слабости у них вполне себе человеческие. И тут на Тихона снисходит озарение. Такое очевидное и бредовое, что он незамедлительно пускает идею в ход. - Этот ваш рок - полный отстой! Все участники сборища хором и в замешательстве оборачиваются к нему, в том числе граф Горошко. - Что это за нашивки у вас дебильные? - кивает Тихон на куртку самого резвого из вампиров. - Алиса? Ария? Кто уже слушает этих старпёров? Они ещё в моём детстве только на свалку годились! - Парень, - угрожающе тихо говорит главарь здоровяков. - Следи за языком. - Сам следи, узколобый, когда херне какой-то подпеваешь, - гнёт своё Тихон, быстро входя во вкус. - Развелось вас в городе, сил нет терпеть, волосами трясёте, как помешанные, гадами своими топаете. Голова болит. Заводы стоят, шли бы лучше работать. Как поёт Noize MC... Как хорошо, что ему не приходится импровизировать, пытаясь правдоподобно ввернуть, что именно первый пришедший в голову рэпер мог спеть на эту тему. Разъярившийся истинный рокер, бросив меряться силой с Сергеем, замахивается так быстро, что Тихон точно получил бы по морде, не приди ему на помощь Горошко - он перехватывает руку неприятеля за запястье в каких-то сантиметрах от его лица. Тихон делает вид, что не удивился, хотя челюсть так и хочет грохнуться на землю - это какой силой обладать нужно, чтобы так легко остановить этого громилу, даже не сдвинувшись с места? Вампир тоже впечатлён, но ему эти эмоции не доставляют удовольствия. Он злобно рычит, пытаясь вырвать кулак из цепкой хватки Сергея, который, однако, не собирается её ослаблять. Банда, улавливая настроение босса, тоже напрягает мускулы, и Тихон, вдохновлённый успехом, улыбается широко, дружески хлопнув вздрогнувшего от неожиданности Горошко по плечу. - Спасибо, приятель, - он достаёт из кармана джинсов телефон, демонстрируя главарю банды - красивый, недавно приобретённый, а главное - с большим мощным динамиком. - Ну что, мужики, послушаем Басту? Нетерпимость к чужим музыкальным предпочтениям оказывается сильнее любой видовой, расовой и даже персональной ненависти, человек ли ты, монстр ли, всё одно, но испытать на себе силу этой пламенной любви Тихону не светит. Главарь вампиров едва дёргается в его сторону - Сергей реагирует словно на одно только его намерение, моментально приходит в движение и таким стремительным, мощным рывком впечатывает его в стену, что во все стороны от них разлетается мелкое крошево кирпича. Вампир разевает зубастую пасть и агрессивно рычит, яростно сопротивляясь жёсткому захвату, но это не производит на Сергея никакого впечатления. Попытку бандита пнуть его по колену он пресекает на корню, с такой силой наступая ему на ногу и так резко поворачивая пятку, что прямо через ботинок, судя по треску, ломает ему плюсневые кости. Перехваченной руке вампира достаётся не меньше - поймав предплечье в капкан пальцев, он сгибает её в локте в обратную сторону, да так легко, будто это не конечность бодибилдера, а всеми любимая соломка с солью. Его челюсти раскрываются, обнажая оскал, огромные белые клыки вонзаются в открытую шею монстра, хватая сонную артерию в тиски, разрывают её, как нитку, и орошают его лицо, плечи и в последней судороге зашедшиеся руки фонтаном крови. Тихон убеждён - он видел не движение шеи человекоподобного существа, а бросок кобры. Всё происходит так быстро, что легко уложилось бы в короткую считалочку, и несчастный обожатель рок-фестивалей, так преданно скорбивший по брату, успевает закричать только раз. Сергей сплёвывает кровь, задержавшуюся во рту, и убирает тыльной стороной ладони каплю с подбородка так равнодушно, будто попробовал невкусное пиво, а не перегрыз заживо чьё-то горло. Бросает бездыханное тело на землю, как мешок картошки, который устал тащить. Вспомнив о чём-то, наклоняется к мертвецу, вытаскивает из его кармана смартфон и тут же переламывает его надвое, как плитку шоколада. Потом вытряхивает из порта карту памяти и уничтожает её тоже. Тихон теряет дар речи, а также воздух в лёгких и способность шевелиться. Оставшаяся без предводителя компания вампиров полностью разделяет его чувства. Должно быть, этот парень из тех, кто, устроив взрыв, обернётся только за тем, чтобы от него прикурить. Ну, может, потом ещё окурок в пепелище бросить. Вторую попытку пойти на графа Горошко боем делают, опасливо переглянувшись между собой, уже двое здоровяков. Тихона посещает шальная мысль, что до новой драки надо бы успеть взять у Сергея автограф, и тут он наконец соображает, что перед его глазами вовсе не матч UFC, а он не болельщик. - Девчат, а что встали? - задорно привлекает Тихон внимание остальных, раскинув руки, как будто призывает к объятиям. - Я понимаю, вы привыкли на своих концертах, что ж ещё под такую скучную музыку делать! На памяти Тихона даже за самых классных девчонок никто не был готов драться с таким рвением, как эти парни за свои музыкальные вкусы. - Моя игра, моя игра... - вдохновенно напевает Тихон, подливая масла в огонь. Вспомнить бы, как там дальше. Хотя громилам хватает. - Заткнись! Вспомнил! - Она мне принадлежит и таким же, как и я... Куда теперь затыкаться! С песней любое дело идёт веселее. А ещё лучше, оказывается, оно идёт не в одиночку. Граф Горошко сражается просто бесподобно. Тихону даже сложно уделять внимание собственным противникам - он никогда не видел, чтобы кто-то перемещался с такой скоростью, наносил удары так изящно и смертоносно. Это не бой, а настоящее искусство, жуткое, жестокое и невероятно красивое зрелище. Сильный, неуловимый, страшный человек. Вампир. Напарник. Тихон изо всех сил старается не отставать. Это похоже на первый его поход на дело с Чеботарёвым, когда он только и делал, что стоял, распахнув рот всем мухам на радость. Только этот раз и то лучше. Намного лучше. И на этот раз он более чем способен постараться не путаться под ногами. Однако мешать Сергею у него не вышло бы даже при очень большом желании. Совершенно не договариваясь об этом заранее, они действуют сообща. Ни с одним из своих прежних напарников Тихон не чувствовал такой удивительной синергии. Может, это восторг от крутости Сергея заставил его закрепить в боковое зрение обязательное отслеживание его действий, завершать атаку, если есть необходимость, перехватывать противника, целящегося в спину, следить за собственными ударами, инерцией, которую они порождают. Граф Горошко, по всей видимости, разделяет его чувства, потому что реагирует будто бы даже не на его движения, а на мысли, предшествующие им. Один бьёт, другой прикрывает, один атакует, другой защищает. Вскоре Тихон перестаёт различать, где чей соперник - они с Сергеем словно становятся одним целым, одним импульсом, одним смертоносным оружием. И понимают друг друга они без слов, лишь изредка кидая предупреждающие взгляды один на другого, значения которых тоже улавливают безошибочно. Ни одна из схваток с вампирами, в которых принимал участие Тихон, никогда ещё не заканчивалась так быстро. Если бы бармен поставил кому-то банку пива в тот момент, когда лопатки главаря банды поприветствовали стену, эта банка с тех пор не опустела бы даже наполовину. Тихон не облегчает себе задачу с помощью пистолета - с близкого расстояния легко промазать и потратить драгоценную пулю впустую, но что ещё более важно, ему не хотелось случайно зацепить графа Горошко. Странное дело, но, похоже, теперь придётся отвыкать бездумно размахивать серебряными предметами. Случайно получить леща или тем более пулю, само собой, любому напарнику было бы неприятно, но в любом другом случае неприятно не значит смертельно. А такие потрясающие напарники на дороге не валяются. Не получи Сергей фору, неожиданно для всех убив первого из монстров, на их счету точно осталось бы поровну поверженных врагов. Последний оставшийся из компашки вампир, только завидев, как Тихон с ножом наперевес разворачивается в его сторону, пытается сделать ноги. Приходится немного побегать, чтобы выяснить отношения. - Знаешь, почему меня называют Тихон? - буднично интересуется он, повалив брыкающегося монстра на землю. - Потому что когда моя работа окончена, становится очень, очень тихо. Отреагировать как-либо вампир уже не успевает - покрепче схватив обеими руками рукоятку ножа и как следует размахнувшись, Тихон всаживает серебряное лезвие точно ему в сердце. Воцарившаяся тишина острит на языке. Вытирая нож о рубашку покойника, Тихон поднимает голову на звук шагов. Граф Горошко подходит к нему, очевидно, чтобы убедиться лично, что он завершил дело. Тихон внезапно думает о том, что с этими его растрепавшимися волосами, следами крови на щеках и тлеющим адреналином в глубине зрачков он чертовски хорош собой. - Я думал, ты по паспорту Тихон, - произносит Сергей таким тоном, будто правда терзается сомнениями на этот счёт. Тихон борется с безудержным желанием заорать в голос. Находит компромисс, закатывая глаза и демонстративно вздыхая. - Конечно, блин, я по паспорту Тихон! Кто тебя просил портить момент, граф Душнила? Сергей Горошко замирает - полностью, даже пальцы его, лениво играющие с трофейными кольцами на цепочке, останавливаются тоже. Он смотрит на Тихона минуту, потом другую, и того не покидает стойкое чувство, будто он неосторожно приблизился к вулкану, который, накопив за века запал и раскалённую лаву, вот-вот взорвётся. И он взрывается. Сергей Горошко смеётся. Прямо пополам сгибается от хохота. Тихон осознаёт, что впервые в жизни слышит явно радостный, но тем не менее самый настоящий злодейский смех. * Граф Горошко смеётся долго. Сначала над шуткой про имя, потом над тем, как Тихон развёл на драку ныне покойных вампиров. - Это было оригинально, - признаёт он, наконец успокоившись и смахивая слезинки, выступившие от хохота в уголках глаз. - И умно. Я бы ни за что не догадался воздействовать таким образом на их слабости. - Спасибо на добром слове, но ты бы справился и без этой херни, - отмахивается Тихон. - Видел, как они тебя боялись? Чуть в штаны не наложили! И я их понимаю, честно говоря. Более чем осведомлённый о своих способностях, граф Горошко мог бы и мимо ушей пропустить эту похвалу, но Тихон не без удовольствия для себя отмечает, что слышать её ему явно приятно. Всего пару часов назад он и представить себе не мог, что ему понравится делать комплименты этому парню. Теперь это кажется естественным, как использовать для дыхания кислород. Граф Горошко удивительно похож на обычного человека, когда не строит из себя селебу. Очень приятного и симпатичного человека. Напряжение и взаимная холодность между ними исчезают как по волшебству. Бодрым шагом рассекая пустынные улицы ночного Петербурга, они болтают, как старые друзья, в лицах изображают друг другу всё пережитое, смеются и хвалят друг друга за особо успешные действия. - Интересно, много ли их народа теперь знает, как ты выглядишь? - размышляет вслух Тихон. - Успел ли этот бугай переслать фото кому-то ещё? - Даже если успел, что с того? - отзывается Сергей с абсолютно незамутнённым безразличием. - Я уничтожил телефон только для того, чтобы напугать их. Если кто-то ещё захочет убить меня, пусть приходит. Я не боюсь. - Да куда уж тебе, - кивает Тихон без всякой иронии. - Будь я тобой, и я бы не боялся. - Не больше поводов бояться и будучи тобой, - Сергей сбавляет скорость шага, чтобы протянуть ему руку. - Я ошибался, когда сказал, что ты будешь путаться под ногами. Дима был прав на твой счёт. Ты настоящий профи. - Ладно тебе, я тоже какую-то дичь городил, - Тихон с искренней улыбкой принимает рукопожатие. - Ты вообще невероятный. Если простишь меня и оставишь в напарниках, честь мне окажешь. По последовавшему за этим спору с формулировкой признания его заслуг становится ясно, что среди прочих достоинств граф Горошко страдает ещё и скромностью. - Дима будет доволен нашим отчётом, - Сергей выуживает откуда-то из недр куртки телефон. - Я ещё и проспорил ему, что мы не сработаемся. - Ну нет уж! - Тихон бросается ему наперерез и преграждает путь, вынуждая остановиться посреди дороги. - Отчёты подождут. Мы должны это дело отметить! Сергей Горошко, низкий ему за это поклон, не разделяет предубеждения их общего босса против спиртного, и Тихон прикидывает по гугл-карте, в каком из ближайших баров он ещё не стал персоной нон грата. - Ты вообще что пить любишь? - живо интересуется Тихон на пороге подходящего заведения. - Пиво, коньяк, вино? Что-нибудь посложнее? - Мне всё равно, я буду то же, что и ты, - выражает Сергей в ответ крайне редко встречающееся в природе равнодушие к алкоголю. Правда, взамен он решает озадачиться на другую тему. - Подожди, ты намереваешься угощать меня? - Конечно, - Тихон приглашающе разводит руками. - Я же тебя позвал. Возражения не принимаются. - Я тоже вынужден настаивать, - не ведётся напарник. - Заплатим хотя бы пополам, Тихон. - Просто Тиша. Ну и упрямый ты человек... вампир... парень, граф Горошко. - Просто Серёжа. Прихватив с собой виски, колу и стаканы Тихон решительно утаскивает нового друга в уединённый угол - снова прятки, но уже с кем-то, а не от кого-то. Страх как не хочется, чтобы им мешали. Тихон открывает было рот, но Сергей опережает его, прося рассказать что-нибудь о себе. Тихон с охотой делится историей, которая может сказать всё, что необходимо знать о нём, как о человеке, и даже больше - как на третьем курсе журфака он не подготовился ни к одному предмету в сессии и так усердно высовывался из окна, выкрикивая "халява, приди!", что в конце концов вывалился из него. - Сколько костей ты переломал? - Горошко так увлечённо смеётся, что забывает ему посочувствовать. - Нисколько, - хвастается Тихон, задирая нос. - Я приземлился на обе ноги и закурил - всё равно же на улицу вышел. - А серьёзно? - Я упал в клумбу. Первый тост таким образом идёт за цветы. - Лучше ты о себе расскажи, - сгорая от любопытства, Тихон спешит поменять тему. - Что ты за вампир такой, раз сражаешься с другими вампирами? Я видел, что ты кусаешь, когда дерёшься. Это же у вас, вроде как, не в чести? - Мне нет дела до того, что вампиры считают честью, - жёстко отвечает Сергей, и ладонь его тянется накрыть медальон на груди. Запоздало замечая этот невольный жест за собой, он останавливает руку, сжимая в кулак и возвращая на стол. - Я не люблю других вампиров и никогда не был с ними заодно. Преследовать их я начал не сразу - в первые годы после обращения мне было нелегко - но когда попробовал впервые, понял, что не остановлюсь на этом. Сперва я делал это один, потом пересёкся с охотниками. Разумеется, доверия ко мне поначалу было мало, и всё-таки они не могли отказаться от такого козыря в рукаве. Вампир, желающий смерти собственным сородичам! Они нуждались во мне, а я нуждался в них в ответ - они здорово помогали мне искать тех, кто должен быть убит. Но никто не осмеливался работать со мной напрямую. Дима был первым и единственным моим напарником, - тут он улыбается - впервые с тех пор, как они выдвинулись на эту необыкновенную миссию. Не смеётся, не ухмыляется, а улыбается. - До тебя. За успешное становление рабочими партнёрами хорошо было бы пить в первую очередь, но приходится во вторую. - А граф ты всё-таки почему? - вспоминает Тихон ещё один сильно интригующий его вопрос. - Это какой-то вампирский титул? Или Чеботарёв тебя так назвал за какие-то особые заслуги? - У Димы пунктик на этот счёт, - Сергей пробует подавить улыбку с явственно проступившей на лице покорностью судьбе - похоже, это повсеместно принятая реакция на Чеботарёва. - Это не имеет уже никакого значения, но сколько я его знаю, он ни разу не представлял меня нормально. Это человеческий титул. Он был пожалован Петром моему прадеду, и я получил его по праву наследования. - Каким Петром? - тупит опьяневший Тихон. - Первым, Тиша, - терпеливо поясняет Сергей. - Императором Петром Великим. Тихон давится глотком виски. Граф Горошко сочувственно стучит его по спине. - Это сколько же тебе лет? - смахивая с глаз слёзы, хрипит Тихон. Математические вычисления его мозги сейчас не потянут. - В этом году исполнилось двести двадцать четыре года, - отвечает Сергей, не поведя и бровью. - Чтоб я сдох! - Тихон приходит в небывалый восторг. - И ты кожанки носишь! Модный дедуля! - Сам ты дедуля, - фыркает Сергей, но не может скрыть улыбку. - За спокойную старость! - салютует Тихон стаканом. За беззаботной болтовнёй и бойко льющимся алкоголем легко теряется счёт времени. Может, дело уже к утру, а может, не прошло и часа - рядом с Сергеем это совсем перестаёт волновать. Тихон без устали терроризирует его вопросами - от того, какая из его схваток с вампирами была наиболее жаркой и героической до банальностей вроде любимой музыки и фильмов. Сергей тоже не отстаёт, и они бы точно изучили друг друга вдоль и поперёк за одну только ночь, если бы не встревали на каждой истории то одного, то другого, бурно её обсуждая и очень много смеясь. Если смех действительно продлевает жизнь, то они с графом заработали себе за эту ночь лет двадцать, а то и больше. Для вампира, может, оно и не играет роли, но для Тихона точно в плюс. Сергей ведёт себя совершенно расслабленно, но спину держит ровно и в стороны не заваливается, сколько бы не пил, заплетык у него не языкается, сути разговора он чуть что не теряет и смеётся только тогда, когда того требует шутка. Глядя на него, Тихон попадает в ловушку, делая вывод, что они совсем немного выпили, раз уж его не проняло совсем, но когда встаёт, чтобы приманить официанта и заказать ещё немножко, с огромным удивлением для себя чуть не падает с ног. Избегает он этой участи только благодаря тому, что граф Горошко нечеловечески быстрый. - Погоди, Серёж, - цепляясь за удерживающие его руки и опускаясь обратно, Тихон пытается собрать мысли в кучу, всё-таки посчитать опустошённые стаканы и понимает, что дебет с кредитом у него никак не сходится. - Ты почему не пьяный? Если Сергей не переливал тайком свою выпивку ему, как делают школьники с ненавистным молочным супом, он должен быть как минимум не трезвее Тихона. Ладно, можно сделать скидку на накопительный эффект - кто больше пьёт по жизни, для того мир быстрее веселеет, но чтобы отличия были так разительны? - Я и не опьянею, - внезапно бесхитростно и спокойно отвечает Сергей. - На вампиров не действует алкоголь. Этанол сгорает в нашей крови, как и любые медикаменты, бактерии, вирусы. Не разрушается только вампирский яд. - Ну вот ты что за человек... вампир... свинья, одним словом! - негодует Тихон, только сейчас в полной мере осознавая, как сильно надрался. - Почему ты раньше не сказал? Ты не должен помнить все глупости, которые я сегодня наворочу и сам забуду! - Ты делаешь это не только в нетрезвом виде, - пробует утешить его Сергей. - Извини. Мне было интересно посмотреть на тебя в естественной обстановке. - Естественной... да иди ты! - Тихон чуть язык не ломает об это "естественной". - Ничего подобного. Чтобы ты знал, я веду трезвый образ жизни. Бегаю по утрам и брокколи запекаю. - Будем бегать вместе, - снисходительно хмыкает Горошко. - До ближайшего пивного ларька. - Тебе не продадут, - надо же хоть как-то задеть его. За какие-то двадцать четыре часа обнаглел на глазах. Изыскивая способ как следует выразить своё негодование, Тихон раскачивается, чтобы пихнуть бессовестно хихикающего Горошко плечом. Тот недолго таращится на него, возмущаясь такой наглости, прежде чем пихнуть его в отместку. Они пихаются до тех пор, пока не начинают смеяться, и смеются в итоге почти в обнимку, уткнувшись носами в стол, как будто пьяны всё-таки вдвоём. - Пиздец, - заключает Тихон, протягивая руку за новой порцией импровизированного коктейля. - Если бы мне навечно запретили пить, я бы удавился. - Если я удавлюсь, это меня не убьёт, - сообщает Горошко. - Жизнь твоя жестянка! Даже удавиться, и то нельзя! У Сергея от беззвучного смеха дрожат плечи. Пытаясь успокоиться, он накрывает веки ладонью. Кисти у него, как и лицо, раскрашены кляксами белых пятен, будто он художник, неосторожно открывший банку белил. Блики разных цветов, что бросают на него сверху разбросанные по потолку лампы, в сочетании с этими пятнами образуют какой-то гипнотический рисунок, и Тихон, сам не отдавая себе отчёт в том, что делает, притягивается к нему взглядом, смотрит, не в силах оторваться. Как видно, слишком долго смотрит. Горошко отворачивается, отводит глаза, делает из своего стакана преувеличенно долгий глоток. Тихону очень хочется спросить, почему он отвернулся. Неужели так неприятно, когда кто-то смотрит на тебя? Пьяному море по колено, и уж тем более оно по колено Тихону, когда он пьян. - Что это у тебя за пятнышки такие на лице? - он пространно поводит рукой, показывая, что имеет в виду, как будто с этим реально запутаться. - Симпатичные. Это как веснушки? Сергей качает головой. Закатывает оба рукава и показывает руки - необычные отметины тут и там покрывают их до локтей. - Это следы зубов вампира. Урон, который мы можем нанести своими укусами, не восстанавливается полностью. - Нихрена себе! - Тихон неосознанно подаётся вперёд, чтобы рассмотреть пигмент получше, и сам не знает толком, интересно ему или жутко. - С кем это ты подрался? Как давно? - Двести лет назад. В тот день, когда стал вампиром, - голос Сергея становится тише. - Я был человеком, когда получил эти укусы. Вампир, который сделал это, не хотел меня обращать. Он собирался убить меня. - Разве обязательно делать такое, чтобы пить кровь? - будь Тихон трезвее хоть на один процент, он бы, может, и понял, что хорошо бы заткнуться, но почему-то язык у него совсем лишается костей, а голова - мозгов. - Больше достанется? Или... - Нет, - Сергей возвращает ткань рукавов на место. Вид у него становится отстранённым. - Это было наказание за дерзость верить в неосуществимые вещи. За чуткость чугунной сковородки Тихон ругает себя последними словами. Ему становится ужасно стыдно и грустно. Можно было догадаться, что бестактные вопросы испортят напарнику настроение. Но Сергей не заслуживает того, чтобы терзаться тяжёлыми эмоциями. И уж тем более Тихон не хочет становиться этому причиной. - Не бери в голову, - забеспокоившись почему-то не о себе, а о нём, Сергей тянется подлить ему виски с колой. - Вампира, который сделал это, я убил. Он снова улыбается, но в глазах у него блеск металла. Нужно срочно разрядить обстановку. Как минимум сменить тему. - Я рассказывал тебе историю о том, как упустил на рыбалке во-от такого леща? К счастью, Сергей пока знает Тихона не настолько долго, чтобы сказать, что слышал, да ещё и не один раз, а целых пятьдесят. * Так и не дождавшийся от них отчёта Чеботарёв дозванивается до Тихона только в третьем часу ночи. К этому моменту они уже вываливаются из питейного заведения - ну хорошо, вываливается один Тихон, а Сергей великодушно пробует позаботиться о том, чтобы он не поприветствовал лбом ближайший столб - и направляются любоваться ночным Петербургом. Услышав, что Тихон пьёт, босс, конечно, не возликовал, но как понял, что вместе с Сергеем, как-то враз смягчился. К бабке не ходи, граф Горошко у него на очень особом счету. Поняв, что всё в порядке, Чеботарёв начинает что-то длительно рассказывать своим обычным ласковым голосом, так что Тихон чувствует - ещё немного, и он уснёт на месте, свалившись с ног. Он настоятельно просит Диму перестать мурлыкать, иначе так и не поймёт, о чём идёт речь, чем почти доводит графа Горошко до слёз, и на землю чуть не падает он. Чеботарёв проницательно смекает, что на том конце провода и без него хватает веселья, так что принимает верное решение перезвонить утром. Однако утром они всё ещё не расстаются - кормят сонных голубей остатками прихваченных из бара чипсов на скамейке в Таврическом саду, бросая то и дело ленивые взгляды через дорогу, где шеренга за шеренгой курсанты в чёрной форме спешат на учёбу. В вычищенное бледным рассветом небо смотришь как будто вниз, а не вверх. Тихон улыбается, вдыхая мёрзлый воздух полной грудью. Так, как теперь, ему не было спокойно уже очень-очень давно. - Какой же ты прикольный, когда не выделываешься, - с теплом шепчет он, зевая во весь рот и приваливаясь плечом к плечу Сергея. - С тобой здорово. Надо чаще нам вот так... как сегодня... чтобы только я и ты... Больше он ничего не помнит, роняя голову и проваливаясь в сон. Только слабый шелест ветра над головой и руку, надёжно обнявшую его поперёк спины и удерживающую от падения.