Вызов

      Потухший взгляд изумрудных глаз вяло бродил по полю боя, цепляясь за останки раскуроченной арматуры, разбитых стекол и оплавившегося металла. Битва началась неожиданно и слишком быстро, так, что даже Соник не успел к самому началу, когда разъяренное нечто ворвалось в город, сметая все на своем пути. Это не было чем-то энергетическим, о чем свидетельствовал абсолютно не встрепенувшийся внутренний хаос, отслеживающий любое изменение в энергии и это не было происками доктора. По крайней мере, Соник был почти уверен в этом, но теперь, это не имело значения.       Он устало сел на заваленный непонятными тряпками закрытый мусорный контейнер и провел грязной рукой по лицу. От перчаток осталось одно название, поэтому он с ненавистью стянул их зубами и выбросил в сторону, опуская плечи в поражении, когда его взгляд снова устремился вдаль. Он видел подобные картины десятки и даже сотни раз, и, казалось бы, уже давно должен был ожесточиться настолько, чтобы перестать воспринимать это как что-то травматичное, но этого не происходило. И он знал почему, но упрямо не давал себе слабины.       Как только он опустится до равнодушного хладнокровия, он ничем не будет отличаться от всех своих врагов.       Покрытые машинным маслом и копотью персиковые руки обняли хозяина, словно он замерз. Было что-то, что не давало ему успокоиться после всей этой резни и это что-то сейчас было повсюду.       Кровь.       Она пропитывала почти каждый метр. Растекалась противными багровыми пятнами, придавая воздуху ржавый запах, от которого ёжик морщился, боясь признаться самому себе, что это правда…       Неужели он снова опоздал…       Имели ли право два самых быстрых существа на планете опаздывать? Не имело значения, что они оба устали, не имело значения, что они не сразу смогли определить куда бежать, они обязаны были успеть, потому, что от их скорости зависели жизни…       Оборванные жизни десятков растерзанных невинных, которые оказались не в том месте не в то время…       Соник почувствовал, как по его щеке скатилась слеза, смешанная с его собственной кровью и грязью, когда он заметил, как Шэдоу опустил голову, держа в руках окровавленную плюшевую игрушку одного из погибших. Это было невыносимо. Ёжик не мог выговорить и слова, хотя он пытался позвать напарника, чувствуя, как у него начинается неконтролируемый приступ паники, отчего его пальцы начали ужасно трястись, но несмотря на то, что он не проронил и слова, собрат обернулся, ощущая болезненный укол в груди. Он был рад, что научил Соника использовать хаос для того, чтобы позвать его.       Полосатая голова медленно обернулась, пока ее хозяин искал глазами героя, а когда уцепился за взлохмаченный пыльный комок иголок, покачал головой, тяжело вздыхая, после чего, пошел к герою.       Расцарапанные чёрно-алые пальцы осторожно обхватили персиковые запястья, отцепляя от плеч и прижали светлые ладошки к груди хозяина. Шэдоу прижался лбом к кобальтовому лбу и серьезно посмотрел в изумрудные глаза.       — Слушай меня внимательно. — привлекая внимание собрата сказал он, не позволяя отвести взгляд. — Ты не виноват. Ты не мог предугадать, что так будет. Ты не мог быть во всех местах одновременно. Ты сделал всё, что мог, чтобы предотвратить больший масштаб этого. Ты не всесильный и я тоже. Не могло быть по-другому, чем есть сейчас, Соник. Ты не должен винить себя… — полосатые руки обвились вокруг сапфировой спины, прижимая ежа к груди. — Ты сделал всё, что мог… Ты ни в чём не виноват… — герой тихо всхлипнул, пряча морду в белой шёрстке на груди Шэдоу и стиснул пальцы, впиваясь коготками в темную талию. Он был прав. Во всем был прав сейчас…       Но это не умаляло ужасное чувство вины, пожирающее дыру в его сердце. Каждый грёбаный раз.