Моя птица

      С момента последнего «разговора» прошло полтора года. За это время может измениться каждый, а потому никого не удивляла холодность и одиночество рыжеволосого умника. Образ Разумовского печатался в журналах, о нем говорили в городе. Именно маска умного и богатого разработчика — была на слуху у всех. Парень, который из низов стал одним из самых популярных программистов и владельцем самой популярной компании. Подобное вызывало восхищение — у одних, у других же недоверие и лютую зависть.       Только сам Сергей изменился не меньше. Из общительного и мечтательного парня, он стал рабом кошмаров. Каждая ночь для него оказывалась сродни походу в парк ужасов. От различных провалов, до смертей. Просыпаться в холодном поту и жить на успокоительных оказалась одной из обратных сторон популярности. Разумовский не подпускал никого к себе достаточно близко. Его руки начинали трястись, когда тот слишком задумывался. А полное одиночество стало для него привычным времяпровождением.       В башне, где теперь он поселился окончательно, несколько этажей было отдано под его апартаменты. Спальня, гардероб, личный кабинет. Среди сотни комнат и лестниц, всегда закрытая комната с рабочими скульптурами, над которыми он работал с самого ухода бывшей.       Именно о ней он хотел вспоминать меньше всего. После расставания с Александрой, Разумовский не нашел замены, да и не искал. Вместо романтики и извечных страданий — стал больше работать и меньше спать. Бессонница помогала спрятаться от кошмаров. А после и алкоголь не нужно было употреблять. Все вредные привычки сменило приложение, над которым он стал трудиться в разы сильнее. Его мечта становилась ближе, а единственной поддержкой оказался друг детства.       Волков не отходил от него ни на шаг. Навязался в телохранители и получал за это неплохие деньги, хотя в реальности предпочел бы безопасность Сережи. Для Олега теперь задачей номер один была как-то уложить рыжика отдохнуть, а лишь потом следить за его безопасностью на мероприятиях. — Как с этим справлялась Воронова?       Фраза Олега резала слух, настолько давно он не слышал запретное имя. Мужчина даже не сразу понял что именно тот имеет в виду. Галстук, который в третий раз перевязывал друг, стал совсем мятый. А ведь раньше этим занималась она. Ловко делала узел, поправляла концы, убирала воротник на место и разглаживала воображаемые складки. Лишь потом улыбалась Олегу и говорила, как ему этот бред не идет.       Почему-то вспомнилось, как она предлагала Олегу научиться нескольким узлам, а тот снова говорил о её волшебных руках. Вызывал у неё улыбку, а после всегда целовал тыльную сторону ладони. Движение джентльмена и старого друга. А потому сейчас, когда Волков снова пытался завязать галстук, его глаза были не на шутку злы, пусть и все остальное оставалось спокойным. — Магией, не меньше, — произнес Сергей и взял галстук, а после кинул его в сторону. — Так тебе больше идет. Да и кому он вообще сдался? — У тебя важная презентация. Разве все не должно быть идеальным?       Должно. И Сергей почти с этим согласился, когда заметил на что именно смотрит Олег. Его руки дрожали. А потому рукава белоснежной рубашки помялись. Пришлось сделать пару выдохов, прежде чем завернуть их до локтя и лишь потом понять. Так действительно чуть легче. Теперь можно было не волноваться, что все увидят измятую ткань. А после пришло желание расстегнуть пару пуговиц и в конец оказаться свободным.       Дышать легче, руки постепенно перестают дрожать, а голос Олега становится отчего-то нечетким. Память, как назло, воспроизводит ее эмоционально. То, как она нежно берет руки в свои, подносит к губам и медленно дует на пальцы. Глупое действие, но так успокаивало. Пришлось жмуриться, чтобы перестать видеть это движение и осознать одно маленькое НО. Её. Тут. Нет. — Все готово. Ты в порядке? — Вспомнил кое-что. Не важно.       Коридор. Слишком длинный, чтобы быть чем-то обыденным. Время, словно знает, что дальше будет важное событие, замедляет свой ход. Становится невыносимо долгим. А потому светлые глаза вновь и вновь возвращаются к наручным часам. Стрелка двигается вперед, но слишком медленно.       За последние полчаса друзья успели пройти несколько обязательных вещей. Пункты контроля, проверка оборудования, подписи каких-то непонятных для Олега бумаг. И разочарование Сережи. Ему чего-то не хватало и одним лишь взглядом он искал это нечто. Привычное и такое забытое. — Ты чего?       Только Разумовский не может ответить на этот вопрос. Голос не может произнести и букву, не то что звук. Старые привычки возникают сами собой и пальцы движутся к волосам. Зарываются в рыжую шевелюру и оттягивают у корней. На секунду приходит спокойствие, которое скрывается за видом двери.       Последние действия. На Сергея надевают микрофон, чью работу трижды проверили заранее. Аккуратно обходят со спины и подсоединяют к ремню штанов. Только потом он смотрит на Олега и друзья идут к заключительному небольшому коридорчику. Пустота, панель управления у самого выхода. Длинные пальцы вводят код и на экране появляется фраза: «МАРГО». — Серый? — Я в порядке. Говорю же. Со мной ничего не случилось. Слышишь меня?       В попытке объяснить каждое слово, нервы напрягаются до предела. Он поворачивается к Олегу и ясно видит эти белоснежные волосы и алую улыбку. Как длинные локоны скользят по плечу, стоит ей наклонить голову в бок. Взгляд опускается ниже и отчетливо замечает обнаженные плечи, медленно поднимающуюся грудь. На фоне нервного рыжика и слишком серьезного черноволосого — этот образ кажется островком надежды. Одни лишь губы произносят: «спокойнее». И почему-то это успокаивает. — Что ты там пытаешься увидеть, спокойный наш? — Что?       Голос Волкова возвращает в реальность и теперь, стоит перевести взгляд на ту же точку, никого нет. Разум иногда играет злую шутку с каждым и в попытке найти хоть какое-то спокойствие, Сергей соглашается на фальшь. — Теперь понятно, почему меня всегда успокаивала она. — Кто? — Девушка с птичьей фамилией…       А память не унималась, стараясь вспомнить хоть что-то хорошее. Её нежный голос, неловкость в движениях, когда они только знакомились. «У меня птичья фамилия» — говорила она вновь, не желая представляться. Надеясь, что эта встреча мимолетна. Мозг умудрился найти лучшее, что могло быть рядом с ней. Как она видела малейшие возможности страха. Как успокаивала. Шутила, что если её обнять, то исчезнут все проблемы и страхи. А ведь подобное действительно помогало. Заставляло держаться на плаву.       Только плот уже давно потерялся среди штормов, а единственное напоминание стала фотография, которую он так и не посмел выкинуть с рабочего стола. — Я не намекаю, но тебе надо выступать. Знай, если что, я тут. Я рядом, Серый.       Олег кладет руку на плечо, чуть его сжимает. Другая рука толкает в поясницу и заставляет сделать шаг вперед. А в голове женский голос уверяет, что никогда не оставит своего птенчика одного. Сейчас тоже ложь?       Приходится отбросить подобные мысли и проследовать на сцену. Сверху сотни зрителей, все ждут его фраз и Разумовский говорит по заготовленным текстам. Просит Марго открыть различные сайты. Это первая настолько масштабная презентация.       Только все не может быть идеальным. Среди вкладок, приходит новое уведомление. На секунду забывшись, Разумовский открывает и его. Строки, которые он ждал полтора года назад. Фразы о которых грезил год назад. И настолько ненужные слова сейчас.       «Это Воронова. Я в Питере. И я… Мы можем встретиться?»       Марго, которая транслировала подобное, свернула презентацию сразу же. Переместилась к Сергею и виновато посмотрела в пол. Только тот не мог оторваться от фраз. А после пришло осознание где он. Сверху десятки репортеров, которые по кусочкам разбирали их отношения раньше. Теперь для них сенсация номер один не выход обновления, а любовный роман. — Вернемся к… возможностям сохранения информации, — стараясь не быть излишне взволнованным, произносит Сергей и взглядом ищет Олега.       Того нет в коридоре. Очередная ложь. Подобное вызывает усмешку, но Разумовский держится. Ему нельзя окончательно уронить лицо. От сегодняшней презентации зависит многое. Следующее подобное представление через пару дней, более публично. А потому сегодня нужно быть на высоте.       И он был. Произнес все без малейшей помарки. Поблагодарил всех за присутствие и пошел в коридор. Там сердце предпочло биться со скоростью звука. Дыхание сбилось в край, а пальцы нервно нашли блок передатчика. Толи отсоединили, толи вырвали провод и отключили микрофон. Потом отключили Марго возможность быть в зале и последовало осознание. Все пошло не по плану. Одно сообщение и организм взбесился. — Что с тобой произошло, — вдруг спросил себя Сергей. — Она не может так делать. Не посмеет ворваться в твою жизнь. Не реагируй так, словно она твоя жизнь. Больше нет. — Больше нет!       Идя к лифту, вторил Олег. Он заметил репортеров и потянул Разумовского к ближайшему лифту. Завел внутрь, закрыл двери и нажал на панель. Чтобы подняться в спальню, нужно ввести правильный код. И именно его вводил Волков, пока Сережа нервно смотрел в телефон. За стеклянной стеной были люди, камеры. Каждый перебивал другого и пытался перекричать. Только из всех вопросов ясны были лишь самые частые: «Это правда, что Воронова была вашей любовницей», «Она вернется в компанию на прежнюю должность?». — Сколько прошло? Год? — Полтора, — поднимая взгляд на Олега, произнес Сережа и подошел к панели, а после ввел проклятый пароль. — И все это время она даже не соизволила позвонить? Знаешь, я бы её послал. Так уйти, а после вернуться словно ты только её и ждешь.       И грубый голос Олега, его злость, была оправдана. Она слишком легко исчезла, чтобы так спокойно появляться. Сашка была жизнью, кислородом для него. А потом? Решила, что все можно закончить. Все продать, все выкинуть. Стереть, будто неправильный ответ в задаче.       Пока лифт поднимался все выше, Сергей продолжал слушать монолог Волкова. Он перестал обращать на друга внимание ещё на фразе про проблемы с доверием. Прислонившись к стене, рыжик вновь и вновь пытался вычитать, в одной единственной фразе, слова которых нет. Хоть какое-то объяснение. Но их нет. — Я могу помочь забыть её. Сделать так, чтобы она больше не появлялась в твоей жизни. Ты готов к подобному? — О чем ты вообще говоришь? — Ты держишься за воспоминания. Напомнить, чего нам стоят все наши попытки? Напомнить, что её не было с нами? Были ты и я. Всегда. Так было с самого начала, так и останется.       «Добро пожаловать домой, Сергей», — произносит голос Марго, прежде чем открыть двери лифта. — Верно. Так было всегда.