***
— Вы точно уверены, что видели принцессу Уиллоу Ал-Фидес Флос? — Слегка нахмурилась Эмити, но механическая улыбка не исчезла с её губ, потому что её собеседник был ценным свидетелем. — Я вам уже всё рассказал. И больше не намерен терпеть этот унизительный допрос. Напротив Святого рыцаря за дорогим расписным столом сидел довольно неприятный мужчина лет сорока пяти, с толстыми губами, вторым подбородком, сплющенным носом и приоткрытым ртом, на шее которого висела золотая цепь. — На вашем месте я бы не позволила себе пренебречь этикетом и постаралась предоставить всю имеющуюся информацию, чтобы помочь расследованию. — О каком этикете ты можешь говорить, когда сперва на меня напали монстры и украли мою собственность, затем я несколько часов провёл, отвечая на множество вопросов патрульных рыцарей, а теперь в мой дом ворвалась какая-то девка в сияющих доспехах и что-то ещё требует. Для тебя будет лучше, если сейчас же уберёшься отсюда. — Откуда вам знать, что для меня лучше? — Эмити склонила голову набок, пытаясь понять, что именно означали его колеблющийся тон и бегающие из стороны в сторону маленькие глазки. Она решила проявить великодушие и разъяснить ситуацию этому необразованному человеку. — Позвольте мне объяснить вам кое-что в терминах, которые даже вы можете понять. Ты собираешься рассказать мне всё: от того, кто сопровождал принцессу, до того сколько ниток было вшито в её одежду. Этот пункт не подлежит обсуждению. Ты можешь сделать это сейчас и избавить меня от лишней головной боли, или ты можешь сыграть роль высокомерного гордеца, что влечет за собой свои, ещё более неприятные, последствия. Это единственные два варианта. Теперь я собираюсь спросить ещё раз, что произошло в тот день? — Если ты думаешь, что этот акт запугивания заставит меня позволить украсть ещё больше моего драгоценного времени, то это не так. — Вот только его решительный настрой дал трещину, когда рыцарь постучала костяшками пальцев по столу и рассмеялась. — Поверь, меня нельзя назвать новичком в запугивании, но я здесь не для этого. Ты не особо похож на патриота, но даже тебе должно быть известно, что сейчас твориться в нашей любимой Империи. Это же так просто – помочь святому человеку найти опасную ведьму, — сказала девушка, смерив мужчину ледяным взглядом. — И опять же, я могу пропустить мимо ушей то, что простолюдин передо мной был таким невеждой, и настойчиво продолжал обращаться ко мне на "ты". Однако человек лишь щёлкнул пальцами, как бы отмахиваясь от неё. — И я не знаю, почему Вы все ещё здесь. Это для того, чтобы рассказывать сказки о благородных намерениях? — Голос его повысился выше, чем Эмити сочла приемлемым. — Я здесь потому, что ты единственный, кто обнаружил принцессу и остался жив. Счастливчик. Другие тряслись бы от страха после встречи с ведьмой или другим монстром, но ты, наоборот, не ищешь у Церкви защиты и всеми силами пытаешься выдворить Святого рыцаря. Такое поведение наталкивает меня на мысль, что тебе есть что скрывать. Неужели это связано с украденной у тебя собственностью? Почему ты не говоришь, что это, и не требуешь разыскать? Девушка, наконец, получила ту реакцию, на которую надеялась, когда мужчина побледнел после её слов. — У вас что, проблемы со слухом? Я сказал выметаться из моего дома! — Он становился всё громче, а его речь становилась быстрее. — Ты не в том положении, чтобы приказывать мне, — рыцарь слегка привстала со своего места и, обнажив свой меч, направила лезвие прямиком в лицо этого твердолобого человека. Даже если святая аура не действовала на обычных людей, всегда оставлся старый добрый способ устрашения, — Теперь-то ты раскроешь свой рот и дашь мне то, за чем я пришла? — Я в-всё скажу! Т-только не убивайте, пожалуйста! — В его голосе звучала мука, и Эмити опустила меч, продолжив сверлить мужчину суровым взглядом. — Тогда я внимательно слушаю. Вскоре их встреча закончилась, и Святой рыцарь встала, когда поняла, что разговаривать с этим человеком, наверное, похоже на то старое выражение о попытке научить свинью петь. Это пустая трата времени. Девушка вышла из дома и остановилась на крыльце, сделав глубокий выдох: Украденный эльф, сомнительный сопровождающий принцессы, работорговля и неизвестно куда мне двигаться дальше. Просто прекрасно. Эмити с силой провела рукой по волосам, разгоняя эту вереницу мыслей, что неслись сплошным потоком, ни одну она не успевала осознать, понимала – всё не то, не так, должно быть другое, как-то иначе… Так же быстро мучительный крик, пронзивший тишину утреннего города, спугнул спящих белых голубей с ограждений над головой. Она бросилась назад в дом и, обнажив меч, приготовилась атаковать. Однако, вместо видимой опасности, перед ней предстал задыхающийся мужчина, с которым девушка разговаривала буквально только что. Его тело упало на пол и корчилось в судорогах боли ещё несколько секунд, пока не успокоилось и не обмякло. Не опуская клинок, Святой рыцарь наклонилась к нему и пощупала пульс – он был мертв. Прикрыв глаза, Эмити обострила свои чувства. Она могла почувствовать присутствие каждого человека, что сейчас находился в радиусе тридцати ярдов. Она чувствовала все живое внутри жилого района, но присутствие кого-то в этом доме или рядом, ощутить не смогла. Девушка открыла глаза и вздохнула: Никого, кто мог бы его убить за столь короткий промежуток времени. Вскоре её настигло чувство, подобное тяжёлому удару по голове. — Только не говорите мне... — Эмити схватилась за вычурный рукав трупа и разорвала его, высвобождая быстро холодеющую руку, покрытую чёрной паутиной, что медленно разрасталась и захватывала собой тело. — Во имя Миртилоса… — Проклятье скверны, — голос наёмницы прорезал комнату, заставив рыцаря обернуться. — Тебе лучше избавиться от него сейчас, пока эта штука не встала. Обычно Эмити ненавидела, когда кто-то приближался к ней, так тихо и скрытно. И все же, способности Луз были достойны восхищения, раз она смогла избежать её обнаружения, и это не вызвало неприязни. Напротив, она даже почувствовала облегчение. Держась за рукоять, девушка стала частично перекачивать святую силу через лезвие меча в пространство и, не давая ей рассеиваться, начала шептать молитву: — Искренне молю тебя, проложи нам путеводитель в жизни нашей, и сохрани от всех видимых и невидимых врагов. Используя вверенную тобой силу, возьму на себя обязательство отправить страдальца передо мной на твой Суд. Чистотой душевной, божественностью своей вооружись и избавь эту осквернённую душу от темных цепей зла. Луз хотела бы уточнить, что она имела в виду под этой молитвой, но замолкла, потому что золотые глаза, отразившие свет, странно вспыхнули. А затем, одним рассекающим ударом, рыцарь превратила быстро чернеющее тело в горстку пепла. — Напомни мне никогда не злить тебя, — сказала наёмница достаточно громким голосом, чтобы её можно было услышать из-за давящей атмосферы. Она посмотрела на останки и заметила жёлтый блеск. Это была золотая пайцза со странными символами и гравировкой, которые выглядели достаточно зловеще. Луз никогда в своей жизни не видела такого. — Это похоже на что-то важное. — Он - рабовладелец, поэтому у него должен был быть отличительный символ, наделяющий особыми полномочиями, — рыцарь потеряла интерес к попыткам разглядеть в доме ещё что-то необычное, и, нахмурившись, вложила святой меч обратно в ножны. — Запрещённой работорговлей обычно занимаются имперские рыцари, но эта ситуация начинает меня очень настораживать. — Думаешь, они что-то делают со Скверной? — спросила Луз и последовала за девушкой к выходу, стук её и Эмити ботинок отдавался эхом на полупустой улице. — Насколько я знаю, часто в криминальном мире на членов каких-нибудь секретных групп наносится проклятье молчания, чтобы скрыть все свои тайны. Но подчинить для этой цели Скверну… Должно быть, у них очень грязные секретики. — Это может вылиться в серьезную проблему. Разузнай к какой организации он относился. — Слушаюсь, моя леди, — ответила наёмница и, словно тень, скрылась в темном переулке.***
Боша ничего не видела и ничего не слышала. Свирепость и драконьи инстинкты затуманили разум. Изо рта валил чёрный дым, закрывая собой огромные клыки. С каждым шагом, что она неосознанно делала, мощное драконье тело со специфическим хрустом становилось все меньше и меньше, пока не стало похоже на человеческое. И стоило только ей зайти глубже в лес, мучительная жажда крови отступила. Разум девушки начал проясняться, а вместе с ним пришла и чудовищная боль. Большая кровоточащая царапина пересекала её лицо и всё ещё ныла нестерпимо, а остатки святой силы обжигали плоть, не давая регенерации заработать как надо. Были задеты её глаза, но это не казалось такой уж серьезной проблемой, потому что раньше Боша получала травмы и посерьёзнее, а драконье тело успешно справлялось с ними. Трудность заключалась в её обострившихся чувствах, когда организм пытался восполнить потерю зрения. В нос ударили запахи, а уши прорезали сотни звуков, будто защитный барьер, защищающий её от внешнего мира, в одно мгновение спал. Девушка зажала уши и согнулась пополам. Птичий гомон, хлопки, шипение пчёл, свист, дрожание кустов, вой и рычание зверья мгновенно превратились в адскую какофонию, в хаос звуков, словно исходящий из преисподней. Но тут окружающий шум мгновенно отошёл на второй план, когда ей удалось из этой смеси выцепить чужое дыхание. Спокойное. Даже умиротворённое. Дракон пошла на этот звук, как заворожённая, и через некоторое время оказалась перед старой постройкой, от которой пахло мхом и подгнившим деревом. Боша следовала за дыханием, но на пути возник кто-то другой. Стук его сердца был частым, но ни агрессии, ни страха девушка не почувствовала. И тогда этот кто-то вдруг заговорил: — Ты долго. Август, а это был именно он, обвёл взглядом медленно приближающуюся Бошу и ощутил застрявший в горле ком. Девушка будто находилась в полубессознательном состоянии с бледными пересохшими губами. На её лице блестели капельки крови, которые обрамляли горизонтальный порез. От этого вида он изумлённо вздрогнул, не говоря ни слова. Парень довольно долго и сосредоточенно разглядывал розоволосую кровавую бестию, пока та не поравнялась с ним на просаженном крыльце, а потом отвёл взгляд в сторону. — Я знаю, что ты сделала с Уиллоу, — его голос звучал так, словно ярость уже давно перегорела сама собой, и в него начало просачиваться отчаяние. — Я был зол. Настолько зол, что хотел вонзить тебе стрелу между глаз, как только твоя макушка показалась бы среди деревьев. Однако потом мне пришло понимание, что всё это ради выживания, не так ли? Когда я находился в рабстве, это слово было сродни недостижимой мечте. Сегодня ты спасла нас от верной гибели, поэтому я закрою на это глаза и ничего не скажу принцессе. — Взаимовыгода ради выживания. Рада, что мы сошлись на этой мысли, — прохрипела Боша. — Как она себя чувствует? — Уиллоу потеряла сознание. Сейчас состояние её магии стабилизировалось, но тебе не стоит больше так делать, иначе это может ей навредить. — Я учту это. Спасибо, что был рядом и позаботился о ней. — Помни, я в долгу перед принцессой. И, Боша... — Гас окликнул застывшую в проходе девушку, — Прости, за те слова про крылья и твой народ... — Не стоит. Ты был прав насчёт всего — ответила она, не в силах остановить поток болезненной правды, от которой долгое время старалась отгородиться. — Драконы уже давно растеряли свои хвалёные смелость и благородство. Затем, Боша встряхнула тяжёлой головой и побрела в сторону успокаивающего дыхания. Внутри старого домика пахло сыростью, сеном и, почему-то, орехами, а пол скрипел так, словно мог в любую минуту низвергнуть вставшего на него человека в темноту подвала. Дракон быстро нашла нужную каморку, где эльф поудобней расположил спящую принцессу, подложив под голову той самую мягкую из их дорожных сумок и полностью укрыв её плащом. Теперь Боша осталась наедине с девушкой. Вдруг она услышала, как стук чужого сердца слегка ускорился. Заспанно промычав, Уиллоу выпрямилась в постели. Её сознание после тяжёлого сна постепенно прояснялось, вместе с тем и лёгкая ломота в теле тут же дала о себе знать. И все же перетерпев небольшой дискомфорт, девушка смогла принять сидячее положение, с болезненным стоном, облокотившись спиной о стену. Принцесса догадалась, что проснулась в той самой хибарке, что она видела перед тем, как потерять сознание. Скрип деревяшек отвлёк её от мыслей. Сонные зелёные глаза, слегка потускневшим взором посмотрели перед собой, на высокую молодую девушку, что появилась так неожиданно и тихо. Она загородила собой небольшое окно, единственный источник света, а потому не представлялось возможным рассмотреть её, но специфический оттенок розовых волос смутно в хаотичном беспорядке показался знакомым, а позади нервно маячил красный хвост. Ведьма неверящим взглядом смотрела перед собой, словно не могла поверить в реальность застывшего образа. Однако это действительно оказалось правдой. Она уже давно вырвалась из царства морфея и ясно видела своего дракона. — Боша? — позвала принцесса, а монстр уловил изменения в воздухе из-за неясных движений девушки. Она слышала ещё более учащённое сердцебиение и не могла не задаться вопросом, что это значило. — Привет, принцесса, — тихо ответила Боша, чтобы в полутьме не напугать ведьму своим голосом. Она не решалась подойти или сказать что-либо ещё. Непривычный страх разливался по её жилам с ужасающей скоростью, сердце стучало так, что в груди было почти больно от его ударов. Она не могла увидеть реакцию Уиллоу на её появление. Представление её истинного «Я» в их первую встречу было спрятано таинственной мглой пещер, и тогда дракона мало волновало то, что о ней могла подумать человеческая девчонка. Но сейчас, именно в этот момент, Боша поняла, насколько принцесса стала для неё небезразлична. И ей понадобилось всё её самообладание, чтобы скрыть сильное волнение. — Я так рада, что ты цела и невредима, — облегчённо вздохнула ведьма. — Долго ещё будешь там стоять? Ты можешь подойти ко мне… Боша услышала, как Уиллоу умолкла, и почувствовала, что девушка не просто ждала её реакции, в этой паузе было что-то ещё. Она не могла заставлять свою принцессу долго томиться в ожидании, поэтому медленно, шаг за шагом, приблизилась к девушке и опустилась возле неё на колени. Даже будучи не в состоянии видеть, она знала, каким взглядом в данный момент смотрели на её закрытые глаза: — Пресвятой Миртилос! Боша, что с твоим лицом!? — Небольшая царапина. Зрение вернется через пару дней, ничего страшного. — Всё кругом чёрное, и дракон не могла вынести этого. Даже при том, что она продолжала напоминать себе, что это временно, её всё равно не оставляло удушающее чувство темноты. Но она сделала вид, что всё случившееся для неё настолько же естественно, как если бы девушка просто дышала, потому что такова её натура. — Лучше скажи мне, как ты себя чувствуешь. Те человечишки успели тебя ранить? — Нет. Возможно, мне стало плохо от их интенсивной святой ауры, но ничего более. — Да… Всё действительно могло произойти по этой причине, — прошептав, Боша облегченно вздохнула от того, как в голове прояснилось и стало легче дышать. Её извивающийся хвост непроизвольно коснулся лодыжки принцессы, и та как-то резко втянула в себя воздух. — Иногда, когда испытываешь сильные эмоции или нервничаешь, твой хвост будто живёт своей собственной жизнью. Особенно сейчас, — как никогда ласково произнесла ведьма. — Я всегда буду готова выслушать тебя. Боша ни при каких условиях бы не сказала об этом девушке, но она была безмерно рада, что в это мгновение могла находиться именно рядом с ней, зная, что постоянной черноте не потребовалось много времени, чтобы поглотить её, если ей не на кого было бы отвлечься. Потому что ещё немного и от пустого одиночества её лёгкие сдавило, а сердце схватилось леденящим страхом. Но, вероятно, Уиллоу уже знала это. — Вряд ли, в ближайшее время смогу спокойно уснуть. Можно я посижу здесь с тобой, если не помешаю? — Ты мне никогда не помешаешь, можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Но ты мне чего-то не договариваешь, тебе правда не больно? Розоволосая девушка колебалась, что не могло скрыться от внимательного взгляда принцессы. Семя сомнения внезапно расцвело пышным цветком. Было трудно осознавать, что ее дракон страдала. — Что бы ни случилось, знай, что ты можешь довериться мне, — тон у ведьмы спокойный, нежный, и Боше снова очень хотелось увидеть её лицо. Дракон улыбнулась и расслабилась, чувствуя Уиллоу рядом с собой. Одно лишь её присутствие после всего, что сегодня произошло, действовало успокаивающе. Мало кому удавалось узнать, что было на душе у такого монстра как Боша – это всегда было темным холодным миром, и только врождённая добродушная способность принцессы сглаживала барьеры, воздвигаемые тяжёлой жизнью, ослабляя щиты. И дракон пропустила тот момент, когда произошло проникновение, смешение и объединение разных жизней, разных по глубине, по ощущению и содержанию. Должно быть именно поэтому последующие ее слова вылетели совершенно бессознательно: — Нет. Мне скорее страшно. — Она надеялась, что присутствие доброй принцессы рядом помешало бы темноте завладеть ей. Несмотря на то, что Боша прекрасно слышала, как девушка приблизилась к ней, она всё же слегка подпрыгнула, когда Уиллоу положила свою ладонь на её прикрытые глаза, абсолютно сбивая с толку. — Всё хорошо. Все живые существа чего-то боятся, это нормально. Так что дай мне немного помочь тебе с этим, не зря же я обучалась у фей. Боша услышала улыбку в голосе ведьмы, и сама не смогла сдержать улыбку, вопреки происходящей ситуации. Спасительный мягкий свет разлился по комнате, и в тот же миг тёплая волна прокатилась по всему драконьему телу. Она почувствовала лёгкость в сердце, спокойствие и нежность к этому чудесному созданию, которую так сложно было бы выразить словами. Затем, благодаря шороху чужого платья и внезапно ускорившемуся сердцебиению, дракон поняла, что девушка слегка наклонилась к ней. Боша ни разу не использовала магию исцеления, драконам с их регенерацией она была просто без надобности, и поэтому не знала всех тонкостей её использования. Вот почему она никогда не узнала бы о маленькой вольности, что позволила себе Уиллоу. Невесомый поцелуй сквозь нежную девичью ладонь в этом старом разваливающемся домике мгновением застыл невысказанным обещанием между гонимой своим народом принцессой и ужасным раненым монстром. — У меня получилось? — В тоне девушки ясно ощущалась озабоченность. Дракон тут же поспешила успокоить её: — Я уже давно так прекрасно себя не чувствовала. Хотя поток Дэймы все ещё нарушен, но теперь зрение вернётся ко мне намного быстрее, возможно даже к завтрашнему утру. — Я рада. Боша услышала сопровождающий кивок. Она не могла разглядеть лица девушки, а когда та отняла руку, перестав до нее дотрагиваться, к ней вдруг подступило одиночество. Больше всего сейчас ей не хотелось оставаться одной, в кромешной темноте, нестерпимом холоде и мертвой тишине. Так что она быстрым, дёрганным движением схватила чужую мягкую ладошку и вернула на своё лицо. Она повернула голову и прижалась щекой к руке принцессы. Было так приятно чувствовать прикосновение этих ласковых теплых пальцев. Неожиданно из груди зверя начали вырываться странные звуки, больше похожие на тихое утробное мурчание. — Когда я была совсем маленьким дракончиком, то потерялась в подземных пещерах, — медленно начала розоволосая девушка, внезапно понимая, что хочет рассказать об этом. Уиллоу хотела ей помочь преодолеть все страхи, поэтому приготовилась слушать, как монстр обнажала перед ней душу, собираясь поделиться своей историей. — Даже для наших глаз там было слишком темно и страшно, а звуки раздавались отовсюду, запутывая ещё больше. Единственное, что оставалось такой малышке как я, это забиться в угол и ждать. — И что же было потом? — Время там текло одновременно медленно и незаметно, и спустя четыре дня я всё-таки смогла выбраться. И знаешь, что тогда произошло? — Боша на секунду замолчала, наслаждаясь прикосновением руки девушки. — Ничего. Никто даже не заметил, что меня нет, и только наш вождь смерил потерявшегося, голодного и напуганного ребенка надменным и холодным взглядом. — Мне жаль, — сочувствие в этих простых словах согревали и без того бурлящее сердце. — После этого я твердо решила, что должна стать великим драконом, — горькая усмешка исказила красивое лицо девушки. — Отсутствие которого было бы заметно сразу. Принцесса не сводила с неё глаз. Никогда ещё она не испытывала таких ярких и странных эмоций. И то, что происходило сейчас, совсем было на неё не похоже. Она ясно видела и осознавала, искреннее сожалела и чувствовала настоящую боль другого существа. Уиллоу протянула руку и потрепала мягкие огненно-розовые локоны. Боша потерлась головой о её ладонь, будто ждала этого. Прикосновение было горячим, но в то же время умиротворяющим. Ведьма вздрогнула от слабого, вызывающего ответный жар во всем теле, покусывания её пальцев, когда она дотронулась до частых чешуек, обрамляющих красивое лицо. Она положила другую руку на плечо дракона, наслаждаясь её несгибаемой фигурой. А сердце не прекращало биться всё быстрее и быстрее. — Тогда я хоть могла успокоиться, спрятавшись в своих крыльях, а сейчас у меня их нет. — После этих слов Уиллоу снова увидела нежную улыбку дракона, которая дальше стала даже немного игривой. — Однако, теперь у меня появилась собственная принцесса, которая никуда от меня не денется. Ведьма знала, что это не то, о чём на самом деле думала Боша, но пока решила оставить эту тему, потому что, если бы она стала настаивать на ответах, то девушка могла снова закрыться от неё. — Ты тоже от меня никуда не денешься, — проговорила она, переплетая свои пальцы с изящными пальцами дракона, — Мы в одной лодке. И на сей раз рокот мелодичного мурчания зверюги оказался, как никогда, искренним и заботливым. — Б-Боша? — спустя некоторое время тихо позвала Уиллоу, чувствуя, как румянец окрасил её щёки. — Твой х-хвост… Девушка закусила нижнюю губу, как будто собиралась умереть от смущения, когда сосредоточилась и кончиком вышеупомянутого хвоста почувствовала накрывшую его тяжёлую ткань платья сверху, а снизу оголённую кожу бедра принцессы. Её лицо сильно покраснело, когда она отпрыгнула от ведьмы на десять футов.