Стеклянное небо

— Лохматый Пёсик вернулся, — объявил Рикон, едва войдя в дом. В руках он нёс охапку поленьев. — Я видел его у ручья. Наверняка скоро прибежит домой. Санса пришла на помощь Рикону, и когда они закончили складывать дрова, она предложила ему немного мясной похлёбки, которую приготовила на завтрак. К счастью, этой ночью Сансе удалось поспать несколько часов, когда их гость впал в беспамятство от лихорадки. Леди отправилась на охоту незадолго до того, как Арья со своей лютоволчицей Нимерией тоже ушли в лес. Утро выдалось пасмурным. Облака висели необычно низко, но было непохоже, что пойдёт снег. Хотелось бы надеяться, что Арье будет сопутствовать удача, и сегодня у них на ужин будет не только пустой суп с сельдереем. — Ты видел какие-нибудь следы солдат? — Санса была уверена, что если бы Рикон заметил хоть что-нибудь подозрительное, он сразу бы предупредил их, но на всякий случай стоило уточнить. — Нет, я никого не видел. Место, где они вчера вечером разбили лагерь, уже полностью замело снегом. Значит, никаких следов. Это могло означать одно из двух: либо солдаты не пережили ночную метель, и их тела теперь погребены под снегом. Либо, и этого Санса опасалась больше всего, солдаты всё ещё были живы и продолжали искать человека, который сейчас мирно спал под крышей их дома. — Как думаешь, они могли вернуться в замок? Замок. Одна мысль о нём вызывала целый ряд тяжёлых воспоминаний. — Нам в любом случае следует проявлять осторожность. Буря, возможно, и потрепала их, но люди Болтонов — северяне, и их нельзя недооценивать. Даже если они ушли в замок, скорее всего, они ещё вернутся с подкреплением. Санса и Рикон умолкли, стараясь не обращать внимания на груду одеял, возвышавшуюся перед полным янтарных углей камином. Время от времени Санса видела, как спавший там человек дрожит от лихорадки и что-то неразборчиво бормочет себе под нос. — Думаю, пока что мы в безопасности, — произнесла Санса некоторое время спустя. — Я допросила его, пока он был в сознании, и почти уверена, что он ни о чём не солгал. Он сказал, что он не союзник Болтонов. — Это хорошо, так ведь? Санса пожала плечами и сделала ещё один глоток бульона. За кухонным окном появились тёмные острые уши, возвещая о прибытии самого младшего из их волчьей семьи. Следом за этим в дверь заскреблись и раздалось тихое поскуливание, умоляющее впустить обладателя острых ушей в дом после ночной прогулки. — Лохматый Пёсик, нет, — строго сказала Санса. — Нельзя входить в дом с такими грязными лапами. — Но он замёрз! — возразил Рикон, открывая дверь. — Не беспокойся о грязи, я всё уберу. Утро прошло спокойно, а потом небо потемнело, всё вокруг приобрело зловещий серый оттенок, и ледяной ветер безжалостно пронизывал каждое существо, которому не посчастливилось подыскать себе хоть какое-то укрытие. Санса мысленно сверилась со списком дел, которые ей предстояло переделать сегодня, и тихо выругалась себе под нос. После ночи, проведённой почти без сна, последнее, что ей хотелось делать — это убираться в сарае, не говоря уж о стирке на этом адском холоде. Рикон сдержал своё слово и помог ей немного прибраться в доме. В камине еле слышно потрескивал огонь, а Лохматый Пёсик тихо похрапывал, устроившись в своём любимом углу. Санса хорошо помнила, как было тяжело их маленькой семье начинать всё практически с нуля после того, как они, спасая свои жизни, бежали из Винтерфелла. Их отец, благородный Нед Старк, погиб за тысячу лиг отсюда, в далёкой столице. Армия северян была разбита, а старший брат Робб пал в битве. После смерти короля Роберта к власти пришли Ланнистеры. А вскоре у ворот Винтерфелла объявились Болтоны со своей армией и приступом взяли замок, предав Дом Старков. Мир изменился в одночасье, и всё, что оставалось Сансе, Арье и Рикону — бежать. Бежать и выживать. Бран лежал без сознания в своей комнате после того, как упал с башни во время визита короля Роберта в Винтерфелл, и поэтому им не удалось забрать его с собой, когда в замок ворвались Болтоны. Ходор, глуповатый конюх, знавший их с самого детства, пожертвовал собой, отвлекая на себя внимание вражеских солдат, и юные Старки смогли сбежать из замка. Кошмары той ночи, несомненно, будут преследовать Сансу до конца её дней.

***

Лезвие огромного меча рассекло точно по центру его грудь, а тёмная вода распахнула перед ним объятия, принимая в свои глубины. Он кричал и сопротивлялся до тех пор, пока его не подвёл собственный голос, и он, как бы ни старался, уже не мог издать ни звука. Петир резко открыл глаза, но вокруг оставалось всё так же темно. Он медленно восстановил дыхание, осознавая, что всё ещё находится на маленькой ферме, вне досягаемости Болтонов, и лихорадка уже почти отпустила его. Петир подтянул колени к груди и обхватил их руками. Это был всего лишь ночной кошмар. — О, ты пришёл в себя. В двери стояла рыжеволосая девушка, накануне угрожавшая ему кинжалом, и наблюдала за ним припухшими от бессонницы глазами. А может быть, она спала, и Петиру стало неловко, что он разбудил её. Девушка осторожно подошла к нему, стараясь производить как можно меньше шума. — Ты выглядишь заметно лучше, — прошептала она, опускаясь на пол рядом с ним. Её тёмно-голубые глаза внимательно изучили его медленно заживающие раны, а потом девушка кивнула с довольным видом: — Мазь действует очень хорошо. Петир провёл пальцем по порезу на виске и, принюхавшись, скривился от отвращения. — Ты об этой мерзкой субстанции, которой намазала меня, пока я спал? Девушка пожала плечами в ответ. — У тебя был небольшой выбор: или потерпеть эту мазь, или умереть от заражения. Петир согласился, что глупо жаловаться в такой ситуации. Ближайший мейстер, должно быть, был в Винтерфелле, в нескольких лигах отсюда, но вряд ли его спасители пришли бы в восторг от перспективы отправиться за ним туда. Петир вспомнил кинжал, приставленный к его шее, и угрозы девушки, когда он пришёл в себя посреди ночи. Она и её семья, должно быть, ничего не знали о том, что происходит на Севере, обитая в этой лесной глуши. Перед тем, как Петир попался людям Болтонов, верховой гонец от Брюна известил его, что их армия одержала победу и взяла Винтерфелл. — Ты до сих пор не сказал мне, как тебя зовут. — Петир, — без колебаний ответил он, встретившись с пристальным взглядом голубых глаз. На миг ему показалось, что имя, сорвавшееся с его губ, принадлежит кому-то другому. — А я — Санса, — сказала девушка со слабой улыбкой, — Я уже начала беспокоиться, ведь ты проспал целых два дня. Тебя должна мучить дикая жажда, — девушка встала и подала Петиру небольшую чашку с водой. — Д-два дня? Прошло уже столько времени, а Брюн до сих пор не разыскал его? Петир медленно сделал первый глоток, но, ощутив, как вода утоляет его ужасную жажду, он торопливо осушил чашку до дна. Девушка спокойно наблюдала за ним, и едва он допил воду, тут же снова наполнила его чашку. — Спасибо. — Петир, раз уж тебе лучше, могу я тебя кое о чём спросить? Пока ты не угрожаешь мне кинжалом, можешь расспрашивать меня обо всём, что пожелаешь, подумал Петир, продолжая медленно пить воду, чтобы выиграть немного времени перед предстоящим допросом. Санса встала и вернулась с небольшой стопкой его одежды тёмных цветов. — Мне незнаком герб на твоей форме. Она аккуратно расправила перед ним его плащ. — Материя немного изношена, но всё ещё отлично выглядит. Эта одежда очень хорошего качества. Петир проигнорировал это замечание Сансы, притворившись, что тщательно изучает повреждения, появившиеся на его одежде после стычки с людьми Болтонов. Он отметил, что вся одежда была выстирана. Только расшитая золотыми нитями туника была распорота посредине, но все остальные вещи были в хорошем состоянии. — Я могу её зашить. У меня нет таких нитей, но в такой холод не помешает целая одежда, даже если она из тонкой ткани. Санса держала в руках деревянную миску, переводя взгляд с огня в камине на разорванную тунику Петира и обратно. — Не думаю, что эта туника мне здесь понадобится, — ответил Петир и его голос дрогнул. Все его планы, месть и победа — всё исчезло в один миг. Петир ласково погладил изображение маленького серебряного пересмешника на изумрудном поле. Символ того, что Петир создал себя из ничего, герб его маленького Дома, который теперь возвышался над остальными. Он уже был так близок к тому, чтобы достичь неба. — Это герб Дома Бейлиш, а я… Ком в горле не позволил ему продолжить. Какое-то время тишину нарушал лишь треск горящих поленьев в камине. — Я был армейским офицером и нашей целью было отобрать Винтерфелл у Болтонов, но когда победа, казалось, была уже так близка, мой отряд атаковали вражеские солдаты и мне единственному удалось остаться в живых. — Как же тебе удалось спастись? Петир поёрзал, устраиваясь поудобнее на своём скромном ложе. Сделав глубокий вдох, он шаг за шагом припомнил всё, что произошло той ночью. — Они застали нас врасплох, а когда мы это поняли, было уже слишком поздно. Меня жестоко избили, а потом связали. На меня набросились, как минимум, шестеро, и я ничего не мог поделать. По правде говоря Петир не думал, что у него был хоть какой-то шанс, даже если бы против него был только один человек, но версия с многочисленными противниками звучала намного лучше. — Кажется, они повезли меня в свой лагерь. Я тогда сразу потерял сознание и очнулся лишь глубокой ночью. Издевательские возгласы болтонских солдат эхом отдавались в его голове, а они, захватив его в плен, казалось, всё никак не могли поверить своей удаче. Судя по паре сломанных рёбер и нескольким порезам на лице, Петир предположил, что его подвергли небольшой дружеской пытке, но на тот момент он ещё оставался без сознания и ничего не помнил. — А потом внезапно случился пожар. Повсюду раздавались крики, трещал огонь, а палатка, к которой я был привязан, оказалась повреждена пламенем, и у меня получилось сбежать без какой-либо посторонней помощи. Я не знаю, что вызвало пожар, я был способен думать только о побеге. Я помчался прочь так быстро, как только мог… Петир почувствовал на себе взгляд Сансы, ожидавшей, что он продолжит свой рассказ, но он этого не сделал, а вместо этого закрыл глаза, ощутив в голове внезапную вспышку боли. Комната вдруг начал вращаться вокруг него. — Не волнуйся, здесь ты в безопасности, — заверила его Санса, подав ему ещё воды. — Приляг пока, а я наберу для тебя ванну. Уже поздно, но мы должны воспользоваться тем обстоятельством, что ты наконец пришёл в себя. — Спасибо, — прохрипел Петир, снова закашлявшись из-за кома в горле. Следуя указанию Сансы, Петир опять растянулся на своём ложе, молясь, чтобы к нему снова не вернулась лихорадка. Его тело то охватывал жар, и тогда оно превращалось в некое подобие раскалённой печи, то бросало в озноб, делая его похожим на ледяной металл. Петир слушал шаги Сансы, торопливо носившейся по комнате, пока она набирала и грела воду для ванны. Санса была одета в поношенный серый шерстяной халат, едва прикрывавший бледную кожу её тонких лодыжек, но холод, похоже, не причинял ей особого беспокойства. Где-то через час, за который Петир умудрился опять погрузиться в сон, Санса осторожно разбудила его, похлопав по плечу. После нескольких дней, проведённых почти без движения, всё тело Петира онемело и теперь его пронизывала боль. Это было настоящее чудо, что у него вообще получилось устоять на ногах. Санса помогла ему, приобняв одной рукой, чтобы Петир не потерял равновесие. Стараясь не обращать внимания на тот факт, что он предстал полностью обнажённым перед почти незнакомой девушкой, Петир решил позволить обращаться с собой, как с маленьким ребёнком. За ближайшей дверью обнаружилась ещё одна комната с небольшой деревянной кадкой, наполненной горячей водой с поднимавшимся над ней паром. Санса помогла Петиру осторожно забраться внутрь. Вода заколыхалась и чуть не выплеснулась частично наружу, пока Петир устраивался в кадке. Вскоре он почувствовал, как его мышцы расслабляются от приятного тепла. И тут он ахнул от неожиданности, почувствовав прикосновение ткани к своей покрытой синяками спине. — Извини, если причиняю тебе боль, но нужно как следует промыть эти раны, — осторожные прикосновения усиливались каждый раз, когда Санса проводила тканью по синякам, причиняя боль, прежде чем снять её тёплой водой. — Я и сам могу помыться, — возразил Петир, обернувшись к Сансе и вновь встретившись со спокойным взглядом её голубых глаз. Девушка некоторое время задумчиво разглядывала его, а затем передала ему ткань. — Я приготовлю тебе чистую одежду, чтобы ты смог одеться, когда выйдешь. Если тебе понадобится помощь, просто позови меня. Петир едва не фыркнул от смеха. Он не нуждался в помощи подобного рода, но сдержался и не стал произносить это вслух. Тот взгляд, которым его наградила Санса, послужил достаточным предупреждением. А может быть, она думала, что Петир воспользуется шансом и попытается сбежать, что было бы, конечно, достаточно глупой идеей, учитывая бушующую за окном метель и трёх гигантских зверей, охраняющих дом. Петир больше не видел того огромного волка, но был уверен, что тот всё ещё где-то поблизости. Ещё раз намочив ткань, Петир возобновил купание. Он яростно потёр все те места, где был намазан этой противной мазью, надеясь навсегда избавиться от её запаха. Затем пришёл черёд ног и остального тела. Петир не мог припомнить, когда в последний раз принимал горячую ванну, возможно, это было на том постоялом дворе у Рва Кейлин, как раз перед тем, как его отряд воссоединился с их армией. Закончив, Петир опёрся руками о края кадки, собираясь выбраться из неё. Но ему пришлось сделать несколько попыток, и он чуть не свалился на пол, пока наконец у него не получилось выбраться наружу и твёрдо встать на ноги только из чистого упрямства. Затем Петир услышал приближающиеся шаги, и в дверь заглянула Санса. Петир попытался прикрыться, но его колени вдруг подогнулись, и Петир неловко зашарил руками по ближайшей стене в поисках опоры. — Я же сказала — позови меня, — упрекнула его Санса, и это последнее, что успел услышать Петир, прежде чем опять потерять сознание.