Адепт Певерелл

- А ты, - как ни в чём не бывало продолжила она, - Гарри, Наследник Певерелл. В этот раз, в правдивости слов никто не сомневался. Трудно сомневаться, когда девочка, от которой явно веяло смертью, и которая заявила о себе как о самой Смерти, подтвердив это ореолом силы, что-либо говорит. - Это… Можно как-то исправить? – голос Теда Тонкса дрожал, но его сила воли, позволившая открыть рот и заговорить при таком давлении силы – поражала. - Исправить? – девочка засмеялась и её смех звоном соборных колоколов разлетелся под сводами Ритуального Зала, - Я не слышала большей глупости за сотни лет! Зачем исправлять то, что не есть ошибкой? - Но ведь это тьма! Скверна! – голос Андромеды набрал силу и зазвенел стальными клинками фанатичной веры. - Скверна? – слова Смерти зазвучали глубже, сильнее, наконец отражая хоть малую толику её истинной сущности и власти над этим миром, - Ты называешь скверной то, что дано мной и моей сестрой Магией?! Неужели ты захотела стать сквибкой или магглой, Андромеда Тонкс, что бросаешь такие слова мне в лицо? Или ты мечтаешь поскорее проститься со своей душой?! Я могу устроить это быстрее, чем ты моргнёшь! - Н-нет… - чуть запнувшись, выдавила из себя Андромеда. - Вот и отлично, - голос снова ровный, спокойный, словно и не давила только что её сила на всех вокруг, поражая и подавляя. - И что мне сулит это наследство? – наконец смог задать осмысленный вопрос Гарри. - Много хорошего, но и много плохого. Тайны магии и давно минувших времён. Но самое главное – оно даст тебе шанс выжить. - Что значит выжить? – севшим голосом спросила Андромеда. - А Вы, здесь собравшиеся, все уверены, что этот глупец, именующий себя Волдемортом, умер окончательно, что ли? - Разве нет? – спросила Нимфадора с непосредственностью человека, которому внезапно заявили что дважды два равно не четырём, а пяти, - Все ведь знают, что Гарри отбил его Аваду, а после такого не живут… - чем дольше она говорила, тем тише и слабее становился её голос. Наконец Дора умолкла, пытаясь осознать намёк Смерти. - Сейчас не время и не место для лекции о том, насколько глубоко можно уйти в темнейшее искусство, и какую мерзость можно с собой сотворить, если не уважать его и не быть с ним осторожным, - произнесла Вечная Невеста низким, почти шепчущим голосом. - Но… когда, если не сейчас? – с удивлением спросила Андромеда. - Сейчас необходимо вытаскивать всех Вас из того будущего, которое вот-вот станет неотвратимым, - тон Смерти был столь властным, что, казалось, ещё одно лишнее слово из чужих уст, и на пол польётся кровь, - Так, Айронсмит, - она повернулась к мастеру-ритуалисту, что так и продолжал сидеть в своём кресле, мелко трясясь, - Когда мы исчезнем, ты пойдёшь домой и забудешь что сегодня работал, а галлеоны на материалы для зелий обнаружишь в своём кошельке, - взмах рукой, волна ледяной ряби по воздуху, и немолодой мужчина обмякает в кресле, а его глубокое дыхание явно указывает на то, что он спит крепким сном, - Порядок. - Гибруд, - она обратила свой взор на гоблина, по виду которого было сложно сказать, он чрезмерно рад или находится в одном шаге от безумия, - Твоё кольцо теперь принадлежит не только тебе, но и твоему клану до тех пор, пока Вы правдиво и искренне поддерживаете Род Поттеров. - Спасибо, Госпожа, - кланяясь, сипел гоблин, при этом делая это столь усердно, что у него, казалось, должны были вот-вот выпасть и без того выпученные глаза. - Помни, я пристально слежу за всеми Вами. Хоть одна оформленная полностью мысль о предательстве… Повисла тишина. Судя по кивкам и бормотанию Гибруда, он всё понимал, даже то, чего сказано ещё не было. - Да, и ещё одно. Будь готов в течении суток переместиться по месту вызова камином, и прихватить с собой этот занимательный пергамент. Едва ощутишь зов – просто шагай в ближайший транспортный камин. Всё ясно? - Конечно, конечно, Госпожа. - Славно, а теперь, - она повернулась к Тонксам и Гарри, - Мы уходим. Все подойдите ко мне и коснитесь моей руки. - Но зачем…? – попробовала было вмешаться Андромеда. - Сейчас же, - Смерть произнесла это столь тихим и ледяным тоном, что все присутствующие поёжились, потеряв, по крайней мере на время, желание что-либо возражать. Момент касания. Гарри ощутил, будто его окунают в воду с головой. Воду столь холодную, что она должна была стать льдом задолго до этого. В ушах заложило. Стало нечем дышать. Перед глазами пронеслись непонятные графитовые тени. Сердце пропустило несколько ударов и стало ощущаться как камень в груди. Захотелось кричать, но едва Гарри открыл рот, чтобы сделать это, как всё закончилось. Сердце снова билось, лёгкие наполнял горьковатый городской воздух, а в ушах что-то отчетливо щёлкнуло. Юноша приложил ладони к ушам, а когда убрал их, к своему облегчению, никакой крови не заметил. Гарри огляделся и заметил, что остальные либо тоже шокированы и держатся за уши, в случае мистера Тонкса и Нимфадоры, либо тоже осматриваются вокруг, как Андромеда. Они стояли  посередине маггловской площади, притом, судя по типичным высотным домам, находившимся где-то на расстоянии в километр, площадь эта находилась в Лондоне. По крайней мере, на это было похоже больше всего. Неподалёку, на этой же площади, окруженной двух- и трёхэтажными домами, росло дерево, чьи ветви с одной стороны были усохшими, а с другой стороны – покрытыми зелёными листьями. Под деревом также находились несколько кустов с цветами, отгороженные от остальной площади невысокой кованной оградой. На домах были таблички с номерами, но только на одном из окружающих зданий был ещё и адрес. - Где это мы? – спросила оклемавшаяся Нимфадора. - Площадь Гриммо… - Гриммо, 12 … - синхронно ответили Гарри и миссис Тонкс. - Ась? – женщина удивлённо повернула голову на Гарри, который не должен был знать даже названия места. - Вон на табличке написано, «Площадь Гриммо». - Зачем мы здесь? – тихо осведомился у девочки-Смерти мистер Тонкс. - Я уже говорила: отвращаем неотвратимое. Андромеда, будь добра, просвети свою… семью о том, что это за место, а я пока займусь делом, - и она подняла руки, скрючив пальцы, будто пытаясь схватить и удержать что-то перед собой. - Как все вы знаете, я происхожу из побочной ветви Рода Блэк. А это – резиденция его основной ветви. Дом самых тёмных, фанатичных, кровавых и безумных моих сородичей, что… - Довольно! – девочка махнула рукой, что привело одновременно к двум вещам. Во-первых, у Андромеды пропал голос, отчего она открывала рот, будто рыба, выкинутая на берег, но не издавала ни звука. Во-вторых, пустой участок между домами одиннадцать и тринадцать подёрнулся рябью, его картинка осыпалась синими искрами магии и стала расширяться. Прямо на пустом месте, будто из ниоткуда, возник массивный дом тёмного цвета и начал «распихивать в стороны» своих маггловских соседей. Учитывая то, что никто из тех двух домов с криками не выбежал, Гарри сделал заключение, что магия (а сотворить подобное могла только она), наложенная на это место, была исключительно могущественной. Однако, сколь впечатляющим должно было быть заклинание, наложенное на это жилище, настолько же внешний вид самого дома был неприглядным и «побитым жизнью». Тёмно-серые стены и окна совершенно точно были покрыты слоем не то копоти, не то пыли, однако покрытие было столь неоднородным, что определить изначальный цвет тех же стен не представлялось возможным. Ни в одном из окон на всех четырёх этажах не горел свет, а ближайшие к крыльцу окна вообще казались покрыты не просто гарью или остатками едкого смога, а каким-то непрозрачным слоем неизвестного материала. Казалось, будто эти окна – раны на шкуре животного, но в отличии от остальных подобных «ран», именно эти начали зарастать и становиться шрамами. О крыльце строения можно было сказать лишь то, что некогда оно должно было выглядеть великолепно: простая дверь чёрного цвета, без прорези для почты или звонка, с одним лишь дверным молотком в виде серебряного уробороса, по канту она некогда была украшена тонкой резьбой; столбы из тёмной древесины, подпиравшие вход, и тоже некогда изукрашенные не то искусными руками мастера, не то чарами такого же толка; каменный пол, созданный будто из цельного и монолитного куска камня, совместно со ступеньками… И всё это бывшее великолепие было покрыто целой сеткой трещин и сколов самых различных размеров, отчего выглядело куда более ветхо, чем должно было бы. - Я же правильно понимаю, что Вас тут не было десять лет, а не пятьдесят? – спросил Гарри у своей приёмной матери. - Меня не было дольше, - не отводя от фасада своего удивлённого взгляда, отозвалась Андромеда, - Но, думаю, Нарси тут действительно должна была побывать хоть раз за прошедшые годы. - Не было тут никого уже долго, - тихо сказала Смерть, - Кроме… Она шагнула вперёд, оборвав своё предложение, и повела по воздуху рукой, как будто пыталась поймать нечто невидимое. Спустя пару мгновений, она выхватила из воздуха какую-то верёвку, с десятком нанизанных на неё кружков. Эти круги были размером с ладонь Теда, а ладоней Гарри там уместилось бы две, и ещё осталось бы место. Чуть присмотревшись, юноша понял, что это действительно было дерево, а на его поверхности были начерчены мелкие руны, формирующие разные рисунки на разных кружках. - Вот оно что… - с тихой злобой произнесла девочка-старше-вечности. - Что там? – осмелился поинтересоваться Тед, на секунду опередив Нимфадору с тем же вопросом. - Древесное плетение. Артефакты с проклятиями такого типа и такой силы уже почти не делают. И не сделают, - зло ответила Смерть и, подбросив артефакт в воздух, снова повела рукой, посылая в тот серую волну, будто бы пыли. Кругом от девочки ударил воздушный поток, нёсший с собой ужасный запах разложения, но как быстро он появился, так же быстро и исчез. Проклятый артефакт, превратившись в такую же пыль, был подхвачен ветром, который понёс его куда-то ввысь. - Я подозреваю, что за последние годы от Вальпурги Блэк никто и ничего не слышал, - голос Вечной Невесты будто бы заставил всех оживиться, - Даже самые общие концепты этого… конструкта, ясно дают понять, что он направлен на ограничение всего: энергии, разума, жизненных сил и других важных вещей. Однако старушка ещё жива, я чувствую это. Пойдём внутрь. Когда они стали подниматься по ступенькам, дверь перед девочкой просто исчезла, чему Гарри несказанно удивился: не испарилась, не рухнула, не превратилась в пыль – просто вот была, а вот её не стало. Внутри воздух был спёртым, наполненным запахами немытого тела, старого дерева и горячего камня. Длинный коридор у входа имел чудное украшение в виде пустотелой ноги тролля, одновременно выполнявшей роль подставки для зонтов, тростей и прочей подобной утвари. Оной утвари там уже торчало не меньше десятка штук. Впрочем, оглядевшись, Гарри понял что это было ещё нормальное украшение. Правую стену до самого конца занимали собой пять или шесть картин, каждая прикрыта отдельными портьерами, и, судя по подписям, каждая являлась портретом того или иного Блэка, а одна даже, предположительно, изображала троих представителей этого славного семейства. Левая стена, в свою очередь, была украшена как несколькими изогнутыми кинжалами, с затейливого вида ножнами, так и шестью головами домовых эльфов, прибитыми к специальным доскам из явно недешёвого дерева. Эльфы эти все как один имели сломанные уши, более длинные чем у хогвартских собратьев, а также одинаковые носы-рыльца, что наводило на мысль об их родстве. «Кем надо быть, чтобы так украшать свой дом?» - с усмешкой подумал Гарри, но затем осёкся, вспомнив, «Ну да, Блэками. Самыми страшными и безумными тёмными магами на наших островах» Поднялись по лестнице на пару этажей. Что примечательно, за это время Тонксы не произнесли ни единого слова, хотя, оглядываясь, юному Поттеру было видно и как хмурится Тед, и как Нимфадора удивлённо рассматривает всё вокруг, и как Андромеда сдерживает себя, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Дверь прямо по ходу движения исчезла перед Вечной Невестой, точно так же, как и входная, а Гарри про себя заинтересовался, восстановятся ли они, или так и останутся «неизвестно где». Комната, в которую они вошли, вполне наглядно показывала какой она должна была быть в свои лучшие времена, как и то, к чему она пришла: зелёный бархат стен и балдахинов был изъеден молью, а серебряная гладь выгорела и поистрепалась так, будто вот-вот собиралась обратиться в труху. Так было и с креслами, и с диваном, и со всем вокруг – будто бы многие десятилетия, а то и века прошли в этом доме с тех пор, как кто-то был тут до нынешних посетителей.  Рядом с большой кроватью, столь же пострадавшей от времени, как и всё вокруг, бился головой об пол и хрипло причитал старый домовой эльф, совершенно не замечая пришедших: - Кричер виноват! Кричер так виноват! Нет Кричеру прощения! Кричер не может ни пыли убрать, ни паутинки, ни зелий принести, ни артефактов! Кричер такой слабый, что даже простую еду хозяйке едва носит! Простите, Хозяйка! Простите бедного Кричера! Кричер виноват! Кричер так виноват… - Не стоит так убиваться… - сухой, надтреснутый шепот был столь тихим, что Гарри не сразу поверил в реальность услышанных слов, - Ты не виноват. Домовой эльф рухнул на пол и начал слёзно выть, немного гнусавя, но хотя бы перестал бормотать. - Вальбурга? – Андромеда была столь поражена увиденным, что шагнула вперёд и, казалось, была готова подойти и помочь той, кто некогда её выгнала, выжгла и прокляла. - Не надо. Она не видит и не реагирует, - по окну, несмотря на солнечный день, поползла изморозь от шепота Смерти, - Сейчас сделаем иначе. - Как? Тед! Помоги ей. Волшебник, надо отдать должное его стойкости, не дёрнулся с места и проигнорировал слова жены, четко понимая, что ему совершенно не с руки идти против слов самой… Тем временем в стене, прямо напротив входа, открылись ещё одни двери, и из помещения за ними дохнуло такой Силой, что Гарри немного опешил. Хоть он за свою жизнь и бывал только в одном подобном месте, он понимал, куда их зовут. Зал Родового Камня Блэков. - Не бойтесь. Моя тень вас защитит от Блэков в этот раз, - девочка улыбнулась и пошла к дверям. Остальные, в том числе и Гарри, отправились за ней. Юноша даже поймал себя на мысли, что она – их пастух. Однако, едва он закончил это мысленное выражение, как голова загудела от внутреннего ощущения, сродни тому, когда локтём особенно неприятно попадают по рёбрам, при этом не пытаясь изувечить. Юноша моргнул и потряс головой. В мыслях появилось одно слово, которое он туда уж точно не помещал сам: «Пастушка» Та-самая-Смерть… обиделась? Поттер не знал, плакать ему, или смеяться, поэтому из соображений собственной безопасности, он не сделал ни того, ни другого, и просто начал осматривать зал вокруг. Тот был очень похож на Зал в разрушенном поместье Поттеров: серые стены и потолок в форме идеальной полусферы диаметром метров двадцать или двадцать пять; пол, сделанный из камня, по мере приближения к стенам поднимался пятью монолитными скамьями, между которыми были сделаны пропуски; на метровом отдалении от скамеек в сторону центра начиналась выжженная в камне пентаграмма, заключенная в круг и пятиугольник одновременно. Впрочем, были и различия, из-за которых, к примеру, точную форму зала приходилось предполагать: под потолком клубилась тьма, с редкими проблесками белых искр звёзд, на угольно-черный Камень Рода сверху будто бы светило зенитное солнце или крайне мощный фонарь, а примерно в метре-полутора позади Камня начиналась пелена столь плотного мрака, что это походило на кусочек абсолютной тьмы, неизвестно почему соседствующей с таким сильным светом. Девочка без каких-либо приготовлений подошла к Камню Рода, положила руку на его поверхность и воскликнула: - Гримм! Когда прошла минута, и ничего не изменилось, Андромеда тихо произнесла: - Насколько я слышала, покровитель Рода ни с кем не общался уже порядка ста лет. - Меня проигнорировать у него не выйдет, - покачала головой та, и снова крикнула, на этот раз громче, - Гримм! Спустя ещё примерно полминуты, стало очевидно, что терпение у Вечной Невесты заканчивается, так что следующий зов был таким, что даже Гарри захотелось броситься к девочке, упасть перед ней на колени и ожидать указаний: - ГРИММ! Послышался лязг цепей, громкий и пронзительный писк металлических петель на, предположительно, огромных воротах. Из темноты позади алтаря послышался стук чьих-то шагов, а затем появился юноша. Он был высок, черноволос настолько, что его волосы казались невидимыми на фоне тьмы из которой он вышел, лицо его было совершенно бледным, почти что светясь от этого в ярком свете, что падал на Камень Рода. Одет он был безукоризненно по меркам обоих миров: изысканный костюм-тройка, естественно черного цвета, где пиджак был заменён на некое подобие пальто или мантии, таким образом, что и среди магов можно было сойти за своего, и магглы не удивились бы подобному. В руках незнакомец держал простую трость, созданную из тёмной древесины и круглого набалдашника, выполненного из какого-то серебристого металла. Однако, самая интересная деталь мужчины стала видна, лишь когда он обошел Камень и стал ближе к своим посетителям так, что часть света начала падать ему за спину: он всей своей фигурой источал потоки черного тумана, что, опадая, быстро рассеивались, но всё равно, если приглядеться, можно было увидеть как подобна эта тьма была к звёздному небу. Особенно ярко это было видно по глазам мужчины, где, казалось, закручивали свои спиральные рукава галактики, и то и дело пролетали кометы. - Так-так-так. Что тут у нас? – спросил он довольно звонким голосом, более присущим двадцатилетним юношам, нежели тридцати-тридцатипятилетним мужчинам, как он выглядел, - Один малыш Поттер даже без первого совершеннолетия, малышка Андромеда, молодая, но не представленная мне малышка при этом она - кровь от крови Андромеды и всех Блэков, ну и, - мужчина трижды коротко втянул воздух через нос, принюхиваясь, - муж Андромеды, безродный, как я ощущаю. - Меня забыл, - ровным голосом произнесла девочка-Смерть. - Не смею и мечтать о подобном даже на мгновение, Госпожа, - он низко поклонился. - Что с Блэками? – Смерть опередила Гримма, уже намеревавшегося что-то произнести. - Они не выполняли своей части договора, - дурашливо пожал плечами тот. - Спрошу ещё раз. Что. С. Блэками? - Не выполняли ритуалов, - тон голоса Гримма посерьёзнел и стал укоризненным, - Не жертвовали ничего из оговоренного, а потом и вовсе провели что-то такое, что почти разорвали нашу связь, а мне стала поступать такая гадостная энергия, как будто тут приносили в жертву младенцев, зачатых во время изнасилования. И я должен был помогать после такого? - Они не сами, - отсекла претензии девочка-Смерть, - судя по чарам, им подбросили целый список артефактов, что отрезал вас друг от друга, сделал барьер на доме почти непроходимым, а главное начал медленно убивать и доводить до безумия Вальпургу, которая и так пережила больше чем пять Леди Рода до неё. - И что? – Гримм горделиво вскинул голову, - Мне плевать на клятвопреступников и нарушителей договора. Сами не справились – их проблемы. У меня и других подданных в других… местах хватает. При этом более рьяных и гораздо менее проблемных. - Выйдите, - бросила Смерть через плечо Тонксам и Гарри, ошеломленным такой беседой двух Великих Сущностей, - сейчас будет то, чего Вам не стоит видеть. - Может не надо? – черноволосый побледнел ещё сильнее и отступил на пару шагов. - Надо, - певуче протянула его собеседница, - Выходите. *** Ожидали они примерно полчаса. Сначала стояли, но когда поняли, что быстрым это не будет, аккуратно расселись на поточенные молью и временем кресла, подняв при этом небольшие облака пыли. Один только Гарри ходил от одной вещи до другой и аккуратно рассматривал их, не прикасаясь. Делал он это не только, и не столько из любопытства, сколько чтобы отвлечься от ощущений. А они были ещё те… Сначала, едва они вышли, и дверь в Зал закрылась (Гарри ещё удивился, что Камень Рода, вроде бы подземная часть любого мэнора, делает на уровне третьего этажа, рядом со спальней хозяйки), по комнате прокатилась волна холодного воздуха и послышался тихий хлопок. Поначалу Гарри, как и все остальные, списал это на закрывшуюся дверь, но затем послышался ещё один такой же хлопок, в мозгу появилось какое-то странное ощущение, а левой щеки будто коснулись пальцы ветра. Исходя из того, что к левой щеке приложили руку все Тонксы, юноша сделал вывод, что не он один это ощутил. Из-за двери послышалось громкое гудение и раскаты грома, мгновенно прекратившиеся от нового хлопка; затем снова гудение и гром, ещё один хлопок; ещё раз и ещё. Левая щека у Гарри, как и у всех остальных раскраснелась, а «пальцы ветра» уже ощущались как нечто неприятное. «Лес рубят – щепки летят», - подумал Поттер, осознавая, что действительно не хотел бы видеть и быть близко к месту разборок двух могущественных сущностей, если даже экранирование зала с Камнем Рода пропускает некоторые эффекты от этих самых разборок. Спустя минут десять подобных препирательств, из-за двери послышался громкий лязг железа, ещё более громкий рык (судя по звуку, издать подобный рык должен был зверь размером с двухэтажное здание), а затем глухой удар и скулёж, после чего надолго воцарилась тишина. - Я всё ещё сомневаюсь, что эта девушка – та, за кого она пытается себя выдавать, - прервал тишину Тед, - Древняя могущественная колдунья, сестра Фламеля, да хоть Мордред в юбке, но Смерть, да ещё и с большой буквы? Это же больше концепция, чем нечто эмпирическое. Гарри с удивлением посмотрел на своего приёмного отца, поражаясь «КАК можно ощущать подобное и не понимать неподдельность этой девочки… этого существа… этого божества, ходящего среди смертных?». На лице Нимфадоры читалось непонимание ситуации, но вот Андромеда побледнела и такой ужас отразился в её глазах, что она, казалось, вот-вот бросит всё и сбежит. - Не смей так говорить, Тед, - слабым голосом произнесла она, - ты не привязан к алтарю, никогда не был, а потому просто не ощущаешь, либо это чувство настолько слабое, что ты и воспринимаешь её как сильную колдунью. Мужчина фыркнул. - Не надо, - голос миссис Тонкс стал чуть крепче и громче, - И путать факты не надо. Смерть — это и эмпирическое понятие, и концептуальное. В конце концов та же Авада – магически воплощённая концепция смерти. Ну а про выбросы силы при смерти волшебников ты и сам знаешь. Даже самый слабый дух, питаясь ВСЕМИ такими выбросами на протяжении какой-нибудь тысячи лет сможет свернуть в бараний рог весь наш Аврорат и Министерство одновременно. Проблема в том, что это – не дух. Я уверена, что это сущность куда более высокого порядка. Да что там я… Гарри! - Да? – встрепенулся юноша. - Я – отсечённая ветвь Рода Блэков, но ты – последний и единственный Наследник. Твоя связь с алтарём должна быть особенно крепкой, насколько я помню из книг что читала в детстве. Скажи, что ты ощущаешь в присутствии этой… да простит меня Вечная Госпожа, сильной колдуньи? Он задумался. А и вправду, что? Однако слова, казалось, сами пришли на ум: - Мы все, - немного неуверенно начал он, - находимся внутри комнаты. Мы уменьшаем её пространство собой. А она как будто… Она ощущается, что это не она В комнате, а комната ВОКРУГ неё. - Важное отличие, - хмыкнул Тед. Андромеда покосилась на мужа, и хотела уже ответить что-то язвительное, но Гарри продолжил: - Когда я был совсем маленьким, а Дадли меня снова избил, - он дёрнул плечами, будто стряхивал неприятное воспоминание, - я как-то зашёл на кладбище в Литтл-Уиннинге. Там была небольшая церковь, ряды могил, часть из которых поросла травой и одна могила с высоким-высоким надгробием. Там был нарисован ангел, прямо на камне. Солнце очень сильно жгло, а тени близко не было. Походив между могил, я увидел, что у высокого надгробия есть небольшой участок тени, действительно защищавшей от солнца. В этой тени я и сел. И каждый раз, когда я моргаю в её присутствии, - юноша махнул в сторону запертой двери, - Мне снова кажется, что я сел в ту тень и закрыл глаза: за спиной холодный могильный камень, ноги на кладбищенской земле, в носу запах горьких трав, а ветер треплет мои волосы в тени. Повисло неловкое молчание, но тут нашла выход из ситуации Нимфадора, со своей почти обыкновенной беспечностью сказавшая: - Я хотела две вещи добавить… Пап, не считай что я не понимаю о чём ты, но тебе не всё равно, кто именно может стереть нас всех в пыль одним щелчком пальцев: сильная волшебница или некое божество? - Кхм, - Тед, явно не ожидавший подобного вопроса, не нашелся с ответом, и просто кашлянул.   - Ну а второе, па… - её голос понизился до громкого заговорщического шепота, - Мордред в юбке называется Моргана. Просто напоминаю. Не будь ситуация столь серьёзной, все бы, наверное, рассмеялись весьма удачной шутке девушки, но тут она вызвала лишь улыбки и понизила градус напряжения, повисшего в воздухе. Гарри возвратился к рассматриванию всего в комнате, вплоть до мельчайших деталей постаревшей вышивки на шелковой глади, когда из-за спины услышал голос приёмной матери, которая, казалось, ни к кому конкретно не говорила: - А ещё она смогла вызвать нашего покровителя Гримма, которого никто не видел уже давно. Разве что Кигнус Блэк, или Финеас Найджелус, но то когда было… Во времена их молодости, пожалуй… - Ладно, ладно. Я готов признать некоторую вероятность того, что… Мужчина не успел закончить предложение – дверь в зал, где проходил тяжелый разговор двух сущностей распахнулась. Ссорившиеся двое покинули Ритуальный Зал спокойно, не выдавая происходившего там практически ничем: не было ни тяжелого дыхания, ни покрасневших щек, что было бы довольно типично для простых людей или магов. Единственное, что их выдавало – костюм Гримма, ставший чуть менее идеальным и чуть более пыльным. Покровитель Рода Блэк подошел к кровати Вальбурги Блэк, девушка-смерть следовала за ним. С того места где остановился Гарри было отлично видно и саму Леди Блэк, и Гримма, а вот Тонксам – нет. Так что юноша совсем не удивился, что не услышал ни единого удивлённого вскрика, когда изо рта склонившегося Гримма потекла страшная, но в то же время притягивающая взгляд маслянистая тьма. Она быстро опустилась на лицо Вальбурги, впиталась в него и бесследно исчезла. Гримм распрямил спину. Разумом Гарри Поттер понимал, что произошло нечто противоестественное, но его внутреннее чутьё подсказывало, что не стоит этого бояться. Уж точно не рядом с воплощением Смерти. - Сила к силе. Разум к разуму. – громким и немного торжественным голосом произнёс Гримм - Я, Хранитель Рода Блэк, признаю, что не было нарушения со стороны Рода. Моя сила, моя вира, твоя сила, твоя вира. Ты слышишь меня, Вальбурга Блэк, старшая в Роду? - Слы-шу, - хрипло, прерывисто, сказала Леди-Регент, - Слышу как себя. Помню клятву твою. Помню клятву свою, - с каждым словом голос женщины становился не только крепче и чётче, но и… моложе? Гарри с удивлением отметил, как ужасные морщины и обвислая кожа исчезают с лица Вальбурги Блэк, а глаза, прежде невидимые под тяжёлыми, опухшими веками, вновь становятся доступными взору, а бельма в них исчезают, выцветший когда-то цвет глаз возвращается. - Виру твою понимаю я. Виру твою принимаю я. – продолжила тем временем женщина, - Покровительство твоё не отвергаю я. Лишь об одном прошу – дай мне времени, чтобы возродить Род. Не могу я дать ему угаснуть, а без сил угасну и сама. - Сколько сегодня мерой отмерено, столько тебе времени есть. Вира выплачена? - Вира выплачена, - с тяжелым вздохом ответила Леди Блэк. - А сколько ей сегодня отмерено? – пронзительным голосом спросила Смерть. Вопрос прозвучал столь внезапно среди торжественной тишины, что содрогнулись все, даже сама Вальбурга, и даже Гримм. - Года три. Возможно четыре с небольшим, - угрюмо поджав губы, ответил Покровитель Блэков, - Я не всесилен, а такие гонки со временем – не мой профиль. - Спасибо, - одними губами, едва слышно, прошептала Леди Блэк. - Поняла, - кивнула Смерть. - И тут всё равно гнилью воняет. И мертвечиной, - ещё более мрачным тоном добавил Гримм, - Не от тебя, Госпожа. Не от неё, - взмах рукой в сторону Вальбурги, - Как будто вообще не от живых, - с этими словами он выразительно посмотрел на Вечную Невесту. Та прикрыла глаза и опустила руки, на секунду замерев. - Эльф! – требовательно позвала девочка-Смерть. - Да, Госпожа? – пискнул, появившись старый домовой. - Что ты прячешь в своей каморке? Это тёмное и тайное. Это, - она облизнула губы, и от неё дохнуло таким сковывающим душу ужасом, что Гарри обрадовался, что стоит почти в самой дальней точке комнаты от неё, - принадлежит мне. Должно принадлежать. Два хлопка перемещения эльфа произошли так быстро, что Гарри не успел даже закончить быстрый вдох. - Хозяин Регулус велел уничтожить эту… это… эту вещь, - бормотал Кричер, протягивая Смерти относительно небольшой плоский золотой медальон, с зелёной буквой “S”, стилизованной под змею, и размещённой сверху крышки. Девочка щёлкнула пальцами. Шарик, созданный будто из чистой тьмы, появился и завис над её ладонью. От медальона к шару тянулись туманные нити серого цвета, и от пристального взгляда на эту вещь, Гарри стало так мерзко, будто он только что попытался проглотить шевелящегося слизня. - Да, согласна, - в тон мыслям юного Поттера, произнесла Смерть, - штука эта даже подсознательно мерзкая. А уж если знаешь, что это… Одним словом гадость, - резюмировала она, - Но хуже всего то, - девочка всмотрелась в шарик тьмы, который уже практически впитал в себя весь серый туман, - что тут ничего толкового. Один только мрак, как в разуме и осколке души, так и в знаниях: ритуальные жертвоприношения, пытки, массовый подъём низшей нежити, использование в ритуалах жеребят фестралов – удушила бы за такое! Нет, парочка интересных мыслей и заклинаний тут есть, но копаться в ТАКОМ дерьме, да ещё и рисковать всем? Ищите других дураков. Испарись. – последнее слово прозвучало как могущественный приказ, и Гарри даже ощутил лёгкую растерянность и досаду, что просто ни сознательно, ни подсознательно не знает, как ему испариться. После явно магического в своей сущности приказа, тёмная сфера исчезла, а золотой медальон девушка опустила в карман джинсов, смотревшихся удивительно-странно посреди столь магического места. Впрочем, тот факт, что никакого видимого объёма в кармане медальон не занял, натолкнул Гарри на мысль, что и с одеждой не всё так просто. - Госпожа, будет ли мне… - тихо начала говорить Вальбурга, смотря на пол, а не на собеседницу. Гарри огляделся, сначала не совсем поняв кто говорит, при этом заметив, что Тед крепко держит в руке палочку, пускай и направив её кончик в пол, и Нимфадора следует его примеру, а вот Андромеда ошарашенно смотрит на свою… Гарри напряг память и всё же вспомнил – двоюродную тётю. - О судьбе своего сына узнаешь у эльфа, Вальбурга Блэк, - холодным, не терпящим пререканий голосом, заявила Смерть, - А то, что я уничтожила – было частью того, кто назвал своих слуг в твою честь. - Благодарю, - севшая в постели Леди Блэк склонила низко голову, в подобии поклона. Метаморфозы её вида прекратились, и сейчас в кровати сидела женщина лет 45-50, не старше. Первая седина пробивалась на висках, заметно отличаясь от остальных волос, столь тёмно-серых, что их даже можно было назвать чёрными, при более плохом освещении. Тяжёлые веки, и карие глаза резко контрастировали с остальными чертами лица, столь тонкими, что казалось о край её бровей или уголок рта можно было порезаться. Её черты почему-то показались Гарри змеиными, и он даже немного удивился, когда не увидел вытянутого вверх зрачка в её глазах. Воспользовавшись возникшей паузой, медленно, но с явным вызовом в голосе, заговорила Андромеда: - Вальбурга… Как ты могла?! - ПОТОМ, - громыхнул голос Смерти, а когда наступила тишина, она продолжила уже спокойнее, - потом решите свои взаимные обиды. Я заберу Наследника Певерелл на некоторое время, но, думаю, верну его сегодня же. Андромеда согнулась в поклоне, но весьма недоброго взгляда от своей двоюродной тётушки не отвела. Гарри немного удивился – он ни разу не видел подобного выражения её лица по отношению к себе, и даже немного сомневался, что его приёмная мать способна злиться хоть сколько-нибудь ощутимо. Чувство благодарности и тепла к миссис Тонкс нахлынуло внезапно, едва в голове юноши появилась мысль о Дурслях – уж они точно не скупились на подобные выражения лица по отношению к нему. - Могу я узнать куда Вы собираетесь отправиться с моим сыном? – спросила, не смотря на девочку, Андромеда. - Он тебе не сын, - холод её голоса прошёл по всей комнате, будто ветер из древней могилы. - С моим … подопечным? – поправилась та, справившись с накатившей паникой. - Узнаешь по возвращении. Вообще, то, как все смотрели на Смерть, удивляло Гарри: в банке всё было иначе, но тут все как будто стали либо слишком застенчивыми, либо слишком сильно испугались. Вальбурга вообще не отрывала взгляда от пола у ног девочки-Смерти, например. Тед и Андромеда если и бросали на неё осторожные взгляды, то едва ли смотрели выше её ног. Нимфадора тоже поглядывала на столь неожиданную компанию, но отводила глаза моментально. Даже Гримм, опершийся спиной на дверь в Ритуальный Зал, смотрел на всё расфокусировано. Они все избегали взгляда Смерти. Избегали смотреть на её лицо и глаза. Как будто они видели там что-то другое. «Ты прав» - раздался тихий и чуждый голос-мысль в его голове. - Твой сын, Вальбурга, принял Гарри как своего крестника. По всем правилам. Лицо женщины вытянулось в удивлении, но взгляда она не подняла. Она будто хотела сказать что-то, но, видимо, сама себя остановила и просто замерла. - Мне нужно привести Гарри под защиту Рода Блэк. А поскольку Наследник Блэк принял его как своего и повязался кровью и магией, то мне нужно лишь одобрение Хранителя, и его символ. — Вот символ мой, - мгновенно сообразивший, о чём речь Гримм, шагнул вперёд и подал в руки Гарри тонкую верёвочку, сделанную не то из странных нитей, не то из удивительно тонких волос, сплетённых вместе. Юноша, получивший столь странный дар, понял, что необходимо сделать и надел подарок себе на шею, подобно ожерелью. Тем временем Гримм продолжил: - Будь в доме моём, как в доме своём. Сила моя – защита твоя. Воля моя – свобода твоя. Правда твоя – правда моя. Позови – я приду. Спроси – отвечу. Ты под защитой. Ты под защитой. Ты под защитой. Трижды повторённая фраза странным эхом всё ещё звенела в ушах Гарри, но в груди у него потеплело и появилось ощущение, будто ему на плечи набросили тяжёлую мантию или зимний плащ. - Принимаю и благодарю, - ответил Гарри, полагая, что достаточно учтиво реагирует на происходящее. - Вот и молодец, - лёгкая улыбка проскользнула на губах Смерти. - Обращайся, - пожал плечами Гримм, отходя назад к двери. - Весь этот год ты обязан отзываться по первому же слову Вальбурги, помни, - через плечо бросила девочка, поворачиваясь к Гарри. - Забудешь тут, - совсем по-человечески почесал щеку Хранитель Блэков, а затем добавил, - Я правильно понимаю, что уже сегодня он частично выйдет из-под моей защиты? - Правильно. Мы уходим. Покрасневшая, точно маков цвет, Нимфадора, услышав последнюю фразу бросилась к Гарри, стала рядом с ним на колени, чтобы сровняться в росте, и, взяв за плечи, сказала: - Не знаю куда ты идешь. Не знаю, что Вы будете делать. Не знаю, вернёшься ли ты. Мы не можем тебе помочь, прости. - Дора, всё… - начал было Гарри. - Дослушай, прошу. Не знаю, что там произойдёт. Но ты должен быть храбрым. Ты должен быть сильным. Таким, как были твои родители. Удачи тебе, братишка, - девушка крепко обняла, но тут же отпустила и отошла назад к Тонксам. - Мы вернёмся, - спокойно заявила Смерть, - Он переживёт это маленькое путешествие. Гарри ощутил, как его руки коснулась чужая, холодная. - Надеюсь, - тихо сказала Андромеда. Юноша поднял голову, и увидел, что вся его приёмная семья смотрит на него. Он медленно кивнул. Рывок. Холод. Тьма. *** Воздух был пропитан солью и влагой. Холодный ветер трепал волосы. Земля больно ударила по ногам, и он упал, пытаясь вдохнуть. Он что-то видел только-что. Что-то настолько ужасное, что отказывался понимать это. Тяжелые тучи, которые он видел теперь – успокаивали. Да, они предвещали бурю, но то, увиденное мгновением ранее, было куда страшнее любой грозы. Холодный воздух, особенно по меркам лета, болезненно обжигал лёгкие, но сейчас это было облегчение. - Жив? – она склонилась над ним, и он в очередной раз удивился её глазам – древним и всезнающим, - В первый раз особенно плохо, потом будет полегче. Новый вдох, новая боль. Разум понемногу забывает о страшном видении. - Ладно. Я лгу. Каждый раз так же плохо, как и впервые. Просто смертные привыкают. - А это возможно? – хриплый вопрос сорвался с его губ, что в сочетании с его высоким детским голосом звучало почти смешно. Она лишь пожала плечами. Он попытался встать, но тело поддавалось контролю неохотно – пришлось перевалиться и опереться кулаками на землю. Ни одна тренировка, которую он сам себе проводил, не доводила его до такого состояния, как это перемещение. - Я как-то путешествовал в Йорк при помощи плохо собранного порт-ключа… Она перевела на него взгляд. - Так вот сейчас я понял, что тогда было очень даже неплохо. Развела руками, мол «ничем не могу помочь» Рывок вверх, подъём на ноги, надо бы отряхнуть мантию по-быстрому, но руки будто свинцовые. - Где это мы? Он понимает, что они смотрят в разные стороны. Он видит горы. Высокие, со снеговыми шапками на вершинах. Горы начинаются в нескольких километрах, а до них тянутся серые пустоши, где редкие клочки зелёной травы и каких-то кустов выглядят как насмешка над пышностью летнего разнотравья вокруг того же Хогвартса. Он поворачивается в другую сторону, и ощущение, что танцевало на задворках его сознания вместе с неясной тревогой становится явью. Догадка становится истиной. Они у моря. Тяжёлые волны бьются о скалы далеко внизу, метрах в тридцати, или пятидесяти. - Где это мы? – повторяет он свой вопрос, и его собеседница тяжело вздыхает. Она держит глаза закрытыми, и некоторое время не отвечает. - Северная Шотландия. Западная часть. Порядка мили на юг от Кейп Рас. Пять миль на запад-северо-запад от Иншора. Около восьми миль на север-северо-восток от Шегры. До Лондона 520 миль на юг-юго-восток. До Хогвартса сто десять миль на юго-восток. Я удовлетворила твоё любопытство? - А что, если нет? Гарри и сам не знает, чего в его голосе больше в этот момент: наглости или опасения. Она весело хмыкает, а ему сложно поверить, что эта эмоция – реальна, а не мерещится ему. - Спрашивай. Ещё немного времени есть. - Зачем мы здесь? Она взмахивает рукой. Из земли тут же появляются два камня, и мгновенно приобретают форму кресел. Смерть располагается в одном из них, и кивает Гарри на второе: - Садись. Он с опаской садится, но понимает, что кресло ощущается мягким и тёплым, да в добавок неплохо скрывает от пронизывающего ветра. - Видишь ли, - начинает она, - Я сама должна была начать этот разговор, но не была уверена как. Гарри приподнимает одну бровь в неверии. - Да-да-да, знаю о чём ты. Я привыкла… взаимодействовать либо со взрослыми, либо с детьми, воспитанными моими последователями. А ты… Ни то, ни другое. - Это плохо? - И да, и нет. Но сейчас не о том. Видишь ли, этот мир – мой. Под моим патронажем. Должен быть. - Поэтому теперь всем надо умереть? – удивлённо спрашивает он. - Нет, конечно. Но пока существует порядок, все сущности, от муравьёв до звёзд и божеств, связаны своими правилами. Он молчал, ожидая продолжения. -Ты, Гарри – единственно возможный сейчас кандидат, на принятие Рода Певерелл. А этот Род – основная и жизненно важная часть для придерживания мною моих правил и обязанностей в этом мире. - Родство Поттеров с Певереллами? - Да. И сохранение прямой линии наследия. Другой ближайший кандидат должен родиться лет через тридцать, но к тому времени я потеряю последние остатки влияния на этот мир. - И что мне необходимо сделать? - НЕТ, - её голос громыхнул магической мощью, - НЕ ДОЛЖЕН. Он притих, пытаясь понять, что делать сейчас. - Твой выбор – сугубо твоё решение. Добровольное. Только так, - произнесла она уже привычным голосом, - И сейчас ты спросишь, я уже слышу это в твоих мыслях «Но между чем и чем я выбираю?». Вот тебе мой ответ: ты можешь стать Певереллом. Закрепить своё право на эту фамилию, силу, титул, все его богатства и все его обязанности. Ты получишь великое множество знаний, ту силу, что необходима тебе в противостоянии всем врагам. В конце концов ты овладеешь тем, о чём многие не то, что мечтать, даже думать не осмеливаются о подобном даре. - Или, - продолжила она после небольшой заминки, - Я могу отправить тебя… в более светлое время и место. У меня вполне хватит сил, чтобы дать тебе шанс на новую жизнь, примерно с… девяти лет. Это будет иная жизнь. Ты забудешь всё, что было с девяти лет и до сегодня, но я уверена, что там тебя ждёт более хорошая судьба. - В чём же минусы? – после минуты молчаливых раздумий, спросил Гарри. - В первом случае, тебя ждёт много тёмных моментов. Много горечи на жизненном пути, много боли. Твоя сила придёт с болью. Ты потеряешь многих хороших людей, и это будет больно. Некоторых ты, быть может, возвратишь, но всё равно… Это путь боли и тени. Сквозь тернии к звёздам. - Per aspera ad astra, - пробормотал он. - Именно, - кивнула Смерть, - во втором же случае, я не знаю, что именно с тобой произойдёт. Иной мир, иные силы, иная судьба. Всё может обернуться вплоть до полной противоположности. Я уверена лишь, что там ты не будешь вынужден пережить столько, сколько здесь. - Леди, - медленно произнёс Гарри, и увидел улыбку на лице собеседницы, - Поймите, я лишь одиннадцатилетний мальчик, который год назад слыхом не слыхивал о волшебстве, Родах и всём остальном. Как я могу сделать подобный выбор между двух… котов в мешках, вот. Как? - Добровольно. И самостоятельно, - она пожала плечами, - Даже если бы я не явилась, подобные, пусть и немного меньшего ранга, выборы, настигли бы тебя чуть раньше или чуть позже. Тебе пришлось бы возглавить Род Поттер. А первое, чему многие аристократы учат своих Наследников, и чему тебе пришлось бы научиться одному – это самостоятельно делать выбор. И быть за него ответственным. - Я могу подумать? – поднял глаза на собеседницу Гарри. - Не больше часа. Он кивнул. Оба варианта были… Хорошими. И выбор от этого не был легче. Выбор давил на него. Выбор тяготил его. Ему хотелось и того, и другого. Не хотелось терять друзей, Тонксов, Флитвика, Гибруда, Сметвика… И в то же время хотелось забыть Дурслей. Забыть ужас и боль. Дать расслабиться тугой пружине в груди, что постоянно гнала его вперёд, лишь бы не возвращаться назад, туда, откуда он пришёл… Оуэн Паркинсон в своих «Очерках магии разум очаровывающей и защищающей», писал, что нет в этой магии для пользователя ничего более истощающего и тяжелого, чем «изобилие ума там, где простому обывателю хватит собственных ощущений и веры в себя». Теперь Гарри понимал, что не будь он собой, он бы, наверное, легко выбрал вариант с забытием и беспамятством. До прихода в его жизнь магии, он сделал бы именно такой выбор. Но не сейчас. Тогда он был одиннадцатилетним ребёнком. Сейчас – почти двенадцатилетний волшебник. Наследник Поттер. В памяти всплыли строчки из Кодекса Рода «Быть, а не существовать или казаться». Это значило, в том числе, быть ответственным. Быть другом. Быть верным. И как он только мог сомневаться и выбирать, когда вариант был изначально, лишь один правильный для того, кто был Наследником Поттеров?! Однако, стоило ему попытаться открыть рот, чтобы объявить о своём выборе, как некая неизвестная сила придержала его, и не дала сдвинуться с места. Внезапно, Гарри ощутил, как по его коже бегут мурашки. Казалось, весь мир сейчас смотрел на него. Смотрел, взвешивал его, оценивал. Делал то же самое и с тяжестью выбора, что сейчас, подобно Атласу, намеревалась вогнать Гарри по косточку ступнями в землю. Да и сама земля снизу подпирала, будто бы раздумывая «А не расплющить ли мне эту букашку сейчас между собой и его Выбором?» Весь мир напоминал ему: «Это – важнейший выбор. Подумай и убедись, потому что здесь расходятся целые судьбы, страны, эпохи… Ты уверен?» Мир встрепенулся, вопрошая. Сильно, отчуждённо, холодно. - Уверен, - вслух произнёс он, и мир вокруг покачнулся в резонансе, - Я выбираю первый вариант. Быть здесь. Быть Наследником Певерелл. Быть, а не казаться. Мир дёрнулся ещё раз, тише, теплее, будто успокаиваясь. Тяжесть исчезла. Смерть посмотрела Гарри прямо в глаза, и улыбнулась доброй, и практически материнской улыбкой. - Я рада, - практически шепотом произнесла она, - и надеюсь никогда ты не изменишь этого выбора. - Не изменю, - ответил он твёрдо, чувствуя, как внутри расходится волнами приятная энергия. - Ты готов? - В любой момент. Ко всему. Улыбнувшись, она протянула ему нож, рукояткой от себя. - Помнишь, как открывал пространство у Поттеров? Тут почти то же, но гораздо массивнее. Он без вопросов сделал себе глубокий порез на левой ладони, поморщившись от боли в процессе. - А теперь, - она схватила его за кровоточащую ладонь, и ткнула в воздух, - Вот сюда жми и хватай. Он нажал, и, ойкнув от боли и удивления, ухватился за удивительно твёрдый воздух, на ощупь похожий на камень. Воздух зарябил, небо потемнело в мгновение ока. Он успел только моргнуть, а перед ним возникла гряда высоких гор, а он держался за массивное металлическое кольцо ладонью. Кровь капала на землю под кольцом, что крепилось к огромным воротам из непонятного материала, на вид более похожего на камень, чем на металл, коим было наощупь. - Не теряем времени. Свёртка нестабильна при открытии и у нас всего пара минут, благо пространство полностью складчатое. Гарри понял едва половину, но физические действия той, что была с ним, были гораздо более понятными. Он разжал пальцы, и, по сути, тут же был втянут в неширокую щель, что Смерть уже успела создать, приоткрыв ворота. Перед ним были внутренности каменной башни, полностью выточенной или выплавленной в скале. Широкий шаг, будто ноги внезапно вытягиваются, и вместо метров переступают километры. - Складки пространства, - понятливо повторяет Гарри. Они снаружи. Скалы и слева и справа. Они в долине между гор. Под ногами – широкая дорога, выложенная каменными блоками, плотно подогнанными друг к другу. Широкий шаг. Они под деревом. В траве Гарри видит чьи-то кости, но кто это был – непонятно. Широкий шаг. Они на холме, что был виден из-под ветвей дерева. Под ногами – всё та же дорога. Впереди – замок, удивляющий и ужасающий, как своей монументальностью, так и древней неухоженностью. Кажется что он скоро начнёт рассыпаться. Количества башен Гарри не успевает сосчитать, как и прикинуть высоту тёмно-серых стен. Широкий шаг. Они перед ещё одними массивными воротами из такого же материала, но на этих – непонятные рисунки. Тут всё понятно – ухватиться всё ещё болящей и кровоточащей ладонью за такое же как и на первых воротах, кольцо. Створки приоткрываются, пропуская их внутрь. Холл огромен и освещается лишь парой тусклых факелов. Пол некогда был отполирован до блеска но теперь на нём лишь пыль. Широкий шаг. Широкий коридор, толстой змеёй спирали идущий под землю, буквально выплавлен в камне, который, как видно, стекал вниз, подобно тающей свече. Широкий шаг. Третьи ворота. Знакомое кольцо, но боль в руке внезапно столь сильная, что на глаза наворачиваются слёзы. Вход внутрь, не видя ничего перед собой. Широкий шаг. - Успеваем, - голос Смерти полон скрытой радости предвкушения. Гарри протирает глаза от слёз, но надрезанная рука, поделившаяся кровью со входными дверьми, просто горит болью. Вокруг – зелёная трава, редкие кусты, деревья, чуть поодаль превращающиеся в настоящий лес. Впереди – Камень Рода. Гарри понимает это так же чётко, как видит завихрения галактик и мерцание звёзд в глубинах тёмного и приплюснутого сверху камня, что изнутри и по краям горит ярким синим пламенем. На камне лежит молодой мужчина, с некоторой задержкой осознаёт Гарри. Тело его высушено, измождено, в груди – наполовину вставленный кинжал, и две руки мертвеца придерживают его. - Вот как… - слышатся слова девушки, и она качает головой. - Что? – спрашивает Гарри. - Это – последний из Певереллов до тебя. Герой и альтруист он. Да будет подвиг его увековечен именем моим и даром моим, - она выдыхает на него какой-то зеленоватый дым, и тело этого «героя» превращается в золотую пыль, вспыхивающую мириадами искр, и исчезающую в камне, - Грустная история падения. Но интересная. «Расскажете?» - хочет спросить непонимающий Гарри, но получает моментальный ответ: - Он сам тебе расскажет. Потом. Поттер пожимает плечами. -  Я буду подсказывать твоему разуму что говорить, - тараторит девушка-Смерть, - но сначала мы одновременно, на счёт три коснёмся камня. Потом ты скажешь то, что услышишь у себя в голове. А потом… веди себя достойно. Главное – не отпускай руки от камня и внимательно слушай что буду говорить. Понял? Готов? - Да. Да, - кратко отвечает он, дублируя слова кивками. - Раз. Два. Три. Касание. Боль в руке – это ещё ничего. Боль в голове – вот это уже хуже. Даже если не вспоминать про ментальную энергию, симптомы её растраты и возможные ужасные последствия. Голоса шепчут. Голоса зовут. Голоса кричат. Гарри понимает, что это всё – Певереллы. Но ничего не может сделать. Их голоса подобны яростным завываниям ветра, но он пытается отодвинуть их на второй план, и понемногу у него что-то вроде бы получается. Возможно он просто начинает всё более успешно их игнорировать. Шум голосов, что так похож на бурю, перекрывает громовой раскат, добавляя молнии перед глазами, к болящей голове. Так звучат мысли Смерти.   - Я, Гарри Джеймс Поттер… - Я, Гарри Джеймс Поттер, последний в Роду Поттер, дитя магии и жертва охоты, взываю! По древнему праву, по крови предков, по слову моему! Прошу, явись о Магия, первейшая из сестёр! Руки нет. Она сгорела, и превратилась в угольные палочки, которые, сейчас, по ощущениям, и держатся за камень. Голова мерцает молнией, звенит болью, шепчет миллионом голосов, гремит мыслями. Картинка происходящего, его понимание и ощущение дробится на фрактальные фрагменты. Кажется, рассудок начинает рассыпаться на рваные, неровные куски, неспособные ни на что. Гарри думал, что молния – это ярко. Перед его глазами вспыхивает сверхновая, как бы намекая, сколь глубоко было его заблуждение. Глаза превращаются в угольки, составляя в этом компанию руке. Сердце, потерянное в этой мешанине ощущений, тяжелейшими паровыми молотами стучит в груди, сминая в труху рёбра. «Держись, Поттер» - гремит ему гром. «Ты можешь», - шепчут молнии, подобные искрам, что отлетают от бенгальского огня, прилетая к нему и вливая какие-то крохи сил. Всё останавливается. - Я – Магия. Звенят колокольчики голоса, и весь мир замирает, а затем перерождается и обновляется. Журчат ручьи, лёгкий ветерок треплет волосы, тепло наполняет измученное тело. Тело? Гарри был уверен, что от его тела ничего не осталось – оно сгорело, осушенное до дна Камнем Рода и его источником силы. Но нет… Нет ни сгоревшей руки, ни запёкшихся глаз, ничего из повреждений, кроме пореза на ладони, ставшего кровоточить гораздо более медленно и безболезненно. Гарри стоит на своих двух, оперевшись на Камень Рода руками. Вокруг всё та же зелень, а не выжженная под ударами молний пустыня, как казалось мгновением прежде… - Гарри Поттер, мэм, - представляется и делает поклон он настолько, насколько это возможно, не отрывая рук от камня. - Знаю. Она заливисто смеётся, и от этого смеха становится как-то невероятно живо, радостно, хочется сплясать, но юноша удерживает себя на месте. - Сестра? - Да. Привет, - отвечает Смерть. - Стало быть – твой? - Мой. Последний из Поттеров, - Гарри снова ощущает груз, что опускается ему на плечи, но теперь это не выбор, а что-то иное, непонятное ему пока что, - Наследник Певереллов. Подзащитный Гримма. Возможный помощник и спаситель колдовских народов. Наконец, мой протеже. Пять аргументов, и вес, давящий на плечи, ставит его на колени. Голова упирается в камень. Лицо начинает краснеть и заливаться потом. Начинают ныть те самые места, которые только что были сожжены. - Встань. Перезвон колокольчиков в голосе Магии оглушает, но Гарри не может выполнить её просьбу-приказ. - Встань! Приказ сильнее, но сил нет даже на нормальное дыхание. Судя по ощущениям, рука и глаза снова начинают обугливаться. - Встань, Лорд Поттер. Давление исчезает, и Гарри неуверенно, опираясь руками на алтарь, встаёт. - Отныне ты Лорд пред ликом моим, Гарри Джеймс Поттер. Прими свой дар, и в следующий раз, когда вызовешь меня, будь достоин, а не гоним. - Да, Госпожа, - он отвечает, снова поклоняясь настолько позволяет ему удержание за Камень Рода двумя руками. - Умный мальчик. Береги его, сестра. Смех колокольчиков исчезает в тишине. - Дары получены, судьба определена, - на два голоса произносят Смерть и Гарри. - Отпускай Камень, - слышит Гарри. А ещё он слышит треск молний, грохот грома и ветер голосов. - Отпускай. - Хорошо, - едва послушным языком произносит он, ощущая, как его подхватывают на руки. - Такой маленький, а уже Лорд, - слышит Гарри, и её смех, пускай и не столь волшебно-живительный, ему гораздо приятнее. Он не ощущает широкие шаги. Он просто ощущает, что они их делают. И делают больше, чем когда шли сюда. - Складки расходятся, - отвечает на мысли Смерть, - Я перенесу тебя в дом Блэков, Тонксы сейчас там. «Хорошо» - пробегает в его голове мысль. Облачное небо над головой успокаивает. Бессилие, и то, что его несут на руках – не тревожит. Ещё бы звук моря… Куда оно делось? - Теперь оно по ту сторону долины и гор. Там есть причал, так что… Переход сквозь ужас. Сил реагировать или замечать у Гарри нет. - Гарри, как ты? – вопрошают на разный лад Тонксы. Он выцарапывает последний запас сил, и отвечает. - Терпимо. Нормально. Сметвик может проверить. Подтвердит. – Гарри оборачивает голову к девушке-Смерти, - Вопросы… хочу… - Потом услышишь ответы. Спи. Он не хочет спать, он хочет спрашивать и узнавать ответы, но подушка такая мягкая... «Ты получишь ответы», - слышит он её обещание в голове, и сквозь сон улыбается.