Хочу стать чудовищем

Ещё утром я ощутил смутную тревогу. Арха сидела у лежанки, то и дело растирала меня морозным корнем. Растирала и мяла, и пламя тянула, и растирала снова, будто торопилась. Я уже не возмущался, устал. Было холодно и больно. Но когда она накрыла меня одеялом и положила на лоб свежий холодный компресс, несмотря на облегчение, дурное предчувствие переполнило всё моё существо. Очень захотелось к маме. Или хотя бы под бок к Ни, спящей на ковре неподалёку. — Ни, — я указал пальцем. Но Арха не поняла меня. — Ни спит. За вами присмотрит дядюшка Кан, ведите себя хорошо. И почему взрослые не хотят называть все своими именами? Даже себя. Я ощущал, как от неё веет тревогой, не хотела нас оставлять с Коном. Но её полупрозрачная рука говорила о том, что присмотреть за нами она не сможет. «Дядюшка Кан» вошёл с Си на руках. Арха поцеловала нас с Ниром в щёки, ободряюще улыбнулась и растаяла молочным облаком. Кон играл с Си — заплёл ей бантики и показал в мутноватое зеркало. Она осталась довольна и указала на любопытных котов, играющих с лентами на платье Ни: — М! — Им тоже бантики? — проворковал Кон. — М! — кивнула Си. Я прикрыл глаза. Ладно добрый полосатый Крин, но дымчатый злобный Ист точно не спустил бы с рук эту затею. Я уже ощущал разгоравшийся азарт и предвкушение очередной расцарапанной руки, исходящие от этого дурного кота. Но Кон, мурлыкая что-то под нос, возился. Хотя его эмоции ощущались будто издалека, я чувствовал, что он доволен. А вот коты растерялись — не поняли, почему не могли двинуться в путах тёмной энергии. Я ощущал досаду Иста. Кота так и манила белая рука Кона. Она была близко и недостижимо далеко, дразнила, но достать не получалось. Си запищала от восторга. — Красивые котики, Си? — М! — Может, ещё упряжку сделаем, чтобы покатали тебя? — предложил Кон. От исходящей от котов боли и безысходности, смешанной с восторгом Си, заныла голова. Компресс уже стал тёплым. Я потянулся к тазу возле лежанки, но опрокинул его. В ледяной воде стало легче, я затих. Нир прополз по ковру к маме, будто этого хаоса не существовало. Я смотрел, как он раскопал в платье её полную грудь и припал. Как он так может? Вокруг же буря эмоций. Но Нир был спокоен. Он мог есть в любой ситуации. И Ни безмятежно спала. Как и всегда. Наверное, он в мамочку. И мне хотелось к своей маме. Очень. Мне стало холодно, но я боялся привлечь внимание Кона. Вдруг на меня тоже привяжут бантик и заставят катать Си? Становилось всё холоднее. Попытался отползти, но руки свело, а ноги не слушались. И я лежал, мёрз, но дышал как можно тише. Лёгкие шаги старика показались музыкой. Старик, хотя и был практически бесполезен, из ледяной лужи вызволить всё-таки мог. И вправду — он бросился ко мне, стянул мокрое и принялся растирать. Я пытался поблагодарить и объяснить, как ждал его, но путались мысли и мешал кашель. От старика пахло тревогой, досадой, возмущением и горькими лекарствами. Но мне стало тепло и хорошо. Захотелось спать. Спасибо тебе, старик. — Спасибо, что присмотрел, — выдавил он. — Пожалуйста. Такие милые дети, — бархатно промурлыкал Кон. — Я пойду. Кон исчез, и я зашевелил рукой, пытаясь дотянуться до чашки с водой. Старик метнулся и подал мне. Я благодарно посмотрел и жадно припал. Старик подсадил Си возиться с волосами Ни, а сам принялся спасать котов от лишней красоты. Мир был восстановлен. Ничего не предвещало беды, но старик вдруг опустился рядом, погладил меня по голове и сказал: — Давай упражнения сделаем, как Арха учила. Легче будет. Я поставил кружку рядом и разочарованно прикрыл глаза. — Самому вытянуть? Ну ладно. Он взял мою руку и осторожно потянул пламя на себя. Не так больно, как с Архой, берёг меня. А вот старику, кажется, неприятно было. Но ему всегда плохо, я привык. Даже начал засыпать. — Эйр, давай упражнения, пока легче. Так дольше поспишь. Я сонно приоткрыл глаза. — Давай-давай, как Арха учила. Толкай в сосуд, легче будет, — старик вручил по круглой плоской коробочке в каждую руку. Я сжал. Кулаки окутались багровым, и металл погнулся. — Молодец, продолжай, — похвалил старик. Я со вздохом влил ещё и устало прикрыл глаза. Ладно хоть из лужи вытащил. И даже без мучительного массажа обошлось.