Хочу стать чудовищем

Я прятал голову под одеяло и старался не показываться Архе на глаза. Знал, что она обо всех моих успехах расскажет отцу. А отец придёт на них посмотреть и тогда… Я не знал, что будет тогда, и знать не хотел. — Эйр, ты же на поправку шёл, — сокрушалась Арха. — Хотя у тебя, наверное, от излучения Источника опять оболочка ослабла. Да, так и есть. Арха вздохнула и погладила по руке мягко. — Надо сказать Карну ещё раз, чтобы не приходил истинным телом. А то калекой останешься. Что такое «остаться калекой» я не знал. Но мне было радостно, что Арха теперь делает больно не так долго и не так сильно. И я лежал, прикрывал голову одеялом, даже если она не болела, и капризничал больше обычного. — Поешь, Эйр, — Арха откинула одеяло. Я поморщился. — Давай немного, — она усадила меня и поднесла ложку ко рту. Я отвернулся для порядку и возмутился, чтобы она всё-таки впихнула ложку — не отпустит ведь, пока не съем. Но пусть видит, что я недоволен, и что аппетит плохой. Я вяло жевал и смотрел на неё так жалобно, как только мог. Но она была неумолима и пихала в меня ложку за ложкой. И зачем мне эта каша? — Ты ведь хочешь вырасти большим, как Нир? — проворковала она и указала на брата, охотящегося за дымчатым котом на ковре. «Нет, таким, как Нир, я точно быть не хочу. Он же глупый, кто так ловит кошек? К тому же Ист злой, он вечно кусается и царапается». — Вижу, что хочешь, — Арха всунула в меня ещё ложку. Я посмотрел в два раза жалобнее. Ситуацию спас орущий Нир — кот полоснул его по руке до крови и, подняв хвост трубой, с видом победителя удалился из комнаты. — Ну вот, полез к коту — по руке получил, — равнодушно заключила Арха и посадила Нира на соседнее колено с тенью брезгливости. Нир орал, утирал слёзы, ему щипало, но Арха только мазнула по руке заживляющим и упрекнула брата: — Эйр никогда не кричит, пока ты ешь. Дай и ему пообедать спокойно. Нир округлил глаза от такой несправедливости и притих. Когда больно — старик дул и жалел. Нир ожидал сочувствия от Архи, наивный. Но я-то знал, что у этой женщины вместо сердца морозный корень. А Нир, хоть глупый, но брат. Я протянул руку и погладил его по голове. — Нил, — сказал я. Он рассмеялся и обнял меня, чуть не расплескав кашу по Архе. Она нахмурилась было, но передумала и махнула рукой. — Что за сговор, хитрецы! Я улыбнулся, посмотрел на неё победно, почти как кот на Нира. А Нир обнимал и даже не подозревал, что его жертва помогла мне спастись от каши. Брат — это хорошо.