Вообще говоря, люди не имеют права править людьми. В этом есть что-то противоестественное. Людьми должны править драконы... (Михаил Харитонов, "Дракон XXI")
Добраться до вершины Небесного столпа было весьма непростой и нетривиальной задачей даже для сильнейших из дракониц и виверн кадетского корпуса в паре с их мужьями - будущими драконьими всадниками Ордена Рыцарей-Драконов. Успешное преодоление пути на вершину, в рамках ограниченного отрезка времени и сплочённой командной работы, было одной из частей экзамена на должность командира того или иного корпуса воздушных сил Драконии. Зато на вершине огромной, крутой башни их ждала удивительная награда. Перед взором расстилались изумительные просторы земель Драконии во всём своём величии. Изумрудное полотно буйства зелени огромной долины, переходившее в предгорья Лингфэна. Отсюда даже цепь из четырёх наиболее крутых вершин, окутанных тёмными, тяжёлыми фиолетовыми тучами на востоке Лингфэна наблюдателю была видна как на ладони и казалось, что покорить их - уж точно плёвое дело. Хотя, разумеется, это было не так. Величественная, несмотря даже на простые багровые юбку с рубашкой вместо привычных окружающим церемониальных доспехов, императрица Дионола расположилась на выступе одной из смотровых площадок башни, между четырнадцатым и пятнадцатым пролётами. Усталость царственной драконице была неведома, но она решила не торопиться на вершину а задержаться здесь и понаблюдать за почти что рутинной суетой на площадках у предгорья. Несмотря на почти полный штиль, здесь, на смотровой площадке башни, чувствовались порывы ощутимо прохладного, по меркам долины ветра. Прохладным он был, разумеется, лишь для обычного человека. Уже более-менее опытным курсантам, особенно если они ещё и успели стать инкубами, холод был нипочём. Ну а чтобы заставить содрогаться от холода их партнерш - огнедышащих дракониц и виверн, понадобились бы лютые морозы зимы на Бледных равнинах или иных мест значительно севернее отсюда. Посетительнице смотровой площадки, пребывавшей сейчас в гордом одиночестве, холод и подавно был не страшен - её навряд ли могли пронять даже льды Северного океана. Её величество, королева Драконии расслабленно облокотилась на выступ каменной кладки, сложив могучие тёмно-золотые крылья, но даже так она показалась бы издалека случайному наблюдателю внушающим трепет прекрасным изваянием, бросавшим вызов тяготению земли. Кажется ещё чуть-чуть - и "изваяние" оживёт, обманчиво тяжёлые чешуйчатые лапы цвета тёмной меди с лёгкостью оттолкнутся от потрескавшихся камней, распахнутся огромные сильные крылья - и серебряноволосая дочь неба взмоет к родной стихии. Но Дионола продолжала лениво наблюдать за происходящим на земле и в небе со своего импровизированного зрительского места, задумавшись о чём-то своём. В небе то поодиночке то звеньями из нескольких пар носились, отрабатывая совместную координацию, летучие девоящеры со своими партнёрами - всадниками. Время от времени в небо взмывал с земли то клин-"тройка" - драконица-командир звена впереди, на флангах клина - виверны; то ромб, в котором более массивные и крупные драконицы находились в голове и хвосте фигуры, а более лёгкие и миниатюрные относительно своих родственниц виверны - по бокам. На земле за этим зрелищем наблюдала, очевидно комментируя, небольшая группка зевак из числа курсанток и курсантов помладше. Ещё одна группа столпилась вокруг одной из четырёх небольших тренировочных площадок поодаль. Там царила своя атмосфера - почётная гостья училища, инструктор и отставной лейтенант Тёмных Мечников Лескатии, Клесса показывала мастер-класс всём желающим. Против титулованной проклятой мечницы билось сразу две противницы - девоящерица и саламандра из числа претенденток в лидеры отборочного тура Турнира Колизея. Даже с удивительно острым зрением драконицы, многократно превосходящим человеческое, со смотровой площадки башни было трудно разглядеть подробности боя. Но по движениям трёх крошечных фигурок на площадке, окружённой редким кольцом зевак, можно было понять, что обладательница громоздкого черно-алого клинка без особых проблем доминирует в бою, тогда как её более подвижные и маневренные соперницы, наряду с нехваткой должного опыта увы, демонстрировали ещё и досадное неумение координировать свои действия. Новички-салаги, что с них пока взять? Вообще, народу в окрестностях башни и тренировочных площадок собралось пока что немного - младшие курсанты военной Академии Драконии и немногочисленные претендентки на выступление в турнире. Основной ажиотаж обещал начаться через неделю-полторы, когда должны были собраться практически все гости. Фестиваль, посвящённый двадцатилетию дружбы и союза Лескатии и Драконии должен был начаться с трёхдневного турнира на аренах Великого Колизея столицы драконьего царства. От желающих - как из числа воительниц-мамоно, так и из числа воинов-инкубов обеих стран не было отбоя и сейчас на таких вот тренировочных площадках для них проходили малые отборочные поединки, определявшие, кто же сможет выступить на самом фестивале. Хотя в обычное время Колизей был всегда открыт для любого или любой, кто считал себя достаточно смелым и сильным, чтобы проявить себя и бросить вызов признанным чемпионкам и чемпионам. Наверняка опять к последнему дню внезапно заявятся Мариетта и Лилифрау, а значит некоторого дебоша и беспорядков не избежать. Императрица на этой мысли лишь весело хмыкнула - не то, чтобы это на самом деле было особой проблемой. Возможно, хоть на этот раз найдутся достойные сильные кандидаты, которые смогут их одолеть, укротить и остепенить? Пора бы уже, если честно. В конце концов, только из предварительного списка почётных гостей должны были явиться весьма многие - буквально на днях участие подтвердили Денуара, Альтагиса и Доландина со своими семьями... подумать только, она не видела их годами после замужества! Что ещё более удивительно, вчера с ней связались никто иные как Делл с Альдуиной, что стало для неё немалым сюрпризом - в последний раз она их видела лет десять назад, когда они нагрянули ни свет ни заря - поддержать свою младшенькую на финальном вступительном экзамене. И вот, старые друзья, возвращаясь из очередного путешествия в какие-то совершенно неведомые края решили преподнести ей сюрприз. Императрица действительно была этому рада. Разумеется, из Лескатии, кроме многочисленных конкурсантов и артистов и, разумеется самой Друэллы, должна была быть и делегация из ближайших сподвижниц принцессы лилим. Пока что уверенность была только в явке Мерсеи и Вильмарины. Царственная драконица усмехнулась, вспомнив тот забавный инцидент с зачарованным ожерельем, произошедший во время первого визита гордой дочери семейства Норскрим в качестве неофициального посла Лескатии в Драконию. Да уж, Дионола даже и не знала, с чем пришлось больше напрячься - с тем, как снять хитроумно застегнувшийся артефакт, не желавший покидать свою новую обладательницу, либо с тем, как удержать "в узде" распалившуюся предводительницу Тёмного Ледяного цветка и её новообретённые драконьи инстинкты. Для Драконии это дело обычное, а вот для этого паренька, Эльта, стала сюрпризом способность его супруги дышать потоком неконтролируемого пламени во время оргазма, да-а... Впрочем, психологической устойчивости инкуба, даром что малознакомого тогда с драконьим бытом можно было позавидовать - от шока он отошёл быстро. Очевидно сказывалась бурная на всякое экспериментальное разнообразие жизнь сразу с семью очень мощными по меркам мамоно супругами. Комната в дорогой гостинице тогда не пострадала, благо была, как и большинство других зданий Драконии, сооружена с учётом местных реалий, то бишь зачарована на огнеупорность. А вот портьерам и белью не так повезло, равно как и притаившимся у самой двери с целью подслушать и подсмотреть за знатными гостями парочке разгильдяек-виверн - официантке и горничной, которых пришлось ещё и разнимать от начатого было в коридоре разврата, прежде чем отправить на штрафные отработки за отлынивание от обязанностей. Чуть прищурившись от лучей вышедшего из-за облаков солнца, Дионола потянулась, немного размяла лапы. Внизу, на земле, недалеко от тренировочных площадок, собралась небольшая бригада рабочих и несколько вурмов, разметивших площадку колышками. Забавно, учитывая, что соорудят роскошные торговые ларьки с рекламными транспарантами они буквально в считанные часы. Похоже, что в этом году "Мамаша Вурм" и её дочери, управляющие целой сетью "Лунный свет" решили прямо очень заблаговременно озаботиться территорией для продажи своего товара гостям. Внизу царила жизнь, во всём своём счастье и многообразии - такая, какой она и должна быть. Объятия влюблённых и доброе вино. Лязг клинков в турнирных поединках тех, чье сердце горит отвагой и жаждой встретить вторую половинку, которой это внутреннее пламя столь же знакомо и понятно без слов. И даже поток пламени по земле из пасти одной из дракониц, отрабатывавшей на пару со своим, очевидно супругом особо сложный пируэт вызывает разве что вскрики от неожиданности да смущённую ругань от расположившихся на земле товарищей и попавших под раздачу дуэлянток. Ещё бы - ладно униформа пострадала, но так и настроя на дальнейшие тренировки и репетиции нормального нет, внутри всё больше распаляется жар совершенно другой, похотливой страсти. Те из дракониц, виверн и девоящериц, кто уже присутствовали со своими мужьями-напарниками явно уже нацелились покинуть с ними площадки как можно скорее, а некоторые уже и смывались. Их пока что одинокие подруги и соперницы, раскрасневшись и учащённо дыша, лишь завистливо взирали им вслед, что-то недовольно ворча себе под нос. Забавная, мирная и добрая картина. Любовь, поединки от зова самого сердца и мир, где не должны больше проливаться слезы и кровь невинных людей. То, что когда-то произошло здесь, сотни лет назад, начиналось с лучших намерений, неразрывно связанных со слепотой и чудовищной гордыней в умах и сердцах достойных людей. И завершилось потоками смертоносного пламени с неба...***
Граф Руквус Драйп - так его звали. Генерал, бывший протектор Сената и один из наиболее приближённых к королю Юлиусу людей, чьё имя затем было чёрной краской вымарано со страниц истории Империи в её последние годы. И именно с его именем связаны были первые потрясения, подкосившие и обрушившие фундамент некогда могущественного Дракэя. Момент наибольшего расцвета, богатства, могущества и территориальных завоеваний Империи пришёлся на правление Юлиуса. Император, желавший исправить ошибки своего отца, допустившего слишком большое сосредоточение власти в руках сильнейших аристократических родов, прилагал все усилия к возвращению абсолютной монархии. И облегчало и усложняло его задачу то обстоятельство, что уже в первые годы его правления Империя была вынуждена отражать натиск чудовищных полчищ Повелителя демонов. Причём атаке подверглись на сей раз не только заморские колонии и островные владения Империи, но и непосредственно сам континент. Величественный хребет Лингфэн на севере страны, пересечённый цепью высокогорных форпостов стал той преградой, которую порождения демонической бездны так и не смогли преодолеть. Изрубленные сталью мечей, испепелённые заживо драконьим пламенем и заклятиями божественной силы, посланники Повелителя демонов нашли на склонах Лингфэна своё последнее пристанище. Но и для армии Дракэя эта победа далась очень недёшево - за неё было отдано множество жизней - как аристократов-всадников - наследников рыцарских родов и их крылатых товарищей, так и сотен, если не тысяч пехотинцев-гейтаров, обычных простолюдинов - младших офицеров, солдат и ополченцев, чья отвага была не меньшей, но имена так и остались безвестными... С одной стороны Дракэй, измотанный войной, оказывался в непростом положении. Победившей, но поредевшей армии было бы непросто удержать все имевшиеся и новоприобретённые заморские территории под властью драконьей империи. Спасало лишь то, что подавляющее большинство соседей пострадали намного больше, а земли некоторых и вовсе были превращены в бесплодные пустоши. Король Юлиус, приведший Империю к победе, был на пике триумфа, флаг Империи развевался теперь и над землями, ранее её не принадлежавшими, но полученными на правах освободителей от демонических орд. Освободителями признавалась именно империя драконьих всадников, а не объединённые силы держав Ордена, чьей помощи эти земли так и не дождались... Атака монстров на границы Дракэя и на ряд других земель была, по сути, уже чем-то вроде предсмертной агонии сил Повелителя демонов, вероятно терявшего контроль над особо ретивыми и кровожадными вождями. Недобитые остатки полчищ монстров отступили далеко, на земли Маккая, к своему изначальному логову. Глава Ордена Верховной богини, ведущие кардиналы и клирики не собирались давать врагу времени на зализывание ран и готовили контратаку, которая должна была положить конец демонической угрозе в её же логове. Благо уже было известно о нескольких ударных группах, возглавляемых сильнейшими Героями, благословлёнными лично Богиней и сопровождаемых могущественными ангелами и валькириями. Размежевание Драккэйского клира Храма Верховной Богини с позицией главы всего Ордена назревало давно. Драккэйский кардинал при Юлиусе был в своих правах низведён до фактической марионетки в руках монарха. Орден, занятый финальным походом на проклятые земли Маккая, борьбой с засильем пиратства в Асурамисе и попыткой вытеснить последние очаги сопротивления демонов из сердца континента, из разорённых земель Половского и Сальварисьонского графств, не мог должным образом ответить на вызов со стороны сильнейшего из своих союзников, и до того пользовавшихся куда большей автономией, нежели большинство других. Провозглашение короля Юлиуса Риграйда главой Храма Верховной богини Дракэя застало врасплох не только руководство в столице Ордена, но и высшее дракэйское духовенство, большая часть которого достаточно быстро стала терять титулы, власть и земли. Ни лояльное руководству Ордена духовенство, ни часть старой аристократии, чьи позиции особенно были сильны в Сенате, отнюдь этому не были рады. Теперь, когда угроза монструозных орд Повелителя демонов, успешно сплачивавшая как единое целое всех, была отброшена очень далеко за пределы Дракэя, вновь дали знать о себе старые разногласия, тянувшиеся еще со времён отца и деда Юлиуса. Многие из знатных дворянских домов Дракэя были теснейшим образом связаны с аристократией и духовенством Ордена. Отпрыски некоторых из них, включая среднего сына самого Руквуса, были даже Героями, благословлёнными Верховной богиней, и принимали участие в текущем походе на цитадель демонов, призванном положить конец средоточию зла. Когда речь шла о том, что называли "заговором Драйпа", стоило понимать, сколь трудно вязалось подобное определение с характером немолодого генерала. Герой войны, один из близких сподвижников молодого Юлиуса Риграйда во время восхождения того на престол. Во время вторжения монстров на Лингфэне он потерял жену и старшего сына, одного из лучших драконьих всадников, командовавших полком Гвардии. Руквус Драйп не привык бояться и скрываться в тени. Если в стенах стремительно терявшего влияние Сената нелояльная аристократическая фронда могла лишь "шипеть, словно клубок подколодных змей", по выражению одного из имперских летописцев, опасаясь выступить открыто, то Драйп заходил всё дальше в своей практически открытой критике решения короля. - Император называет себя драконом в человеческом обличии, как и многие из вас именуют себя "детьми драконов"! Забывая, что все мы, в первую очередь, дети Верховной богини!, - цитировал затем речь генерала в своих мемуарах один из его сподвижников, майор Гаррон. - Его Величество заявляет о свободе и независимости нашей страны от манипуляций со стороны Великого Престола Ордена, пребывая в опасном заблуждении! Я не знаю, какова природа этого заблуждения, и очень хочу, чтобы оно поскорее развеялось, но государь глух к голосам своих верных советников, он постепенно превращает свою тяжбу с престолом Ордена богини в отвержение её собственной сияющей благодати! Гордыня - ослепляющее чувство. Могли ли мы думать об этом, когда защищали нашу страну с её именем на устах и её благословением? Можем ли мы смириться с плодами этого прогрессирующего, опасного заблуждения, стоя перед могилами наших родных, отдавших свои жизни в вере в Верховную богиню и за будущее Империи? Когда наши дети, братья и сестры, благословенные лично её благодатью сражаются против демонических полчищ - можем ли мы позволить себе остаться в стороне? Позволить себе трусость, выдаваемую за верность и смирение?! Слова эти, произносимые в близком кругу соратников и, очевидно достигавшие ушей короля, больший эффект производили не на аристократию, занявшую выжидательную позицию, а на тех командующих Гвардии, которые своим становлением были обязаны командованию Драйпа. Складывалась горькая, ироничная ситуация - сам Юлиус Ригрейд в своём затянувшемся стремлении укрепить государство под своей единоличной властью делал ставку не только на ослабление и постепенную ликвидацию Сената - средоточия дворянской фронды и лояльного Ордену высшего духовенства, но и на обновление кадрового состава командования Ордена драконьих рыцарей и гвардии. Большой толчок развитию этого процесса и дала последняя война - отражение натиска лавины монстров на Лингфене и освобождение заморских владений Дракея. Рыцари Юлиуса, новое поколение воинов и командиров, из числа бедных дворянских родов, обязанных возвышением монарху. Они прошли горнило битв с демоническим отродьем, пытавшимся одолеть Лингфэнский хребет. Но, в то время, как часть из них сформировала наиболее преданную гвардию монарха, другие шли за наиболее харизматичными отцами-командирами и были лояльны, в первую очередь, именно им. В случае с огромным авторитетом героя войны Драйпа, это накладывалось и на куда как большую лояльность вере в Верховную богиню части нового офицерства - черту, которую они разделяли с прославленным генералом. Но вскоре не только у этой негласной оппозиции из офицеров-ветеранов войны, но и у части затихшей было аристократической фронды, не разделявшей восторгов от усиления короля и разрыва связей с Орденом Верховной богини, появился свой козырь в потихоньку накалявшемся противостоянии с Юлиусом. Впрочем, был этот козырь из разряда тех, которые сложно пожелать даже врагу, судя по тому эффекту, который он произвел впоследствии. Определенно, обнаружение в сердце своей страны ячейки тёмных магов-демонопоклонников - это не рядовое событие. Согласитесь, выследить и захватить сразу четырёх ведьм Шабаша, эмиссаров сил Повелителя Демонов, да ещё и с поличным, прямо во время совершения очередного омерзительного ритуала с жертвоприношением - задача трудная и опасная. Но особым и откровенно неприятным сюрпризом оказался тот факт, что одной из ведьм ячейки культа была старшая дочь королевского секретаря-протектора Бораха Фелна, а другой - племянница одного из новоназначенных глав Драккэйского храма Верховной, лояльного монарху. Подразделения тайного дозора, курируемые сиром Драйпом и специальный имперский корпус магов-заклинателей, осуществлявшие выслеживание и захват врага, могли гордиться успехом своей опасной миссии. Но вот в политическом поле произошедшее вызывало события, явно далёкие от счастья. Почти все, вне зависимости от отношения как к королю Юлиусу, так и к генералу Драйпу описывая дальнейшие события, не могли употребить иной термин нежели "безумие". Ведьмы в застенках темницы, допрашиваемые лучшими дознавателями, вроде бы и давали показания, но ничего толкового добиться от них не удавалось. Борах Фелн и преосвященник Рачтон были арестованы и лишены своих титулов и должностей, несмотря на то, что в ужасе всячески отрекались от своих проклятых родственниц и от их действий. Началась было новая волна чисток и следствия, инициированная имперским генеральным прокурором с подачи самого короля. Но поднявшуюся волну было уже не остановить. Враждебные королю до того главы дворянских домов, до того затаившиеся в своих поместьях после роспуска созвания Сената, теперь вслух выступили против короля и его окружения с теми же словами и обвинениями, с которыми до того выступал сам Драйп. Обвинения в том, что король, из-за своей гордыни и недальновидности окружил себя марионетками Повелителя демонов. Теперь за их словами стояла и часть Гвардии, которой командовали офицеры из числа их сторонников и негласная поддержка из столицы Ордена, публично осудившего демарш короля Юлиуса, но не спешившего до поры накалять обстановку. Но Руквус Драйп не руководствовался такими категориями как "накаление обстановки". Он и его сторонники из числа офицеров и некоторых полковых священников Верховной пошёл ва-банк, открыто обвинив короля в содействии Повелителю демонов, чем и объяснял его решение объявить независимость от Ордена и внести раскол в стан защитников человечества. От такого дерзкого заявления застыли в ужасе даже негласные сторонники генерала, не говоря уж про королевский двор. Даже в самом Ордене Верховной богини воцарилось молчание. Шокированный Юлиус обвинил генерала в измене и приказал арестовать его, но Руквус действовал на опережение... Утро одиннадцатого числа месяца Игнис для жителей имперской столицы началось со странных и пугающих слухов, сопровождавшихся парящими в небе огромными крылатыми фигурами ящеров, направлявшимися в сторону королевского дворца. Обычно драконьи всадники патрулировали городские стены, а до ежегодного парада "Воинской доблести Дракэя" было ещё далеко. До сих пор было трудно сказать, чем руководствовался тогда генерал Драйп, решившись пойти на вооружённый мятеж. Авторитет авторитетом, но сил гвардии и Ордена драконьих рыцарей, посвящённых в его авантюрную идею и решившихся открыто выступить на его стороне было слишком мало от общего числа войск. Но достаточно для захвата власти в столице и отрезания её от внешнего мира на время, достаточное для ареста и склонения короля Юлиуса к отречению в пользу его племянника и регентов. Говорят, что большинство планов, хорошо прописанных в теории, имеют свойство весьма скверно реализовываться на практике. Увы, план Руквуса был сомнителен даже в теории. И это крайне удивляло тех, кто впоследствии описывал развернувшиеся трагические события. Те очень немногие из сподвижников мятежного генерала, которым посчастливилось затем не только выжить но и каким-то чудом спастись от заслуженного гнева монарха, вспоминали, что рассудительным, стойким и осторожным в части тактики генералом в те дни овладело странное беспокойство, и даже неясная но отчетливая тревога, которую он пытался скрыть. План, хоть и имел шансы на успех за счёт своей дерзости и скорости, всё же был для него нехарактерно авантюрен. Несмотря на то, что королевский секретариат тайных дел и безопасности откровенно прозевал (прозевал ли?) начало странных и быстрых манёвров нескольких частей столичного гарнизона, королю и его ближайшей свите удалось уйти из дворца тайными ходами. Подразделения гвардии, первыми добравшиеся кратчайшим путем до дворца с целью взятия монарха под стражу, увязли в стычке с дворцовой стражей, оказавшей, несмотря на численную нехватку, удивительное упорство. Прикрывавшие их с неба несколько драконьих всадников Шестого полка драконьих рыцарей ничем помочь не могли - разрозненные бои завязались как в коридорах замка так и в примыкающих улицах, между жилыми домами - не бить же по ним пламенем? Спикировать для удара или психологического воздействия тоже не представлялось возможным, особенно когда начали подтягиваться маги имперского корпуса. К тому же, один из взводов мятежников, которые должны были оцепить квартал, в назначенное время и вовсе не явился. Все имело шансы окончиться малой кровью даже тогда, хотя мятежники понимали - обратного пути у них нет. Части Четвёртого и Шестого полка драконьих рыцарей, возглавляемые сподвижниками Драйпа ещё с войны, а также несколько относительно небольших подразделений гвардии и пехоты. Они могли преуспеть в своём предприятии, захватив столицу, охраняемую на тот момент лишь небольшими силами - большая часть Ордена рыцарей драконов и почти все полки удерживали либо границы, либо беспокойные заморские владения. Важным был лишь фактор времени... и оно было упущено. В то время как часть пехоты гейтарских полков мятежников увязла и терпела медленное поражение в бессмысленных уже, по сути, боях с корпусами дворцовой стражи и имперских магов, драконьи всадники под командованием самого Драйпа обеспечивали контроль над самой столицей после ареста градоначальника. Но основная трагедия началась на следующий день не в самом городе, а над его северным пригородом. Там, где столкнулись в небе вчерашние товарищи по оружию - рыцари-всадники драконов - мятежники Драйпа и подоспевшие части, лояльные монарху и снятые с границы для деблокады захваченной столицы... Был ли у них шанс закончить всё миром хотя бы тогда? Никто не мог сказать наверняка, кто в том бою ударил первым. Для обеих сторон воздушный бой был почти что в новинку - они были обучены сражаться против наземных целей. Но всё бывает впервые. Отнюдь не так представляли себе свою службу эти молодые, храбрые офицеры, ещё вчера сражавшиеся плечом к плечу против демонических орд, а ныне столкнувшиеся друг с другом в смертельном бою. Отнюдь не от когтей, клыков и пламени друг друга должны были гибнуть дракэйские драконы и виверны - гордость и сила империи. Отнюдь не ожидали смертоносного пламени с неба жители северного пригорода и жилых кварталов, пережившие попытку вторжения Повелителя демонов, отраженную храбрыми войсками под командованием благословенного императора Юлиуса и храбрых, героических военачальников, вроде прославленного генерала Драйпа. Но всё это было. Всё это было ужасающей реальностью. Разруха и крики предсмертного ужаса, тонущие в реве потоков огня. Крики десятков, если не сотен людей, горящих заживо - и счастье было тем, чья смерть была милосердно быстрой. Крики, заглушаемые предсмертным рёвом крылатого ящера, сраженного снарядом баллисты, добитого заклинанием, потерявшего в пылающей бездне своего всадника, и падающего на горящие крыши домов... Победа многократно превосходивших сил короля была неизбежна, но далась она дорогой ценой. Военная сила Дракэя лишилась почти полностью трёх из десяти воздушных полков Ордена драконьих рыцарей, немалыми были и потери наземных войск. Даже с привлечением всех столичных элементалистов, с пожаром, уничтожившим больше половины пригорода столицы удалось справиться лишь к вечеру, а количество погибших и пропавших без вести рядовых жителей и вовсе долгое время не поддавалось подсчёту... Тяжелее был моральный ущерб и подорванный дух воинской элиты - столпа драконьей Империи. У постаревшего, казалось, разом на десяток лет императора ушло около года на тяжелое восстановление внутренней ситуации в стране. Драйп, как и большинство его сподвижников, погиб в бою, но на протяжении долгого времени не только в столице, но и во всех воинских гарнизонах Дракэя шла волна арестов тех, кто был связан с генералом-изменником либо же был хотя бы заподозрен в связи с ним. Императорским указом окончательно был ликвидирован Сенат, отныне законодательная власть, как и двести лет до того, вновь окончательно сосредоточилась в руках короля. Бесследно исчезли некоторые из близких родственников монарха, включая злосчастного племянника - несостоявшегося наследника престола, которому к тому моменту едва исполнилось двенадцать лет. Аресты и казни тех, кто был публично обвинён в шпионаже в пользу Орденского престола, разумеется, окончательно громко и демонстративно разорвали связи Дракэя со столицей Ордена Верховной богини. Юлиус провозгласил себя наследником абсолютной власти, преемником титула императора. Действительно, великим везением для державы Юлиуса было то, что все их соседи к тому моменту были слабы и обескровлены, и тяжело раненый дракон не оказался в окружении своры падальщиков. Впереди было десятилетие радикальных реформ и обновления верхушки армии и попытки восстановления Империи, с сильнейшим закручиванием гаек в отношении элиты, вынужденной всеми силами доказывать свою преданность королю. Империя росла, покоряла новые земли... но покоряемые окрестные земли нередко были оставлены ордами Повелителя демонов едва ли не в состоянии бесплодной пустыни - много ли с них можно было взять? Заморские владения Дракэя позволяли контролировать торговые и логистические пути через море Драккай и порты на южной границе Империи, что приносило немалый доход, а патрулировавшая небеса на драконах гвардия служила надёжной защитой от пиратства. Но за время смуты эти пути перестали быть единственными и даже наиболее предпочтительными. Торговые компании Вельспле и их колонии в Асурамисе - на Аль-Маре и Невии, с созданием и контролем новых морских путей под протекторатом Ордена создавали слишком серьёзную конкуренцию, а силовое давление при помощи главного козыря - драконов ("драконья дипломатия", как любил называть это дед Юлиуса) помогла бы в политике, но не в торговле. Особенно когда речь шла о столкновении интересов с целой коалицией торговых компаний, оказывавших влияние на политику нескольких государств. Увы, восстанавливавшийся после потрясения Дракэй не мог себе позволить этих мер. Стабильно росло налоговое бремя, росло и недовольство в народе, особенно среди эксплуатируемой бедноты, росло недовольство среди солдат гвардии и младших офицеров-гейтар, порой месяцами не получавших жалованья, когда основные доходы казны шли на скорейшее усиление главного военного козыря страны - Ордена драконьих рыцарей. Орден мог продолжать свою торговую войну, но теперь, когда угроза Повелителя демонов окончательно осталась в прошлом, силовое столкновение казалось неизбежным... Делл, молодой солдат, буквально вчерашний курсант Академии, а ныне - Драконий Наездник Первого полка с нескрываемым трепетом смотрел на алую драконицу, скованную огнеупорной цепью. Совсем молодая по меркам своего вида, она, тем не менее, каким-то образм, казалось излучала силу, величие и мощь, превосходившие таковые у её более взрослых и габаритных сородичей. Но в медно-золотых глазах величественного существа читались лишь непонимание, растерянность и страх... Недовольство в народе подогревалось постепенно и могло потихоньку кипеть ещё очень долго, при должном умении купируемое и гасимое свыше. Но нужная искра в нужное время и в нужном месте легко разожжёт пламя народного гнева - и пламя и кровь вновь хлынут в самом сердце могущественной драконьей империи. Дракон могуч и смертоносен, но его лапы и крылья пока что слишком изранены и слабы. Преосвященный Верховный магистр Ордена Верховной богини это не просто понимал - он это знал. Она несомненно, милостива даже в отношении заблудших и гордых детей - а кто из них не таков? Но разве не действуют они в должное назидание упорствующим в отвержении её воли и даров?..***
Все подробности и суть прошедших событий, всё это представало затем перед глазами Дионолы с пожелтевших страниц мемуаров и хроник. Историки-летописцы в своих тесных комнатушках, офицеры и аристократы – как те, кто доживали свои дни на чужбине, под убежищем Ордена, так и оставшиеся на родной земле, с тоской взиравшие на обугленные руины былой славы и величия своей Империи. Все они были как очевидцами, так и непосредственными участниками событий, сокрушались о судьбе последнего монарха Дракея, отчаянно пытавшегося спасти страну, но окружённого недобитыми алчными изменниками и идиотами; либо же наоборот, проклинали мёртвого тирана, погубившего все надежды на будущее; выискивали следы самых всевозможных заговоров и интриг, обвиняли друг друга и до хрипоты спорили и спорили… отголосок отчаяния всей жизни на сухих страницах в поблекших чернилах… Почему Дракей, могущественнейшая империя континента, покорившая небеса и практически в одиночку отразившая нападение чудовищных орд Повелителя демонов… почему же она сгинула в одночасье столь бесславно? "Как взмывший в небо дракон, пронзенный на взлёте копьем драконобойной баллисты, Империя была сражена на взлёте своей славы и силы... " Велеречивый летописец, искренне сокрушавшийся о судьбе своей гибнущей отчизны, знал о чем писал. Возможно, ему довелось быть свидетелем того, как войска короля смогли пустить в ход один из главных козырей защиты людей от грозных огнедышащих ящеров. "... Как взмывший в небо дракон, пронзенный на взлёте... " - или отравленный и сгоревший изнутри? Почему и за что гибли под стрелами и заклинаниями, испепеленные заживо пламенем с неба сотни невинных людей? Почему и за что погиб их брат Зургэ... погибло множество их родных - пронзенных копьями баллист, обезглавленных палачами, сожжённых - страшно подумать - своими же сородичами? Почему... почему юная Линдэ должна была плакать по ночам и с недоверием спрашивать, точно ли старший брат уже не вернётся, как и мама с папой?.. Дионола при всем желании не могла объяснить этого. Уже годы спустя она, новоназначенная правительница объединённой Драконии, сидела по вечерам в восстановленной имперской библиотеке, при свете свечей осторожно и немного неуверенно листая непривычно маленькими, изящными когтями лап страницы, испещрённые всё ещё малопонятными ей символами. Пожалуй, без Делла она бы тогда не справилась с этой задачей. Из всех людей именно ему она тогда могла доверять больше всех. Могущественная драконица, большинство сородичей которой были порабощены и убиты людьми, и простой человек с храбрым сердцем, потерявший свою семью в обрушившемся с небес драконьем пламени во время мятежа Драйпа. Кто бы мог подумать, что они станут настолько близки друг другу? Потерявшие родных и ищущие ответы на терзавшие их вопросы бывшие вожди восстания и лидеры своих народов чувствовали удивительную близость и понимание. По сути, именно Делл, сам выходец из бедных мещан, научил её читать и писать. Забавное это было зрелище - величественная, грозная златокрылая дева-драконица, на добрые две головы возвышавшаяся над своим визави, с удивительно серьёзным и сосредоточенным видом внимала его несколько неуклюжим разъяснениям, пытаясь приноровиться и удержать в когтях перо. В конце-концов, сам Делл тоже был грамотен лишь в основах и было это ещё за несколько лет до того, как в восстанавливавшейся Драконии начали воссоздавать образовательные учреждения, по образцу прежних имперских училищ. Почти любая обычная мамоно, выслушивая эту историю, с пониманием закивала бы головой - "да-да, знаю, куда у вас дальше дело пойдёт, хи-хи". И... ошиблась бы. Забавно, но они никогда не испытывали друг к другу ничего, кроме тёплых, товарищеских чувств. Словно подсознательно каждый из них понимал, что судьба ждёт их в другом месте. В нынешнем первом лидере нового Ордена Рыцарей-драконов уже непросто было узнать того огненно-рыжего, чуть нескладного коренастого парня со взглядом, горящим несломленной отвагой даже на эшафоте. Для дракона десятилетия - это пустяк, но к людям время куда более безжалостно. Делл последние десять лет жизни потратил на организацию и воссоздание Ордена Драконьих всадников, где люди и драконы с вивернами были бы не хозяевами и рабами, а равными товарищами по оружию. Впрочем, у многих близость эта очень быстро перерастала уровень простого товарищества. И в конце-концов, даже сам Делл, уже немолодой, кряжистый бородач с проступающей сединой чем-то больше смахивавший на слишком высокого дворфа не избежал этой судьбы. Кто бы мог подумать, что из всех именно ему неожиданно даже для самого себя удастся растопить сердце мрачной, свирепой и диковатой чернокрылой отшельницы Альдаины? Могущественная суккуба, явившаяся к Дионоле примерно в то же время, отнюдь не была обычной мамоно. Новая Повелительница Демонов, та, о которой она знала лишь по чужим слухам. Та, кто согласно этим нелепым слухам, вместе с каким-то человеческим героем сразилась с самой Верховной богиней и изменила мироздание, придав всем монстрам человеческий, женский облик. Дионола чувствовала, что от этой особы исходит ощущение мощи и силы нового, неизвестного ей плана. И, что самое главное, общей энергии, роднящей их. Но правительница драконов чувствовала себя вправе говорить с ней на равных. Дело было даже не в видовой принадлежности данной особы - хотя скажи до этого Дионоле кто-нибудь, что дракон будет мирно и даже уважительно общаться с демоном, она сочла бы это оскорблением. Нет, сейчас, когда мир столь кардинально и необратимо изменился, Дионола на уровне инстинктов понимала, что дело в этой общей энергии, преобразившей их всех, уравнявшей демонов, драконов и множество других существ в одном, главном и жизненно важном аспекте. Нет, склонить голову, словно перед хозяином ей не давало право старшинства и силы, право власти на своей земле и в своём народе. Лилит, как она тогда представилась, казалось не просто не смутилась этому, а даже наоборот, немного обрадовалась, заявив, что тоже быстро устаёт от непривычного верноподданичества окружающих. Дионола и сама не помнила, как перешла к беседе с этой необычной посетительницей. Как неожиданно и недостойно вспылила в ответ на... личную, но всё же корректно высказанную тему. Гнев правительницы драконов в её истинной форме мог ужаснуть и сломить любого - гнев, который во всей чудовищной, испепеляющей мощи уже однажды познали крепости и гарнизоны имперских городов. Но в произошедшем поединке Повелительница действительно доказала правдивость слухов о своей мощи. Уже затем, много времени спустя, златокрылая драконица понимала, что ей просто нужно было, наконец, выпустить пар, выговориться и открыться тому, кто сможет её понять. Таким товарищем был Делл... таким товарищем и другом стала та, которую она, по идее, должна была называть своей повелительницей. Это довольно унизительное определение, которое подходило как нельзя лучше. Она именно что изливала душу. Лилит ни разу её не перебила. Пыльные страницы книг могли дать лишь столь же сухие факты, но что толку, если их авторы сами бесплодно искали ответы на те же терзавшие вопросы и не находили их? Лилит тоже не подарила ей ответ - она лишь помогла ей найти его самой. Она помогла и погружённой в себя Линдэ, порой проводившей на древнем драконьем кладбище целые сутки. После того, как оттуда к жизни стали возвращаться в виде немёртвых монстродев некоторые драконицы, младшая сестра Дионолы прямо-таки погрузилась в общение с проповедниками Хель, во вспыхнувшей вновь болезненной надежде, хотя культ богини мёртвых порой и сам не до конца не мог объяснить критериев, по которым их покровительница возвращала души из загробного мира. Общение с Лилит вырвало Линдэ из этой пучины. Младшая драконица стараниями Дионолы и Повелительницы вновь обрела волю к жизни и счастью, перестав утопать в прошлом и начав строить собственное будущее. Да, она всё ещё посвящала время уходу за захоронением их предков, но теперь она уже не напоминала медленно угасавший живой труп, а наоборот - помогала всеми силами вернуться к полноценной жизни тем, кого возвратила Хель. Мы помним прошлое и не смеем его забывать, но должны двигаться вперёд, а не оставаться в его плену...***
Трудно было найти как среди большинства жителей и посетителей Драконии кого-нибудь, кто испытывал бы нелюбовь к столь замечательному месту, как горячие источники Лонг-Куан. Впрочем, даже если такие и нашлись бы, то наверняка быстро переменили бы своё мнение, просто посетив заведение гостеприимных Рю. Императрица Дионола и сама была здесь нередкой гостьей, поддерживая очень хорошие отношения с почтенной хозяйкой курорта. У императрицы, как особого, почётного клиента, были обычно зарезервированы несколько закрытых купален для разных случаев. Одна была специально рассчитана на двоих - "драконья лодка", как их ещё называли. Чаще всего именно ее она с супругом посещала как минимум два-три раза в месяц, сделав это их доброй совместной традицией отдыха на выходных, после непростых будней рутины управления государственным аппаратом. Как правило, к визиту супружеской четы правителей Драконии их личную купальню нагревали по максимуму и ставили дополнительную огнеупорную и звуковую изоляцию на всю ночь. Впрочем, иногда они предпочитали разнообразие. Другая купальня была попросторнее, огороженная, но под открытым небом - её Дионола иногда посещала для совместного отдыха - как правило, с сестрой, но нередко приглашала и кого-нибудь из подруг-дракониц. Бывали здесь во время своих официальных и не совсем визитов и Друэлла с Вильмариной, неоднократно посещала здесь старую подругу и сама Повелительница Лилит, что служило для курорта предметом немалой гордости. В эти моменты дружившие между собой титулованные особы могли позволить себе уйти от принятого на публике некоторого официоза и просто по-настоящему расслабиться и понежиться в горячей воде за чаем с булочками и ленивой болтовнёй. Сегодня Дионола была в личной купальне одна, что бывало нечасто. Ей просто захотелось отдохнуть, а то и подремать не просто в тишине, а среди клубов пара, когда бурлящая, горячая вода очищала и ласкала как нежную, обнажённую кожу, так и грубые, ороговевшие чешуйки лап, хвоста и распахнутых крыльев, погружала в сладкую полудрему. Благо сегодня она могла позволить себе отдых. Правительница Драконии уже не первую сотню лет засыпала именно так - в полном удовлетворении и уверенности в себе и своей жизни. Это было удовлетворение отдыха после рабочего дня того, кто знал зачем и для чего трудится. Пройденный за эти века путь преодоления взаимной ненависти, орошенной кровью, испепеляющей изнутри мести и ослепляющей гордыни был труден - труднее, нежели это описывали некоторые наивные книжки для младшего поколения. Многое было на этом пути - но самое главное, что и она и Линдэ в какой-то момент нашли тех, с кем связали свои жизни и судьбы, что лишь сильнее укрепило их решимость. Они знали, что будущая Дракония, которая достанется их потомкам, никогда не должна вернуться к проклятому циклу крови, боли и слез, порождённых чужими ошибками и чужой гордыней. И пламя драконов никогда больше не будет больше нести за собой смерть и опустошение.