Early summer rain

Нацуми проснулась в полном одиночестве. Вчера она сделала себе ночлег в лесу и заночевала. Как-то непривычно. Она ощутила, что… Ей непривычно просыпаться в своей собственной компании. У нее больше нет напарника. Точнее он был – это был Зецу, с которым она, по сути, никогда не работала на совместных заданиях. И это было к лучшему. Его компанию она бы вряд ли вытерпела. То ли дело Он: молчаливый, равнодушный и отрешенный от всего. «Забудь о нем, забудь» мысленно взмолилась Нацуми. То, что она узнала о его прошлом сильно ее потрясло, блондинка хотела всеми силами отпустить свои мысли об Итачи, все равно ни к чему хорошему они не приведут. У него своя судьба, а у нее своя. И они не пересекаются. Нацуми собралась в дорогу и продолжила свой путь до Конохи. После полудня она пересекла границу Стран Травы и Огня и следовала дальше по своему пути. Довольно скоро она увидела знакомый силуэт вдалеке и сразу же остановилась. «Ксо» мысленно выругалась Нацуми и стала оборачиваться в поисках места, куда можно было спрятаться. Но потом решила, что со стороны это смотрится как побег. Силуэт вдалеке тоже так решил, поэтому прибавил ходу. Нацуми сбавила шаг и продолжила путь как ни в чем не бывало. Очень скоро ее настиг Учиха Саске в сопровождении какого-то худощавого парня с белыми волосами. - Суйгецу, остановись. Сам Саске тоже остановился, разглядывая Нацуми. А блондинка же продолжила свой путь, будто совсем не замечая, кто стоит на ее пути. Если в прошлый раз на Нацуми был плащ, скрывавший ее силуэт, то на этот раз Саске мог рассмотреть белое короткое платье куноичи, сумку через плечо, катану за ее спиной. Когда брюнет понял, что блондинка не обращает на него никакого внимания, он вытащил свою катану из ножен и преградил ей путь. Нацуми остановилась и повернула голову в сторону, одарив наследника клана Учиха самым холодным взглядом. Саске молча всматривался в лицо блондинки, она делала то же самое. Сходство братьев Учиха было очевидным, не только внешне, но и внутренне. «Они что, все такие?» задумалась Нацуми, «Красивые, холодные и отрешенные от всего. Хотя Учиха Обито был другим. Наверное, подкидыш». Парень с белыми волосами до плеч, который сопровождал брюнета, видимо чувствовал себя не очень уютно, пока Саске и какая-то неизвестная смотрели друг на друга продолжительное время, поэтому он откашлялся. Учиху это отвлекло, но катану он не опустил. Он знал, что куноичи продолжит свой путь, как только он станет свободным. - Саске, это кто? - Та, кто назвала меня именем моего старшего брата. Нацуми чуть глаза не закатила, это ж надо было так в прошлый раз облажаться – всего на секунду спутать горе-мстителя с его братом. Парня с белыми волосами такой ответ устроил, но он мало что понял в принципе. - Я как раз собираю команду для его поисков, - продолжил Саске, глядя на блондинку и не опуская катану, - не присоединишься? - Нет, спасибо, - ответила девушка самым с равнодушным видом, - освободи мне дорогу. «Нацуми, у нас собрание прямо сейчас» прозвучал в голове голос Лидера. Как не кстати. Куноичи сразу же изменилась в лице, она еще не привыкла к таким внезапным приказам чужого голоса внутри своих же мыслей. Саске заметил эту секундную перемену в ее лице. В следующую секунду он увидел, как она хотела обойти катану Учихи, которой он чуть ли не касался ее груди, поэтому сразу же хотел ей помешать, схватив ее за руку, но Нацуми увернулась. В следующей попытке этого парня Нацуми быстро вытащила свою катану и замахнулась ей, Саске ответил. Резкий звонкий звук метала прошелся по округе. - Что ж, тогда мне придется тебя заставить. Голос Саске был такой мелодичный, что вперемешку с его характером, заставил Нацуми невольно улыбнуться краем губ. Наблюдавший за битвой парень с белыми волосами, сопровождавший Саске, имел свои причины присоединиться к брюнету в эти дни его ухода из логова Орочимару. Он знал, что они направляются в другие убежища змеиного санина и теперь точно знал, зачем – Саске собирал команду для поисков своего брата. Вот только не каждый был согласен на такое заманчивое предложение, как например, эта девчонка. - Зецу, что там? – спросил Лидер, когда все оставшиеся члены Акацков собрались. Голограмма черно-белого члена преступной группировки смотрела вперед, так как оригинал Зецу сейчас наблюдал за небольшой битвой в Стране Огня. - Кажется, Нацуми-сан к нам не присоединиться, - ответила черная половина. - Почему это? – спросила голограмма Дейдары. - Она вступила в битву с Учихой Саске и сейчас… О… Все присутствующие посмотрели на голограмму Зецу, который, кажется, чему-то сильно удивился. - Что там? – нетерпеливо спросил Дейдара, - что случилось? Этот ублюдок ее ранил? - Нет, не ранил. Кажется, он украл ее первый поцелуй. - Нани? – громко спросил отступник Камня спустя несколько секунд всеобщего молчания. - Дейдара, всё, замолчи, - приказал Лидер. – Начнем собрание без Нацуми. Мы потеряли Хидана и Какудзу.. И Лидер продолжил докладывать последние новости, касающиеся преступной группировки. Нацуми не поняла, как произошло то, что сейчас произошло. Она стояла, облокотившись о дерево, об которое несколько секунд назад сильно ударилась спиной. Учиха Саске стоял перед ней всего в полуметре от нее. Они оба тяжело дышали. Рука Нацуми поднялась к лицу, и она коснулась пальцами своих губ, где несколько секунд назад почувствовала касание губ этого человека, которого она видела во второй раз в своей жизни. Она посмотрела в его черные как оникс глаза. Как так произошло? Девушка начала лихорадочно вспоминать: они достаточно долго сражались на ножах, а потом перешли в ниндзюцу, совсем не замечая того, что происходило вокруг после их техник. А потом в какой-то момент Саске двинулся в ее сторону, а позади нее было дерево, об которое она затормозила, больно ударившись спиной. Младший Учиха на всей скорости навалился на нее, и случайно или нет его губы также прошлись по направлению вперед – к ее губам. Это длилось всего секунду или две, а затем он, оттолкнувшись от дерева ладонью, отошел от блондинки всего на шаг. Наступила тишина, так как оба стали пребывать в некотором замешательстве. - Ты, - угрожающе начала Нацуми, трогая свои губы изящными пальцами, глаза ее сузились, опасно глядя в черные глаза Саске. - Нани? – вдруг ухмыльнулся брюнет, оставаясь на месте в полуметре от нее, - только не говори, что я украл твой первый поцелуй. В следующую секунду кулак Нацуми, наполненный всей ее оставшейся чакрой, влетел в челюсть младшего Учихи так, что он отлетел от нее в сторону своего ожидающего друга. - Вот именно! – вскричала куноичи. К стыду самого Саске, он приземлился не на ноги. Удар этой девушки был такой силы, что он отлетел на несколько метров, упал на спину, но быстро поднялся. Невольно, но рука его поднялась к лицу и коснулась челюсти. Это было больно. - Ксо, какой же силы был этот удар, Саске, - сказал подошедший Суйгецу, он даже сморщился от выражения лица брюнета. Учиха не ответил ему, он сильно зажмурился, чтобы отпустить боль. Да, удар был сильный, но его душевную детскую боль не переплюнет ничто на этом свете. Черные глаза Саске открылись и взглянули на девушку неподалеку. Он опять невольно ухмыльнулся. Она была такая неприступная с виду, а стоило ему коснуться ее сокровенного места на теле и даже больше, как все ее эмоции вылезли наружу. - Еще раз подойдешь ко мне, и мой кулак полетит ниже, - ледяным голосом произнесла Нацуми и стала удаляться с этого места. - Ты отпустишь ее после такого? – удивился Суйгецу, глядя на то, как девушка удалялась. - Пусть уходит. Мы все равно с ней еще встретимся, - ответил Саске, глядя ей в спину. - Ты расскажешь, кто она? - Я не знаю ее имени. Суйгецу поднял одну бровь и посмотрел на Саске. Силуэт куноичи быстро удалялся из их поля зрения. Нацуми все это время все еще касалась пальцами своих губ. Она даже забыла о собрании в Акацках. Почему она так отреагировала на то, что произошло? Что ее расстроило, она так и не поняла. Что первым мужчиной, который коснулся ее губ, был Учиха Саске и она предпочла бы кого-то другого? Это даже поцелуем то назвать нельзя, просто их губы коснулись в неловком моменте. Поцелуй. Действительно, чего она так расстроилась из-за этого первого поцелуя? Она все равно его ни для кого не берегла… К утру следующего дня она достигла Конохи. Как же давно она здесь не была. Но теперь, придя в Деревню скрытого Листа, ее охватывало какое-то странное чувства типа отчуждения. Деревня стала для нее другой, когда она узнала, какой ценой Коноха цвела в своем мирном существовании. Нацуми шла по знакомым улицам и смотрела на прохожих. Они радовались жизни. А Он страдал. Они жили здесь. А Он покинул деревню. И никто из них не знал, что скрывалось за резней некогда сильнейшего и благородного клана Учиха. Нацуми казалось, будто она больше не хотела здесь жить, пусть даже временно. Она не хотела иметь ничего общего с Учихой Итачи, пусть ее и тянуло к нему магнитом. Она для него обуза, у него своя судьба. А у нее своя. «Вот бы стереть себе память и никогда его не знать» подумала девушка, направляясь к резиденции Хокаге. Когда она постучалась и вошла в кабинет Пятой, то увидела там Шикамару. Цунадэ тепло поприветствовала ее, но заметила, что Нацуми выглядит какой-то несчастной. - Ты вернулась, - сказала Пятая, на что Нацуми сухо возразила. - Нет, я на один день, я здесь не останусь. Просто пришла принести отчет. Санин не стала возражать, ибо видела Нацуми будто изнутри – она была чем-то обеспокоена. Молодая куноичи положила на стол свой отчет об Акацках. - Мне удалось собрать немного. - Двоих мы уже ликвидировали, - сказал Шикамару, на что Нацуми удивленно на него посмотрела. – Ага, того, что постоянно молился своему Богу и его напарника. - Хидана и Какудзу? – спросила блондинка, а потом осеклась и, чтобы это не выглядело подозрительно, добавила: - хм, о них есть немного информации в отчете. Видимо, я опоздала. - Ничего, - отмахнулась Цунадэ. – Главное, что они мертвы. Хотя и Асуму не вернешь… Нацуми не стала уточнять про сенсея Шикамару, но было понятно, что того джоунина с сигаретой больше нет. Нацуми даже не почувствовала никакого сострадания. Ведь она считала, что в проигрыше в смертельной схватке с врагом, винить нужно только себя. Значит Асума был не так хорош. «Не так хорош, как Он» подумала она. А потом слегла тряхнула головой, хватит уже всех сравнивать с Итачи. С каких это пор она стала так делать? Она и сама не знала, но в последнее время она то и дело признавалась самой себе, что Учиха Итачи мог бы с легкостью победить в битве любого шиноби, которого она знала. Вот только… Победит ли он Саске? Что-то подсказывало ей, что нет, и сердце Нацуми почему-то заныло. Почему? Мир потеряет одного из лучших и сильнейших шиноби современности? Бред. Его родная деревня знать его не желает, младший брат жаждет его смерти, а весь остальной мир так и не узнает истинного таланта такого как Он. Ну вот, она снова о Нём, сколько можно? Разве Нацуми не хотела стереть себе память, чтобы больше не думать об Учихе Итачи? Да, она признавала его силу, его умения и талант, его совершенство во всем, но она понимала, что это не приведет ни к чему хорошему. Ему на нее плевать, он уже выбрал свою дорогу и ей нет в ней места. Лучше ей забыть о нем, да поскорее. Вряд ли она еще увидит его. - Нацуми, ты слушаешь? Девушка очнулась от своих раздумий и посмотрела на Пятую. - Хай, - слабо отозвалась она. - Я говорила тебе о том, что команды Какаши и Куренай ушли на миссию по захвату Учихи Итачи. В следующую секунду Цунадэ заметила, как изменилась в лице Нацуми. Ее рот скривился, одна бровь приподнялась в удивлении, а глаза расширились. - Захват… Учихи Итачи? – переспросила Нацуми. - Да, - вполне серьезно произнесла Цунадэ. - Гомэне, не припоминаю, кто входит в команду Куренай? - Инузука Киба, Абурамэ Шино и Хината из клана Хьюга, - перечислила Пятая. Нацуми прикрыла рот рукой и еще раз представила лица всех, кто ушел на миссию по… Захвату Учихи Итачи. Ей стоило огромных усилий, чтобы не рассмеяться от полученной информации, «Ками-сама, кучка слабых неудачников отправилась на поиски и захват сильнейшего и гениальнейшего из Учих, не считая Мадары, конечно, но тут я бы еще подумала». - Нацуми, что с тобой? – спросила Цунадэ, видя, как странно себя ведет Танака. Шикамару молча смотрел на куноичи Деревни Скрытых Долин. - Гомэне, Цунадэ-сама, но, - осторожно проговорила Нацуми, стараясь держать себя в руках и не рассмеяться в голос. - Не умаляя достоинств Хатаке Какаши, я считаю, что эта миссия уже провалена. - Почему ты так думаешь? – нахмурилась Пятая. - Еще раз прощу прощения, но… Эти дети не уровень Учихи Итачи. Присутствующие в кабинете сразу заметили, с каким пренебрежением Нацуми сказала «дети» и с каким восхищением произнесла имя нукенина Листа. И Шикамару, и Пятая сделали вывод, что это было вовсе не восхищение, хотя звучало именно так, а это было скорее субъективная оценка сил шиноби, который в одиночку перерезал свой собственный клан, который (на минуточку) считался одним из сильнейших в мире. Пятая и Шикамару сразу стали вспоминать тот случай, когда Какаши подвергся мощнейшей технике гендзюцу Итачи. - Подожди, - сказала Пятая, - нам вовсе не нужно, чтобы наши шиноби ликвидировали Учиху Итачи. Эта миссия по его захвату создана для того, чтобы поймать Учиху Саске и вернуть его в деревню, понимаешь? А для этого, нам нужен Учиха Итачи. - Понимаю, - уже более спокойно согласилась Нацуми, - но вы не понимаете кое-чего: Учиха Саске не жаждет вернуться сюда. - Пока не жаждет, - Цунадэ все еще была настроена позитивно, - но он вернется сюда, когда узнает, что его брат здесь. Нацуми закатила глаза. - В таком случае командам Какаши и Куренай нужно справиться не только с Учихой Итачи, но и с Саске и его командой. А учитывая способности, например Хинаты… У них нет шансов. - Какой командой? – встрепенулся Шикамару, даже не обратив внимания, что Нацуми Танака только что опустила его товарищей по академии ниндзя. - О, - будничным тоном протянула блондинка, - я встретила его по пути сюда, он собирает команду по поиску своего старшего брата. И что-то подсказывает мне, что он доберется до него быстрее. - Значит, источники не лгали, он убил Орочимару, - пробормотала Цунадэ и стала о чем-то думать. - Послушай, - Шикамару обратился к Нацуми, - моя команда и Какаши-сенсей, мы вчетвером победили двоих из Акацков, а их отправилось восемь на одного или двоих, если придется ловить еще и Саске, они справятся. - Ну как знаешь, - отмахнулась Нацуми, желая уже завершить этот разговор. – Я сегодня отбываю в свою деревню, хочу повидать бабушку. - Но ты ведь еще вернешься с информацией? – спросила Пятая. - Конечно, - сухо отозвалась блондинка и, попрощавшись, последовала к выходу. Да уж, подняли ей настроение, а то сколько дней она ходила грустной? А может ей стоило предложить дополнительно свою кандидатуру для этой миссии? Хоть так у нее появится шанс еще раз увидеть Итачи. «Забудь о нем» приказала девушка самой себе. Нацуми сидела на крыше какого-то дома и смотрела, как Коноха утопала в оранжевых лучах закатного солнца. Ей казалось, будто она посмотрит в сторону и снова увидит удаляющийся силуэт Итачи. Она будто снова переживала тот вечер, когда они попрощались на закате в Стране Земли. Удивительно, но Нацуми ощутила тоску по этому человеку. Она тяжело вздохнула. «Нет, это неправильно» сказала она самой себе, «Ты не можешь думать о нем. Ты не должна. У тебя есть своя собственная миссия, у тебя своя судьба». Она проклинала тот день, когда вступила в Акацки, а иначе бы она никогда не узнала, что ее спасителем был Он, она бы никогда не познакомилась с ним, не отправилась бы с ним на совместную миссию. А с другой стороны, если бы она не вступила в Акацки, то она бы не встретила Тоби, который пообещал сказать ей имя убийцы ее родителей. Она уже узнала местонахождения всех оставшихся джинчуриков, да и Акацки уже выловили большинство. Ее последний отчет лежал в ее сумке, она передаст его Тоби и узнает правду о родителях. Может быть, это стоило того, чтобы узнать Учиху Итачи? Она не знала ответа. Девушке просто хотелось отпустить все свои мысли про Итачи и перестать хотеть снова увидеть его. Она никак не хотела признавать тот факт, что могла в него влюбиться. «Нет! Когда любишь человека, не боишься его, ведь так?» спросила она саму себя. Да, хоть она и узнала о прошлом Итачи и его миролюбивости, она по-прежнему его боялась. В силу своего характера Итачи в своем прошлом принял решение защитить эту деревню, но какой ценой? Ценой убийства своих родных, ценой своей чести. Вряд ли бы кто-то другой на такое решился. Это мог сделать только сильный духом человек. И вся правда о его прошлом не делала Итачи мягким и добрым в глазах Нацуми. Она прекрасно понимала, что, хоть этот человек и был истинным шиноби, который любил свою деревню, он был невообразимо и убийственно силен. Такой человек просто рожден доминировать над людьми. И он доминировал над всеми. Особенно над ней. А ведь он не один раз грозился ее убить, что ему стоит это сделать в следующий? Ничего. - Вот ты где, - сказал кто-то за ее спиной. Нацуми обернулась и увидела, как Нейджи садится рядом. - Привет, - отозвалась она. - Давно не виделись. - Да, давно, - блондинка даже улыбнулась. - Так ты вернулась? Ветер слегла всколыхнул длинные волосы шатена. - Нет, я уже ухожу в Танигакурэ, я давно не была дома. - И где же ты была все это время? – поинтересовался Нейджи, заставляя Нацуми вновь вспоминать Итачи, а потом она вдруг вспомнила вчерашний случай с Саске, его черные как оникс глаза и ей стало душно. «Гормоны» она сделала вывод. - Цунадэ-сама поручила мне важную миссию, я не могу тебе сказать, - она улыбнулась ему. - Хорошо, допытываться не буду, - Нейджи улыбнулся в ответ и стал рассказывать о том, что интересного было в его жизни за последние дни. Но Нацуми его не слушала. Она смотрела на его профиль в закатных лучах и думала о том, что, наверное, она больна, раз именно сейчас ей бы хотелось, чтобы место Нейджи занял кое-кто другой. А ведь Нейджи такой… Хороший и сильный, у душа у него не проклята, и он ненавязчивый, и не глупый. Вот только девушке хотелось сейчас сидеть с человеком другим, который перечеркнул все хорошее, что у него было ради спасения деревушки, которая даже не догадывалась об этом. И это ей казалось крайне несправедливым. Ее жутко раздражал тот факт, что никто в этой деревне, даже Нейджи, не знал о Его жертве. Никто не догадывался. Никто не перескажет ЭТО своим внукам, никто не узнает, никто и не знал, кроме нее и старейшин Конохи, которых осталось трое. Нацуми поняла, что совсем не понимает поступок Итачи и она вряд ли бы смогла так же. В этом и было их отличие, ей никогда не достичь Его. «Одни бы назвали это влюбленностью, а я назову это болезнью, ибо влюбиться в Учиху Итачи совершенно невозможно» подумала блондинка, «ну невозможно влюбиться в человека, который наводит на тебя страха, у которого такое темное прошлое и такое же темное будущее, которое он сам себе выбрал. Человек, который постоянно молчит и которому плевать на всё остальное». А потом Нацуми поняла, что она не совсем права. Ведь, если бы ему было правда плевать на всё вокруг, он бы не спас ее тем вечером. Какое бы прошлое у него ни было, он был достойно воспитан. И снова она подумала о том, что никого в этом мире нет сильнее и красивее него. И забыть его будет сложно, но она постарается. - Ладно, - вдруг сказала куноичи, не заметив, что она перебила Нейджи, - мне пора. - Так ведь уже поздно, - возразил Хьюга, - отправишься утром. - Нет, мне нужно идти сейчас. Хочу скорее домой. Мы еще увидимся, - и она ободряюще похлопала его по плечу, а затем ушла. Нацуми не хотелось дольше оставаться в деревне, в которой раньше жил Он. Девушка твердо вознамерилась забыть обо всем, что было и отпустить все свои мысли об этом человеке. Она – не часть его судьбы, поэтому не к чему держаться за память о нем. Через три дня неспешного пути она достигла дома. Родная деревня была не такой масштабной как Коноха, но зато она не была связана ни коим образом с кое-кем. Он не жил здесь, а значит это место для нее свободно. За все то время, пока она добиралась до Деревни скрытых Долин, Нацуми поняла, что каждое сравнивание кого-то с Ним, каждая оценка местности на воспоминания о нем отдаляло Его от нее, так как ей уже порядком надоело его имя, которое постоянно звучало в его голове. Ей надоело то, что она думает о нем словно какая-то глупая влюбленная девчонка, а она не такая! Она не такая как Хината или Сакура, ведь так? Ее стало тошнить от образа глупых влюбленных девочек. Нацуми вдруг поняла, что снова возвращается к старой версии себя – она была влюблена в такого же глупого парня Томоа. Эти стыдливые воспоминания так сильно повлияли на Нацуми, что ее внезапно стошнило прямо у дома. Девушка почувствовала невероятное облегчение. И не только от того, что ее желудок высвободил сложную массу, а больше от того, что Его образ стал ее покидать. Голова начинала обретать легкость от избавления от ненужных мыслей. «Вот и славно» подумала девушка, «Мне уже становится намного легче», она медленно и уверенно последовала в дом. К ее сожалению, баа-чан вновь не было дома. На холодильнике девушка нашла записку от бабушки, которая гласила о том, что она возвращалась домой, пока внучки здесь не было, поэтому снова отправилась на свою гуманитарную миссию, которая вскоре окончательно завершится. - Вот и славно, - тихо сказала Нацуми самой себе. До прихода Кацухи у нее будет достаточно времени привести себя в порядок, а не то бабушка сразу заметит внутреннее состояние внучки. Сейчас Нацуми была на стадии «принятия» всего, что она успела пережить за последнее время, пройдя уже отрицание, гнев, торг и своего рода депрессию, в конце которой ее стошнило перед домом. Она примет тот факт, что Он - совершенство, которое ей не постичь. Она примет это и продолжит жить без мыслей о нем. Несколько дней Нацуми жила в полной тишине и одиночестве дома. Но чтобы окончательно не сойти с ума наедине с собой и своими мыслями, она проводила какое-то время каждый день в госпитале, заменяя баа-чан на ее рабочем месте. Остальное время она с остервенением тренировалась, а когда мысли вновь донимали ее, она шла на кладбище, где разговаривала с каменной плиткой на могиле родителей. И ей стало легче. Она перестала думать и вспоминать о человеке, образ которого вопреки всему жил глубоко внутри нее. Она все равно никогда не станет такой как он: благородным или жестоким, не имеет значения. Он это он. А она это она. Нацуми попрощалась с родителями на их могиле и побрела домой. Последние несколько дней она жила будто в прострации, вот и сейчас не заметила, как сгустились сумерки. Девушка пришла домой и снова почувствовала, что в доме пусто. «Пора же уже перестать считать дни в ожидании баа-чан» подумала она и пошла прямиком в ванную комнату принять все водные процедуры перед сном. Затем она, надев на себя короткое черное кимоно, пошла в свою спальню. Войдя, она прошлась к кровати, включила светильник на прикроватной тумбе и невольно обратила внимание на плащ, сложенный на комоде. Никто бы не одобрил освежать воспоминания на стадии принятия, но девушка не удержалась. Нацуми взяла в руки плащ и поднесла к лицу его ворот. Ей казалось, что Его запах еще остался на этом одеянии. Как же ей нравился этот запах, Его запах. Она не знала, сколько простояла так, закрыв глаза, но вскоре вновь сложила эту вещь на комод. Обернувшись, она встрепенулась и застыла на месте. Ее сердце будто остановилось и упало вниз, оставив вместо себя пустоту. Но она так сильно слышала его стук, будто казалось, что ее сердце бьется где-то в районе мозга, который тоже куда-то исчез, ибо блондинка сейчас не понимала, какой день и что вообще происходит. Все потому, что она пыталась отдышаться от одного только вида Его, восседающего в кресле ее спальни в тусклом свете прикроватной лампы. Он сидел точно так же, как и в прошлый раз. Гордо и вальяжно в плаще с красными облаками. Его ноги были выпрямлены перед ним и сложены одна на другую в районе лодыжки. Руки сложены на подлокотниках. Алый камень его кольца смотрел на Нацуми точно так же, как смотрел его алый шаринган, точнее рассматривал ее с головы до ног: босые ноги, колени, темное шелковое короткое кимоно на ее теле, тонкий шелковый пояс, обхватывающий изящную талию, линию ключицы, передние пряди волнистых светлых волос, обрамляющие ее лицо, розовые приоткрытые губы, карие глаза, смотрящие на него в некотором шоке и палочку в ее светлых волосах. На его лице не отобразилось ровным счетом ничего, лишь потому что он умело прятал свои эмоции, а она так не умела. - Что ты здесь делаешь? – наконец спросила Нацуми. Итачи не ответил. Он продолжил смотреть на девушку. - Я хочу, чтобы ушел, - сказала блондинка. - Хонтони*? – спросил Итачи, чуть усмехнувшись. Ну да, она просила уйти человека, запах которого она только что вдыхала с его плаща. Его вопросу и усмешке было уместное объяснение. Она снова почувствовала его совершенство, его доминирование над ней даже здесь в ее доме и это ее бесило. Она же только начала забывать его, а он снова пришел и заставил ее цепенеть от одного его вида! Учиха почувствовал, как блондинка начала закипать от злости. Нацуми закрыла глаза, глубоко вздохнула, словно читая какую-то мантру, и вновь посмотрела на Итачи. - Да, я хочу, чтобы ты ушел и больше никогда не появлялся ни здесь, ни где-либо еще в моей жизни. *Honto ni? – правда? В самом деле? Алый шаринган сверлил ее своим взглядом, соблазнительная усмешка не сходила с Его губ. Нацуми снова подумала о том, что глаза – самое невообразимое и убийственное в этом человеке. Перед ним она чувствовала себя уязвимой, нагой, беспомощной. Ни перед кем другим она не чувствовала себя так, и это жутко ее раздражало. Только она стала отпускать Его образ, как он снова появился, отбросив ее к стадии гнева. Ее жутко раздражало, что только Он мог вывести ее из колеи, Он мог заставить ее – холодную и равнодушную испытывать гнев, страх, притяжение, влечение, восхищение и ненависть одновременно. Только она стала обретать душевное спокойствие и смирение с тем, что она больше никогда не увидит Его, как Он снова появился в ее жизни. И вот он сидит такой совершенный во плоти, благородный и беспощадный одновременно, защитивший деревню, которая даже не знала о его поступке, и смотрит на нее так, будто так и нужно – приходить в ее спальню, заставать ее за сокровенным моментом и потом заставлять ее испытывать целую гамму чувств. Она ненавидела Итачи всей душой за то, что он с ней делал даже на расстоянии. Он просто сидел в кресле ее спальни такой притягательный и взрослый, а она маленькая и глупая стояла перед ним в коротком кимоно после душа и закипала от злости. Жила себе спокойно, пока не встретила Его. Эмоции Нацуми взяли верх, она снова закрыла глаза, ее пальцы коснулись ее лба, словно избавляя от мигрени, казалось, будто она лечила себя своей целебной чакрой, которой она совсем недавно лечила Его. - Я ненавижу тебя, Учиха, ты даже не представляешь, насколько, - сказала блондинка, все еще держась пальцами за голову, а затем, открыв глаза и опустив руку, продолжила. – Я ненавижу тебя. Будь проклят тот день, когда мы встретились. Как же меня бесит твой надменный взгляд, твое совершенство во всем, твой голос и запах, я завтра же сожгу твой плащ, чтобы больше ничего не напоминало мне о тебе! Ненавижу твой шаринган, ненавижу твой голос. Ненавижу то, что ты мнишь себя Богом. Ненавижу тебя за то, что ты сделал со своим младшим братом! Я не могу больше смотреть на тебя, не хочу тебя видеть, уходи. Девушка пыталась отдышаться, все еще глядя на Него. Итачи терпеливо выслушал ее эмоциональную речь. Он, конечно, догадывался о таких ее чувствах к нему, но чтобы настолько… Ему стоило проверить ее слова на правдивость. Брюнет стал медленно подниматься, не отрывая своего взгляда от Нацуми. Ухмылки на его губах и след простыл. Вид Итачи стал каким-то угрожающим. Нацуми вспомнила, что дома она одна. Точнее их двое, но больше никто. Никто ее не спасет. Волна дрожи пронеслась по ее телу, заставив оцепенеть. Она все высказала ему, разве ей не должно стать легче? Но почему-то вместо этого она сначала чувствовала страх, а теперь боль от того, что Итачи силой вдавил ее в стенку спиной, держа ее руки над головой. Всего одна его рука, державшая оба ее тонких запястья, приносила ей такую боль, что казалось, словно он сейчас сломает ей руки. Нацуми перестала жмуриться от боли и открыла глаза. Она тут же утонула в прекрасных черных глазах Итачи, которые впервые увидела в Сора ку. Только тогда он стоял далеко от нее. А сейчас он был слишком близко, она снова чувствовала жар от его тела, но эта боль в руках и спине не давали ей забыться. - Ты снова забываешься, куноичи, а я ведь тебя предупреждал, - произнес он всего в нескольких сантиметрах от нее, все еще держа ее руки у нее над головой. Да, верно, он ее предупреждал, а она высказала ему все, что она о нем думает. Ну вот и пришел конец ее славной юной жизни. Он снова нагонял на нее такой страх, что Нацуми уже мысленно молила Ками убить ее сердечным приступом. Уж лучше так, чем снова побывать в мире Бога Луны и 72 часа страдать так, как захочет этого Учиха. Нацуми закрыла глаза, вдыхая его запах. Нет, пожалуй, уж лучше умереть от руки того, кто ее когда-то спас, чем от рук насильников или группы шиноби из Скрытого Тумана. Да, лучше умереть от рук Учихи Итачи, так хоть не стыдно будет. Она стала дрожать, готовясь к самому худшему. Нацуми ожидала чего-угодно, но только не обжигающего поцелуя на своих губах.