Early summer rain

Нацуми перестала дышать. Ноги стали подкашиваться, но упасть она все равно не могла. Ее руки были крепко прижаты к стене над ее головой, да и потом она ощутила крепкую мужcкую руку, которая обвила ее талию. Когда воздух закончился, она открыла глаза и сразу же утонула в омуте черных глаз Итачи. От такого девушка в шоке всхлипнула, она бы даже закричала от ужаса, но ее рот был занят. Только она стала дышать снова, как язык Итачи по-хозяйки прошелся по ее зубам и небу. Блондинка снова закрыла глаза, точнее зажмурила, не в силах больше смотреть в эти гипнотические черные глаза нукенина Листа. В ее голове крутился только один вопрос – что происходит? Итачи целовал ее. Да еще так, как никто никогда ее бы не целовал в этой жизни. Брюнет стал ощущать, как девушка в его руках стала дрожать и его это, конечно же, позабавило. Это точно она несколько минут назад со всей ненавистью выплеснула ему в лицо все, что она о нем думала? Ладонь Итачи прошлась вверх по спине девушки, нежно поглаживая ее сквозь шелковую материю ее короткого кимоно. Затем снова опустилась вниз и, не задерживаясь на талии, прошлась по ткани кимоно в районе ее ягодиц. Нацуми тут же дернулась и попыталась сбежать из цепких объятий брюнета, но он тут же пресек ее жалкую попытку. Рука Итачи еще сильнее сдавила запястья Нацуми, которые он держал у нее над головой и прижимал в стене. Ответом на его силу послужил ее всхлип. Блондинка не переставала дрожать. Итачи еще раз обвил своей рукой талию девушки, прижал к себе и оторвался от ее губ. Она тут же стала жадно глотать воздух. А сам Учиха коснулся губами ее шеи. Такой жест брюнета заставил Нацуми выгнуться от наслаждения, которое перемешалось с новой волной дрожи и страха. Никто никогда не целовал ее так, как это делал Он, но всем своим разумом Нацуми отказывалась это принимать. «Это неправильно, я не хочу этого!» мысленно противилась блондинка. Она открыла глаза и видела все ту же знакомую спальню – свою спальню, она была дома, и все должно было быть привычным кроме одного – мужчины, который прижимал ее к стене и делал с ней такие вещи, от которых у нее кружилась голова. Она посмотрела на его плечи и волосы, и снова зажмурилась. - Итачи, - тихо произнесла Нацуми, на что брюнет моментально отреагировал – снова поцеловал ее в губы, так же грубо и властно, но ослабил хватку на ее запястьях, полностью контролируя ситуацию. Губы Итачи были на удивление мягкими, запах этого мужчины заполонил все пространство, его привычный жар окутал ее. Но девушка противилась всему, что происходило с ними. Она жутко боялась Итачи, тем более, когда он творил с ней такие вещи, которые ранее с ней никто никогда не делал. Точнее… Они хотели это сделать с ней два года назад. Омерзительные воспоминания того вечера хлынули потоком, девушке стало дурно, она снова дернулась, пытаясь освободиться от крепких рук брюнета. Но и вторая попытка не увенчалась успехом. Более того, одна нога Учихи расположилась между ног Нацуми, чтобы совсем стеснить ее движения. Итачи снова принялся целовать ее шею, каждый раз посылая ее телу тысячи разрядов молнии. Поцелуи в шею были приятными, но девушка не хотела себе в этом признаваться. Она напомнила себе, что это не ублюдок Томоа сейчас издевался над ней, а всего навсего Учиха Итачи – человек, которого она ненавидела, но так желала вновь увидеть. И вот он здесь, что не так? - Итачи, ямэттэ кудасай*, - жалобно прошептала Нацуми, но, казалось, Учиха ее не слушал, - онегайсимас*. Брюнет не слушал ее, потому что просто не мог оторваться от бархатной нежной кожи девушки. Он всего однажды касался ее оголенного плеча, когда пытался разбудить ее после ночевки на лавочке, теперь он мог позволить себе больше – он мог касаться своими губами ее кожи, которая была все такой же нежной, как лепестки розы. Он поднимался выше, обсыпал своими поцелуями даже ее уши и вдыхал тот знакомый аромат ландышей. - Итачи, ямэттэ кудасай, - беспрерывно просила блондинка. Она так редко называла его по имени за всю историю их знакомства, дважды, если быть точнее, поэтому сейчас он предвкушал то, как эта холодная и своенравная девушка будет произносить его имя бесчетное количество раз за этот вечер. Он ведь обещал себе, что заставит ее произнести его имя хотя бы еще раз. *Onegaishimasu - умоляю *Yamete kudasai – пожалуйста остановись - Нацуми… Краем своего затуманенного от страха и удовольствия разума она услышала, как Он назвал ее по имени. Прямо у самого ее уха, обдавая ее шею своим горячим дыханием. Он назвал ее по имени в первый раз и сделал это так, что у нее будто остановилось сердце. Нацуми распахнула глаза и стала дышать обрывчато, она просто хотела вспомнить его голос, который мгновения назад произнес ее имя с таким вожделением, будто он ждал все эти два года этого самого момента – назвать ее по имени. Он произнес ее имя так, будто он желал ее, скучал по ней и что ее имя приносило ему огромное удовольствие, когда он его произносил. Блондинка отчаянно хотела услышать своего имя из его уст еще раз. Она хотела, чтобы он снова назвал ее имя. Просить его об этом? Но нукенин был занят другим. Итачи оставил еще один поцелуй на ее шее и посмотрел в карие глаза девушки. Страх Нацуми испарился, она больше не дрожала, ее приоткрытые истерзанными им губы и потерянный взгляд говорили о том, что она сдалась в тот момент, когда он впервые произнес ее имя. Итачи снова грубо ее поцеловал, и на этот раз она ему ответила, закрывая глаза и растворясь в моменте. Учиха мысленно ухмыльнулся. Сомнений нет – Нацуми будет принадлежать ему этой ночью. Никакие мерзкие воспоминания из ее прошлого ее больше не тревожили. Ее целовал Он, а не они. Он - Учиха Итачи, который вводил ее в ступор одним взглядом своим черных или алых глаз, голос которого она могла слушать вечность, запах которого заполонил весь ее мир. Только сейчас девушка поняла, что безумно скучала по нему все это время, хотя старалась всячески отпустить его образ из своей головы. Она по-прежнему боялась того, что сейчас происходило, но тем не менее чувствовала себя в защищенности. Неумело и слабо отвечая ему на поцелуй, блондинка понимала, что на его месте не может быть никто другой, только Он – только Итачи. Тем более, что ей бояться? Это всего лишь поцелуй, правда? Итачи отпустил запястья Нацуми, которые все это время держал у нее над головой. Ее руки обессиленно упали на его плечи. Рука нукенина вытащила палочку из волос Нацуми и бросила ее в сторону, светлые длинные волосы девушки рассыпались по ее плечам и спине. Итачи тут же запустил свою руку в ее волосы, пропуская меж пальцев ее пряди, затем просто расположил свою ладонь на затылке блондинки, чтобы углубить поцелуй. Нацуми боялась всего, что сейчас происходило. Одно дело, когда ты целуешься с кем-то в первый раз, другое дело, когда ты целуешься, нет, не так, когда тебя так неистово целует Учиха Итачи. Но блондинка, ощущая себя в крепких сильных руках нукенина, стала невольно вспоминать обрывками все те моменты, когда они смотрели друг на друга, как он держал ее в своих руках, как она снимала с него майку и как он выглядел после дождя, сидя возле языков пламени. Он был ее идеалом, так чего она боится? В следующую секунду Итачи почувствовал, как Нацуми обвила рукой его шею, а второй коснулась его щеки. Он вновь ощутил прохладу ее кожи. Его губы снова принялись обсыпать ее шею своими горячими поцелуями. Одна его рука все так же обнимала Нацуми за талию, вторая же опустилась вниз. Брюнет стал медленно развязывать пояс ее кимоно. Куноичи ощутила, как ее одеяние распахнулось, и горячая ладонь мужчины легла на ее живот, затем прошлась по талии, по спине и сжала ее грудь. От нахлынувших эмоций ее соски затвердели. Пальцы Итачи прошлись по ним, заставляя Нацуми снова дрожать. Затем его рука опустилась вниз и пристроилась у нее между ног, погладив ее там сквозь трусики. Его ладонь была горячей. На это Нацуми снова, испугавшись, хотела отпрянуть от Итачи, но позади нее была стена. Кимоно опустилось с ее плеча, и Учиха тут же принялся целовать эту часть ее тела. Как бы ни было страшно Нацуми, она все же призналась себе, что этот жесткий и холодный человек мог приносить ей не только эстетическое удовольствие одним своим видом, но и физическое удовольствие своими поцелуями и прикосновениями. Сколько раз она засматривалась на него и не могла понять, что же такого притягивало ее к нему. Вот и сейчас, она по-прежнему боялась того Учиху Итачи, который был занесен в книгу Бинго, но она так хотела тлеть в пламени рук и его жарких губ. Итачи еще сильнее прижал ее к себе, что она ощутила что-то твердое меж его ног, упирающееся ей во внутренее бедро. От осознания того, что это было, у нее началась паника, которую ощутил даже Итачи. Она снова хотела вырваться из его объятий, но и третья жалкая попытка не увенчалась успехом. Брюнет вновь требовательно поцеловал ее в губы, а затем стал целовать ее лицо. Просто каждый сантиметр ее лица был одарен касанием его мягких губ. Щеки, веки, крылья носа, виски. Затем он коснулся губами ее волос, вдохнул их запах и снова произнес ее имя: - Нацуми… Его голос, произносивший ее имя с таким трепетом и похотью одновременно, заставлял ее забыться. Она снова расслабилась в его объятиях. В объятиях мужчины, которого она ненавидела, но по всему видимому страстно желала. Ее спина коснулась прохладной простыни кровати, тело расслабилось. Она открыла глаза и увидела, как брюнет скинул с себя майку и навис над ней. Одной рукой он оперся о кровать, и пока он снова грубо целовал ее в губы, вторая рука стала гладить тело блондинки: шею, ключицы, грудь, живот. Нацуми обняла Итачи за шею, а затем прошлась ладонью по его мощной спине. Его горячие губы коснулись ее груди так, что все тело покрылось мурашками. Обычно так она реагировала на его голос, и она бы никогда не подумала, что будет так реагировать на его поцелуи. Дыхание вновь сбилось тогда, когда она ощутила руку нукенина внизу: он гладил ее своими пальцами сквозь ткань кружевных трусиков. Оба отметили, что почти такое же белье было на ней в ту ночь под порванным платьем, когда он ее спас. На все свои действия такого рода Учиха чувствовал, как блондинка либо переставала дышать от страха, либо начинала дрожать, опять же от страха. Конечно, он понимал, что эта девочка еще никем не тронутая боялась в жизни только одного – мужских прикосновений к ее самым сокровенным местам. Она не боялась смерти, не боялась группы опасных шиноби и не боялась 72 часа провести в мире Бога Луны. Но она боялась такой близости после того, как он сам лично не допустил, чтобы ее красивое тело подверглось насилию со стороны трех жалких генинов. А теперь вот он сам берет то, что спас будто для себя. Но он ничего не мог с собой поделать, он так сильно хотел ее, что ему было плевать на все. Тем более он знал, что его чувства взаимны. Он давно это понял, слишком много времени они провели вместе. Нацуми в этот момент думала почти о том же, что все бывает в первый раз и что она не должна бояться. Она хотела Итачи. И хотела Его всегда, пусть и не так, как это происходило сейчас, но все шло к этому вечеру. И она стерпит любую боль, которую сегодня испытает, потому что она хочет испытать это с Ним. С Ним и никем больше. И она хочет его таким какой Он есть – грубым и беспощадным. Итачи не был с ней нежен, и она не ждала этого. Он был настоящим. В комнате стало душно, но самое главное, что комнату заполнил Его запах, которым она никак не могла надышаться. Нацуми вскоре не поняла, как с нее стянули трусики, оставив ее полностью обнаженной перед ним. Она открыла глаза и стала смотреть на брюнета, который, опершись вытянутой рукой о кровать, рассматривал ее голое тело. Гадать, о чем он думал в этот момент, было бесполезным. Нацуми погладила его руку, на которой от его позы сильно выделялись бицепсы и прочие мышцы, говорящие о его прекрасной физической форме. Затем брюнет снова поднял свой взгляд и посмотрел в ее карие глаза. Взгляд Нацуми выражал страх, который она пыталась подавить. Взгляд Итачи выражал полный контроль над ситуацией. Он снова коснулся ее губ в глубоком властном поцелуе, а его пальцы прошлись ниже и стали тереть ее половые губы, проводя пальцами между ними. Одна рука блондинки будто в протестующем жесте легла на плечо нукенина, пытаясь оттолкнуть. Вторая опустилась ниже к его руке, пытаясь ее остановить, но… Приятное чувство снизу волнами стало накрывать девушку, и ее рука попросту остановилась на его запястье, не в силах противиться его действиям. Ее пальцы касались горячей руки Учихи и его набухших вен, пока пальцы его руки так старательно изучали ее тело там внизу. И видимо все делали правильно, потому что в какой-то момент Нацуми повернула лицо в сторону, избавляясь от жаркого поцелуя брюнета, и застонала, выгибая спину и шире раздвигая ноги. Она всегда ненавидела это Учиховское самодовольство и сейчас бы ненавидела, увидь она ухмылку на лице Итачи. Он заставлял ее стонать от удовольствия, кто бы мог подумать. Его горячие губы снова стали целовать ее шею, а пальцы прошлись ниже между половых губ и вошли внутрь. Нацуми обнимала Итачи за шею, а потом и вовсе спустила резинку с его волос. Длинные шелковые волосы цвета вороньего крыла накрыли его плечи и спину. После она сняла бандану с его лба. Пальцы Нацуми вновь коснулись его волос, они были такими же как тогда – как шелк на ощупь. Ее руки теперь вдоволь могли насладиться рельефностью его спины, рук и торса, на которые она всегда заглядывалась. Он был совершенством во плоти. - Итачи, - она произнесла его имя с огромным неземным удовольствием, - Итачи… Нацуми просто не могла поверить в то, что сейчас происходило и она вдруг почувствовала себя… счастливой? Только в следующий момент она ощутила боль внизу живота. Крепкий твердый член Итачи пытался войти в нее. Нацуми невольно всхлипнула от боли и инстинктино сжала ноги, но они лишь уперлись в его бедра. Она даже не поняла, как он избавился от всей своей одежды и оказался уже на ней. Она сжала свои пальцы на его спине и плече так, что ее ногти впились в его кожу. Рука Итачи, которая держала бедро блондинки, поднялась выше и взяла руку девушки, которая вцепилась в его плечо. Учиха сжал ее руку в своей, переплетая их пальцы. В следующую секунду он рывком грубо вошел в нее так, что Нацуми хотела закричать, но он накрыл ее губы своими, так что девушка просто простонала болью сквозь очередной жаркий поцелуй. Слезы прокатились по ее щекам, ее тело дернулось под тяжестью его тела. Острая боль пронзила низ ее живота. Губы Итачи переместились к ее лицу, и, будто успокаивая ее, он снова стал целовать ее лицо, пробуя на вкус ее слезы. Зажмурившись, блондинка пыталась отдышаться и прывыкнуть к той агонии, к которой подвел ее Итачи. Внизу живота все горело. Нацуми не могла вспомнить ни одного случая, когда она могла испытать что-то похожее на эту агонию. В голову не лезли никакие воспоминания. В ее голове была одна лишь мысль, что Итачи сделал с ней, он овладел ей, он стал ее первым мужчиной. И она не могла представить на его месте никого другого. Это заставило Нацуми испытать чувство незримого удовольствия, которое смешалось с физической болью, пульсирующей внизу живота. Учиха стал двигаться. И не нежно, не медленно, а так как было присуще ему – как ему нравилось, он стал ритмично и быстро входить в нее. Конечно, он понимал, что Нацуми было больно. Но он не этим сюда пришел, чтобы вытирать ей слезы и ждать, когда ее боль стихнет. Да и она бы не стала терпеть нежности. Она не такая, и он не такой. Он пришел, чтобы клеймить ее своей, потому что знал, что судьба вовсе не случайно постоянно сводила их вместе. Нацуми была предназначена ему. И он заберет то, что ему принадлежит: ее душу и тело. Потому что Она – Его. Пусть даже и на одну ночь. Стиснув зубы, Нацуми больше не всхлипывала. Слезы, конечно, сами собой лились из глаз по ее щекам. Ей было все равно на эту боль, она ее стерпит. Но эта боль была дарована ей Им, поэтому она от нее не откажется. Нацуми не было так хорошо, как наверняка было хорошо Итачи, который не переставал ее целовать, пока его крайне возбужденный член не переставал все глубже и глубже входить в нее. Но ей было приятно от одной мысли, что именно она могла заставить Итачи так тяжело дышать, целуя ее в шею. Что именно она могла заставить этого человека забыть о своем равнодушии ко всему. Он целовал ее, он хотел ее, и от этих мыслей ей было приятно. Сказать по правде, Итачи никогда не было так хорошо, как сейчас. Ему никогда не нужен был просто секс с какой-то девушкой, он не нуждался ни в каких взглядах и касаниях с кем-либо. Но все это было до Нацуми. Учиха впервые ощущал, какого это входить в горячее лоно женщины и испытывать это животное желание взять все до последней капли. И он не хотел никого кроме Нацуми. Он отбил ее у тех трех ублюдков и сделал ее своей, пожалуй, это было самым верным его решением в жизни после миссии в Конохе. Он снова ощутил потребность в ее губах и, найдя их, одарил девушку страстным глубоким поцелуем, на который она ответила. Рука Нацуми опустилась вниз и пристроилась на ягодицах Итачи, которые ритмично сжимались в такт его движениям. Его бедра двигались меж ее ног. Он входил в нее все глубже и сильнее, и это безумно нравилось Нацуми, несмотря на режущую боль, которую он приносил ей своими движениями. Кто сказал, что первый секс принесет девушке удовольствие? Это невозможно. Но тем не менее Нацуми ощущала какое-то счастье от того, что именно Он засталял ее сейчас испытывать агонию внизу живота, он делал это с ней. Когда Итачи оторвался от ее губ и пристроил голову возле ее шеи, вдыхая ее запах, Нацуми же коснулась своими губами его горячего плеча, тоже вдыхая его запах, которым никак не могла надышаться все это время. Одна ее рука все так же лежала на кровати, переплетая пальцы с его рукой. Второй рукой Нацуми зарылась в черных длинных волосах нукенина и блаженно закрыла глаза. Она говорила ему, что ненавидит его. Но не сказала, что отчаянно нуждалась в нем, хотя бы просто в одном его взгляде. Итачи был ей нужен. Пусть он хоть каждый день заставляет ее биться в этой агонии и терзает ее тело, но она хотела, чтобы это был именно Он, чтобы Он всегда был рядом с ней. Она нуждалась в этом гордом, сильном и равнодушном обладателе шарингана. Это было похоже на нездоровую эмоциональную привязанность к человеку, когда ты намеренно разрешаешь себя терзать, лишь бы ощущать Его присутствие рядом с собой. Она нуждалась в его голосе, который так вожделенно произносил ее имя, в его запахе, который сводил ее с ума, в его теле, которое заставляло ее биться в агонии. И она стерпит эту агонию еще сто раз, лишь бы это был Он. Итачи вдруг тяжело выдохнул и замедлил свои движения, еще дважды медленно входя в Нацуми так глубоко насколько это было возможным. Затем остановился, полностью ложась всем своим телом на нее. Он глубоко дышал, обдавая ее шею своим горячим дыханием. Нукенин никогда не предполагал, что кто-то может принести ему такое удовольствие, как волна этого экстаза. И снова это сделала Она. Брюнет приподнялся на локтях и, найдя губы Нацуми, поцеловал ее, но уже по-другому: медленно, размеренно, но так же властно, как раньше. Он истерзал ее тело после того, как долгое время издевался над ее разумом, но кажется, блондинка и не была против. Она все стерпела, все так же обнимая его за шею и сжимая своими ногами его бедра. Вторая его рука отпустила ее руку, прошлась по груди и животу вниз, затем он ласково погладил ладонью ее бедро. Нацуми почувствовала, как Итачи отстраняется, прерывая поцелуй, а его пульсирующий член выходит из нее, снова заставляя ее чувствовать агонию. Внизу живота все горело. Итачи лег на спину и по-хозяйски притянул девушку к себе так, что она положила свою голову ему на плечо, и накрыл обоих одеялом. Ладонь блондинки, лежавшая на его горячей мощной груди, почувствовала Его сердцебиение. Итачи поцеловал Нацуми в волосы, снова вдыхая аромат ландышей, затем закрыл глаза, глубоко дыша. Нацуми тоже закрыла глаза, пытаясь навсегда запомнить этот момент: его тело, его сердцебиение, его глубокое дыхание, его поцелуй в ее волосы, его руку, которая поглаживала ее плечо. Она так отчаянно хотела снова услышать его голос, который произнес ее имя, но просить не могла. В этот момент Нацуми поняла, за что ненавидела Учиху Итачи. Она ненавидела его за то, что влюбилась в Него.