Early summer rain

Нацуми открыла глаза. Было позднее утро. Еще бы. Она вчера так утомилась, что ни разу не проснулась за ночь и проспала так долго, что не заметила, как Итачи исчез. Девушка лежала в полном одиночестве в своей постели, укрытая одеялом, вот только исчез источник тепла, к которому она прижималась. Нацуми провела ладонью по мятой простыне, на которой он спал вместе с ней. Ей сразу вспомнились события вчерашнего вечера: как Он обнимал ее, прижимая к себе, целовал ее губы, лицо и тело, овладел ей и называл ее имя. Казалось, будто она до сих пор ощущала его руки на себе, его теплое дыхание на своей коже. Его запах был всюду, на ней, на подушке, в воздухе вокруг. А теперь он ушел. Несмотря на это, Нацуми улыбнулась. Неважно, что он ушел и бросил ее, ведь он навсегда клеймил ее своей, ничего не обещая ей. Вряд ли он сейчас сидит на ее кухне и попивает зеленого чая. Он вольная личность, как и она, и они ничем друг другу не обязаны. Может он снова появится у нее в спальне сегодня вечером, кто знает? Нацуми осторожно встала с постели, чувствуя боль внизу живота. Ощущения были такие, будто ее пронзили катаной. Она посмотрела на кресло в комнате, на котором Он вчера восседал, но там не было даже его плаща. Девушка побрела в ванную комнату, захватив с собой свое короткое шелковое кимоно, которое он вчера с нее снял и бросил на пол. Когда теплая вода стала стекать по ее телу, Нацуми вдруг всколыхнулась и быстро выключила воду. Ей показалось, будто ей строго настрого нельзя принимать душ, потому что так она сотрет все его следы на ее теле. Исчезнут его поцелуи на ее коже, его тепло и его дыхание, которое тонким слоем покрывало все ее тело. Затем она покачала головой. Ну нельзя так. Нельзя же теперь всю жизнь ходить, не принимая душ, только боясь, что она может смыть Его с ее кожи. Она навсегда стала Его и она, и он об этом знают. Девушка посчитала, что он еще оставит на ее теле бесчисленное множество поцелуев, а эти сейчас можно смыть теплой водой, душ ей был необходим. Внезапно что-то теплое потекло из ее влагалища по ноге вниз – бледно-прозрачная сперма ее любимого мужчины. Нацуми включила душ. После душа девушка последовала на кухню, и там было пусто. Она и не ожидала увидеть там кого-то. В доме по-привычному было тихо. Нацуми налила себе зеленого чая с жасмином и, ухватив чашку своими руками, на запястьях которых красовались фиолетовые синяки от вчерашней хватки Итачи, стала медленно попивать горячий чай. На улице было облачно и прохладно, а в доме тихо и безлюдно. Тишина вдруг стала давить на блондинку, хотя она всегда комфотно чувствовала себя в одиночестве. Ей будто стало чего-то не хватать. Или кого-то. Она поставила чашку на стол и последовала в спальню, ей хотелось вернуться в то место, где совершенно чужой и ненавистный ей человек стал ей самым нужным. Она подошла к кровати и поднесла к лицу подушку, на которой он спал. На подушке остался Его запах. Нацуми вспомнила длинные, темные, шелковые волосы Итачи, в которых вчера зарылась ее рука. Как эти длинные шелковые волосы цвета вороньего крыла, которые она вчера распустила, отбросив резинку, падали ей на ключицу и шею, пока сам Итачи лежал на девушке и целовал ее кожу. Пожалуй, это была лучшая ночь в ее жизни. Блондинка заправила постель и посмотрела по сторонам. Ее взгляд упал на вещицу, лежащую на комоде, и сердце учащенно забилось. Подойдя ближе, она обнаружила ожерелье Итачи, которое он оставил. Он оставил намеренно здесь свою вещь, потому что вчера никто из них не снимал это с его шеи. Ожерелье, изначально принадлежавшее Нацуми, подаренное ей от бабушки, которое потом нашел Итачи и присвоил себе. А теперь он оставил свою, точнее ее вещь здесь. Она взяла эту вещь в руки, последний раз она касалась ее больше двух лет назад, в свое тринадцатилетие. Какое-то странное волнение охватило Нацуми, будто Итачи оставил это ожерелье тут не случайно. Он будто прощался с ней таким образом, до этого забрав ее тело и душу, впитав в себя ее тепло и первые ощущения от любви к кому-то. Руки Нацуми стали дрожать, она стала испытывать страх за другого человека. Как же давно она такого не ощущала. Затем девушка стала быстро одеваться, а ожерелье сложила в кармашек своего платья. Она твердо вознамерилась найти Учиху Итачи, пусть и не знала, что скажет ему при встрече. Ей нужно было снова увидеть его. Она не знала, куда идти. Мир такой огромный, он же может быть где угодно! В мысли стали лезть воспоминания о Саске, который собирал команду по поиску своего брата, он хочет его убить. Затем она вспомнила и об отряде из Конохи, который тоже искал Учиху Итачи в надежде потом найти его младшего брата. Теперь и Нацуми Танака стала искать обладателя Мангёке Шарингана. Все то время, что она проводила в поисках этого мужчины, она ощущала болезненную тоску по нему и страх за его жизнь, а потом в очень редкие минуты она чувствовала жалость к себе за то, что она привязалась к какому-то мужчине, который ставил ее саму явно не в приоритет своих жизненных ценностей. А она? Она влюбилась. Внезапно поток ее мыслей нарушил какой-то знакомый блондин, который промчался мимо неё, а затем остановился, как и она сама. - Нацу-чан! – воскликнул он - Наруто? – неверящим тоном спросила Нацуми. Она так давно не видела этих шиноби из Конохи, будто это было в прошлой жизни. - Давно не виделись, - сказал он, будто читая ее мысли, - что ты тут делаешь? - Я, - она запнулась, - я на миссии, а ты? - О, так и мы тоже, мы ищем Саске. Остальные шиноби Конохи тоже догнали Наруто и Нацуми. Она увидела и Какаши, и Сакуру, и всех остальных. - И как успехи? – поинтересовалась Нацуми у присутствующих. - Пока не очень, - расстроилась Сакура, - мы напали на след Саске в одной деревушке, но запах пропал. Мы продолжаем поиски. Тут Нацуми ощутила досаду. Как она собирается найти Итачи, если у нее нет ни бьякугана, ни собак-ищеек? Вряд ли ее призывная кошка Кэйко выиграет у Паккуна и других собак Какаши в лучшем чутье. Может ей стоит… - Не хочешь к нам присоединиться, Нацу-чан? – спросил Наруто. – Я уверен, мы уже близко, потому что буквально пару часов назад я встретил Саске в лесу. Правда… он пытался меня убить, но… - Нет, - резко отказалась блондинка, - у меня другие дела. Повернувшись в обратную сторону, Нацуми со скоростью молнии последовала туда, куда следовали Коноховцы. Они преследовали Саске. Значит где-то там впереди этот шаринганистый мститель преследует своего старшего брата. По прошествию некоторого времени Нацуми увидела впереди огромные темные тучи, скопившиеся на небе в одном месте недалеко от нее. Выглядело это крайне подозрительно, поэтому она поспешила туда. Приближаясь ближе, она увидела руины некогда бывшего строения. Здесь была битва. С каждым ее шагом с неба падали капли дождя. Разразилась гроза, а по коже куноичи пронеслась волна дрожи. Она шагала по руинам в поиске Итачи и так сильно боялась увидеть его в не том виде, в котором хотела – целым и невредимым. Она хотела было подумать, с какой стати здесь должна была быть битва двух братьев, но потом увидела герб клана Учиха на одной из стен. Ее сердце, кажется, перестало биться от страха. - Нет. Нет. Нет, - лихорадочно повторяла Нацуми, оглядываясь вокруг и шагая неизвестно куда. Нацуми казалось, что со всех сторон на нее давит тишина, хотя она слышала свои шаги и раскаты грома. А потом она увидела их. Саске и Итачи лежали на руинах разрушившегося убежища клана Учиха. Сначала Нацуми остановилась всего на секунду, а потом побежала к Итачи. Ей было плевать на Саске, она даже не взглянула на его, когда подбежала. Когда она оказалась рядом с Итачи, то прикрыла рот рукой, чтобы не закричать, и упала на колени. С уголка рта Итачи сочилась кровь, его глаза были открыты, они были безжизненными. Нацуми дотронулась до его кожи и поняла, что он мертв. Итачи были холодным как никогда. Его сердце не билось. Девушка тут же принялась за свои медицинские способности, надеясь, что у него еще есть шанс выжить. Но ничего не помогало. Итачи умер. Начался дождь. Ладони Нацуми легли ему на шею и щеку. Блондинка сокрушенно понимала, что так и должно было случиться, он ведь сам этого хотел. Понимала, но не хотела принять, что вчера этот самый человек был живым и горячим, а сейчас он лежал перед ней мертвый. Горячие слезы прокатились по ее щекам, разбавляемые холодными каплями дождя. Он был совершенством во плоти. Красивый, сильный и теперь холодный. Она никогда не видела его слабым, даже когда слабость брала вверх, он ее не принимал. Он не был хорошим и не был плохим, он умер, исполняя свой долг. Нацуми гладила его лицо и плакала, как плакало небо над ее головой. Она корила себя, что не успела, но знала, что в этом нет ее вины. Захлебываясь в слезах, она сконилась над ним. Теплые губы девушки коснулись холодных губ брюнета. Она хотела сказать ему, что любит его, но в этом больше не было смысла. Как и не было смысла в ее дальнейшей жизни, Нацуми не знала, что делать дальше. Она просто положила его голову себе на колени, закрыла ему глаза и сидела так, поглаживая его мокрые шелковые волосы. Вся одежда Нацуми стала мокрой, как и ее тело, но ей было все равно. Ни в чем другом она больше не видела смысла. Ведь раньше она смеялась над глупыми влюбленными девочками, а теперь плакала сама, поддавшись своим эмоциям и чувствам. Она думала, что никогда не полюбит, больше никогда не позволит себе ошибиться, не станет кому-то доверять. Но поддалась, влюбилась, привязалась, с горечью понимая, что по-другому быть не могло. Это была судьба - встретиться им той ночью, быть спасенной и поглощенной Им. Слезы со временем затихли, оставляя после себя чувство опустошения. День близился к вечеру, а дождь не переставал лить. Карие глаза Нацуми непрерывно смотрели на Его лицо. Он был красивее всех и благороднее других, вряд ли кто-то еще когда-нибудь сравниться с Ним. Пальцы Нацуми нежно проводили по коже Его лица, раз за разом убирая капли дождя, под которым они оба промокли. - Нацуми-сан? – Где-то в стороне послышался знакомый голос, но Нацуми не откликнулась, продолжая смотреть на умиротворенное лицо Учихи Итачи. – Не ожидал Вас здесь увидеть. Шум дождя заполонил все вокруг, но девушка отчетливо слышала голос Зецу рядом с собой. - Мне нужно забрать тело Итачи, - сказал он. - Зачем? – сразу спросила Нацуми, очнувшись от своих мыслей и повернув голову в сторону голоса. - Это приказ Мадары. Нацуми сначала подумала, что ей показалось, будто она услышала имя одного из основателей Деревни Листа, а потом решила, что сейчас ей вообще ни к чему о чем-то думать, потому что Он – мертв. Все остальное не имело смысла. - Отойдите в сторону, Нацуми-сан, мне нужно забрать его тело, а затем и тело Саске. Она даже и забыла, что в нескольких метрах от них лежал последний из Учих. Хотя… Зецу только что сказал про Мадару? - Кстати говоря, вам тоже нужно пойти со мной, Мадара хочет с вами поговорить. Нацуми посмотрела на безмятежное лицо Итачи. Дорожки слез еще раз прокатились по ее щекам. «Я больше никогда его не увижу?» спросила она саму себя. Ведь последние годы она четко чувствовала неразрывную связь с этим человеком, о котором узнала не так давно. Она была жива благодаря ему. Она видела смысл жизни только благодаря ему. Она стала той, кем она была только из-за него. А теперь его нет. Она благодарила Итачи за все те чувства, что испытавала к нему, хотя и чувствовала некую жалость к себе, ибо не влюбись она – сейчас бы не страдала. Но если вернуть назад их первую встречу в Сора ку, она бы снова туда пришла. Девушка осторожно положила его голову на каменную кладку и встала. - В пяти километрах на юго-восток вы найдете убежище Акацков, следуйте туда, я встречу вас, - произнес Зецу. Девушка не стала смотреть ни на него, и на Саске, а просто отвернулась и последовала туда, куда ее приглашал кто-то по имени Мадара. Нацуми не стала идти неспешным ходом, ибо мрачные мысли заполняли ее голову. Она со скоростью молнии рванула к убежицу Акацков и достаточно быстро его достигла. Зецу встретил ее и проводил внутрь. Пещера в скале, освещаемая факелами, и была очередным убежищем преступной группировки. Теперь Нацуми всей мокрой кожей и одеждой ощутила холод, а после чувства холода пришло осознание того, что теперь она одна. Она и раньше была одна, но теперь она была одна в мире, в котором не было Итачи. Слез уже не осталось, но остались чувства горечи и опустошения от потери… близкого человека? Кем он ей был? - Зецу, оставь нас. Девушка даже не поняла, как дошла до какой-то комнаты, также освещенной факелами, в которой стоял человек в оранжевой маске. Условный напарник Нацуми черно-белое существо в венериной мухоловке удалилось, наверное, за телом Учихи Саске. Нацуми осталась одна с человеком, которого она считала, зовут Тоби, но Зецу называл его почему-то Мадарой. Мужчина подошел ближе к Нацуми, а она неверящим взглядом смотрела на его единственный глаз, видневшимся в правом отверстии маски. На нее снова смотрел рубиновый шаринган, только этот принадлежал Тоби. Мысли вроде «Что происходит? Кто это?» смешивались с мыслями о смерти Итачи, поэтому куноичи не могла ничего сказать, а просто смотрела в шаринган. - Сказать честно, не ожидал, что ты будешь оплакивать Итачи. Я думал, что я в курсе всего происходящего вокруг, но видимо ошибся. Этот момент я упустил. Тоби прислонился спиной о стену, сложив руки в груди, и пристально рассматривал молодую куночи. Нацуми ничего не ответила. Она смотрела на оранжевую маску и ощущала себя где-то в прострации. - Ты нашла последних Джинчуриков? Джинчурики. Пару секунд она не понимала, о чем он спрашивал. Нацуми даже забыла о том, какую деятельность она выполняла для Тоби. Тем не менее на миссии с Итачи она внесла всю последнюю имеющуюся информацию о своем задании и была готова обменять ее на свое вознаграждение. - Да, мой последний отчет лежит в моем доме, забери его и… Ты должен сказать мне имя. - Всему свое время, Нацуми, - терпеливо ответил Тоби. - А когда оно наступит? – нервно спросила блондинка. – Я сделала все, что ты велел, взамен ты должен исполнить свою часть нашего договора! - Ты обязательно узнаешь, кто убил твоих родителей. Но не сейчас. Сейчас тебе следует пойти домой, отдохни, на сегодня достаточно потрасений. - Почему Зецу назвал тебя Мадарой? Рубиной шаринган сверкнул в полумраке. - Потому что я – Учиха Мадара. Он сказал это так просто, что Нацуми обреченно схватилась рукой за голову, кажется, ее настиг приступ мигрени. И всему виной была фамилия Учиха, снова какой-то Учиха появился в ее жизни и что-то контролировал в ней. Почему эта фамилия преследовала ее, ведь она вообще не имела отношения ни к ним, ни к Конохе. Она была – Нацуми Танака из Деревни Скрытых Долин. А теперь вот Учиха Мадара контролировал ее желание отомстить убийце своих родителей, она безнадежно влюбилась в Учиху Итачи, который умер несколько часов назад, оставив свое наследие – младшего брата Учиху Саске, к которому Нацуми всегда относилась ровно, но теперь он был для нее воплощением наследия того, кого она любила, как она должна теперь к нему относиться? Она не так представляла себе свою дальнуйшую судьбу. Но тем не менее спросила: - Что будет с Саске? - Он вступит в Акацки. - С чего ты взял, что он согласится? - Он согласится по своим личным мотивам, как и ты когда-то. Вот до чего ее довело желание мести: она вступила в эту организацию, способствовала убийству джинчуриков, помогала Тоби для достижения его целей, полюбила Итачи и узнала правду о его прошлом, которая теперь была смертельно опасной для нее самой. Никто не должен знать, что она знает. «Никто никогда не узнает, какую жертву он принес?» потрясенно подумала Нацуми, «Итачи умер, и никто никогда не узнает, кем он был на самом деле?». - Если у тебя больше нет вопросов, иди домой. Это была самая трезвая мысль, ведь она больше ничего не могла сделать. Вся реальность сегодняшнего дня была еще не до конца принята девушкой, она должна пойти домой и все обдумать, чтобы завтра понять всю свою скорбь. Тоби смотрел, как Нацуми, мокрая от дождя и запачканная в чужой крови, удалялась из этого места. Зецу сообщил, что доставил Саске сюда, и теперь Тоби предстоял длинный разговор с наследником клана Учиха. Когда Нацуми достигла дома, была уже полночь. Всю дорогу домой она держала у себя в голове воспоминание лица Итачи с безжизненными открытыми глазами и кровью, сочившейся из уголка его губ. Она не хотела об этом думать, но только эта картинка всю дорогу сопровождала ее до дома. Со страхом она ждала той минуты, когда через время она поймет, что все, что она видела сегодня, было правдой – она больше никогда с ним не заговорит и не почувствует жара его кожи. Она снова вернулась к фазе отрицания. Когда она отворила дверь дома и вошла внутрь, то увидела, что в комнатах горел свет. «Итачи» - его имя было первым, о чем подумала девушка и она быстро вбежала в гостинную. Позади себя она услышала, как кто-то назвал ее по имени: - Нацуми. Но это был не Его голос. Блондинка обернулась и увидела баа-чан, которая смотрела на нее крайне обеспокоенным взглядом. - Что с тобой? Нацуми была мокрой от дождя, местами к ней пристала грязь, на белом платье были следы чьей-то крови, а лицо Нацуми было сначала потерянным, затем появилась гримасса потрясения и боли. Глаза наполнились слезами, губы скривились, и девушка заплакала. Кацухи быстро подошла к внучке, ее руки легли на дрожащие плечи, она все повторяла свой вопрос «Что с тобой?», но Нацуми не отвечала. Она смотрела куда-то в пустоту и рыдала. Затем ее тело обмякло, и она упала в объятия баа-чан, которая вместе с внучкой опустилась на пол. Кацухи больше не задавала вопросов, так как знала, что в ближайшее время ответа не будет. Нацуми плакала так сильно, как никогда в жизни не плакала. Она дрожала и захлебывалась в слезах, а Кацухи терпеливо молчала, обнимая ее за плечи. - Он умер, - сказала Нацуми спустя какое-то время, а затем еще несколько раз повторила эту фразу. – Он умер. Он умер. Умер. Потом волна откровения настигла девушку и она, все так же рыдая без остановки, поведала бабушке всё, начиная со дня ее тринадцатилетия: как она пошла за Томоа в лес, убегала от тех трех насильников, потеряла подарок баа-чан, как сидела полуголая перед Ним, осознавая свою никчемность и принимая в дар Его плащ, как снова встретила Его спустя два года, вступила в преступную организацию, помогала в поиске джинчуриков, участвовала в ритуалах заточения, влюбилась в Него, украла Его воспоминания, узнав всю правду о Его прошлом, а сегодня Он умер, оставив ей своё ожерелье, которое она потеряла в том лесу больше двух лет назад. Кацухи молча слушала ее и смотрела, как Нацуми сжимала в руке то самое ожерелье, которое минуту назад достала из кармашка своего платья. Кацухи не было так долго в деревне, что, разумеется, она могла упустить эту часть жизни Нацуми, тем более внучка никогда не была с ней настолько откровенна, как сейчас. Она сочувствовала ей и удивлялась ее стремлению отомстить убийце своих родителей. Она и думать не могла, что Нацуми могла быть втянутой в такие опасные игры с человеком, который звал себя Учихой Мадарой. Просить Нацуми остановиться не было смысла, она слишком далеко зашла. Завтра ее внучка проснется ото крепкого сна и вспомнит все, что было сегодня. И тогда, Кацухи догадывалась, ее внучку настигнет реальность с болью утраты и все той же жаждой возмездия, ради которой она жила последние годы. Тогда Кацухи ничего не сможет сделать. Поэтому она должна защитить внучку так, как могла. Учиха Мадара готовил что-то поистине страшное и масштабное, раз собирал биджу. Когда Нацуми открыла глаза, то ощутила сильнейшую головную боль. За окном было облачно. Какой был сегодня день неизвестно. Нацуми лежала в своей постели, в доме было тихо. На ней было все то же белое платье, сухое, но грязное. Пятна крови на белом одеянии принадлежали Итачи. Нацуми как-то слишком нежно провела своими пальцами по алым пятнам на одежде. Он умер. Но она больше не заплачет. Все слезы были пролиты вчера, а сегодня – новый день. Скорбь залегла у нее в душе, но без слез и истерик, она была разумной девушкой. Она всегда будет Его любить, но Его больше нет. Нацуми была уверена, что Он бы не оценил ее слез. «Что я могу сделать для Него еще?» спросила она саму себя и почему-то подумала про Саске. Теперь единственной связью с Итачи для нее был его младший брат. Мадара был уверен, что младший Учиха вступит в Акацки по своим личным мотивам. Итачи поддержал бы такой шаг? Нацуми подумала, что скорее нет. - Проснулась, - сказала баа-чан, подходя ближе. Блондинка с трудом перевела свой взгляд на нее. - Я не буду говорить с тобой о том, что было вчера, - сказала Кацухи, - я лишь попрошу тебя об одном, еще раз. Баа-чан положила ей на комод то самое ожерелье. - Нацуми, я прошу тебя надеть это ожерелье и никогда его не снимать. То же самое Кацухи просила больше двух лет назад, но Нацуми потеряла подарок бабушки и сейчас понимала, что рада этому. Потому что Он нашел его и носил на своей шее, подпитываемый чакрой баа-чан, поддерживая свое здоровье, которое день за днем губило проклятье его Мангёке шарингана. А потом Он снял его и погиб. «А если бы Он не снимал это ожерелье?» подумала Нацуми, «Он был бы жив?». Будто читая ее мысли, Кацухи продолжала говорить: - Теперь я наделила это ожерелье почти всей своей природной энергией и в случае чего, оно спасет тебе жизнь, понимаешь? Я уже стара и осознаю, что жить мне осталось не так долго, как тебе. И если тебе будет грозить смертельная опасность, пусть оно спасет тебе жизнь, потому что это мой долг – защитить тебя так, как я могу. Блондинка слышала, что баа-чан говорила что-то, не особо слушала ее, так как думала о предыдущем владельце этого ожерелья. Скорее всего, оно бы не спасло ему жизнь, так как в прошлый раз баа-чан наделила ожерелье только своей чакрой, а сейчас она говорила о природной энергии, которая могла оживить человека, если передать ее другому, как Чиё сделала для Казекаге-сама. Баа-чан хотела научить этой технике Нацуми, но сначала Нацуми не хотела учиться, а затем откладывала, теперь она жалела об этом. Если бы она освоила эту технику…. То что? Она бы отдала жизнь за нукенина Листа? Кацухи говорила дельные вещи: она была стара и могла с легкостью отдать жизнь за внучку. А кто ей был Итачи, чтобы отдавать свою жизнь за него? - Нацуми! - Нани? – спросила блондинка, очнувшись от своих мыслей. - Обещай мне, что не снимешь его никогда! Баа-чан просила ее носить ожерелье, которое каждую секунду будет напоминать ей о Нем. - Обещаю.