* * *
Поделав дыхательные упражнения, она, кажется, смогла прийти в себя. По крайней мере, в ее голове заметались ниточки выстраивающегося плана, а это означало только одно — Гермиона Грейнджер преисполнилась решимости разгадать эту загадку во что бы это ей не встало. Итак, в первую очередь она собиралась узнать, не было ли у Люциуса Малфоя близнеца-сквиба, которого, как это делали в семействе Блэк, выгнали в магловский мир. Это казалось ей правдоподобным вариантом. Еще это, конечно, мог быть именно Малфой. Только… как? Мало того, что он был официально признан мертвым, так еще и совершенно отличался от привычного Люциуса. И, кажется, не знал ее. Либо являлся очень хорошим актером. Гермиона перевела взгляд на визитку и досадливо фыркнула. — Если вам станет хуже или потребуется оплата медицинских счетов у хороших специалистов — позвоните мне, — передразнила она, скривившись. Этот мистер… Офлам такой же высокомерный сноб. Будто она сама не могла себе позволить хороших специалистов. Оказавшись в министерстве, Гермиона несколько раз прошла мимо регистрационного архива — он был один на все министерство и для волшебников, и для тварей, и для существ. Именно сюда отправлялись карточки зарегистрированных оборотней, здесь же складировались теперь, благодаря ей, и карточки на домовых эльфов. Сюда же переправлялась информация о рожденных детях волшебников из Св. Мунго. Именно туда необходимо было попасть и Гермионе. Чистокровные особенно трепетно относились к своей регистрации в министерстве — это подтверждало их родословную, ведь сказать можно что угодно, а представить пергамент с печатью министерства, где черным по белому расписано все генеалогическое древо, — это уже многого стоит. Она уже ясно представила себе диалог, в котором она просит Хадсона показать ей регистрационные карточки семьи Малфоев. И так же отчетливо увидела, как он крутит пальцем у виска. Чертов принципиальный мерзавец. Он и ее регистрационные бланки никому не предоставит без подтверждения запроса с ее стороны. Грейнджер вздохнула, помассировав виски. Выходит, у нее есть только один вариант — забраться в архив с помощью мантии-невидимки? Ох.* * *
— Прости, Гермиона, я, кажется, не расслышал. Мантия-невидимка тебе нужна для чего? Грейнджер мгновенно вспыхнула и бросила на друга раздраженный взгляд, заставляя того улыбнуться еще шире. — Я написала не Тинки, а Винки, — процедила она сквозь зубы, злясь на свою импульсивность и то, что не продумала ложь до конца, — и это нужно исправить. А мистер Хадсон, этот противный тип, ни за что в жизни не вернет мне ее из-за такой мелочи, — она скривилась, — но я не могу оставить все как есть! Он ведь живое существо, и у него есть конкретное имя! Под конец спича Гермиона распалилась так, что сама поверила в свою ложь — в конце концов, Гарри действительно не мог понять важность имени? Кажется, ее выражение лица произвело на Поттера впечатление. Он поднял ладони в капитулирующем жесте. — Ладно-ладно, я понял, Гермиона, — протянул он. — Серьезно. Но понимаешь ли ты, что я — мракоборец — буквально поощряю правонарушение? Мы уже не в школе, и все это — серьезно. Дамблдор нас больше не прикроет. Челюсть Гермионы в буквальном смысле отвисла. Гарри Поттер, тот, который всю свою жизнь нарушал правила, читает ей нотации? С другой стороны, это заставило ее осознать, что он, конечно, прав. Это не игрушки. И если ее поймают — ей конец. Ну, если не ей, то карьере в министерстве точно. — Жду мантию к концу рабочего дня, — твердо кивнула Гермиона. Она вышла из маленького закутка Гарри в кабинете для младших мракоборцев, сняв свои заглушающие заклинания, не желая больше слушать его нравоучения. Да, она планировала нарушить закон, забравшись в министерский архив. «Но все это было для благой цели», — добавил голос в ее голове, подозрительно напоминающий Дамблдора. Она очень надеялась, что проделает свою вылазку не зря.* * *
В архиве была стерильная чистота. Кажется, здесь не было ни пылинки. Хадсон являлся чертовски ответственным и, кажется, немного повернутым работником. Мерлин, тут даже висели магловские приборы для измерения температуры и влажности воздуха — он контролировал свои же заклинания. Это заставило Гермиону задуматься. Она осторожно взмахнула палочкой в сторону полок и приглушенно выругалась: охранные заклинания стояли на каждом стеллаже. Осторожно ступая, Гермиона продвигалась вдоль стены архивов из Св. Мунго — на них были специфичные зеленые ярлычки, — уверенно продвигаясь к букве «М». И, когда дошла, подняла палочку, проверяя наложенные на выдвижной ящик заклинания. Конечно, простая Алохомора его не взяла. Гермиона принялась плести и расплетать чары, невербально выговаривая инкантации. По лбу стекала капелька пота, спина взмокла. Грейнджер обнаружила еще и сигнальные чары и прикладывала огромные усилия, чтобы не затронуть их. Замок издал благословенный «щелк». Удержавшись от того, чтобы издать радостный клич, Гермиона выдвинула ящик и чуть не застонала от досады: на него явно наложили заклятие незримого расширения, он резко растянулся на добрых два метра, а тонкие папки стояли ровным рядом на всем протяжении. Гермиона прошла к самому началу, справедливо полагая, что «Мал» — будет где-то там. Но Макгуайр, Макдугалл, Маклагген и еще многие-многие после них, разбили ее предположения в пух и прах. Грейнджер дошла до конца стены, но нужную папку так и не обнаружила. Она жестко взмахнула палочкой, отправляя ящик обратно, и он с грохотом влетел в пазы. Но, по крайней мере, она надеялась теперь снять заклинание со второго ящика побыстрее. Грейнджер начала совершать те же плетения, и слишком поздно поняла, что параноик Хадсон на каждый ящик поставил свои охранные заклинания. Эти-то она распутала. Но сеть сигнальных чар затрезвонила, передавая сигнал, словно паутина, в которую попала несчастная муха, сообщая пауку о жертве. В дикой спешке Гермиона принялась перебирать папки, справедливо полагая, что у нее есть хотя бы пара минут. На этот раз Малфои нашлись. Их папка — чуть толще, чем остальные — была почти в самом начале. Оглядываясь, Гермиона размножила ее. Запихнула оригинал в ящик, копию убрала под мантию и принялась срочно заметать следы. Она быстро наложила заклинания Хадсона, выключила везде свет и пробралась к двери. И сделала это как раз вовремя — дверь распахнулась, являя в проеме фигуру Хадсона, подсвеченную по контуру слабыми синими огоньками из коридора. Его силуэт замер на несколько мгновений, а потом он взмахнул палочкой, зажигая свет, и ворвался внутрь, двигаясь вдоль стеллажей, а Грейнджер выскользнула сквозь открытый дверной проем. Она крепко прижимала к груди папку, не веря до конца, что смогла все провернуть в одиночку.* * *
Гермиона успела сто раз пересмотреть документы, пока они не исчезли — копия продержалась всего два часа, — но так и не нашла свидетельств того, что у Люциуса Малфоя имелся брат-близнец. Конечно, можно было предположить, что Абраксас Малфой сумел договориться о том, чтобы этот позорный факт был стерт из истории, но она едва ли могла представить, что Хадсон пошел бы на это. Нет, это означало только одно — брата у Люциуса не было. Чтобы подтвердить теорию до конца, Гермиона, ощущая себя героиней детективного романа, изучила семейное древо Малфоев, чтобы убедиться, что в его семье в принципе никогда не было близнецов. И, что их чистокровный род — действительно кристально чист последние лет шестьсот. Грейнджер наполнила ванну, добавив расслабляющие соли и пены, хотя и понимала, что для того, чтобы окончательно расслабиться, ей пришлось бы эту пену выпить. Что ж, при новых обстоятельствах ей, кажется, придется-таки раскрыться Гарри. Потому что забраться в архивы мракоборцев так просто уже не получится, а тянуть за собой Поттера, не объяснив причину, она не могла. Да и не нашла бы таких слов, которые убедили бы Гарри. Но для начала она хотела встретиться с мистером Офламом еще раз. Чтобы все-таки убедиться, что это — Люциус. Выйдя из ванной спустя час, Грейнджер оделась и трансгрессировала к телефонному автомату, слабо представляя, что именно она хочет ему сказать. В очередной раз она решила действовать по ситуации. Она набрала номер, указанный на визитке. Послышались гудки. Один. Второй. Третий. Она уже собиралась положить трубку, как, наконец, послышался сонный голос. — Да? Грейнджер чуть не застонала с досады, осознав, что уже второй час ночи. — Мистер Офлам? — осторожно поинтересовалась она. По ту сторону чем-то резко зашуршали. — Мисс Грейнджер? Это вы? Все в порядке? — все еще хриплый ото сна, без привычных высокомерных ноток, голос показался ей совсем чужим. Гермиона почувствовала, что краснеет. Она разбудила его, когда он отдавал ей визитку с формулировкой «позвонить, если что-то понадобится». «Мерлин». — Ох, я… простите меня, — залепетала она, чувствуя, как стыд наполнил ее от пяток до макушки. — Я не следила за временем и весь день думала о вас… Она закусила палец, осознав, что именно она ляпнула. — Мисс Грейнджер, я весь ждал вашего звонка, — послышался голос, с… теплыми нотками? «Что… Что?» — Да? — ошарашенно проговорила Гермиона. — Вы не хотели бы завтра пообедать со мной? Ее челюсть отвисла — буквально. Грейнджер принялась открывать и закрывать рот, словно рыба, выброшенная на землю. Офлам, кажется, воспринял это по-своему. — О, я не хотел… — Хорошо, — выпалила Гермиона. — Отлично, мистер Офлам, да, давайте завтра пообедаем! Собеседник выдохнул прямо в микрофон. — Тогда до завтра? — Да, до завтра! — согласилась Гермиона. — До свидания, — еще раз проговорил он. — До свидания, мистер Офлам. Они оба замолчали, и никто первым не спешил класть трубку. Но потом счетчик на телефонном автомате решил все за них, просто прервав связь. Гермиона еще три минуты стояла, пялясь на свое отражение расширившимися от шока глазами. Она действительно не до конца понимала, что сейчас произошло. И почему ее щеки горят, а в груди как-то подозрительно растеклось что-то медово-золотистое.* * *
Время до встречи с Офламом она провела в странном напряжении и не могла толком сосредоточиться на работе. Благо ее коллеги тоже не были особенно настроены на работу — все министерские обсуждали мистера Хадсона и переполох, который он устроил ночью, когда его сигнальные чары дали сбой. Тактично отмалчиваясь, Гермиона делала вид, что заполняет регистрационные карточки и, параллельно этому, составляла в голове проникновенную речь для Визенгамота — она должна была выступить с отчетом на ближайшем заседании. Задумчиво подперев голову кулаком, Грейнджер раздумывала, что могло бы привлечь внимание чистокровных снобов, занимающих высокие посты? Пусть при Кингсли они подрастеряли спесь, но власти меньше у них не стало. И Гермиона знала, что если она скажет правильные слова, то у нее будет шанс продвинуться выше. Однако все эти мысли не перекрывали ее волнение от предстоящей встречи. Кроме того, что ей было любопытно, она волновалась еще и по другим причинам. Что-то в голосе этого мужчины, Офлама, было такое, что взволновало ее. Она поверила, что он действительно ждал ее звонка. Анализируя их неловкий разговор, препарируя его словечко за словечком, Гермиона медленно превращалась в одну из тех девчонок, вроде Парвати и Лаванды, которые вечно думали только о мальчишках. Это плохо влияло на их продуктивность. Гермиона медленно опустила взгляд на карточку, изрисованную бессмысленным узором, и тяжело вздохнула. На ее продуктивность мысли о мальчике тоже повлияли подобным образом. Наконец, когда стрелки часов заняли нужную позицию, Гермиона выскользнула из кабинета и торопливо направилась к выходу из министерства. Она решила, что прогуляется до заведения пешком, проветрится и успокоит волнение. А оно плескалось в ней, словно вода в кипящем чайнике. И Гермиона закипала тоже — магия бушевала в ней, и она сама заволновалась еще сильнее, потому что именно при таком ощущении, в детстве произошел ее первый выброс. Но тем не менее она решительно шагала вперед, позволяя прохладному ветерку обдувать ее лицо и немного остужать тело. Делала дыхательные упражнения, но, кажется, все было тщетно. Как бы она ни старалась — желудок все равно сжимался, а кровь прилила к лицу. Но кое-что ее все-таки успокоило. Стоило ей со вздохом переступить порог заведения и встретиться взглядом с Офламом, она поняла, что он волнуется не меньше нее. На лице мужчины скользнула тень облегчения. — Мисс Грейнджер! — поздоровался он, когда она подошла, и отодвинул для нее стул. — Мистер Офлам, — улыбнулась в ответ Гермиона. — Прекрасно выглядите, — проговорил он, усаживаясь на свой стул. — Благодарю, — с натянутой улыбкой проговорила она. Офлам улыбался ей в ответ вполне искренне. Она взяла меню, хотя и знала его наизусть, просто для того, чтобы скрыть неловкость за карточкой. В ее голове все вопило и свистело от диссонанса: это был Малфой и не Малфой одновременно. Это сводило с ума и раздражало, и Гермиона на какой-то миг пожалела, что вообще пришла сюда. Грейнджер сделала заказ, официант забрал ее экземпляр меню, явно демонстрируя, что и так знал, что именно она закажет, и что он ее спектакль не оценил. И теперь у нее совсем не оставалось возможностей скрыть вспыхнувшее лицо. Она подняла взгляд на Офлама и тут же утонула в его серых глазах, внимательно рассматривающих ее, как диковинную зверушку. Грейнджер, однако, справедливо полагала, что из них двоих — меньшая вероятность на существование именно у Офлама. — Вчера… — хрипло проговорила Грейнджер и, смутившись, прочистила горло. — Вчера вы сказали, что ждали моего звонка… Она остановилась, рассчитывая, что он даст ответ на невысказанный вопрос. — Да, так и есть, — кивнул он. — Как бы я ни старался отвлечься, я весь день думал о вас, мисс Грейнджер. Гермиона вспыхнула, как бенгальская свечка. Намеренно или нет — он смущал ее своей открытостью. Мерлин, она только в бреду и горячке могла представить, что Малфой сказал бы такие слова. — Гермиона, — улыбнувшись, сказала она. Настало время для еще одной части ее плана. Выведать имя этого мужчины. — Гермиона, — повторил он, пробуя ее имя на вкус, и Грейнджер вздрогнула от того, как это прозвучало. Волнительно. — У вас очень красивое имя, Гермиона, — улыбнувшись, произнес он. — Спасибо, мистер Офлам, — поблагодарила она, сделав акцент на последних двух словах. — Люциус, — в тон ей подсказал тот. Все. Это точно был он — Малфой. Какова вероятность существования двух Люциусов в природе? Да практически нулевая! Какова вероятность того, что Люциус Малфой будет вести премилые беседы с маглорожденной ведьмой? Абсолютно нулевая. Так что же здесь происходит? — У вас тоже красивое имя, — вернула комплимент Грейнджер. Официант наполнил бокалы вином. Люциус под пристальным взглядом паренька сделал глоток и удовлетворенно кивнул, отпуская его. Грейнджер невольно зацепилась взглядом за красную капельку, застывшую на его нижней губе. И покраснела, когда Люциус просто слизнул ее. Сама не понимая, что с ней происходит, она сделала большой глоток и отвела взгляд в сторону. — Я полагаю, вас назвали в честь героини шекспировской пьесы? — полюбопытствовал Люциус, подаваясь вперед. Грейнджер мысленно дала себе подзатыльник: ей нужно сосредоточиться и собрать как можно больше информации об этом мужчине, а не смотреть на его губы или глаза. Или руки. С такими длинными пальцами. — Да, — ответила она достаточно твердо. — Мои родители любят Шекспира и недолго думали над именем дочери, — она приподняла краешек рта в полуулыбке. — Я кажется, не первый раз встречаю вас в этом месте, — начала Гермиона. — Вы работаете где-то поблизости? Люциус сделал еще один глоток вина и откинулся на спинку сидения. Он выглядел расслабленным, почти ленивым. Но не небрежным. Небрежным его назвать никак было нельзя. Хотя Гермионе показалось, что и расслабленность — напускная. Он, если внимательно всматриваться, напоминал скорее пантеру, нарочито спокойную, но готовую напасть. И цвет костюма и рубашки потворствовал этому сравнению. — Да, офис моей компании находится неподалеку. То, как он выделил слово «моей» не оставляло вопросов, кто именно является владельцем. Однако добавляло целую тучу новых. Гермиона почувствовала, как накатывает головная боль, от разрывающих ее мыслей и предположений. «Мерлин». — А вы чем занимаетесь, Гермиона? Гермиона… То, как он произносил ее имя — тягуче, словно перекатывая на языке и смакуя, как изысканный деликатес — это сводило с ума, выбивало воздух из легких и отключало мозги. Гермиона почувствовала, как ладошки неприятно потеют и, стараясь взять себя в руки, натянуто улыбнулась. Мерлин, а чем она занимается? — Я работаю в министерстве, — выпалила она прежде, чем успела продумать ответ. Откровенно говоря, она не рассчитывала, что Офлам будет ее расспрашивать. Она должна была допросить его. — Да? — он изогнул бровь и слегка склонил голову к плечу. — Как интересно. Гермиона задумчиво нахмурилась. — Правда? Почему? — полюбопытствовала она, натянуто улыбаясь. — Здание министерства находится в другой части города, а вы сказали, что не в первый раз видите меня в этом ресторане… Он очертил пространство заведения рукой. Грейнджер нервно сглотнула. Малфой это — или нет, но он только что переиграл ее в ее же игру. Интересно, он столько же готовился к этой встрече? Единственным их отличием было то, что Люциусу удавалось выглядеть расслабленным. Гермионе — нет. Рука непроизвольно потянулась к бокалу, хотя было довольно опрометчиво пить столько на голодный желудок, да еще и в разгар рабочего дня. — Я часто бываю в этой части города… по заданиям, — для убедительности она еще и кивнула, — начальник отправляет меня на переговоры с… другими организациями. — В каком именно отделе вы работаете? — поинтересовался Малфой, демонстрируя живой интерес. — Отдел по связям с общественностью, — почти пропищала Грейнджер, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. — Интересно, — протянул он. — Вам нравится ваша работа? — снова задал вопрос Малфой, приятно улыбаясь. Как ни странно, именно эта улыбка привела Гермиону в чувство. Она напомнила ей о настоящем Люциусе, который мог только презрительно смотреть сверху вниз, даже закованный в кандалы. Осознав разницу и очертив мысленные границы, Грейнджер в прямом смысле смогла вздохнуть свободно. — О да, — с энтузиазмом кивнула Гермиона, чувствуя как мозг снова начал работать в привычном режиме. — Мне нравится работать с людьми. Это звучало не слишком убедительно, но Грейнджер уверяла себя, что у Офлама нет причин ей не верить. Мерлин, до чего непривычно это аристократическое лицо ассоциировать не с фамилией Малфой. Но Люциус словно прицепился к ее лжи, задавая новые и новые вопросы о ее работе, на которые Гермиона не знала ответов и лишь импровизировала, отчаянно надеясь, что ему не знакомы нюансы этой профессии. Когда официант принес блюда, она облегченно выдохнула, получив возможность сменить тему. Они вели непринужденную светскую беседу, которая не вызывала этого жуткого напряжения между ними, но Гермиона видела, как его пристальный взгляд порой задерживается на ней чуть дольше положенного. Когда подали десерт, Грейнджер внутри вся сжалась, понимая, что как бы не было приятно болтать с ним на отвлеченные, ничего не значащие темы, выслушивая его мнение, но обед скоро подойдет к концу, а она так ничего и не узнала. Собрав всю волю в кулак, Гермиона поинтересовалась: — Так на чем специализируется ваша компания, мистер Офлам… — Люциус, — поправил он ее, и Гермиона даже моргнула от неожиданности, встретившись с необычными серыми глазами, которые смотрели вроде бы доброжелательно, но все же было внутри серой бездны что-то холодное… — Люциус, — медленно повторила Грейнджер, и уголки его губ слегка приподнялись, выказывая удовольствие. — У меня автомобильная корпорация. Я занимаюсь производством автомобилей… высокого класса. Только для британцев, — легко пояснил Люциус, отправляя в рот кусочек шарлотки, не обращая внимания на то, как Гермиона пялится на него. — Кроме того, я владею сетью магазинов по стране. Она тоже связана с автомобилями, как вы понимаете. Возможно, вы слышали об Oflam Corporporated? Она была не так далека от маглов, но вот автомобили и другой транспорт, используемый обычными людьми, не интересовали ее последние лет семь. — Нет, — покачала головой Гермиона, наконец отводя от него взгляд и уделяя внимание шарлотке на своей тарелке. — Но звучит очень интересно. Люциус тихо засмеялся, заставляя Гермиону резко вскинуть голову. Это было завораживающе — смотреть на его широкую улыбку и тихий смех. — Так и есть, Гермиона. Это очень интересно. И прибыльно. Ну конечно. Это очень в духе Малфоя — владеть чем-то прибыльным. Она судорожно соображала, пытаясь отвлечься от этого необычного мужчины и сосредоточиться на деле. Диссонанс не позволял ей полностью успокоиться. Одна ее часть кричала, что она сейчас мило беседует с Люциусом Малфоем, а другая — убеждала угомониться и закончить обед, расслабившись и доверившись Люциусу Офламу. И первая вопила истошнее. Гермиона чуть поджала губы, натягивая на лицо улыбку, и ее карие глаза впились прожигающим взглядом в его радужки, когда она заговорила, небрежно, как бы между прочим: — Мой друг Драко отлично разбирается в автомобилях. Уж он-то наверняка слышал о Oflam Corporporated… Она смотрела. Пристально и изучающе. Даже подалась чуть вперед, задержав дыхание, а Люциус, просто с интересом приподняв брови, чуть лукаво сверкнул глазами и спросил: — Парень? Гермиона открыла рот, обескураженная отсутствием реакции на имя сына… или не сына. Мерлин, она уже запуталась! Это точно сведет ее с ума. — Нет, — она заставила себя улыбнуться, немного смущенная, и отвела взгляд, сосредоточившись на изящном рисунке, созданном баристой в ее чашке с капучино. И протянула задумчиво: — Просто друг. Люциус больше не стал задавать личных вопросов, переведя разговор на ее самочувствие. Они допили кофе, и Люциус расплатился за двоих, прервав ее возражения аргументом, что это он пригласил ее на обед. Гермиона поспорила, но препираться бесконечно было глупо, и она позволила ему заплатить, делая маленькую уступку. У входа в кафе они остановились, повернувшись друг к другу и попрощались, не договариваясь о новой встрече, хотя каждый из них в глубине души понимал, что она неизбежна. Гермиона чувствовала себя очень странно, ей хотелось глупо улыбаться как девчонке, но в то же время в ее голове роились подозрения, не дающие спокойно дышать. Она замерла перед пешеходным переходом, ожидая зеленый сигнал, и чуть дернула головой, откидывая волосы. Ее взгляд тут же зацепился за огромный баннер на противоположной стороне улицы. Реклама нового автомобильного магазина, открывшегося неподалеку, но Гермиона смотрела только на огромные буквы, кричащие о своей значимости — Oflam Corporated. На протяжении всего пути до министерства она натыкалась взглядом на плакаты, банеры, ролики в телевизорах на витринах — рекламы было настолько много, что Грейнджер удивилась, как могла не заметить этого раньше… Все и на листовках, и на движущихся картинках буквально кричало о богатстве и роскоши. И Грейнджер подумала, что, если бы Люциус Малфой был маглом, то это — действительно его стезя. И тут ей в голову пришла настолько неожиданная мысль, что она даже запнулась. Как этот человек мог владеть огромной корпорацией и быть Люциусом Малфоем? Для взращивания такой фирмы понадобился бы не год… и даже не два года. Это кропотливый процесс, долгий и тернистый. Ее родители выкупили клинику к своим тридцати пяти и только спустя почти десять лет смогли добиться процветания и известности. Здесь определенно было что-то не так.