Tertia vigilia

Минутная слабость, оцепенение. То мираж воспалённого сознания? То фантазия увечья? Придумать объяснение логичнее прямо сейчас, на берегу океана, в неизвестной глуши, смотря на чудное создание, чьи плечи обнимает серебряный свет, не представлялось возможным. Да и нужно ли? Бывают в жизни такие события, которые ничто не способно объяснить. Люди рассказывают небылицы, свято верят в них, надеятся, вопрошают. Не будь миражей - сколько бы лет потратили люди хотя бы на то, чтобы начать изучать химию? Все лишь слова, мысли, ворохом вспорхнувшие от колыхания рваных одежд. Быть может, ничего и нет в реальности. Сам придумал. Или дерево какое необычной формы. Нужно убедиться... Первый осторожный шаг не потревожил существо, оно продолжало смотреть, поблескивая серой радужкой. Второй, третий шаги дались куда проще - оно не убегает. И правда, наверное, всего лишь дерево, показалось. И никто не спасал, кроме той семьи, никого рядом не было. Ветерок, воспевая о славе неведомых богов, свистел в полых стволах бамбука, играл волосами существа, будто листьями, игриво ласкал оголенную кожу, а, завидев Сенку, словно шаловливый пёс, кинулся к нему ближе, напрыгнул, пытаясь погасить живое пламя, обнял, как старый друг, на секунду замершего парня. Так этот свист похож на женский голос... Быть может, то и есть загадочный вой утопленниц? Оголенные стопы коснулись прохладного прибоя. Песок под пальцами податливо разошелся, зазывая человека окунуться в него сильнее. Ещё один шаг - и существо исчезло в пучине, оставляя после себя только всплески на тихой гавани. Сенку опешил, перечеркивая в мыслях абсолютно все, что думал ранее. Существо действительно живое, настоящее, не выдумка и не сказка. Оно сидело неподвижно, наблюдало, а стоило подойти ближе, стоило ногам коснуться воды, как ушло без следа. Не желая оставлять все вот так, учёный слегка склонился над водой, под светом факела пытаясь выглядеть хоть что-то в отдалении. Конечно, свет слишком слаб, чтобы проникнуть в голубую сетку прилива, но рядом высмотреть можно хотя бы взбаламученное течением дно. Серый песок, небольшие белые раковины, напуганный неведомым существом крабик... Столько бликов. В воде в полдень трудно найти хоть камушек, а среди ночи, с огнем наперевес, почти невозможно. А это... Нет, почудилось учёному. Может, рыбешка какая, а может ночная птица. Неужели блистательный Сенку сошел с ума? Видит в водной глади миражи, людей. Странно только, что существо именно такое. Для Сенку нет разницы, кто будет перед ним, он беспристрастен, оттого не может вспомнить подобных людей рядом с собой. Аристократ из исторических новелл? Персонаж классики? Ладно, нечего гоняться за галлюцинациями, лучше поскорее вернуться в гостевой дом, пока прилив не затоп... Большой всплеск, совсем рядом, нарушил воцарившуюся тишину, да такой, словно большая рыба выбросилась из воды, ведомая страхом перед чем-то огромным. Такой, что его брызги тотчас налетели на огонь, потушили его, оставляя после себя только неприятное шипение и запах огненной соли. Теперь гавань вновь освещал только один, настоящий, факел - Луна, единственный полноправный управитель ночной жизни. В его серебряных лучах отражались серые звёзды напротив. Объемные одежды скрывали тонкую шею, изящные руки; волосы совсем не симметрично обрамляли худое лицо с прищуренными глазами. То самое существо сидело прямо перед Сенку, по пояс спрятавшись в воде. Утопленница. Под лунным светом и не разглядеть, то девушка, мужчина, человек или демон из сказок, не понять, в какие цвета выкрашена мокрая льняная ткань, повисшая на худом теле. И пока учёный в оцепенении опускал потухший факел, дева медленно поднялась из вод, высекая каплями лазурную капель рядом с собой. Она казалась невысокой, но лишь, возможно, потому, что стояла дальше на склоне берега. Утопленница не спускала глаз с незнакомца, нарушившего ее покой и ночную тоску. "Ты меня спасла, так?" - голос Сенку дрогнул, от волнения приобрел хрипотцу, но вопрос не звучал растерянным. Учёный, увидев существо теперь, точно знал, кто вытащил его из-под завалов Сияющей. Вот только девушку, кажется, вопрос застал врасплох. Или, так почудилось? Утопленница молчала, лишь приставила к лицу тонкую кисть, будто едва целуя пальцы губами. Хотелось бы знать, что отражается сейчас в глазах призрака. Ах, если бы Сенку видел, сколь хитра улыбка этой прелестной русалки, каким задором горят ее глаза... "Я, конечно, не думал же ты, что эти дикари вытащили? Или предпочел бы выйти на берег трупом?" - тонкий, чуть подергивающийся голосок поначалу смутил молодое дарование, но пришлось прийти к сомнительному выводу, что существо лишь игралось с незадачливым путником. И правда, если вспомнить сказки народов Юга, которые положено читать в младших классах, можно выудить одну идею, проходящую красной нитью по печатным страницам: духов нельзя заставлять скучать, иначе они утащат тебя за собой. Не то чтобы Сенку хоть сколько-нибудь верил в подобное, но сказки ведь тоже зачем-то созданы? "И что же только меня? Вон сколько народу утонувших было, выбирай - не хочу" - подбоченившись, Ишигами принял условия игры, но лишь ради того, чтобы увидеть, насколько далеко способен простой человек зайти, играя в злого океанического духа. Ну, или узнать, в конце концов, новые вещи о неизвестном. К тому же... Если то человек, то совершенно не хочется умирать во второй раз от рук полоумного маньяка. "Ты мне понравился, только и всего. Нет бы поблагодарить девушку за свою жизнь. Ты, между прочим, совсем не легонькая рыбка" - кажется, в голосе русалки сквозила обида. На подобное пренебрежение она даже театрально вскинула руки, будто насторожившаяся перед змеёй цапля. Свет, наконец, проник немного дальше, раскрывая некоторые другие черты полуночной гостьи: на ее плечах белые нижние одежды, чуть ниже, съехав, покоится лиловое верхнее пальто хаори, выгодно прикрывая руки девушки; волосы ее растрёпанные, чуть завитые от солёной воды, к тому же, кажется, двухцветные, что некогда было модно на Западе; полы одежд - изорваны, с крупными грязными дырами, что, кажется, русалка тщетно пыталась заштопать морскими водорослями, хотя в темноте понять материал сложно. "Ну что ты так пристально смотришь? Манерам не учили? Если у девушки голые ноги - это ещё не значит, что тебе позволено на них смотреть" - наверняка, если бы Сенку мог хорошо видеть в темноте, он заметил бы, как надулись губы утопленницы, и как мило она попыталась скрыть ступни за рваным подолом. "Да мне как-то без разницы, что там у тебя под юбкой" - нарочито холодно бросил молодой учёный, обращая корпус на несколько градусов в сторону от девушки. Его сейчас не прекрасная сирена беспокоила, а пребывающая вода. "Кто бы ты там ни была, а мне идти надо. Тут все зальет скоро, а я шляюсь. Да кучи - факел вымочил по вашей милости" - несмотря на показушную расчетливую холодность, Сенку был прекрасным манипулятором, пусть и использовал эту способность крайне редко, по случаю. И, вероятно, случай представился именно сейчас. Если играешь по чужим правилам - всегда имей в запасе собственные. "Ой как неприятно, мы только встретились, а ты уже хочешь уйти от меня, к тому же, даже не поблагодарив. И долго ли собираешься в темноте бродить, милый? Луна вот-вот скроется" - сладкий голосок прервался, как дева вскинула изящную ручку, демонстрируя истинность своих слов, - "Приближается очередной кризис, так что солнечное зеркало ревниво скроют редкие тучи." - вот ведь лисица... В таких условиях, в полной темноте и в прилив, найти хижину будет достаточно сложно даже для умницы Сенку. Неужто просить помощи странной женщины? Ишигами глубоко выдохнул, пнув выброшенный камень, что оказался чьей-то раковиной. Вода под ногами всхлестнулась, орошая ткань брюк. Уровень до щиколотки уже поднялся... "Волнуешься - так проведи. Чего тебе стоит?" - учёный деловито вскинул голову, усмехаясь прямо в лицо русалки. И правда, раз не утащила в первые же минуты, значит, ей самой выгодно пребывание Сенку в полном здравии. Кто ж тут откажет? Девушка фыркнула, тряхнув головой, явно демонстрируя собственное неудовольствие сложившимся разговором, но все-таки кивнула. "Ладно, проведу. Не хватало здесь ещё одного покойника" - приторный голосок сменился недовольным, но русалка повела заблудшую душу в нужную сторону. А могла бы заставить плутать в беспамятстве, что, собственно, и подтвердило добрую половину догадок о собственной значимости в делах сирены. К сожалению, даже в пути Ишигами видел лишь тень незнакомой девицы, мелькающие из-под рваных полов стопы, грациозно плывущие в прибое одежды, рассекающие серебряные лучи. Видел бы он ее во всей красе, при свете... Тонкий, синюшно-бледный юноша, с крупными синяками под глазами, с потерянным пустым взглядом, с тонкими цепкими пальцами, с кожей, покрытой язвами-домами морских червей, с отсутствующей улыбкой. То была не юная нежная дева из числа прошлых утопленниц, то был измученный парень, что в рукавах одежд перебирал морские камушки. Один из тех далёких призраков, тех существ, что будто живые фарфоровые куклы. Тех, кто застрял между небом и землёй. Наконец, луна полностью скрылась из виду. Темнота поглотила бредущих, словно то был конец всего сущего. Пучина поднялась до самых колен, и Сенку начинал думать, что коварная лисица попросту медленно уводит его в самую глубь, чтобы поскорее утопить. "Вот, возьми мою руку, милый. Мы почти пришли" - голос девицы сладко отозвался в голове ученого, что невольно принял чужую ледяную руку. У русалок есть сводящий с ума яд? Почему от ее голоса, от редких поблескивающих глаз, от нежности тончайших пальцев кажется, что душа на самую долю мельчайшей единицы времени замирает? Сенку не знал, в другое время никогда не согласившись бы на подобные условия, не взял бы за руку, не пошел бы следом. Он нашелся бы сам, сам вышел, сам выбрался. Очередное помутнение рассудка? И что же, до самого дома будешь оправдываться травмой? Хах, сводит с ума, чертовка... Лучше бы не встречаться им снова. Чуть погодя, дева остановилась, высматривая что-то вдали под нежный голос весеннего ветерка, что с каждой минутой становился громче и громче. "Пришли. Вон там" - утопленница подняла своей рукой ладонь Сенку, указывая так на крохотный ночной огонек на пороге гостевого дома. "Я довела тебя. И за свою помощь хочу... Ответ. Как твоё имя?" - дева шагнула чуть в сторону, пристально смотря на ученого. Пусть луна уже давно скрылась, а рассвет ещё только теплился на горизонте, ощущение чужого взгляда редко бывает обманчивым. "Сенку. Ишигами Сенку. А т..." - не успел Сенку задать вопрос, как существо со звонким смехом и рыбьим всплеском исчезло вновь, будто растворившись в воде. "Встретимся завтра, Сенку" - только и пронеслось в голове дарования, так звонко и задорно, но с какой детской нежностью, что Ишигами даже не сразу понял, насколько захотел услышать этот голос вновь. Следом же внимание ученого приковала вода, что покоилась уже на его бедрах. На горизонте возвещал о жизни рассвет, а раз так.... Дрянная девка, обманом водила по лагуне пол ночи! "Эй, Сенку! Сенку, ты что там стоишь? Быстрее сюда, говорил же не ходить! Сегодня второй день полнолуния, прилив сильный" - с уступа, недосягаемого для вод, кричал старший сын, размахивая небольшим фонариком. Да, гостевой дом располагался на возвышении, видимо как раз на случай таких приливов. Недолго думая, учёный последовал за мальчишкой, бросив лишь кроткий взгляд на пару одиноких листочков - единственное доказательство, что русалка все-таки была здесь. "Где ты всю ночь ходил, полоумный!? Говорил же, прилив, прилив, опасно ходить. Тут даже света никакого нет, куда за смертью ушел? Только ведь спасли, вытащили, голову твою мать чуть ли не ниткой от белья штопала, а ты опять в воду лезешь! Ну как медом ему намазано!" - всю дорогу причитал юный рыболов, то и дело гневно потряхивая головой. Конечно, он имел полное право сердиться, ведь его семья спасла Сенку. Ну, фактически. Не говорить же им в самом деле небылицы о морских женщинах в рваных хаори? Посчитают, что умом тронулся. Хотя... Не так уж это и далеко от истины, раз Сенку добровольно развлекался в пучине с существом неясного происхождения, ледяным, как самый настоящий труп. "Искал вещи. Их могло вынести среди прочего" - не желая как-либо оправдываться, учёный всё-таки внёс некоторую ясность своим действиям, дабы люди не видели в нем полоумного идиота с манией величия. "Вещи он искать пошел. А факел тогда куда дел? Ночью зачем бродил? Думаешь, шутки все что-ли? Это тебе не город, Сенку, здесь зверья что на суше, что в воде немерено. Знаешь сколько всего привлекают разлагающиеся трупы?" - мальчишка гневно топнул ногой, остановился, разворачиваясь к ученому и взывая к его совести. "Знаю, знаю. Утопил факел" - в очередной раз холодно отозвался молодой парень, чем обрушил чужое возмущение. Старшему сыну просто нечего оказалось возразить, он только и мог, что, захлебываясь собственным негодованием, развернуться и продолжить путь.