Белокурая бестия.

      Пешим ходом идти было довольно затруднительно: поздно вечером проходил ливень, потому и дороги были непроходимыми. Но даже так эта предрассветная суматоха не могла перебить настоящее предвкушение и радость перед встречей со своим другом. Коса нехотя отливала сероватым, все еще сохраняя свой белый оттенок. Солнце нещадно облипало сырую траву. Лучи в такт цикадам отливали неразличимым желто-оранжевым. День предвещал только хорошее. В голове всю ночь крутился тот прием: прием, который Шира придумала сама. Никогда еще она не испытывала такое. То ощущение контроля над своим оружием, руками — когда они сливаются в одно целое и действуют как единый механизм, сливаясь с телом, дыханием. И никакие фатуи не могли теперь поставить ее врасплох. И все не потому, что новый прием был настолько эффективен и силен против могущественных Снежных. С приходом нового элемента в бою, пришли и новые силы. И эти силы Юки могла посчитать не меньше, чем снизошедшим чудом… Сколько часов понадобится еще, чтобы услышать голос близких? Сколько бы стоила долгожданная встреча? Оно и ясно, кого Юки имеет ввиду под будничным званием «друг». Вопросы пролетали в голове один за другим, все были связаны им, конечно. Нежной атласной ленточкой перевязаны… им, конечно. Диалоги, которые могли бы удосужиться быть сказанными, мимолетные фразы: все, выдуманное Юки, пролетало одно за другим, и все слова юноши пафосно отражались в лунном свете. Как в романах… …Что-то отличало Алатуса от других знакомых ангелицы. Однако, вследствие неосведомленности, отстутвия опыта в делах любовных, найти конкретную причину ее особого отношения к нему было сложно. Ненавязчивые мысли со временем дымкой растворялись под напором более важных переживаний. *** — Падшая ангелица опасается нас, Ваше величество. Маг электро цицинов смиренно стояла на коленях пред Царицей. А Царица… Блондинистые шикарные волосы были заплетены в тугие косы и спускались с плеч знойными водопадами. Голубоватые одеяния напоминали выходки позднего зимнего инея. Зрачки тусклые, без малейшего намека на былой жизнерадостный блеск. Длинные пальцы стучали по плотной поверхности дорогого старого трона. Ее величие склонила голову. Но не повинуясь, как делали это обычно. Фигура ее очаровательного лица устрашающе возвышалась над подчиненной. Столкнуться с ней взглядами… Не важно кто, не важно зачем и почему: каждый, будь-то Архонт или самый обыкновенный торгаш, ощутив себя в шкуре ходячего мертвеца, не смогут оправиться перед этой скрытной натуры. Ее надежда пахла медикаментами, выглядела одиозно. Ее надежда жила в сердцах людей ее страны. — Кто к нам с мечом придет… Стоит только заговорить могущественной девице, в помещении воцаряется гробовая тишина. — Плевать на эту букашку. Посмотрим, отличается ли она от подобных ей. Не убивать, — Наотрез. — Пусть попытает судьбу. Бушующий смех словно тайфун проносится в зале. ***       Ноги стали ныть, жалобно прося Юки остановиться. Случайный пляж в Гавани Ли Юэ встречал странницу впечатлительными просторами. «Пора». Дыхание перехватило. — Сяо… Тусклый силуэт его фарфорового лица и тощего тела просеивал через себя излишки солнечного света. Пока в его волосах озорно плескался утешающий ветерок, в глазах его виднелась непроглядная темнота. Долина червонного неба жалобно укатывалась за пелену бледного моря. В воде по колено стояли оба, он — чуть дальше. — Шира. Расцветающие серенады птенца отражались эхом сквозь местность. Его голос тихий, но он уперт. Грубые, испуганные, и все же не менее смелые импульсивные порывы образуют сбивчивую арию. Навязчивые звуки спотыкаются о листву, ветки и холодный песок. Тяжелое воспоминание навеки в душе соловья. Муки по растерянной во мраке душе и матери будут длиться вечность. Он подождет, пока не пройдут часы страданий, пока не сможет пернатое нечто исполнить ансамбль с родной душой. Может, когда-нибудь пташка сможет упокоится, так и не дождавшись предельно далекого тепла… — Сяо! Алатус стал выше. Глаза его снова заставали врасплох. Вкопанный Адепт стоит и не знает, куда себя деть. Однако даже если в его движения много непривычной боязни, взгляд не мечется. Он точно прожигает девушку насквозь. Эмоции переполняли ангелицу, снова сбивалось дыхание из раза в раз. Честно? Сяо заметил. И он нагло солжет, если скажет, что приятное волнение в ответ не лилось также по венам при намеке на неравнодушие девушки. Юки не смогла обнять юношу. Но тело все также истерично приказывало обхватить тонкую фигуру парня и сжать ее в крепких объятьях. И не надо. Рука парня сконфуженно опустилась на ее голову. И тысяча жарких объятий не могли заменить и одного этого, наверное. Они молчали. *** — …Тот прием вышел очень эффектным! Сяо насупился, де, «Это приглашение на бой?» Копье затейливо прояснилось рядом с Адептом. Но Юки отрицательно покачала головой. Словно ребенку она промолвила: — Захотелось поделиться с тобой произошедшим. А ты все в драку. Смешок ангела развеселил скромно цветущие побеги. Сяо стесненно прикашлянул. Пусть Адепты и выделялись особой выдержкой, нечеловеческими силами и выдающимися способностями, никто не мог идти против собственного организма. На веках его красовались выразительные серые тени. — Сяо. Взгляд девушки словно огромная прорезь на ее белоснежном лице — холодного цвета зрачки сгребали с поляны все тепло, порывами ветра мысленно подталкивая их к скептичному юноше. То ли недомолвки читались в их переглядках, то ли тексты, что счесть невозможно было и за год. — Да? Впервые, кажется, он ответил не так уж и угрюмо. — Ты можешь поспать, — Бесспорно — утверждение. — Нет. Былая случайная грубость отвертелась от сомнительного удовольствия. Голова его, прежде смотревшая на Юки, теперь снова бездумно потянулась глазами в широкие просторы Гавани. — Все из-за долга? Ты ведь проснешься, если кто-то позовет тебя. Но тот ни на какие уговоры не шел. Волевая упертость была присуща всем обитателям Селестии, видимо. Так считал Якша, в сотый раз выслушивая пронзительные лекции Юки о здоровье. Ангелица печально насупилась. Подсев ближе к другу, голова ее опустилась к своим согнутым коленям. Она снова смотрела на парня. Внезапно снисходительное выражение лица девушки заставило Алатуса невольно всмотреться в улыбку девушки. — Прощаться со мной будет не нужно. Отправишься на помощь нуждающимся, а позже придешь ко мне. Мы сможем поспать, или поесть, или потренироваться, или погулять, или навестить Чжу… Раз, два, три… Пальцы загибались сами по себе. Но Шира остановилась не поэтому. «Всегда смотрю на него. Часто. А он… Почему смотрит?..» Он наблюдал кротко за движениями ее пальцев, слушал. — Да. Кроткий слог прозвучал тепло. Может, еще чуть равнодушно, но искренне. От прежней хладнокровной личины Адепта не осталось ни следа, а от ново-мягкого на сердце тяжко сделалось счастливо. Розовая пелена затмила белые щеки девушки. Движения ее стали резкими и непривычно обрывистыми. Может это неловкость взяла свое, а может приятное удивление — но эта ситуация Юки то радовала, то параллельно смущала. Такой контраст остался глубоким следом на сердце: и стоило появиться ему в таком свете, моментально то вызвало привыкание. Жаркий ветер дул со стороны полян, поддерживая состояние обоих. Прочистив горло, девушка продолжила без былого актива: — Так… Приляжешь? Пальцы похлопали по траве. Обилие цветов создавало томную перину подушки. Сяо устало скатился на землю. Руки его покоились на животе. Ангел присел рядом, ладонью оперевшись о траву рядом с плечом парня. «Когда же он давно так мирно лежал без всяких забот? Такой безмерно хрупкий… Прямо передо мной… И совсем не корчится от боли». Прошло несколько минут… Дыхание парня стало ровным, умеренным. Лучи ласково грели его лицо — видимо, просьба Юки. И звери не шумели — лесная милость. Пальцы потянулись к волосам парня у лба. Его рука содрогнулась в рефлексе, но осознав, он снова успокоился. — Жалость? — Полуголосом спросил он спокойно. И даже если в этом кратком вопросе слышалась тревога, интонация отдавала светлой наивностью. Ноготки играючи перебирали его пряди, лелеяли. — Далеко не всегда теплота обусловливается жалостью, Сяо. Веки приоткрылись. Неверующий взгляд хотел бы пронзить девушку насквозь, но, увы, пелена тумана еще стояла в зрачках парня. Ладонь Юки мимолетно прогладила его лоб и снова вернулась к макушке. — Я скажу тебе одно: пусть мои намерения изначально касались лишь меня… пусть с самого начала я задумывалась только о собственной выгоде, своей судьбе… Мне кажется, еще давно я загляделась на что-то еще… Кого-то. Бескорыстная ангелица хитро глянула на пестрого птенца неподалеку. Сяо не понял. Но сейчас… «Приятно…» До еще одного заката трепались прядки юноши. ***       — Ва-а-а, нет-нет! Шира, ты вернулась к нам совсем растерянная! — Сян Лин громко возмущалась, снова опрокидывая Юки. Полигон оснащался светом фонарей и еще не севшего солнца. Син Цю отказывался от тренировки, а потому как и всегда безучастно вчитывался в любимую книгу. Никому не расскажет Юки о том, что видела, как забавно у него припирает дыхание при кульминации. Он откидывает голову, блаженно улыбается, и снова берется за интересные тексты. Чун Юнь же пытался справится с участями его энергии: жара не должна доставать его! Это не должно мешать его планам! Но Синь Янь, кажется, так не считала, обреченно помахивая юношу гитарой, точно веером. — Почему я? — Драматично измученно пробубнила Юки. Обессиленная туша упала на твердую поверхность земли. — Все остальные заняты. Воодушевленно ответила носительница Пиро Глаза Бога. — Прости, я в последнее время и вправду ослабла. — Бывает. Сян Лин понимающе кинула в руки подруги бутыль с кристально чистой водой. Шира жадно отпила почти все содержимое. Живот неприятно запучило. «Совсем не в состоянии для таких нагрузок. Приберегу силы для тренировочного боя с Сяо. Не хочу пасть в грязь лицом». Холодный ветер подул прямо в лицо девушке. Она могла бы растаять прямо там, если бы не заметила блуждающих людей: — Там… Слуги твоей семьи, Син Цю. Нам стоит убираться отсюда. Книголюб устало провыл про себя: сколько можно! Он еще раз оглянул то место, в которое указала подруга, дабы убедиться, что это вовсе не шутка. Чун Юнь тревожно собрался и собрал себя в руки. Сян Лин мученически выдохнула, видимо, такое случалось довольно часто. Синь Янь прибрала свой инструмент за пазуху и, усмехнувшись, проговорила: — Как по расписанию. Все мигом уж было отправились по привычному маршруту, как… Подданные еще бродили вдалеке, однако еще чуть-чуть, и уже совсем скоро они окажутся здесь. Синь Янь ловко перепрыгнула через перила малоизвестного заведения, за ней последовали другие. Ветер колыхался в ушах. Половицы заскрипели! Видимо, слуги уже заметили. — За мной! Сян Лин схватила нерасторопную Юки за руку. Так бежать было легче. Чун Юнь умело расталкивал людей, что выступали преградой на пути. Во всей четверке искрилось озорство и веселье, адреналин. — Син Цю! С тебя три порции деликатесных мешочков! — Проговорила звонко Сян Лин, и ее словам поддакнули остальные двое. Они не боялись тому, что их заметят: подданные уже бежали за ними… Подданные уже бежали за ними! — Как так…! Син Цю сдержанно выругнулся. Все ускорили бег. Синь Янь, за которой следовали все трое, резко свернула вправо, за здание. И, петляя, оказались они в старом переулке. — Они потеряли нас из виду, — Проконстатировала факт Сян Лин. Отдышка мучала Юки и Чун Юня. Ох, это только начало…