Белокурая бестия.

      Ее тело закоченело и она не знала, куда бежать. Но она бежала. Ноги двигались сами, хотя она их и вовсе не чувствовала. Позади слышны яростные шаги по сугробам. Эти скрипы туч снежинок под тяжелыми сапогами. Это движется он. И он идет за ней. Юки было страшно представить выражение лица Профессора, мысли. Потому что это — еще не конец. Рано радоваться. Дотторе — один из сильнейших, глупо было полагать на то, что какие-то там горы снега по колено остановят его. «Что же делать…» — Отчаянные мысли боролись одна против другой. И тонкая грань между глупыми догадками или же возможно, реальным исходом событий, стиралась. Страх вытеснил все лишние эмоции. Слезы упрямились, не лились. Дыхание все хрипело, не хотело вырываться из иссушенного горла. Он — хищник. Бежит за ней. И ощущение себя, сейчас такой жалкой, было совершенно лишним. Ведь гордость былой Богини должна уже была давно испариться. Должна. И она остановилась. Обернулась, свирепо. Глаза Юки раскрыты — она унижала того взглядом. Кто сейчас жертва?! Думаете. Шира? Гордость — то, чего ангелам чувствовать было под запретом. Но Падшая ведь и не ангел вовсе. Точнее, не совсем. Она тоже будет защищаться. Ведь, как известно, лучшая защита — нападение. Голые щиколотки, колени дрожат и от мороза, и от колючих снежинок, и от страха. Девушка согнулась в три погибели, вкусив, точно острое железное копье огромных размеров, копье, что раздирало каждую клеточку живота. Знакомое чувство горечи и невыносимой боли выросло в троекратном размере, может даже в большем. Теперь все тело колыхалось как под разрядом тока. Девушка то неестественно выгибала спину, то снова пыталась не пасть на белую пелену злостного снега. И тут же все тело окатило ощущение предельно жаркого — это или реакция на низкую температуру, или кровь, а может и вообще, совсем нежданные слезы. Ну, или вино. Хотя, маловероятно, наверное… Доктор стоял в недоумении. Однако подходить и не думал: творится что-то неладное. Подумалось девушке на секунду, что он хочет отойти куда подальше. Но вопреки надеждам, тот подошел еще ближе, в край обезумев. Это — то, чего он так долго ждал. То, ради чего он проводил эти многочисленные эксперименты, готовил ласково микстуры и нежно вкалывал их в бедную пленницу. «Психопат…» Лоб незримо болел, будто девушка ударилась об точечную кладку со всей дури. Вдали кряхтела метель. Возвращалась та со стороны гремучего леса. Лес казался тихой гаванью, единственной спокойной обителью. Неважно, какие там крылись ужасы — пока там нет людей, пока нет ничего, что могло бы причинить девушке боль, она рвалась туда. Но не сейчас. — Юки… Прозвучал голос Профессора над ухом. Рубашку Падшей разрывала она сама своими когтями, пытаясь найти в тонкой материи опору, чтобы стоять. Резкий выброс головы. Глядит прямо в его черствые зрачки, не боится. Хотелось его пнуть, сделать хоть что-то, но конечности не слушались. Контроль над своим же сосудом полностью утерян. И все же почему ощущается разум, почему боль все одолевает каждую клеточку ключицы? Как-то нечестно… Закатом всю девушку окатила жгучая переполненность невероятной силой. Шира поднимает еле корпус. Снова чувствует землю под ногами. Ощущает пяты, стопы. Шевелит поочередно пальцами, костяшки переливаются в руках. Та самая сила приходит медленно, лениво. Прелюдия длится долго, но что сама Юки, что Дотторе напротив стоят и немо ждут. Боль в лопатках самая реальная. Схватив себя за шею, девушка постаралась не издать ни звука, но мелкие намеки на крик выходили сквозь ее сжатые зубы. Недавно приобретенные конечности растут в огромное прогрессии, не останавливаются. Бедра ощущают все жестковатые перья. Снег давно окрасился багровым чудом. «Крылья… Что…» Резко обернувшись, девушка не могла поверить своим глазам. Те отличались просто огромным размером, по сравнению с теми смешными ростками, которые видела всего неделю назад. Она сделала взмах одним крылом, другим. И контроль над ними ощущался даже лучше, чем контроль над всем телом вместе взятым. Правда, сначала они двигались не так, как задумывала девушка — точно они и вправду были отдельной личностью, и могли капризничать. Однако… — Юки… — Трепетал мужчина ласково, пристально наблюдая за крыльями и даже не моргая. И бывшая пленница улыбнулась. — Да, Юки. Мы вернемся и осмотрим твои крылья… Говорил он все еще нарочито ласково. Но девушке был отлично заметен его зияющий ярко-красный зрачок. Закивала быстро-быстро, точно ребенок, делая вид, что согласна. Что это все — просто цирк, и ничего не значит, что она и сама хотела вернуться к нему! И все же вместе с движениями ее головы нарастал темп и мощность взмахов конечностей. Юки вытянула руки Дотторе. Солнечно пригласила того взять ее за руки. А он, ослепленный, конечно, пошел… И она, безусловно, воспользовалась его одержимостью. Собрала у крыльев ненарочно весь снег и наконец сделала яростный взмах. Вся метель подчинилась ангелице. Доктор отлетел на несколько метров назад и неожиданно вперился глазами в девушку. И насколько бы грандиозно это не выглядело, пришло время бежать. ***       Перья отталкивались и позволяли девушке сделать более сильный рывок. И пусть так все тело болело, это помогало значительно ускориться в своем побеге. Вся она еще дрожала, но состояние шока длилось выигрышно много. Неважно, что будет потом. Главное — сбежать.