И всё же свой

      Телега дребезжала и подскакивала на неровностях дороги, заставляя карандаш слегка дрожать. Делать редкие пометки на страницах книги мне это не мешало, но вот глаза уже через какое-то время стали уставать и никакая чакра тут помочь не могла. Устало потерев тупым кончиком толстого карандаша висок, вздыхаю, прежде чем отвлечься на перешёптывающихся караванщиков. И чем их только моя персона не устроила, спрашивается. Помог ведь, хотя мог этого и не делать, а в благодарность лишь попросил подбросить до Страны Огня. Всё равно туда шли, им не в тягость, а оно вон как получилось.       Захлопнув книгу и спрятав её в тайник на груди — с внутренней стороны кимоно — от души тянусь, не опасаясь свалиться с крыши телеги. Мелькнувшая на периферии восприятия чакра, заставила же и вовсе по довольно прищуриться. Вот и граница — совсем скоро доберусь до дому, и можно будет расслабиться. После подобной миссии занявшей почти месяц, мне просто обязаны дать несколько дней выходных, которыми я в полной мере собирался насладиться!       Очаги чакры, до этого просто находившиеся где-то в отдалении, при приближении каравана к границе, зашевелились, а несколько и вовсе пошли на сближение. Чакру я не прятал — как-никак сканировал местность, не желая сюрпризов, да и ветер был не в мою пользу. Задумавшись и лизнув палец, прищуриваюсь, пытаясь понять вероятность того, что меня не только заметили, но и узнали. Всё же один собачник вполне мог находиться в ближайшем гарнизоне, только если сейчас была его смена, или он не вернулся в скрытую деревню.       Когда до Страны Огня осталось меньше километра, я убедился в том, что теми двумя являлись Сога и Ао. Не узнать их чакры было трудно, а попытка друзей затаиться и вовсе не увенчалась успехом, вызывая только смех. Они сделали это слишком поздно и плохо. И если пса ещё можно было «потерять», то вот его хозяин по-прежнему хорошо ощущался.       Предвидя действия товарища, создаю клона, быстро скрывшего своё присутствие и спрятавшегося. Меняться с ним местами сейчас не имело смысла, либо Сога, либо Ао могли что-нибудь заподозрить, а так понять подвох до того, как ловушка сработает — невозможно. Так и случилось. Выскочивший из кроны пёс размером с молодого медведя, понесся прямо на меня намереваясь скинуть с телеги. Вот только поменявшись с клоном местами, я оказался в стороне, а Ао врезавшийся в теневого клона развеял его, подцепив печать, заставившую собаку кулем свалиться в придорожные кусты. Что-то подобное не могло сдержать нинкена долго, но испугавшийся за напарника Инузука этого не знал, выскакивая из своего укрытия и открываясь. — И ты мёртв, дружище! — появившись у друга за спиной, демонстративно тыкаю кончиком куная ему в шею, тут же сгибаясь пополам от локтя заехавшего мне прямо в живот. — Чтоб тебя биджу проглотил, Джирайя! Ты что сделал с Ао?! — схватив меня за грудки, зарычал оскалившийся собачник, не забывающий меня трясти. — Эээ, эй-эй, ты первый начал! — вцепившись Соги в запястья, сдавливаю, по-довольному ухмыляясь от того как он кривится. — И оглянись, нормально с ним всё. Правда, же, приятель? — склонив голову, чтобы посмотрел на чёрного пса за спиной Инузука, замечаю его вполне довольную жизнью морду. Путы фуин уже развеялись и я уверен, он даже не пострадал, что зверь-компаньон и не забыл продемонстрировать, радостно лая и виляя хвостом.       Нахмурившись и оглянувшись на своего нинкена, Сога задумчиво хмыкнул и наконец-то разжал руки, хлопнув меня по плечам. На это старому приятелю захотелось от души врезать, особенно когда он весело ухмыльнулся. — Становишься лучше, но в следующий раз, я тебя сделаю! — и вид при этом у Инузука сделался такой гордо уверенный, что сдержаться и не обломать друга, было выше моих сил. — Научишься хорошо скрывать чакру и у тебя появится шанс, — сочувственно покивав и похлопав друга по плечу, ухожу от когтистого удара оскалившегося собачника.       Караван, испугавшийся и остановившийся из-за внезапного нападения, довольно быстро понял, что вреда им не причинят, продолжив путь. Караванщики ворчали — это я слышал даже через недовольные восклицания Соги, всё не унимающегося и старающегося меня «поймать». И ведь напоминания, что он как бы на службе не заставили парня прекратить свою за мной погоню, к которой вскоре присоединился и Ао. Здесь мне уже пришлось становиться серьёзней, так как нет более слаженных напарников, чем Инузука и его нинкен.       Переместившись с дороги в лес, поближе к гарнизону, мы продолжили своеобразные догонялки, закончившиеся внеплановым купанием Соги и новой парой дырок в рукаве моего кимоно. Возможно, остались бы и царапины, да звериные когти приятеля лишь со звоном клацнули по сетчатой майке, не доставая до кожи. — Угомонился? — оскалившись отплёвывающемуся от воды другу, трясу головой, недовольно поглядывая на встряхнувшегося подобно собаке Инузука. Все брызги в стороны. — Подожди, это ещё не конец. Ао, грызи! — ткнув в меня пальцем, Сога не дождавшись каких-либо действий от нинкена, покосился на прижавшегося к земле неподалёку от берега пса, неотрывно уставившегося на какой-то весенний цветок. Небольшой, с фиолетовыми лепестками, он ничем не выделялся из общей палитры весенних красок, но нинкен будто не желая отрывать от него взгляд, скосил глаз на хозяина, выглядя невероятно тоскливо и расстроенно. — Ха?! Ты опять! — недовольно скривившись и раздражённо отвернувшись от замершего хвостатого приятеля, Инузука выпрямился, удобней устраиваясь на береговой гальке, после чего встряхнулся ещё раз, ведя плечами от прохлады, которой веяло от воды. — Что это с ним? — заинтересовавшись странным поведению собаки, перевожу взгляд на надувшегося Согу. Друг обеспокоенным и удивлённым не выглядел, пусть и походил на обиженного на весь свет человека. — Весна с ним, вот что! Мы здесь, а его подружка в деревне, вот и …! — не найдя слов, Инузука неопределённо и резко взмахнул руками, покосившись на подползшего к нему Ао, в пасти которого был зажат тот самый цветок. Робко прижавшись своей лохматой мордой к бедру хозяина, пёс завилял хвостом, кладя на колени цыкнувшего парня свой презент. — Идиот, — беззлобно рычит Сога, опустив руку на голову нинкена.       Эту картину можно было бы назвать милой, не будь она настолько забавной и странной, не вяжущейся с вечно скалящимся и задиристым Согой. Хотя с другой стороны, Инузука всегда с особым трепетом и любовью относились к своим товарищам нинкенам. Вот и сейчас вовсе позабыв недавнее недовольство, парень с клыкастой улыбкой лохматил короткую шерсть на чёрной морде, дразня собаку цветком. От их счастливого вида, я даже на миг ощутил себя лишним и забытым.       И общайся после этого с закоренелыми собачниками. — Кхм, а ты по шеи не получишь за отлучку? — кашлянув и оторвав «влюблённую» парочку друг от друга, неловко мнусь, желая и поскорей добраться до деревни и всё же узнать, на кой приятель на всех парах мчался в мою сторону. Не для обычного обмена любезностями же? Даже для него это слишком беспечно и глупо. — А! — будто только вспомнив про моё здесь присутствие, откликнулся Сога, отрываясь от тисканья Ао. — Не, я сейчас полностью свободен. Моё дежурство кончилось, могу тратить свободное время как угодно, — широко зевнув и встряхнувшись, Инузука оскалился во все зубы. — Слышал новость?! — заинтересованно сверкнув глазами, собачник подался вперёд, выражая своё внимание и готовность послушать, что я скажу. — Ты про вдруг ожившего Учиха Мадару, вырезавшего, по слухам, больше половины ниндзя Камня? — интересуюсь без особого энтузиазма, присаживаясь на землю и понимая — это надолго.       Последующие за моим убитым тоном возмущения друга, пропускаю мимо ушей. Не сказать, что эта тема была мне не интересна, наоборот, я горел желанием узнать все подробности и вызнать у кого-нибудь какого хрена вообще происходит! Но беда-печаль — сделать это прямо сейчас не представлялось возможности. Тут нужно медленно и методично копать, а желательно потрясти знакомых, если меня, конечно, не пошлют далеко и надолго с такими вопросами. Но вот если интересоваться не напрямую, а, например, порыться в истории и задать правильные вопросы, правильным людям. Возможно, я и мог получить какие-никакие ответы или хотя бы намёки.       Слух, что Учиха Мадара был жив — не удивил, что-то эдакое точно завалялось в моей памяти, но вот то, что он умер! И не просто помер по-тихому, исполняя свои злодейские планы, а в сражение с ниндзя Камня…! Заставляло задуматься. На всё это очень хотелось узнать реакцию Хокаге и нашей верхушки. То, что обычные шиноби от подобной новости насторожатся и начнут бегать по потолкам, пытаясь узнать насколько всё это правда — не вызывало сомнений. Но вот Кагами-сама, нынешний глава Учиха и Тобирама-сама? Знали ли об этом они? И чего ещё не дано знать обычным шиноби? Может у нас ещё и Первый Хокаге живой бегает? А как он кстати умер? Об этом что-нибудь известно? В академии нам об этом говорили хоть слово?       Задав этот вопрос Соги, после того, как собачник выслушал все собранные мной за время путешествия слухи и даже некоторые полезные сведения, я получил в ответ недоумённое пожатие плеч и совершенно пустой выражение лица. Подавив желание треснуть себя по лбу и сделав пометку поинтересоваться на эту тему у кого-нибудь другого, перевожу разговор в другое русло, желая узнать, не случилось ли чего нового.       Оказалось, случилось, и мне очень повезло не нарваться на иностранных шиноби по пути или же решающий фактор сыграл снятый ещё во время долго пути протектор Листа? Так или иначе, атмосфера на границах слегка накалилась после случившегося в Камне. Те, вроде как, даже пытались что-то требовать, ссылаясь на пока ещё действующий мирный договор, но подробностей Инузука не знал, обмолвившись лишь, что шиноби Страны Земли вообще обнаглели, да и Песок подозрительно притих.       С пустынниками стычки случались и до этого. Можно сказать, что все Коноховцы отправляющиеся на миссии близь Стран Рек и Дождя грозились оказаться втянуты в драку с шиноби Песка, а если задание и вовсе находилось в этих самых странах, конфронтации было не избежать. До смертоубийства доходило редко, но трепали друг друга противники нехило — слишком часто на этом можно было услышать жалобы от Тсунаде, проклинающей Сунавцев на чём свет стоит и желающей им сгинуть в своих песчаных бурях. Думаю, они были о нас примерно того же мнения. А тут присмирели, успокоились. Даже Сога, не блиставший логическими цепочками, чуял в этом что-то неладное и опасное.       Поболтав ещё немного и умяв остатки моего бенто, распрощались. Инузука с Ао двинулся к гарнизону, а я рванул дальше, намереваясь дотемна добраться до Конохи. Не получилось. Затянувшие небо через пару часов — ближе к обеду — тяжёлые тучи, заставили меня притормозить и одуматься. Дождь вот-вот с часу на час грозился обрушиться на землю и не просто покапать, а именно пролиться потоком, обрубая любые адекватные попытки добраться до скрытой деревни в такую погоду. Да и дело было не таким срочным, чтобы мокнуть, пачкаться по уши в грязи и опасаться свалиться с мокрых веток дерева.       Найдя пещеру и подбив по пути несколько пернатых, стал готовиться к ночёвке под сводами каменных стен. Еле успел собрать хворост для костра, как небо таки разразилось громом и холодным ливнем, грозившимся затянуться до утра. Вскоре к грохоту присоединились и разрезающие тёмный свинец туч молнии, ломаными кривыми стремившимися вниз. Некоторые из них утонули вдали леса, заставляя только гадать, коснулись они деревьев или нет.       Это была не первая подобная весенняя гроза с обильными водами, наполняющими реки. Но даже так некая хандра всё равно каждый раз селилась внутри, заставляя недовольно хмуриться в понимании, что страшная катастрофа приближалась с неотвратимостью цунами, когда волна уже набрала силу, и оставалось только ждать момента, готового превратить всю повседневную жизнь в разруху. По моим подсчетам осталось пару лет, может меньше, может больше, но напряжение меж странами снова стало расти, и инцидент с шиноби Камня не разрежал обстановки, казалось напротив, он только всё обострил, заставив всех затаиться в ожидании.       Облачники ещё не нашли способ управлять биджу. По крайней, мере я не нашёл об этом ни слуха, вообще, глухо. Значит, ещё ищут, иначе было бы хоть что-то. Спасибо Кокудза-сану за науку, да Стрижу — тому самому Анбу, умеющему растворяться среди чужих источников чакры, не выделяясь среди толпы. Кто бы знал, скольких тумаков и яда в организме мне стоило-таки поймать мужчину и расспросить его про такую методику сокрытия. Успехом подобный финт ушами не увенчался, ибо для этого приёма нужна особая чакра, которой, увы, владел только этот ниндзя, в связи с некоторой мутацией. Все ниндзя нелюди, мутанты, одним словом — стоило уже смириться.       Зато мужчина подсказал, как задавать вопросы не вызывая подозрения, выводя собеседника к нужной тебе теме. Наука сложная и я ещё учусь, но, вроде, получается. Главное — не наглеть и быть осторожным. За любопытство можно лишиться и шкуры, — как любил шутить змей старший, при этом так плотоядно улыбаясь, что рисковать пропадало любое желание. Отец Орочимару был невероятно страшным, когда хотел и вовремя прикидывался шлангом, стоило кому-то заподозрить его в этом. От этого жуть пробирала ещё сильней.       Так, размышляя обо всём и ни о чём, я и задремал после плотного ужина. Закончившийся к полуночи дождь сменился ярким месяцем, не исчезнувшим с неба даже тогда, когда заря рассвета окрасила облака в кровь. Разбудил меня щебет ранних птиц, орущих так громко, что казалось, мёртвые готовы были восстать из могил по их зову.       Ясный день, полнившийся запахом сырости и свежести, обещал быть длинным и весёлым. Подобные мысли заставляли хмыкнуть, вспомнив, что после визита к Хокаге и сдаче отчёта — на окончание которого ещё придётся потратить время — меня к себе будет ждать Мито-сама. Разговор с ней тоже обещал быть интересным, особенно если мне по-прежнему хотелось задать этой неоспоримо умной женщине несколько вопросов, не схлопотав по ушам. Печать молчания уже не первый год нанесённая на моё тело вполне позволяла полюбопытствовать, не опасаясь почить смертью храбрых, но невероятно глупых людей.