***
В Аврорате шумно. Стук клавиш пишущих машинок, шорох перьев, записывающих показания. Голоса, которые сливаются воедино. Здесь всё отталкивает своим шумом. Грейнджер забилась в угол, просто чтобы не мешать и не привлекать лишнего внимания. Кажется, она видела мистера Чейза, выглядывающего из-за двери. Наверное, злорадствует… Дано и Майкл отчитываются Коллинзу. Она рада, что они не пострадали. Это с облегчением оседает в сознании. Она слышит урывками фразы: «Тела чистые». «Татуировок не обнаружено». — Ты как? — Гарри тут же хмурится, поняв, какой нелепый вопрос задал. Он протягивает ей кружку горячего чая. — Тела чистые? — она хватается за ручку кружки и ставит её рядом, на столик, не отпив и глотка. — Но я видела у одного из них… Кажется, льва. Вы можете посмотреть мои воспоминания! Друг молчит. Он присаживается на подлокотник и громко вздыхает. Заметно было, как он устал. Гермиона чувствует обиду за друга. Он слишком много берёт на себя. — Я не знаю, как это происходит, но, видимо, после смерти их отметки исчезают, — Поттер сжимает и разжимает кулаки. У Грейнджер резко болит в груди. Просто потому что она прекрасно помнила, как обездвижила мужчину, но, боже, не убивала его! — Я использовала Петрификус Тоталус, Гарри, я не использовала запрещённое заклинание! — оправдывается она. Ей бы никогда в голову не пришло идти на крайние меры. Только не это. — Ты здесь ни при чём, — он поворачивает голову, кладя ладонь на её плечо, чуть сжимая, успокаивая. — Он сам. Гермиона всё ещё ничего не понимает. Раздражается от своего бессилия. — Судя по пене изо рта, он отравил себя. Колдомедики проводят исследования. Она внимательно всматривается в его лицо. Прищуривается. Всё равно мутно. Надевает ужасные очки и теперь видит, насколько впали щёки Гарри. — Что насчёт Малфоя? Тут я уверена, я видела дракона на его руке, — она пытается вспомнить. Сквозь кровь на распоротой коже виднелась угловатая морда зверя с красными рубинами глаз. — Вызвали на допрос, — прожёвывает слова со злостью. — Сама знаешь… Она прекрасно понимает, о чём говорит Поттер. Драко Люциус Малфой, богатейший волшебник в Англии. Наверное, и за её пределами. Наследник крупного банковского бизнеса, специализирующегося на драгоценных камнях. Она не видела его десять лет, но знала о нём многое. Сложно не знать, когда в газетах почти каждую неделю появлялась его колдография. Сквозь грязные сплетни, слухи, за которые так хватались журналисты, она помнила, что Драко инвестировал много средств в начинающих малый бизнес волшебников. Даже Фред с Джорджем хотели обратиться к нему за помощью, пока Гарри сам не дал им нужной суммы, лишь бы они не имели дело с Малфоем. Прошлое не забывается… В коридоре начинается какой-то шум. Слышны узнаваемые щелчки колдоаппарата. Крики. Малфой входит в Аврорат вместе с четырьмя охранниками, которые разводят руками толпу. В помещении становится тихо, когда начальник отдела Коллинз заглушает пространство и захлопывает дверь от посторонних. Душно. Здесь стало душно. Драко с выправкой солдата смотрит по сторонам, пока взглядом не находит Грейнджер. Это обжигает. То, как он выжигает в ней дыру одной лишь секундой, чтобы после пройти вперёд, утопив в карманах обе руки. Красные мантии окружают его полукругом. Кто-то даже держит в руке палочку. Малфой с охраной стоят чёрным пятном. Кляксой среди красных. — Мистер Малфой, — Коллинз выходит вперёд, — прошу, пройдите за мной. Драко двигается плавно, взмахом руки останавливая охрану позади. Они слушаются его незамедлительно. Как псы, остановленные командой хозяина. Это обескураживает. — Гермиона, ты можешь уйти в любой момент, — Гарри нагибается к её уху, чтобы прошептать. — Ты вообще не обязана. Мне самому не хочется, чтобы вы вновь виделись. Поздно. Грейнджер поднимается на ноги, зачем-то поправляет свитер, выбравшийся из-за пояса джинсов. Пытается собраться. Выходит так себе. Она никогда не была трусихой, но сердце отчего-то изводится. Бьётся в истерике. Гермиона идёт позади Поттера, кивает ему, когда он любезно открывает дверь допросной перед ней. Шаг внутрь. В окутанную полумраком комнату. Здесь слабое освещение, направленное в сторону Драко. Его скулы становятся от теней ещё острее. Гарри остаётся позади, подпирая спиной железную дверь. Коллинз, взглянув на Гермиону — видимо, чтобы убедиться, готова ли она — отодвигает для неё стул, а сам располагается рядом, облокотившись о столешницу. Она смотрит куда угодно, но только не прямо. Невыносимо вытерпеть этот взгляд на себе. Малфой взглядом устремлён только на неё. Игнорируя даже то, как Коллинз задаёт первый вопрос. Драко вздыхает и опирается о спинку стула, рассевшись вальяжно, закинув ногу на ногу. — Где вы были вчера в районе девяти часов вечера? Первый вопрос отрикошечивает от стен эхом. Грейнджер сглатывает, осторожно поднимая взгляд и упираясь в наглую ухмылку. Он смотрит снова на неё. И это до одури раздражает. Он будто специально издевается, надавливая на неё своим величием. Гермиона хмыкает. Она ни в чём не виновата. Ни в чём. Это у него татуировка дракона. Это он, предположительно, один из членов… Как там говорил Гарри? Банд? Одним словом — преступник. Лощёный, богатый, думающий, что всё ему сойдёт с рук. Она сжимает кулаки под столом. Даже не заметив, что в руке палочка. — Я ужинал с коллегами в Грин Паласе. Вы меня для этого вызвали? — монотонно отвечает он. — Перечислить блюда? Может, назвать марку и год вина, что мы пили? Гарри шумно втягивает воздух. Здесь накалялась атмосфера. — Я уточню вопрос, — начальник не ведётся на провокации. — Мисс Грейнджер утверждает, что во время нападения она скрывалась от погони и наткнулась на вас в подворотне. Я прав, мисс Грейнджер? Она кивает. Сглатывает. Взгляда не отводит, точно так же дело обстоит напротив. Малфой пялится на неё с ухмылкой. — Работа у меня такая, — Драко пожимает плечами. — Конкурентов в бизнесе много, и не всем я нравлюсь. Он приподнимает бровь, улыбаясь одним уголком губ. Боже. Её это невыносимо раздражает. Очки соскальзывают с переносицы, то и дело приходится приподнимать руку, чтобы поправить их. Это не остаётся без внимания Драко, вновь улыбнувшегося на этот её жест. Ей очень хочется спать. Есть. Просто лечь у себя в квартире. Хочется, чтобы этот допрос поскорее закончился. — Вы были ранены. На вас напали? Драко кивает. — Кто на вас напал? — уточняет Коллинз. — Не нашёл времени, чтобы спросить у них имена. Знаете, когда в тебя стреляют, ты думаешь не о формальностях. — Малфой! — Гарри выходит вперёд. — Хватит дерзить. — Я даже не начинал, — Драко поднимает обе руки, улыбаясь старому однокурснику. Пауза растягивается в несколько секунд, пока самопишущее перо записывает показания. Это там. На подкорке мозга. Чешется. Нестерпимо. Хочется защититься. Грейнджер выдыхает, поправляя очки. — Я видела на твоей руке татуировку дракона. Сквозь скребущие звуки пера по пергаменту она слышит, как бешено бьётся её сердце. Видит, что её слова не произвели на Малфоя никакого впечатления. — Мистер Малфой, — Коллинз прочищает горло, — вы не могли бы закатать рукава? Она чувствует, как щёки ошпаривает кипятком. И вновь ноль реакции. — Мне за это заплатят? Моё время дорого стоит. Не говоря уже об обнажении, — он ухмыляется, смотрит на Грейнджер. — Всё в этом мире продаётся. Правда? Поттер ударяет ладонью по столу, вытягивая палочку на Драко. А в ответ злющее хладнокровие и еле уловимая частичка безумия. — Раздевайся, Малфой! С той стороны двери кто-то начинает громко стучаться. Настойчиво и неугомонно. Гарри отходит назад, всё ещё не сводя с подозреваемого древка. Щёлкает замок, и его тут же отстраняют в сторону. Молодой мужчина проходит внутрь. Во всём чёрном. Костюм-тройка. Он кивает Малфою, здороваясь, и тут же взмахом палочки передаёт Коллинзу свою визитку. — Меня зовут Леон. Я адвокат мистера Малфоя. Вы не имеете права допрашивать моего клиента без меня. Речь отточенная. Ясная. Будто он говорил это не раз. Не удивительно, ведь все скандалы вокруг банкира Малфоя всегда сходили ему с рук. По взгляду Гарри, которым он смотрит на начальника, Гермиона понимает, что Леон прав. Адвокат проходит дальше, становясь рядом с Драко, нагибается, и Грейнджер слышит только первое слово: «господин», после чего тот переходит на шёпот. — Я подготовлю документы, после чего можно устроить перекрёстный допрос, — говорит Леон, пока Малфой поднимается на ноги. Гермионе становится жутко, что преступник просто так сейчас выйдет наружу. После всего, что говорил Гарри — о том, что делают эти банды… Или же как их там. Какой ужас они творят. Малфой выйдет отсюда просто так? Нет. Она чётко всё видела. Гермиона, ведомая адреналином в крови и чувством справедливости, оперевшись ладонями о стол, поднимается с вызовом в глазах. — Раздевайся, Малфой! Коллинз кашляет. Поттер молчит. — Мой клиент… — начинает Леон, после чего замолкает, увидев приподнятую руку Драко. Очередной приказ хозяина своему псу. Грейнджер противно. Неужели нельзя сказать вслух и не делать это так унизительно? Драко отставляет стул. Всё проходит молча. Он снимает с себя пиджак, аккуратно вешает его на спинку и каждые несколько секунд поднимает взгляд, чтобы посмотреть на Грейнджер. Это выносит с хрустом сознания. Её трясёт. Вот сейчас все убедятся в этом. Малфой снимает запонки с манжетов. И медленно, и нагло одним движением вытягивает галстук, развязывая его. Это остро. Сплошная антипатия. То, как он всё это делает. Грейнджер даже не замечает, что одной рукой придерживает очки, чтобы они не спали, вызывая у Драко короткую ухмылку, после чего, приподняв голову и глядя исподлобья, он бросает ей: — Нравится? Гарри дёргается вперёд, Леон закрывает собой Малфоя, а вот Коллинз теперь успокаивает Гарри. Не взмахом руки. Словами. По-человечески. — Мистер Поттер. Спокойнее. Грейнджер задерживает дыхание, когда Драко одну за другой расстёгивает глянцевые чёрные пуговицы. Сердце просто долбит в грудную клетку. Вот сейчас. Вот-вот… Он распахивает рубашку, снимает её с плеч, кидает на стол и приподнимает руки в стороны, показывая… Голую чистую кожу. Лишь ярко-красный тонкий порез там, где вчера было распорото плечо. Она не верит своим глазам. Не чувствует ног. Она просто обходит стол, наплевав на всё. Она касается горячей кожи плеча, не смотря наверх; там наверняка брезгливость в ответном взгляде. — Но… — тихо шепчет она, — я же видела... Грейнджер поправляет очки. Малфой уточняет: — Видела? Вчера на тебе очков не было. Она не слышит его голоса. Она трёт пальцами там, где была татуировка. Наверняка ему больно. Ей почему-то всё равно. Переживёт. Гермиона трёт, пытаясь понять. Может, это скрывающая магия? Но плёнки не видно. И её не чувствуешь. — Ниже, Грейнджер, — раздается над головой. — Три ниже… Шаг назад. Глаза в глаза. В нахальный взгляд Малфоя, который, приподняв бровь, таранит её тяжестью стали. — Мисс Грейнджер, — Коллинз задевает её плечо, пока она пытается прийти в себя. Она помнит кровь сквозь рваную белую рубашку. Помнит рану и две бусины глаз. Как? — Это чары маскировки? — не сдаётся она, пока Драко накидывает рубашку. Застёгивается. — Нужна вода против охранных чар! Она оборачивается, пытаясь найти во взгляде начальника одобрение. Но тот лишь мотает головой. — Когда будут веские доказательства, — говорит Леон, забирая галстук, запонки и пиджак Малфоя, — свяжитесь со мной. Уже у выхода, пока адвокат придерживает дверь перед Драко, тот оборачивается и напоследок осматривает её с ног до головы. Теперь брезгливо. Она накалывается на острую усмешку. Опять. И всё внутри закручивается в ржавую спираль несправедливости. — Заявлять о нападении на себя не буду, — мажет взглядом к Коллинзу. — Не в первый раз, сами знаете… Начальник Аврората кивает. Видно, как он сам еле сдерживается, сжимая челюсти. Дверь захлопывается. Гермиона обессиленно и униженно оседает на стул. Господибоже, неужели и вправду померещилось? Нагнало ужас от погони? И кровь показалась размазанной татуировкой? Что же она видела?***
«Мистер Малфой был замечен в министерском отделе Аврората. По нашим сведениям, он пробыл там около тридцати минут, после чего вышел в приподнятом настроении. На колдографии виден его потрёпанный вид. Верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, рукава закатаны.
Мне удалось задать вопрос, что же он там делал, на который я так и не получила внятного ответа. Охрана оттеснила репортёров в сторону, и Драко Малфой скрылся в камине, подмигнув мне.
О харизме и привлекательности молодого мужчины мы давно знаем не понаслышке. Все женщины, с которыми был замечен мистер Малфой…»
Грейнджер отбрасывает газету в сторону, не желая читать больше ни строчки. Она ненавидела вчерашний день от и до. Всё, что произошло, было очередным кошмаром. Её жизнь перевернулась после той чёртовой записной книжки, испарившейся в руках. Воспоминания, что оставила Гермиона для Аврората, были чёткими. Пожилой мужчина, татуировка карпа. И дальнейшие издевательства над ней. Но вот воспоминания встречи с Драко отвратительно мутные. Коллинз разводил руками и злился, еле скрывая это. Ведь то, что увидела Грейнджер, было смазанным пятном крови на разодранном плече Малфоя. Можно ли смертельно устать за несколько дней? Гермиона уверена, что да. Ведь сил у неё катастрофически не осталось. Она накрывается с головой одеялом. Вертится в постели, желая уснуть. Но всё, что получается у неё — это думать. О нём. Последний раз она видела Драко на седьмом курсе в мае. Перед экзаменами. Переломная точка, которая наложила сильнейший отпечаток о нём. Грейнджер назначили старостой школы, и подходя к этому статусу ответственно, она так и поступала. Следила за порядком, за тем, чтобы после отбоя никого не было в коридорах, типа прогуливающихся по школе парочек. А если и попадались, Гермиона всегда отчитывала их, но не докладывала Макгонагалл. В начале мая она стала невольным свидетелем разговора между Дамблдором и Снеггом. Ей нужно было на собрание старост. Как всегда придя первой и решив не терять время и подготовиться к урокам, она зашла за ширму, чтобы удобно устроиться за столом. В этот момент дверь распахнулась и послышался знакомый голос директора. — Боюсь, что мистер Малфой должен оставаться в школе. Это для его же безопасности, — по звуку Дамблдор отодвинул стул. — Люциус вам это сообщил? Молчание. — В письме он довольно чётко указал, что сыну покидать школу небезопасно. Даже в Хогсмид. — Всё так серьёзно? — Снегг понизил голос. Холодный и пронзительный тон. — Мисс Грейнджер, вы всё поняли? Занавеска, ведомая заклинанием, отворилась. Грейнджер закивала, встретившись взглядом с директором. Он сразу понял, что она здесь? Наверное, да… — Я забрал у мистера Поттера одну карту и прослежу самостоятельно, но всё же если вы увидите мистера Малфоя, который захочет уйти из школы, задержите его любым способом. Вы поняли, мисс Грейнджер? — Да, сэр. Столкнуться с ним этой же ночью было неожиданным. Он нёсся по коридору к выходу из Хогвартса. Взъерошенный. В мятой рубашке. — Малфой! — громко произнесла она и увидела, что это не произвело никакого эффекта. Драко прошёл мимо неё, будто не замечая. — Малфой! Тебе нельзя выходить! Гермиона побежала следом, дотронулась до его предплечья, чтобы остановить, но Драко выдрал руку, глядя на неё с ненавистью. — Отойди, Грейнджер, или, клянусь Салазаром, я… Он не договорил. Сжал палочку и уже было повернулся, чтобы сделать шаг. Гермиона, вытянув древко, сглотнула. «Это для его же безопасности», — голосом директора в голове. — Драко! Я применю силу. Иди обратно в общежитие! Он стоял к ней спиной. Сгорбившись. Громко дышал через рот и сжимал кулаки. И только когда Грейнджер заметила свечение на кончике его палочки, ни секунды больше не думала. — Петрификус Тоталус! Драко блокировал заклинание. И ещё одно. Гермиона сжала губы, потому что магия, что она источала, была сильной и уверенной. Это уже не школьная дуэль. Она поняла это слишком поздно… Это было похоже на битву. В его взгляде была агония. Он был взбешён и зол. Малфой кидал в неё заклинания, наступая всё ближе. Слышались быстрые шаги позади. Но дуэль только разгонялась и распалялась, намагничивая магией пространство. И в тот момент, когда, казалось, они оба услышали голос Снегга, когда Гермиона, вздохнув глоток воздуха, хотела отобрать у Драко палочку, она чётко уловила еле сорвавшиеся из его уст самые страшные буквы… — Круци… — Экспеллиармус! Палочка Драко отлетела в руки профессора. Быстро встав между ними, он схватил Драко за рукав. Но Гермиона не могла пошевелиться… Её прошибло холодным потом, шоком. Страхом, что если бы не Снегг, если бы ещё секунда… — Ты… — прошептала она, — ты только что хотел применить на мне Круцио? В ушах звенело. Её трясло. Малфой глядел на неё пронизывающим взглядом полным горечи, которая ползла по её телу. Обжигала. Снегг повел его в сторону директора, и в секунду, когда они поравнялись с ней, Драко схватил её за руку. — Ты хоть представляешь, что наделала? Они удалялись по коридору, и всё это время Малфой пытался освободиться, крича, что его отец в опасности. Гермиона никому из друзей не рассказала о том, что случилось. Драко, по словам Дамблдора, изолировали в отдельную комнату с дальнейшим исключением из школы, как только Люциус вернётся в Менор. Ему было позволено спускаться только на завтраки, обеды и ужины в сопровождении Снегга. Гермиона не видела его неделю. И всё это время сходила с ума. Да, они всегда друг друга недолюбливали. Были конкурентами во многом. В учёбе, в дуэлях, в дополнительных заданиях. Но чтобы так ненавидеть, чтобы так захотеть сделать ей больно… Боже. В день, когда грянул гром, случилось то самое страшное, перевернувшее всё. Гарри с Роном лениво и сонно обсуждали предстоящие экзамены, когда Гермиона, повернув голову, чтобы ухватиться за кувшин сока, увидела белую макушку. Малфой вошёл в Большой зал в сопровождении Снегга, усевшегося рядом с ним. Утренние совы разносили почту. Газеты падали перед учениками, и с каждой секундой становилось всё тише и тише. Головы поворачивались в сторону слизеринского стола. В дверях Большого зала появился Дамблдор в сопровождении мужчины. Его внешность была настолько запоминающаяся и выделяющаяся, что Гермиона помнила его до сих пор. Один глаз у мужчины был белым. Слепым. И трость с головой серебряного ворона, на которую он опирался. На её колени упала газета. Даже не развернув её, можно было увидеть колдографию Люциуса Малфоя и страшные слова… Мёртв. Стало жутко. Невыносимо от шёпота. Вся школа косилась в сторону Драко, ожидая его реакции. Его слёз или, может, крика. Но он просто завтракал… Не поднимая головы. Не отвлекаясь на весь кошмар, окруживший его. Он просто завтракал. Безэмоционально. Мужчина, подошедший к Драко, положил руку на его плечо. Нагнувшись, что-то сказал. Малфой кивнул. Гермионе захотелось уйти в ту же секунду. Просто потому что стало отвратительно стыдно. И причины для этого она не нашла. Наверное, всё, что скопилось за эти дни, просто взорвалось в голове мыслями, топившими её сознание. Ей больно. Больно не видеть его реакции на смерть отца, когда он неделей ранее рвался наружу, чтобы пойти к нему. Он был готов на всё. Даже на запрещённое заклятие боли. А сейчас… Грейнджер, не чувствуя ног, поднялась и направилась к выходу. Не глядя на слизеринский стол. Но было ошибкой уходить именно сейчас. Малфой поднялся следом, быстрым шагом обойдя всех и схватив её за кисть. — Как теперь тебе, Грейнджер? — спросил он. Уголок его губ в отвращении дёрнулся вверх. — Как тебе последствия? Подоспевший Рон скинул его руку. — Я бы кинул в тебя тысячу Круцио в ту ночь. Начался хаос, когда Рон, переспросивший его, что он сейчас только что сказал, и не дождавшийся ответа, кинулся на Драко с кулаками, пока их не развели по углам. Всё на глазах всей школы. Драко Малфоя с того дня больше никто не видел. Из школы его отчислили, а через год в газетах, на главной странице, появилась сенсация. Девятнадцатилетний мистер Малфой продолжил путь отца, взяв управление банка в свои руки. Позади него стоял тот самый мужчина. Хантер Бладрейн, друг семьи и коллега Люциуса Малфоя по бизнесу. И вот так распорядилась судьба. Они вновь встретились. В таких обстоятельствах. Неужели Гермиона сейчас для него стала ещё большей точкой кипения? Оклеветав его. Она сжирала себя мыслями. Проматывала в голове зажёванную пленку воспоминаний. Снова и снова. Понимая, что гонит себя в тупик. И так до самого утра. С перерывом на рваный сон, в котором Гермиона бежала от опасности. Будильник ласкает любимой мягкой мелодией. Грейнджер, протянув руку, отключает его и замирает, уставившись на окно. «Снег пошёл». Быть может, он остудит жар в голове. И станет чуточку легче…***
В офисе невыразимцев холодно. Грейнджер взмахом палочки закрывает окно и мысленно ругает мистера Чейза, что тот опять забыл закрыть его, когда уходил домой. Вернуться к работе было хорошим решением. Лучше направить свои мысли в дело, чем уничтожать себя ими. Она смотрит на свой стол. Ничего не тронуто. Всё на своих местах, так, как Грейнджер оставила перед тем ужасным днем. Ей хочется поскорее вернуться к бумажной волоките. Проверить отчётность, которую всегда сваливал на неё начальник. Лёгкая улыбка трогает губы, когда она видит корявый почерк мистера Чейза на заполненных пергаментах. На главном большом столе, где обычно они изучали предметы, лежит книга. Гермиона раньше её не видела. Надев рабочие тканевые перчатки, проверив фолиант на заклинания, она осторожно раскрывает её, там, где лежит закладка. Рунные символы и знаки. Грейнджер медленно их расшифровывает, в уме переводя на буквы, складывая в слова. «Тлеющие свитки». — Искал информацию, которая могла бы помочь понять, что произошло с тобой. Она приподнимает голову, прищуриваясь. Очки, которые ей всё-таки удалось заказать, сидели идеально. Не нужно каждый раз придерживать их рукой. Мистер Чейз снимает пальто, стряхивая снег на пол. Он был… Спокойным. На удивление. Быть может, чувствовал за собой вину, что в тот день Грейнджер столкнулась с несчастьем, а ведь Кингсли посылал Чейза. Кто его поймёт… — Я уверена, что это были защитные чары, — она кивает, поздоровавшись с ним, когда начальник встаёт рядом. — После прочтения уничтожаются оригиналы. — Всё ещё не помнишь, о чём там было написано? — он надевает тканевые перчатки, аккуратно пододвигая фолиант к себе, чтобы перевернуть страницу. Как бы ей ни хотелось, она ничего не помнит. Ни буквы. — К сожалению, — отвечает она. — Я говорил с Кингсли. Он не против твоего возвращения, — тихо произносит он. Гермиона улыбается. Хмыкает. Ничего не отвечает. Боится, что Чейз станет прежним — нервирующим её начальником. К обеду им удается расшифровать посох, принадлежавший одной ведьме из Дурмстранга. Грейнджер выносит вердикт, что на наконечнике не хватает детали и вряд ли посох заработает без неё. Очередная загадка без завершения. Гермиона раскрывает сейф и убирает посох к остальным реликвиям и артефактам, осторожно ставя его в мягкую секцию. — Мисс Грейнджер, — окликает её Чейз. — Вам сова… Даже выходя из сейфа, Гермиона прикусывает щеку, чтобы не отчитать начальника, ведь он бегло читает конверт, приподнимая брови. — Вы знали, что лезть в чужую корреспонденцию некрасиво? — не выдерживает, подходит ближе и отнимает у него письмо. Чёрный конверт и золотое тиснение по бокам с выгравированными буквами. Сердце пропускает удар. Чёрная печать с выдавленной буквой «М». — Что было в Аврорате, когда мистер Малфой приходил туда? Его допрашивали? — не унимается мистер Чейз. Она не отвечает. Уходит в другой угол кабинета, садясь за свой стол. Конверт лежит перед ней как клякса. Как очередное напоминание о нём. Она не в силах его открыть. Что ему нужно? Он хочет компенсации? Что, если он подал на неё в суд для защиты репутации? Грейнджер сглатывает замешательство. И вскрывает конверт, разорвав его с краю. Лист глянцевой бумаги сложен пополам. Почти прозрачен. Гермиона раскрывает его и видит всего две строчки:Завтра в 14:00, ресторан отеля Грин Палас.
Д.М.
Она читает строчки снова и снова, маскируя своё замешательство, которое еле удаётся скрыть между рёбер. Там сердце начинает разгон. Пальцы потеют, оставляя жирные разводы на глянцевой бумаге. Она уже знает, что завтра в обед будет в этом месте. Знает, потому что ей это нужно. Нужно расставить все точки над «и». Содрать резко, как пластырь, и больше не думать о нём. Освободить голову, сдуть сквозняком мысли. И выдохнуть. Больше никаких недопониманий. Высказаться. Открыть свою сторону, связанную с прошлым. Ответить на его вопрос: «как тебе последствия?» Честно сказать в лицо, что она ничего плохого не сделала. Она защищала его по указанию Дамблдора. Разозлиться и спросить в ответ: тогда почему же я заслужила от тебя Круцио? Если он мстил ей или срывал свою злость на ней за то, в чём она не виновна, то здесь проигравший он. Ведь… Око за око, и мир ослепнет.