Номура

      «Борись за то, что принадлежит тебе по праву, Драко. Любой ценой. Иди на все риски, но удержи в руках власть».       Драко смотрит на спящего под заклинанием Хантера, вспоминая его слова, которые он сказал после смерти Люциуса. И как погано они оседают в сознании каплями крови. Его крови. Крови Хантера.       Бладрейн был для него родным человеком, которого он знал с самого детства. Именно он ввёл Малфоя в дела после того, как Люциуса обнаружили мёртвым в меноре. Обещал всегда быть рядом, помогать.       И вот сейчас. Он лежит без сознания. С вероятной возможностью больше никогда не ходить. Он защитил его, подставив спину. В очередной раз доказывая свою преданность Малфоям.       «Я обещал ему присматривать за тобой».       Смерть для Драко — это простое явление. Легко достижимое. Но если это не касается его «семьи»: покушаясь на их жизни. Если это не касается кодекса: который нарушил какой-то ублюдок в очередной раз.       За всё придётся платить.       Хантеру — ногами.       Драко — чужой кровью.       Это вначале его становления как Господина было нелегко. Первое убийство, первые переговоры, первое поражение, когда троих его людей поджарили адским пламенем, заперев в доме.       Но после… поняв, вкусив чувство мести, Драко стал зависим от этого. Он этим жил. Это лилось в его венах вместе с кровью.       Найти убийц отца было только началом. Всегда будут внешние факторы, которые, как назойливые мухи, будут раздражать. Делёжка территорий по добыче рубинов, делёжка клиентов для сбыта красного льда, постоянные присланные подставные люди, захотевшие вступить в его клан. Сколько покушений на него было? Кажется, пальцев рук не хватит. Так же пальцев и не хватало у тех, кого он всё-таки поймал, перед тем, как казнить по законам мафии. Голова покойного отсылалась его семье.       За каплю крови пролить литр.       Дверь позади отворяется. Малфой поднимает тяжёлый взгляд в стену, ощущая спиной присутствие Леона.       — Мы нашли его.       — Это был Билл?       — Да, Господин Малфой.       Не то чтобы он удивился. Драко даже показалось это смешным. Глава клана Волков, оставшийся один, без своих подчинённых, бросивший их на растерзание Драко, свалил в другую страну, осев на дно. Но всё-таки не вытерпел своих амбиций и послал магловского киллера убить Драко. Второе покушение.       Первая попытка свела Гермиону с Малфоем в ту ночь, вторая попытка оказалась почти удачной: Драко смотрит на Хантера, сжимая кулаки.       — Всё готово? — он поднимается, застёгивая пуговицу и поправляя полы пиджака. Осматривает тело дяди в последний раз, чтобы развернуться и уставиться на Леона, увидеть кивок. — Кто-то из кланов встал на его сторону?       — Нет.       Слухи разлетаются быстрее сов. Никто не будет подставлять свой клан ради того, кто нарушил кодекс, решив убить Господина, не вызвав того на дуэль. Исподтишка. Билл избрал способ крысы, попытавшись сделать это втихую.       — Где он?       — В Сиэтле, под охраной маглов.       Драко не сдерживает кривой ухмылки. Билл, бывший Глава клана Волков. Что ж, Малфой поступит по законам мира животных. Стаей загонит добычу в круг, чтобы растерзать прежде, чем услышит предсмертный вой.       Его встречают люди у первого камина в подземельях банка. Скрытого ото всех, незарегистрированного. И самого главного для Драко, откуда он перемещался по странам, скрываясь ото всех.       Блейз, подойдя к Леону, что-то тихо спрашивает. Драко не слышит. Он готовится к мести. Он уже знает, что его люди подготовили место битвы. Дом, в котором забаррикадировался до ужаса испугавшийся своего провала Билл. По периметру — вооруженные до зубов маглы. Насколько же он отчаялся? Быть может, Драко спросит его об этом, если успеет, прежде чем голова Билла упадёт с плеч.       Купол, что наложили заранее Драконы на запрет аппарации, стелился вокруг двухэтажного коттеджа. Загнанный волк ещё не знал о незваных гостях.       Драко осталось не вежливо постучаться…       Леон скидывает на землю пиджак, оставшись в рубашке, на которой закреплена портупея для двух палочек и ножа. Забини становится серьёзным. Заметно, как он сжимает челюсти, сводя желваки, стоит плечом к плечу с Леоном, задевая его руку своим мизинцем. А вот сам Малфой…       Драко остаётся позади, для него оставят десерт.       И как только он сигналит, кивнув головой, Забини выбивает дверь Бомбардой, крича:       — Вечер добрый, ублюдки!       Окна выбивает от выстрелов. Малфой смотрит с улицы на зелёные вспышки, разносящиеся и на первом этаже, и на втором. Крики. Автоматная очередь, которая сразу же прекращается после громкого стона. Малфой заходит, видя, как над маглом зависает Леон, вспоров тому горло палочкой. На полу несколько трупов.       Блейз и пятеро людей Драко проверяют комнаты, каждый раз оглядываясь на Господина и мотая головой.       — Мышка спряталась, — произносит Малфой и начинает насвистывать мелодию, нагоняя жути, чтобы жертва знала: когда он закончит, закончатся и прятки.       Реакция Леона моментальная. Он замечает, как из-за угла появляется голова, и тут же стреляет Авадой, убивая наёмника.       Хруст стекла под ногами — как дополнение к оркестру его свиста. Малфой прокатывает палочку между пальцев, ступая наверх. Пахнет порохом и намагниченной магией.       Двое в чёрном открывают перед Господином двери, защищая от внезапного выстрела, если он последует. Это их работа. Грязная. Драко пачкал руки в редких случаях, когда был очень зол.       Малфой думает: увидь он морду Билла, у него сорвёт крышу. Он этого ждёт. Той самой злости, которая чувствуется на кончике языка и его древка.       Звуки падения и хлопка слышатся из комнаты в конце коридора. Билл пытается аппарировать. Люди, окружив дверь и дав себе время, выбивают её взрывом, забегая внутрь. Магия режет воздух. Драко опирается о выдранный косяк плечом, глядя на Билла, сидящего у окна. Его палочку в сторону отбросил Леон.       Звуки шагов под сдавленные хриплые вздохи. Блейз и Леон стоят у входа. Малфой просит выйти двоих в чёрном, оставляя жертву себе.       Забини подставляет стул для Драко прямо перед Биллом. Уходит из комнаты. Он не любит смотреть на казни. Малфой его не винит.       Он садится, закинув ногу на ногу, сжав зубами сигарету. Подкуривает прямо от палочки, глядя на вспотевшее и раскрасневшееся лицо Билла. Тот ещё пытается строить из себя храбреца, сев вальяжно на полу, подогнув к себе колено и оперев на него руку. Смотрит исподлобья. По-волчьи. Как-то поздно пытаться быть Господином.       — Твою татуировку я не буду забирать. Твой клан пал, — нагибаясь, выдыхает дым в лицо Билла. — Не хочется носить на себе знак труса. Признаться честно, ещё никто не решался нападать на меня дважды.       — Рад быть первым у такого ублюдка, — Билл плюёт ему под ноги.       Малфой, нагнув голову и оценив плевок, стряхивает на него пепел. Плюет следом под себя.       — Мой брат найдёт способ отомстить за меня по нашим законам! — не отчаивается Билл, нервно ухмыляясь. Губы его дрожат.       — Мстить за такую крысу? Подрывая доверие перед всеми Главами? Он слишком любит место, которое пригрел, — Драко отклоняется на спинку, выдыхая в потолок рваными клубками дым. Улыбается. — Помощь тебе он не оказал. Так что не уверен, что окажет после твоей смерти. А если даже подумает об этом, то я буду готов. Не сомневайся.       Шорох.       Леон кидает клинок с такой силой, что руку Билла с зажатым пистолетом, за которым он потянулся за спину, прибивает к стене. Крик. Сиплый. Мокрый от слюней.       Малфой взмахом палочки поднимает левитацией выпавший пистолет, наставляя его на Билла.       — Так отчаялся, что решил воспользоваться этим? — он кивает на оружие. Палочкой водит из стороны в сторону, заставляя пистолет плыть то вправо, то влево.       Выстрел.       Бок Билла вспарывает горячая пуля. Он хватается за живот свободной рукой. Покалеченной сжимает пальцы, раня их от конца лезвия.       — Что такое, Билл? — громко спрашивает ублюдка, чтобы даже через крик слышал. — Отобрав однажды у моего отца камин, когда тот был не в себе, ты возомнил себя смелым? Обиделся, что, став Главой, я по праву забрал его обратно? А потом решил украсть мой товар, подкупив моего человека, подумав, что я долбаёб? Но и на этом ты не закончил, — Малфой наслаждается его мучениями. Смотрит, как он корчится. — Ты подстрелил меня и моего дядю, всё ещё думая, что у тебя есть шанс отомстить за свои амбиции?       Драко отстреливает окурок ему в лицо. Поднимается на ноги, чтобы присесть перед ним на корточки и, не раздумывая, коснуться палочкой раны на животе, вдавливая её с силой, загоняя пулю глубоко внутрь. Кровь льётся чёрным сгустком. Наверняка пробило кишки.       Мычание.       Малфой выпрямляется, Леон подходит к Волку, вырывая клинок, пихая его вперёд, чтобы тот упал на колени. Драко встаёт позади Билла, сжимает в руке волосы, отгибая голову назад. Смотрит сверху вниз с презрением.       — Есть последнее слово? — с издёвкой, подставляя палочку к горлу.       — По… пошёл на хуй! — выкрикивает Волк.       И Драко резко проводит по шее заклинанием, отделяя с мокрым звуком голову от тела. Кровь брызжет из артерий прямо на одежду, стены. Тело с глухим шумом падает на пол. Туда же летит голова.       Драко задерживает взгляд на произошедшем. И ничего не чувствует.       Месть свершилась. Но это далеко не конец.       Гнилое предчувствие будущего вползает в вены. Малфою нужно подготовиться. Обогнать события, чтобы нанести первый удар, не подставив спину, как Хантер за него. Он будет готов.       Малфой перешагивает тело, направляясь к выходу. Домой идти нельзя. Там Грейнджер, занявшая его спальню, напуганная и беззащитная. С кусочком надежды, что Драко не причастен к её похищению.       Она не узнает о его лжи.

***

      Утреннее солнце в Берлине совершенно не греет. Леон откидывает сигарету, разворачиваясь к Драко. Они опаздывают. Подумаешь, пять минут. Опоздают на скучную часть собрания.       Давно он здесь не был. Все они. До смерти Арчибальда Грея собрание проводилось больше года назад. Обычный приём всех Глав кланов, собравшихся вместе. Кто-то увидеть, что враг ещё жив, и молча позлорадствовать. Кто-то заключал сделки. Кто-то обращался к Номуре, чтобы решить бескровно споры. А кто-то — как Драко. Просто молча дожидался конца, чтобы ещё год не видеть эти лица.       — Там все? — Малфой проходит в здание, пока Леон придерживает ему дверь.       — Все, кроме дикарей.       Мафия рассыпалась по миру, как капли крови. Точечно. Были и те, кто не посещал собрания, но придерживался закона. Их называли дикими. Нелюдимыми. И самыми кровожадными в своей сфере. Торгующими телами, рабами, чёрной смертельной магией, проституцией, детьми. И это сырьё добывалось из мира маглов.       Они работали грязно. Но чисто заметая за собой там, где насорили.       Огромный круглый зал с таким же овальным столом, за которым уже сидят Главы. Шумят от разговоров. Место Грея было пустым. Никто не посмел сесть во главе.       Здесь, в этом помещении и во всём квартале, запрет на любой вид магии. Палочка бесполезна. Даже приди под оборотным, оно смоется на входе. Здесь должны быть с «чистыми» намерениями все, кто приходил сюда. Кодекс.       Драко здоровается с пожилой женщиной, рядом с которой сидит, прижавшись к боку, её молодой муж лет двадцати. Малфой хмыкает. Ёки-сан с очередной игрушкой. Женщина возглавляла клан Скорпионов, как и её мать, и бабушка, и далее по семейному древу. Традиция Скорпионов — это передача клана только наследнице.       Госпожа, взяв в руки зеркальце, поправляет седые волосы, улыбнувшись Драко.       Ёки приняла извинения Малфоя за испорченный товар, подписав сделку. Партии поставлялись ежемесячно. Все были в плюсе. К ней, как главной, стягивались все наркоши, желая урвать чистейшего льда. А Драко получил платёжеспособного и долгосрочного клиента.       Он прикидывает, сколько здесь людей. Видит, что кое-кого нет. Наверняка пали от дуэлей. И наверняка у кого-то из присутствующих теперь их татуировки. Рутина мафии. Он пальцем подзывает Леона, и тот тут же наклоняется к его уху.       — Сколько ты насчитал? — спрашивает Малфой, бросив попытки пересчитать людей.       — Девяносто восемь.       На пять человек меньше, чем в прошлом году.       Драко на секунду замирает, ухмыляясь.       На шесть человек со вчерашнего дня.       — Следующая тема нашего собрания — забастовка гоблинов!       Аквамарин, поднявшись на ноги, приподнимает руки, чтобы просигнализировать всем присутствующим замолчать. Драко, взметнув бровь, очень удивляется, что Господин клана Лис взял на себя обязанность освещать повестку собрания.       Консильери некоторых кланов переводят своим Главам речь.       — Здесь коротко, — продолжает Эндрю, чуть взметнув подбородок, довольно уставившись вперёд, что его слушают. — Уважаемые Господа поспособствовали помощью, и вскоре, когда министры будут советоваться, закон о налоге на транспортировку и драгоценные камни будет отклонен. Порты и работа гоблинов возобновятся. Поставки возобновятся!       Аплодисменты. Те, кому переводят речь, начинают хлопать с опозданием.       Аквамарин обводит зал взглядом, на мгновение останавливаясь на Драко. Его лицо тут же меняется. Он опирает кулаки о мраморную столешницу.       — Что касается Номуры…       Все замолкают. Слышна лишь тихая речь переводчиков-консильери. Малфой уже чувствует кожей, как на него косо смотрят. Он не сдерживается от улыбки.       — Господин Малфой, — Аквамарин указывает на него рукой. — Всем очень интересно, каким образом вы решили, что имеете право на неё?       — На мою жену? — Драко даже с места не поднимается. Слышит цоканье со сторон. Леон наверняка запомнит, от кого именно, чтобы взять на заметку. Все явно напряглись.       Леон встаёт плотнее к его спине. Смотрит по сторонам, предостерегается.       — У этой девки информация о Номуре! Кому она должна перейти или Мерлин его знает, что Господин Грей ей передал! — его тон голоса скачет. Он резкий и нервный.       Выдох.       — Ты назвал мою жену девкой?       Шаги. Аквамарин обходит стол, чтобы быть ближе. Драко списывает на глухоту от старости. Или смелость, что здесь ничего не случится. Мэр улыбается, просто растягивает губы в стороны, так презрительно, словно оскал. Его брошь лисы также оголяет стальные клыки, чувствуя настроение хозяина.       — Нужно следовать кодексу! Всё делать по нашим законам! — не сдаётся Эндрю.       В груди мерно стучит. Малфой не поддаётся давлению. Это мимо него.       — Нам всем остаётся только ждать, когда же информация всплывёт. А пока я позабочусь, чтобы моя жена была в это время в безопасности. В кодексе нет правила не жениться на той, у кого информация, — он обводит стол взглядом. Видит, как некоторые кивают утвердительно. И спокойно продолжает, теперь уже прожигая Эндрю взглядом. — А что касается законов…       Пальцы Аквамарина сжимаются в кулаки. Но он стоит с прямой осанкой, нахально глядя на Малфоя.       — Думаю, здесь ни для кого не секрет, что на меня совершалось покушение, — он хрустит фалангой пальца, придавливая большим. Ещё раз. — Дважды.       Тихие голоса переводчиков слышатся со всех сторон.       Кто-то даже выкрикивает, что да, это было неправильно. Не по кодексу. Драко доволен, что хоть у кого-то здесь есть мозги.       Леон кладёт мешок на стол рядом с Аквамарином. Посылка для адресата лично в руки.       — Что это? — Эндрю косится на чёрный пакет. Кривит губы, когда замечает что-то.       — Открой, — Малфой кивает в сторону стола. — Это то, что я называю нашим законом.       Мэр оглядывается. Замечает, как все с нетерпением смотрят на стол. Кто-то даже поднимается на ноги, чтобы лучше видеть. Аквамарин дёргает за край пакета и с выдохом округляет глаза.       Голова Билла с мутными мёртвыми глазами смотрит на него в ответ.       Ёки начинает хрипло смеяться. Женщина кашляет, хватаясь за грудь, указывая пальцем на мёртвую голову.       — Он отомстил за себя, Господин Аквамарин, — говорит она с жутким акцентом.       Драко поднимается на ноги. Застёгивает пиджак, клонясь Аквамарину, не скрывая улыбки. И прежде, чем развернуться, спокойно говорит:       — Всего доброго.       Он отсчитывает в уме секунды, пока идёт к коридору. На двадцатой замирает, останавливаясь, когда Эндрю окрикивает его в спину.       Поворот. Встретиться с разъярённым Аквамарином. Всё на его лице. Красные щёки. Он не в себе от ярости. Его консильери стоит напротив Леона.       — Что ты будешь делать, если Номуру примет она? — стреляет со злостью.       Выдох. Улыбка. Самая лучшая, чтобы взбесить мэра сильнее.       — Тогда тебе придётся склонить голову перед этой девкой, — отвечает его же словом. Чтобы сильнее. Чтобы переебало вдоль позвонков от несправедливости.       Эффект достигнут.       Аквамарин дёргается в его сторону, Леон закрывает Драко грудью. Малфой даже не моргает. Даже не перестаёт улыбаться, глядя на эту презрительную отчаянность мужчины.       — Всего хорошего, Господин Аквамарин, — Драко подносит два пальца к виску, салютуя ему, и разворачивается.       В спину летит выстрел слов. Тот больше не сдерживается.       — Пошел ты на хуй!       Малфой поворачивает голову, спокойно отвечает:       — Твой брат перед смертью сказал то же самое.       Видимо, это у них семейное…

***

      Малфой бьёт кулаком в грушу, подвешенную к потолку. Он в доме один. Грейнджер уже в Австралии. Бьёт кулаком грушу, чувствуя тугую боль зажившей раны на животе. Бьёт. Бьёт. Бьёт.       Просто чтобы не думать. Не прожигать мысли её глазами, всплывающими в воспоминаниях.       «Это был ты».       Глазами загнанной невинной жертвы перед охотником.       К её сожалению, именно люди Малфоя пытали её, пока он пребывал по делам банка в другой стране. Его приказом было следить за Греем, потому что старик вот-вот должен был умереть. Номура должна была перейти к Люциусу давным-давно. Арчибальд сам выбрал его преемником до того, как отец начал сходить с ума от всех накинувшихся на него шакалов. Но не сдержал слова.       Ни его люди, ни сам Драко не знали, что в тот день Грейнджер станет камнем преткновения. Тупиком. Случайностью.       Узнал Драко об этом только когда ему донесли, что поймали какую-то девушку. Узнал, когда вошёл в ангар, где её держали. Узнал её по губам и веснушкам. У него не было шока, такие эмоции ему недоступны. У него был выбор. Убить её сейчас, либо отпустить и присмотреть со стороны, решая, что с ней дальше делать.       Проверив её легилименцией, убедившись в её словах о том, что она ничего не помнит, и то, что воспоминания заблокированы, Драко уже приставил палочку к её лбу, чтобы выстрелить.       Но напоролся на её усмешку. То, как она, ослеплённая заклинанием, пыталась найти его взгляд, Малфой понял, Малфой вспомнил, что с таким же взглядом она смотрела на него в Хогвартсе в день, когда он пытался сбежать.       Вызов, граничащий с паникой.       Сложно было признаться самому себе, что он ей должен.       Как минимум — отпустить, как максимум — сохранить жизнь.       Наблюдая со стороны. Вот только правда открылась всем после, когда другие кланы узнали о ней. В Министерстве, в Аврорате, сидел информатор. Охота началась сразу.       «Иди на все риски, чтобы удержать власть» — словами дяди в голове.       Драко ей солгал. Этот риск оправдан.       Грейнджер сохранит к нему хоть малейшее доверие и не отдалится ещё дальше. Ей сложно было принять то, что она узнала. Увидела, войдя в спальню.       Малфой дал указание Леону, чтобы тот отвечал на все её вопросы. Лучше дать информацию самому, немного исказив её, и представить как правду. Грейнджер поверит всему, что открылось для неё в новом мире. Она слишком наивна, чтобы видеть больше. Какая разница, если по итогу ей сотрут память.       Ложь во благо, чтобы сохранить её рассудок. Чтобы подчинить было легче.       Кулаки саднят. Драко чувствует, как пот течёт по ложбинке позвоночника. Как раздражающе липнут волосы ко лбу. Но продолжает выбивать из себя злость.       Он злится на себя.       На свой азарт в гонке за Номурой, не замечая, как за этим скрывается личность Грейнджер. Как она раскрывается новыми красками. Сколько в ней, как оказалось, характера.       Сколько нежности к тем, с кем общается. Как легко ей даётся это.       Сплошная противоположность ему. Долбаный плюс на минус.       Пенси сказала ему, что весь его план провалится, когда Драко позволит себе посмотреть дальше, чем следует. Как бы подруга его ни любила, она ненавидела настолько же, ведь он втянул в это Гермиону.       — Ты защищаешь её сейчас, — говорила Пенси. — Но что будет, если защищать тебе придётся самого себя, когда твои глаза откроются? Вот увидишь, Гермиона сломает тебя.       Ломать было нечего. В его груди больше ни для кого нет места. И вряд ли появится.       Подпускать к себе женщину больше, чем просто для секса, никогда не входило в его планы. У него был пример. Отец пытался отговорить Нарциссу от той жизни, с которой ей придётся столкнуться — быть в вечной опасности и, может быть, однажды услышать новость о кончине мужа из-за дел мафии.       Вот только мама умерла первой. А Люциус сошёл с ума в своей ненависти и в желании отомстить.       Драко не хотел себе такой судьбы.       И не хотел бы для той, кто будет рядом. Для этого нужно всего лишь отказаться от чувств.       Это энергозатратно — думать за двоих. Жить этим. Интересоваться этим.       Грейнджер привлекала его только физически. Особенно когда была рядом. Сложно сдержаться, когда тело так близко, но не доступно. Наверняка она думала иначе.       Пару дней назад, увидев её у себя в постели, Малфой недолго смотрел на её голую спину, на острые лопатки. На то, как, перевернувшись на спину, Гермиона рукой стянула одеяло вниз. Драко курил в потолок, глядя на то, как её грудь вздымается от частых вздохов. Это тягуче клеилось к нему. Физически. В мыслях он ловил себя на том, что да, хотелось бы услышать её вздохи прямо у своего уха. Хотелось нависнуть над ней. Прикоснуться, стянуть одеяло: вытрахать её, вытрахать свои желания.       Успокоиться.       Вернуться к тому, что она для него просто цель.       Но причиной её стонов оказался кошмар, в котором главным героем был Малфой.       Отвратительное чувство поражения.       И его: не я.       Ложь во благо. Чёрт бы её побрал.       Малфой стоит под душем, глядя в окно. На тёмный лес с покрытыми снегом верхушками деревьев. Ловя себя на том, что всё это время думал о ней. Член дёргается. Желание пойти в клуб Забини и найти девушку на ночь перевешивает желание подрочить и остаться дома.       Он собирается и уже надевает часы, как вдруг кольцо на пальце обжигает его. А в голове предупреждающее сердцебиение. Не его. Её.       Грейнджер в Австралии. За ней осторожно следят. Патлатый лучший в этом деле. Так какого дьявола она в опасности, и её сердцебиение участилось?       Блядство.       Драко касается кольца, порт-ключа, и немедля с хлопком исчезает.

***

      — Драко…       Он дёргает её вверх, осматривая. В его глазах волнение. Грейнджер не купится на это.       — Что ты здесь делаешь? — спрашивает она, отходя на шаг назад.       Его мокрая одежда облепливает тело. Короткие рукава поло, а под ними татуировки, которые он не скрыл. Гермиона тут же оглядывается и шипит тихое:       — Скрой тату! Мои родители вот-вот вернутся!       Но он не в себе. Оглядывается. И Грейнджер, проследив за его взглядом, замечает, как со всех сторон приближаются люди. На них нет костюмов, они в обычной одежде, сложно теперь узнать в них мафиози. Будто обычные маглы, прогуливающиеся вдоль пляжа. Они всегда были здесь…       — Повторю ещё раз, — он понижает голос. Смотрит на неё с вызовом. — Ты утопиться решила?       Гермиона пропускает мимо ушей его речь, потому что только сейчас понимает. Точнее, видит. Точнее, не видит. Господи.       Зрение под водой будто бы стало лучше, но когда она вышла на берег, вновь ухудшилось. Трёт глаза. Оборачивается. Дом расплывчат.       — Я просто задерживала дыхание под водой! — сдаётся и выкрикивает. Толкает его в грудь. — Уходи!       Смотрит по сторонам, а мужчин уже нет. Она быстрым шагом направляется к дому. Оступается, чуть не упав, но её тут же подхватывает крепкая хватка.       — Да ты себя сама быстрей убьёшь! — он шагает рядом.       Гермиона споласкивает ноги от песка, обтирает стопы о полотенце и хватается за очки, наконец полноценно оглядывая его. Копит злость в лёгких.       Малфой уже сухой. Даже складки на одежде нет. Он убирает палочку в карман, глядя на дом. Его кожа теперь чиста. В его глазах интерес. Он смотрит на неё, приподнимая бровь, убирает руки в брюки.       — Драко, — предупреждающе говорит она, — уходи!       Звук подъезжающей машины. Хлопок дверей. Господи…       Из-за открытых дверей веранды, насквозь уходящих в дом, видно, как открывается входная. И лицо мамы вытягивается, когда она замечает рядом с дочерью Драко. Ставит пакеты на пол, улыбнувшись, проходит вперёд.       — Мам, это… — Гермиона чувствует себя ужасно неловко. До сих пор стоя в купальнике рядом с высоким Драко, уже успевшим протянуть руку для рукопожатия.       — Доброе утро, миссис Грейнджер, — он улыбается, кажется, самой искренней улыбкой, смущая женщину. — Я Драко Малфой, — и будто бы ему мало, обнимает за плечо Гермиону, — муж вашей дочери. Прошу прощения, что задержался. Были срочные дела.       Отец, появившийся за спиной мамы, ставит на пол остальные пакеты и, осмотрев гостя, протягивает руку, здоровается.       — Мистер Грейнджер, рад с вами познакомиться.       Гермиона тихо стонет, сжимая Драко за бок. Надеясь, что у него ещё не зажила рана.

***

      По телевизору идёт фильм, который оставила мама, зная, что его любит Гермиона. Она возится на кухне вместе с дочерью, готовя ужин. От помощи Грейнджер ноль пользы. Она только может магией очистить картофель, морковь. Она здесь за компанию, мама насильно увела её с собой, оставив мужчин вдвоём.       Как же стучит сердце Гермионы. Как же она не в себе.       Каждую минуту косится на дверь, прислушиваясь, о чём же говорит Драко с её отцом. Знакомство с мужем проходило как на иголках. Но, кажется, только не для мамы.       — Он очень красивый, — начинает Джин, — высокий, с хорошими манерами.       На последнем комплименте Гермиона издаёт короткий смешок. Защитная реакция.       — Не суетись ты так! — окликает её мать. — Чего ты распереживалась? Не убьёт же он его.       — Ты про Драко или про папу?       Боже. О господи боже.       Её трясёт.       Она застывает на месте, когда из гостиной доносится приглушённый хриплый смех отца.       — Вот видишь! — Джин ставит в духовку рыбу. — Хорошо, что он приехал!       Через час должны были прийти Филдшеры. В полном составе. Целая тарелка со сладостями для того, кто захочет убить никчёмных для него маглов. Если разозлится. Какого чёрта он вообще остался.       Звонок в дверь.       Гермиона несётся в коридор, на секунду бросив взгляд на гостиную. Отец с Драко уже переместились на веранду. Папа курит сигару — Господи, где он её взял? — а Малфой стряхивает пепел в пепельницу. Почувствовав на себе взгляд, он поворачивает голову. Грейнджер сжимает кулак. Хотела бы его поднять и пригрозить, но было бы как-то по-детски.       Открыв дверь, она никого не обнаруживает, кроме дорогой кожаной сумки. Шаги позади.       — Вот и мои вещи прислали, — Драко, нагнувшись, хватается за ручки.       И Гермиона тут же хватается за него.       — Ты что, остаться решил? — понижает голос до шёпота, улыбнувшись отцу, проходящему в кухню. — Уходи!       Малфой смотрит на неё с интересом. Но после отодвигает её в сторону, ставя сумку на диван.       Она открывает рот и тут же захлопывает, улыбаясь маме. Джин убирает от уха мобильный телефон, указывая рукой на дверь.       — Милая, встреть Филдшеров, они оставили машину у дороги. Сейчас уже подходят.       — Милая? — Драко изображает голос матери. — Где наша комната?       Ей хочется кричать.       Она поправляет белый сарафан, выходит босиком на веранду и втягивает морской воздух в лёгкие. Главное — успокоиться. Уличная кошка, сидевшая в тени на ступенях, шипит, когда Гермиона опускается рядом с ней. Ещё бы чуть-чуть, и царапнула ногу. Судьба точно её наказывает, даже кошкой.       Она щурится, видя четверых приближающихся людей. Дверь позади скрипит. Гермиона подскакивает.       — Убери палочку! Они маглы! Они не знают, что я…       — Гермиона!       Джина бросается к ней навстречу, крепко обнимая. Её длинные волосы щекочут нос, когда она качает головой.       — Посмотри на себя, — они берутся за руки, — какая ты стала!       — Привет, Джина, — Грейнджер улыбается и переводит взгляд на Роса. Кажется, он совсем не изменился. Красивый, так же крепко сложен, с белоснежной улыбкой от уха до уха.       — Ну, — он расправляет руки. — Иди ко мне!       Гермиона обнимает мужчину, здороваясь с мистером и миссис Филдшер, догнавшими детей. В их руках пакеты, забитые подарками. Гермиона ругается про себя. Знала бы, что они приедут.       Рос, положив на плечо Грейнджер руку, проходит с ней вперёд к дому, где стоит Драко, прижавшись бёдрами к перилам. Он здоровается с гостями, премерзко мило улыбаясь. Но вот когда переводит взгляд на них, его лицо тут же меняется.       Рос протягивает ему руку.       — Рос.       — Драко, — он крепко сжимает его в тисках.       Филдшер нервно кашляет.       — Твой парень? — интересуется он.       И они вместе, одинаково раздражённым тоном, отвечают:       — Муж.

***

      Пока отец с мистером Филдшером тащат стулья на веранду, Джина со своей матерью воркует с мамой Гермионы, рассказывая последние новости. О браке, о детях, показывает фотографии. Грейнджер сидит рядом с Драко. Сама села рядом, чтобы в случае чего попытаться исправить положение.       Рос, закинув ноги на стол, говорит о работе. Спрашивает Гермиону о её. Она вяло отвечает, что возится с бумагами. Скучная рутина. Драко при этом каждый раз хмыкает.       Рос чересчур сильно жестикулирует, и его руки плавают по воздуху, натягивая футболку. Гермиона замечает на его плече уже посиневшую татуировку.       — Господи, Рос! — улыбается она. — Ты что, её не свёл?       Мужчина зависает и прослеживает за её взглядом, приподнимает рукав, показывая часть тату.       Малфой распрямляется, ведёт плечом. Гермиона срочно спешит прояснить ситуацию, затушив ещё не разгоревшийся огонь в его глазах.       — Когда нам было по двадцать два, мы втроём захотели сделать тату в первом попавшемся салоне. Мы были ужасно пьяны.       Рос кивает, задирая ткань выше.       Драко кладёт ногу на ногу, закидывает за спину Гермионы руку, и с какой-то насмешкой спрашивает:       — И из какого ты клана?       Мерлин.       Рука Гермионы летит на бедро Драко, чуть сжимая пальцами. «Заткнись». Но, кажется, Рос даже не понимает. Ну конечно, с чего бы ему. Он просто отвечает:       — Я хирург, — косит взгляд на Грейнджер, недоумевая, будто спрашивая: «о чём он?» — В ту ночь ты струсила. И тату набил только я. Джина к тому времени блевала в кустах. Кстати, эскиз выбирала Гермиона.       Рос обращается к Драко, улыбаясь при этом Грейнджер.       — И что же она выбрала? — без интереса спрашивает Малфой.       Филдшер поднимается на ноги, стягивая футболку, поворачиваясь к ним боком, чтобы показать тату полностью. Драко глухо выдыхает, сдерживая смех. Смотрит на неё, и вот теперь уже с интересом спрашивает:       — Дракон?       Гермиона закатывает глаза. Шесть лет назад она и подумать не могла, какое сейчас значение будет у этого зверя. Она отвечает честно:       — Я просто люблю драконов.       — Любишь драконов, — повторяет за ней. Его нахальная ухмылка становится шире. — Я запомню.

***

      За столом смех. Папа обнимает маму, целуя её в щёку. Они только что вспоминали прошлое, забавные истории из жизни. Филдшеры не отставали. Разговоры были длинными, приятными, ностальгирующими. Гермиона немного расслабляется, даже несмотря на то, что Драко сидит рядом с ней на одной скамье слишком близко. Его вины не было. Здесь много народу.       Он держится хорошо. Отвечает, если к нему обращаются, но в тот самый момент, когда начались расспросы о его жизни, у Грейнджер колет в груди. Она мысленно скрещивает пальцы, чтобы он ничего не ляпнул.       Джина была очарована Малфоем. Она вдруг спрашивает его о том, как они с Гермионой познакомились.       — В школе! — Грейнджер отвечает первой. — Просто в школе.       Она представляла, как будет рассказывать это родителям, но не всем, которые так сейчас внимательно её слушали. Малфой, наглым образом воспользовавшись положением, кладёт ладонь на её колено под столом. Она трясёт ногой от нервов, как только они сели ужинать. Он просто прихлопывает по ней и тут же убирает руку.       — Как же там было, — он делает вид, что вспоминает. Пока Гермиона придумывает тысячу ответов, если он скажет что-то не то. — Нас поставили в пару на одном уроке. Тогда я и понял, что что-то во мне просыпается. На тренировке по…       — Крикету! — прокашливается Гермиона.       — По крикету. Я признался ей в чувствах, но был отвергнут. И вот, спустя много лет, мы снова встретились, и Гермиона сдалась.       Джина протяжно стонет, сомкнув брови на переносице. Мама Грейнджер, мило улыбаясь, кивает, пока Драко рассказывает. Наверняка ей хотелось слышать больше подробностей, но их просто не существует. Весь их брак только на бумаге.       — Я слышал, что ты банкир, Джон уже успел расколоться, — мистер Филдшер-старший довольно кивает. — Но… кажется, что-то связанное с драгоценностями? И как это происходит? Чем ты занимаешься?       Все замолкают. Даже сердце Гермионы, чтобы сорваться вниз после его ответа:       — Продаю рубины, людей.       Молчание. Гробовое.       — Шучу, не рубины.       Отцы хором смеются. Рос оценивает шутку, запивая её пивом. Драко поясняет после, что занимается добычей драгоценностей и их сбытом. Также в его банке можно обменивать и хранить камни, менять на валюту.       Джина перегибается назад, пытаясь погладить уличную кошку, пришедшую к ним, видимо, чтобы польститься на то, что останется или кинут ей под стол. Вскрик.       — Вот мелкая… тварь! — Джина облизывает поцарапанный палец.       Гермиона поднимается с места, позвав с собой Джину на кухню, чтобы обработать рану. Но перед этим спокойным голосом, чтобы не разозлить Драко, шепчет ему на ухо:       — Драко, пожалуйста. Это моя семья и друзья!       В ответ на это он кладёт ладонь сверху её руки на своём плече и чуть сжимает в согласии.       Грейнджер спешит на кухню. Раскрывая аптечку, всё это время глядит в окно. Следит за Малфоем, который, закурив, кивает головой почти незаинтересованно, пока Рос о чём-то болтает.       — Знаешь, — Джина подставляет ей свою руку. Шипит от антисептика. — Я ненавижу мужа.       Гермиона выдыхает. Как это знакомо.       — И вижу, как ты ненавидишь своего. Такое сразу замечается. Во взгляде. В словах. Натянутых улыбках.       Грейнджер спешит оправдаться. Неужели это видят все?       — Ты не права, — клеит пластырь. — Мы просто оба с тяжёлым характером.       Улыбается, пряча под этой улыбкой ложь. И правду Джины. Не зная, поверила та ей или нет. Ей не нужны вопросы.       Час спустя все дарят друг другу подарки, тут же их разворачивая. Гермионе мама с папой подарили диск с её любимым фильмом. Драко, вдруг заинтересовавшись, берёт его в руки, рассматривая глянцевую обложку, на которой изображена фигуристая Мерлин Монро.       — Я очень люблю этот фильм, — поясняет зачем-то Гермиона, зная, что ему всё равно.       — В джазе только девушки, — слышится тихо, невзначай.       — Ты запомнил? — глупо было спрашивать, когда он выучил то, что она ему дала, прочтя за один раз. — Здесь главная героиня Душечка находит себе богатого мужчину, погнавшись за его деньгами. Но он на самом деле без гроша в кармане. И самое смешное, что за ними гонится мафия.       Только произнеся это вслух, Гермиона осознаёт сюжет, который знала наизусть. Но только сейчас он заиграл совершенно другими красками. Как судьбоносно…       Драко с секунду молчит. Хмыкает. Косо смотрит на неё.       — У тебя всё сходится. И богатый мужчина, и мафия, гоняющаяся за тобой.       Хотелось бы что-то ответить. Но он прав.       — Будь Душечкой, Грейнджер. Принимай мои подарки.       Она сглатывает.       Он опять это делает.       Обрушивает стену безразличия, становясь нормальным. В его понимании. Становясь с ней сносным. Без татуировок. Без дракона за спиной. Без своей мафии. Без намёка на преступность, в которой существовал. С обычными шутками. С подколами, не ранящими её.       Если ей это не кажется. Если она вновь не даёт себя обдурить.       Она не знала, каков он как Глава преступной группировки. Только поверхностно. Не знала как Господина Малфоя в деле. Она знала это только на словах. Так нестрашно, когда не видишь собственными глазами. Так будто бы проще солгать себе, что это всё не так.       Он говорил об убийствах. Он убивал.       Но Гермиона не видела этого и никогда бы не захотела увидеть. Она бы не справилась. Совершенно точно. Её доверие к нему на минимальном значении. Так она словно в домике.       Его решение стереть ей память лучший исход.       Рассказать она не сможет. А вот помнить об этом…       Нет. Она не желает этого.       Ночью он обещал, что не сделает ей больно. Ночью в его глазах была правда. Грейнджер всем сердцем надеется, что падать ниже ему некуда, и о таком он не обманет. И то, что к её похищению он не причастен. Она бы не простила. Сошла бы с ума.       Вспоминая пытки тех людей. Вспоминая касания на своём теле там, где не должен был её трогать никто. Вспоминая боль, через которую проходила от волн Круцио, ударов по лицу.       Знай она, что это сделал Малфой. Что это было по его приказам...       Она видела бы в нём весь тот ужас, что испытала за те дни. Его касания были бы касаниями тех мужчин. Его голос был бы их голосами. Он стал бы ей тошнотворно отвратителен.       Она бы не простила.       «Не я» — стелется в голове мягким, нежным тоном.       «Не он», — проговаривает про себя.       Филдшеры, собираясь домой, приглашают Грейнджеров и Малфоев навестить их завтра, покататься на лодке и съесть лучших стейков, которые они когда-либо пробовали. Только после их ухода Гермиона устало выдыхает и тянется за палочкой, чтобы помочь маме перенести посуду на кухню, с помощью магии отчистить её и взмахом расставить по местам.       Отец поехал отвезти Филдшеров. Он сегодня не пил, получив срочный вызов на утро завтрашнего дня. Постоянный клиент напросился к нему с жуткой зубной болью. Гермиона, оставшись с мамой, подарила ей книги автора из волшебного мира. Джин любила читать что-то из жизни дочери. Быть причастной. Так будто бы рядом. Так будто бы вместе.       Она отправляется спать, подшучивая над дочерью, что её кровать слишком узкая, предлагая Драко разместиться на диване. Гермиону от этих мыслей сжигает напалмом. Зная его нрав. Зная его гордость.       Господин клана Драконов, спящий у них в гостиной, кажется таким бредом, что становится смешно, даже подумав об этом.       Гермиона находит Малфоя на улице. Он сидит на ступенях веранды, смоля дымом вверх, пока на его коленях спит та самая злющая кошка, не подпускающая никого к себе. Зло клеится ко злу, или это новое открытие, которое Грейнджер делает.       — Только не говори, что ты подчинил её Империо.       Она останавливается позади, глядя на звёздное небо. Ёлка на песке горит разноцветными гирляндами. Уже тускло. Батарейки садятся.       — Я не трогаю слабых, — он тушит сигарету в подлетевшую пепельницу. Гладит кошку за ухом.       — А как же я?       Это снова не подумав. Происходит просто сразу же, как защита.       Драко, обернувшись, выдыхает, оглядывая её с ног до головы.       — Ты ткнула мне палочкой в рану. Дерзишь. Сопротивляешься. Каждый раз выводишь меня из себя. Ты точно слаба?       Малфой видит её насквозь. Знает, словно наизусть, вдоль и поперёк. Будто видит и предугадывает её шаги. Не всегда, но всё же.       Гермиона с выдохом садится рядом с ним, поднося руку к кошке, которая, тут же зашипев, спрыгивает с его колен.       — Как ты… — она смотрит на убегающую кошку.       — Я просто умею приручать, — гнётся на его языке с хрипом.       — Меня ты тоже приручаешь? — сжимает зубы, глядя на море.       Он молчит.       Ответ ясен. Стоило ли ожидать другого.       — Что у тебя с животом? — Гермионе плевать уже на злость. Она выдохлась уже давно. Хотелось просто поговорить. Понять его. Хотя бы попытаться. А потом отчитать себя за то, что ищет в людях хоть что-то светлое там, где этого быть не может.       В Малфое черноты больше, чем в звёздном небе.       — Меня с Хантером подстрелил магл.       Гермиона проглатывает вдох. Смотрит на его профиль. И ничего не видит. Ни единой эмоции. Он до ужаса спокоен. Это поражает. Что вообще сможет заставить его проявить эмоции? Когда её только от услышанного прошибает дрожью.       — Как Хантер? — следом спрашивает она. Боится услышать страшное.       — Без сознания. Пуля ещё в нём.       Господи…       Это его мир?       Вот такой он?       В постоянной опасности? Даже со стороны маглов? Без возможности восстановить дыхание от постоянной гонки? Ей не по себе.       — Ты что-то вспомнила? — он смотрит вперёд, оперев локти о колени. Спокойным голосом, видимо, чтобы не напугать её сильнее.       — Нет, — и тут же: — Что будет, если я вообще не вспомню?       — Тебя постоянно будут пытаться убить, просто чтобы проверить, перейдут ли твои знания о Номуре им. Или татуировка появится на их теле после твоей смерти.       — Что ты сказал?       Она разворачивается телом к нему, цепляясь за то, что уже слышала, не ту часть, где мафия желает расправиться с ней. Она ее до ужаса знала. Другую. Драко настораживается. Смотрит в ответ прямо в глаза.       — Про Номуру. Я…       Он чуть наклоняется с какой-то надеждой.       — Что-то вспомнила? — с нетерпением, с нажимом спрашивает он.       — Я… — мотает головой, пытаясь осознать. — На работе нам прислали старые книги. И в одной из них я нашла это название. Вода — Номура. Воздух — дракон. Земля — было нечитаемо. Потом по телевизору показывали передачу о медузах…       Его зрачки можно увидеть даже сейчас. Они расширяются.       — Что это за книга? Кто её прислал?       — Всё анонимно. Отправитель неизвестен. Ты что-то об этом знаешь?       Грейнджер по памяти пересказывает всё, что было в книге, в надежде, что это поможет им узнать, как повлиять на её воспоминания.       — Впервые об этом слышу. Но это точно о… — он хмурится, уводя взгляд, — будто о кланах.       Её окутывает какая-то надежда. Как будто они сделали шаг к разгадке. Господи. Неужели она скоро станет свободной?       — А что значит Номура?       — Главная татуировка мафии. Как министр, — он хмыкает. — Если тебе так проще будет понять. Человек, которого ты встретила в тот день, был Арчибальдом Греем. Самым главным среди нас. И то, что он тебе передал, очень важно. Власть хотят заполучить все, ведь он не оставил преемника. У него за долгую жизнь было много кланов в подчинении. Например, Карпы, ты их видела на его теле. Но больше десяти лет он был единственным в клане. Распустил всех, кто-то умер от старости или в дуэлях. Он был одинок. И почему он решил отдать Номуру тебе, мне тоже непонятно. При чём здесь ты.       — Так она на мне? — резко смотрит на свои плечи, ноги, пытаясь увидеть признаки магических чернил.       Тихий хриплый смех на выдохе. Грейнджер вспыхивает.       — Если он передал тебе её, а не имя наследника, ты станешь её обладателем только в одном случае.       Сердце пропускает удар. Она ждёт продолжения.       — Если ты станешь одной из нас. Встанешь на путь мафии и искренне пожелаешь стать Номурой.       — Что? — ошарашено переспрашивает. — Этого никогда не случится!       Драко кусает губу. Вновь смотрит на море. Кивает.       — Конечно, — соглашается он. — Для этого тебе нужно убить человека.