обнаженные сердца.

июнь, 2021 просторное помещение, не потревоженное от слова совсем излишним вычурным обилием деталий, бежевые стены дополняли дороговизну зала, созданного специально для съемочных дней, но сегодня уже не пустовал, как пару дней ранее. несколько прожекторов, слепящих, как нарочно, карие глаза, крест накрест направлены в сторону александры, что в то время подавляла в себе подступившую тревожность, будто до этого не находилась в окружении пары объективов, строго прослеживавших любое движение блондинки, со всех ракурсов ловящих наиболее удачную композицию кадров. непринужденная поза, уверенно расправленные плечи, подчеркнутые бледно-малиновым пиджаком, как с мужского плеча от ,сшитого по заказу лучшими дизайнерами калифорнии, брючного костюма, что отглажен идеально, без единой неровности. волосы, завитые и собранные в высокий хвост, не отображают и доли небрежности, где каждый волосок волнами спадает на плечи обладательницы. всё в ней выдавал образ той русской супер-модели, чьё имя возглавляли рейтинги «форбс», а фотографии величаво красовались на билбордах. — ну что, начинаем? — парень в кресле напротив в последний раз по сторонам оглядывается, проверяя готовность аппаратуры. холод выдыхает. камера, мотор. — да. — в голосе дрожи нет совсем. в голове витают и кружат надежды на учтивость милого юноши-интервьюера, что во время нахождения александры в студии, вёл себя крайне деликатно. быть может эта деликатность отразится и на тактичных вопросах? — что ж, наша команда рада видеть тебя сегодня в качестве гостя нашего интервью. как многие могли заметить, твой рейтинг среди представителей модельного бизнеса значительно вырос за последние полтора года, и это поразительно! — камеры начинают свою работу, когда интервьюер размеренной интонацией и поставленной речью прерывает тишину, а сердце словно напичканное адреналином, ускоряется до несносной скачки. — да, ты прав, я сама в восторге от результата. своим успехом я полностью обязана своей трудолюбивости и упорной работе. правильно поставленная цель даёт такие плоды. — безупречная улыбка - аксессуар, завоевавший не одно сердце, глубокий голос неторопливо повествует, не выдавая всего волнения по поводу каждого следующего слова миловидного ведущего. — несомненно. могу ли я поинтересоваться, как всё началось? — интервьюер шустро подглядывает в горящий экран планшета. — как только я закончила школу. до выпускных экзаменов я понятия не имела, кем становится и не могла найти своё место в жизни, суетясь от одной идеи к другой. я точно хотела пойти против системы и не получать высшее образование, хоть так и настаивал отец. одним днём просто заметила кастинг, где я отлично подходила под параметры. меня, конечно, взяли, но моя роль была весьма посредственной и в чем-то масштабном я не участвовала, вообще. и наверное, так и не добилась бы ничего, если бы не одна маленькая случайность. на одном из мероприятий меня перепутали с одной из девочек в агенстве и по ошибке отправили в питер на показ. я чудом выкрутилась, толком ничего не умея. я пыталась заверить менеджеров, что произошло недоразумение и всё в этом духе, но это их вообще не волновало. позже, после показа, мне предложили заключить контракт с другим агенством, так как по их словам, у меня есть куда большие перспективы, чем посредственные съемки. это всё напоминает лестницу, подниматься на каждую ступень было нелегко, учитывая то, что я попала в столицу с полным незнанием жизни. впервые без сопровождения отца. — на одном дыхании, неспешно ведет речь холод, складывая изящные пальчики в замок, изредка поднимая хитрый, точно лисий взгляд в объектив напротив. — твой пример помогает убедиться в том, что большой успех это длинный путь, с бесчисленным количеством препятствий, преодолеть которые под силу не всем, как и сохранить уверенность в своих силах. во время твоего рассказа я заметил, что ты упоминала только отца. почему ты ни разу не сказала о матери? — русый пожимает плечами, поудобнее усаживаясь в кресле, готовясь к полной откровенности гостьи, что значительно смутилась от очередного вопроса, заранее обозначив в своей голове то, что возможно тут же разрушит мнение зрителей о себе, как о представительницы «золотой молодежи» с чопорными и аристократичными семьями. потирая краешек ногтя, она медленно опускала взгляд, отнюдь не спеша выкладывать ответ, напряжение её лица выдавали темные брови, подрагивающие и, в конце концов, сводящиеся ближе к тонкой переносице. — дело в том, что у меня её по факту и не было никогда. я этому человеку никогда не была нужна. она умерла, только мне исполнилось пятнадцать. — александра взгляда не поднимает ни на посторонних, ни на жадные камеры, что норовили залезть ей прямо в душу, куда-то вдаль смотрит и призрения не скрывает, в глазах карих отчётливо заметна обида дочери на мать. — из-за чего? извини, если это тебе тяжело говорить на эту тему, можешь не отвечать. — юноша моментально назад отступает, не желая давить на александру, что, видимо, не довольствовалась разговорами о нелюбимой родительнице. мысленно руки вверх поднимает, дает ей полное право вывернуть ситуацию в выгодное для девушки русло. — наркота, — односложно, но ясно, ответ не заставит долго ждать, когда холод выдыхает тяжело, обнажая всю истину, касаемо своей семьи, что совсем не отражала всю правильность своей дочери. — она была эгоисткой. отец потратил последние деньги на переезд к ней, но та не отблагодарила его абсолютно ничем. моя мать не желала моего рождения, я знаю точно. поэтому сразу после начала употреблять. она заслужила этой смерти, — тёмные глаза сужаются от неприязни, когда старые воспоминания, как лишний алкоголь, ударяют в голову. голос же постепенно снижает тон, доказывая всю неохоту думать больше об этом «недоразумении» в виде безответственной мамаши. — отец времени не терял и быстро нашел новую пассию. я его не виню, на его месте я бы тоже этого дерьма не вынесла. сейчас у него новая семья, а у меня сводная младшая сестра. — александра завершает свою речь на более приятной ноте, усмехаясь самой себе от того, насколько ничтожно та чувствует себя под оболочкой неблагополучного прошлого. но жалости не испытывает, детские травмы не зажили к двадцатипяти годам и всё ещё напоминают о себе стоит только поднять табуированную тему. — может быть ты можешь назвать тех, кто поддерживал тебя на протяжении всего твоего пути? подарило ли тебе модельное агенство новые благоприятные знакомства? — голос юноши принимает сочувственную интонацию, слегка теряя уверенность, будучи полностью обескураженным откровением холод, что беспристрастно растеривалась в искренности, стоящей ей блестящей репутации. — близких друзей модельный бизнес мне не даровал, — смущенно улыбается светловолосая, склоняя голову чуть на бок, пока в глазах темнющих блеск никак не угасал. — в нашей профессии нет командного духа, поддержки и взаимовыручки. все готовы плюнуть на твою могилу и открыть шампанское, стоит с тобой случиться чего. конкуренция да и только. каждый сам борется за свое место под солнцем,— губы блестят карамельным блеском, почти не смыкаясь, каждое слово — наслаждение. она сохраняет доверительное спокойствие, как белый лебедь плывя по строкам своего монолога. от блондинки веет мудростью, что была ей не по годам, взмах ресниц способен лишить дара речи. и она прекрасно сочетает в себе красоту и убедительность. — когда отец меня переборол и заставил отучится, то я познакомилась с несколькими старшекурсницами. и они казались мне единственными, кто поддержал мою затею с модельной карьерой, хотя я на тот момент ещё жизни никакой не видела, наивная, полагала, что стоит мне пройти разок по подиуму и половина мировых агенств будут сражаться за меня до потери пульса. хорошие они девчонки! я уверена, у них тоже потом всё сложилось. — мягкий девичий смех льётся мёдом на слух, ведущий про себя подмечает, что работать с ней весьма приятно, пока стеснительно поправляет тонкую оправу очков. — насколько мне известно, они были не единственными, кто тебя поддерживал, когда ты начинала. не расскажешь? всем известно о том, что ты состояла в длительных отношениях, — интервьюер с вызовом перехватывает воодушевленный взор александры, намекая на более развернутый ответ. вскидывает бровь, в ожидании долгожданного публикой первого комментария о расставании со второй половинкой, что была так же всем знакома. — ты действительно хочешь поговорить об этом? — самообладание под целостным контролем, холод улыбаться не перестанет, только пухлые губы поджимает, проделывая раз за разом глубокие вдох-выдох, с большим интересом всматриваясь в невозмутимое выражение лица молодого человека, словно вырезая в его душе зигзаги, ядовито вытягивая всё удовольствие на физиономии ведущего. от навороченной аппаратуры не ускользнет ни одно неловкое движение, а встречный вопрос только подтверждает волнение, что в сбившимся дыхании и беге глаз по сторонам видно. — ну конечно! что вообще произошло? как? и самое главное почему? я уверен, эти вопросы мучают вашу аудиторию. — юноша вмиг оживляется, с широкими глазами уставившись на собеседницу, что потирала нервно массивные перстни, что щедро украшали пальцы обоих рук. — мы работаем. у него — релизы, туры, выступления, у меня — показы, фотосессии, перелёты. мы работаем беспрерывно, почти без выходных. последние месяца три наших отношений мы почти не виделись. за время нашего знакомства мы значительно выросли в карьерном плане. я ему благодарна за ту поддержку, которую он мне оказал в самом начале. да и в самом деле, это был такой опыт, ты не представляешь!, — блондинка улыбается, но в глазах и капли радости не найти, восклицая дрожь унять с каждым словом всё труднее и труднее. — мы помогли друг другу и в последствии у нас перестало хватать время на друг друга, — вскидывает взгляд в потолок, ресницами хлопая, даёт себе дыхание перевести, когда в чувствах к нему контролировать себя перестаёт. холодная ко всем, пытается слёз спрятать от многомиллионной аудитории, где каждый так и жаждет обсудить любую эмоцию, выдающую в ней живого человека, чувствительного, о чем не знает почти никто, а не просто куклу с обложки, с заретушированным, пластиковым лицом. тыкнуть пальцем, со смешком заявляя, как та играет на камеру ради новой тысячи подписчиков в инстаграмме. чувствовать себя разбито, выкладывая на всеобщее обозрение каждую мысль, что одна за другой цеплялись, стоило лишь напомнить о болезненном разрыве с григорием, быть максимально честной с собой и, наконец, не скрывать того, что было. в горле не было кома, только отвратительно ощущение затягивающейся постепенно веревки вокруг тонкой шеи и ощущение полной беспомощности. александра еще не раз предпримет попытки улыбнутся, взглядом показать, что в норме всё и продолжить вести монолог, как ни в чём не бывало, пока боль душевная до костей пробиралась. это выстрел в грудь, в самое сердце. — кто из вас был инициатором произошедшего? на данный момент вы общаетесь? — не было инициаторов, как и скандалов, на почве которых всё могло произойти. мы разошлись максимально мирно, — завитые соломенного цвета пряди обрамляют острые скулы, что давали её образу дерзости, стоило холод чуть опустить голову от камер, что как дула пистолетов, окружили её совсем сторон, намеренно загнали в угол, робко пряча покрасневшую кожу, как результат искренности сказанных слов. — мы не общаемся, в этом нет нужды, — мотает головой, точно стряхивает с себя всё, что связывало с ним, приговаривая мысленно, что чувствует себя отлично, даже если это было в точности наоборот не так. — ну и вопрос, волнующий массы. остались ли чувства или уже всё позади? — парень колко подмечает, стоит лишь остановиться на секунду, словно острым лезвием заточенным новые порезы оставляет на подсознании холод без сожаления. — ты знаешь, это тот вопрос, который будет преследовать саму меня ещё очень долгое время. я не могу сказать ни «да», ни «нет». потому что я знаю, что не будь его в какой-то момент рядом, я не справилась бы под грузом проблем. каждый человек оставляет в наших сердцах частичку себя и воспоминаний, связанных с ним. но он забрал свою и эту пустоту внутри ничем не заполнить. ни один человек не сможет заменить мне его. я наступила себе на горло, чтобы отпустить, а не пытаться удержать его любыми способами. я не жалею о расставании, нам нужна свобода и это то, в чем я не могу никому из нас отказать,— и как бы баснословны не были слова сказанные на интервью, казавшиеся совсем без сожаления выплеснутыми, одной только холод было известно, что с расставанием с григорием немалая частица её чрезмерно чуткого, хоть и многими считавшими совсем не разгоряченным, сердца безвозвратно отошла к нему. её не восстановить и не вернуть обратно одним рывком, словно из рук выхватить. — я хочу, чтобы он нашел себя и воплотил в жизнь все свои потайные задумки, которых еще не увидел свет, пусть даже это будет без меня, — девушка комкает край пиджака, улыбается искренне, ведь слова лишены всякой лжи и скрывать-то нечего уже. — я его никогда не держала. он свободен, — расстаться ≠ перестать любить. знает как никто другой, что словам ее суждено сбыться, а уверена на все сто и даже больше. вспоминает его улыбкой да болью под солнечным сплетением. григорий — самая добрая грусть в арсенале её чувств, в палитре воспоминаний самый преобладающий элемент. мягким жестом, осторожными движениями медленно сердце её разбивал, пока от душевной боли и живого места внутри не останется. без него пусто и эта пустота не даёт покоя по сей день. разговоры о бывших — нелепо и так не похоже на ляхова. и если бы не внушительная сумма, то наврятли бы стал на весь интернет философствовать на эту тему, выливая правду о прошлых отношениях на весь интернет, отдавая на растерзание беспощадным слушателям и ненавистникам, что готовят новые заголовки для брошенной им, как собакам голодным кусок мяса, новости, что со стопроцентной гарантией будет горящей темой для обсуждений в прессе. не ворошил бы прошлое, как свежий порез незаживший, воспоминания, что стоит попытаться вспомнить — ранят снова, заточенным заблаговременно ножом по тому же месту. заранее знает в боевой готовности к тому, что милая девушка-интервьюер будет нитка по нитке вытягивать из него о прошлом, настоящем и будущем. но всё ещё возлагает немалые надежды на то, что сумеет обойти все «острые углы» харизмой своей, улыбнуться, отвлечь или плавно направить разговор в иное русло — а вы думали григорий настолько прост, чтобы показать все козыри в своём рукаве? болтовня о ближайших концертах, ненавистном альбоме, что поперек горло уже встал молодому человеку в виде каждодневной работы до полуночи, а то и до утра за микрофоном, где любая случайная мысль может тут же заставить всё бросить на полпути, внутренний голос зашепчет противно «а может ну его?». отбрасывая наушники он поедет домой один. о друзьях, что семья уже с десятилетие как и то, что дорог ему каждый, словно брат родной, ведь как старший самый не может не гордится. к этим типичным вопросам готов последние года четыре так точно, интервьюеры не балуют разнообразием, а публика изо дня в день хочет знать одни и те же ответы. — саша холод. нам известно, что вы пробыли вместе почти два года. люди восхищались вами. расскажи нам честно и откровенно, если можешь, — глубокий голос милой дамы напротив осторожно следует плану интервью, по которому шатен должен спустя год наконец положить конец обсуждениям и сплетням, закрыть эту тему навсегда, а все скелеты в шкафу обнажить. — спросите лучше у неё самой, — растерянность просачивается на ,освещенным летним солнцем, лице, что не перестанет посмеиваться своим бархатным голосом, глядя то в объективы, то на девушку, что не отводила взгляда от своего гостя, лисьей улыбкой в угол загоняя, где нет лучшего ответа кроме правды для ляхова. лавирует мягко, не собирается отвечать прямо, но понимает, что отступить нельзя, хоть и хотелось. сделал бы что угодно, свернул бы горы, лишь не вспоминать о ней, в особенности, когда только научился заново дышать, не чувствуя её аромата в воздухе, не обращать внимания на всё, что раньше могло точно указать на неё, подбирает слова, старается изъясняться предельно коротко, избегая всех подробностей. — да думаю всё супер у сашки, хорошая она девчонка. — его искусство, высшая степень сокрытия истины — говорить так, будто плевать ему до глубины души, словно это не вся его жизнь, лишь один из эпизодов. как о фанатке, давней подруге, но не о той, к ногам которой однажды был мир положить. его губы в доброй улыбке растягиваются, а в глазах нервозность, выдаёт его с поличным, пойманым на крючок безобидного любопытства интервьера. поправляет волосы, взъерошивая и снова заглаживая, теребит заевшую молнию на худи. девушка видит его мимолётное замешательство — задела за живое прямо в цель. — а по-конкретнее? есть ведь причина, по которой всё произошло,— каждый слог растягивает, закусывает губу в предвкушении рассказа страстной и чуткой любви двух молодых людей, что на людях были эталоном отношений для остальных, где с завистью глаза закатывают, когда тем стоит пройти мимо, влюбленными глазами глядя на друг друга и души не потревожит ровным счётом ничего. — знаешь, вот честно, не хочу о ней говорить, ворошить прошлое, — морщится, нехотя растягивая слова, заимствуя время. по сменяющемуся выражению лица становится тут же ясно, как неприятна эта тема для артиста, а для красивой честности настроения, как назло, нет. глаза лишаются мелких морщинок от былой фирменной улыбки, губы нервно подминает, всё чаще и чаще, словно останавливая ляхова от излишней откровенности. ляхов на хую вертел откровения. даже трек издал с кричащим названием, внутри насмехаясь абсурдности ситуации, иногда же всерьёз задумавшись снова глубокой ночью от бессонницы, успевшей встать поперек горла, считает себя лицемером века. сам подписал свой смертный приговор, говорить о ней — пытка, каких еще свет не видывал, инквизиция, и эти вопросы, как бензин льющийся на чуть обгоревшую на солнце кожу, и он горел заживо, стойко сжимая желваки после каждого названного интервьюером имени. это неизбежное. главный симптом и далеко неединственный. прошло так много времени, а что-то всё ещё вздрагивает внутри, когда люди норовят узнать всё и желательно тут же. — хоть мы и выходили в свет вместе и были настоящей звёздной парой, друг для друга мы всегда оставались простыми людьми, с какими-то своими заморочками. это были отношения построенные на взаимопомощи, и когда у нас всё получилось, то наши пути разошлись. мы выросли, стали смотреть на многие вещи по разному, — взгляд в пол, скрывает серьёзные глаза в тенях от профессионального освещения студии. типичные причины выдаёт, мол, не те мы уже, дело не в ней, дело в нём и прочее, словно это совсем так. будто воспоминания не скребут душу ежедневно, а остались где-то на полках запыленными полароидами. нет, сейчас он точно не опечален. в кадре как обычно одной улыбкой успокаивает, изо всех сил заставит поверить всех вокруг, что причин для беспокойства нет, раны давным-давно затянулись, но остались ли шрамы? они вновь и вновь будут лгать о своей совместной жизни, скрывать каждую улику, чувствуя себя ничтожными врунами, в чьих слова и грамма веса нет. ведь отношения их — самое сокровенное, до неприличия интимное, где нет дела до журналистов, папарацци и обсуждений. из мелких кусочков складывалась любовь их. такая скрытая, никому непонятная. видели друг в друге прекрасное, ляхов тихо восхищался сужающимися хитро темными глазами, рассыпанными по белому постельному белью золотыми локонами, почти небрежными, её женственность боготворил. холод — самая настоящая кошка, грации молодой особе не занимать, хищный взгляд и аккуратные неторопливые движения, в то время как холод восторгается медовому голосу, что будто в душу лился, как нежно шепчет ей приятности, от чего хочется только глаза откинуть и наслаждаться. для всех остальных лишь обезумевшие они, что нашли утеху в призрачных достоинствах. это было однажды, и больше никогда не повторится.