обнаженные сердца.

октябрь, 2019 её душа не находила и секунды покоя, пока он по-хозяйски развалившись на обитом кожей диване, задумчиво листал журналы, шелестя глянцевыми страницами с незамысловатыми картинами, сменяющимися кадр за кадром, на которых ляхов не останавливался даже на секунду. холод в его белой помятой рубашке, что без дела отлежала своё в пыльном шкафу, носится который час по квартире, закусывая губы и заламывая локти, кидает мимолётные взгляды, точно искры, но григорий невозмутим, как прежде. сердце стремится вырваться, разорвав грудную клетку в клочья и извилистые раны, в агонии добивает свой марш, точно на смертном одре. в комнате тишина. только слышен стук, под который медленно погибает александра. серый октябрь лишает последних красок гостиную в монохромном стиле, черная тончайшая плазма за несколько миллионов, белоснежный меховой ковёр на шоколадном паркете, что обжигал холодом стоило блондинке ступить на него босиком, открытые французские окна невзирая на промозглый октябрь, и на секунду не волнуют холод. сквозит отвратительный ветер, сбивающий с ног и с диким свистом заносящийся в квартиру номер шестьсот восемьдесят семь в недавно отстроенной многоэтажке в центре города. худощавые плечи дрожат, рубашка на голое тело не спасает так, как хотелось бы, то ли от погодных условий неблагоприятных для того, чтобы окна нараспашку открывать, то ли от убивающего по секундам молчания ляхова. светловолосая сама придумывает оправдание его немногословности. григорий же напротив — в молчании видит только лишь пользу, где тишина главный собеседник, посредник в их бесконечных разговорах ни о чём. в этом и не нашли компромисс. в ушах девушки гул, будто та тотчас провалилась под воду, а отчаянно сбившиеся дыхание - крик о помощи. ляхов не понимает беспокойства холод, ведь ещё пару часов назад всё было более чем прекрасно. знает свою девушку на все сто процентов, вплоть до десятых, но не мог дать то внимание, которое она так жадно пыталась выхватить из его губ, глаз и движений. — не молчи! не молчи! не молчи! — холод толкает юношу в плечи, пока тот взгляд пустой направил в потолок, тяжело выдыхая. александра всегда настойчиво требовала эмоционального разрешения конфликта, с криками и всплесками рук. в этом нужда до потери пульса, быть может это и есть корень всех проблем в их отношениях, когда ляхов наоборот, предпочитал отмалчиваться, не растрачивая попусту силы в ругани, что в последствии закончится тупиком и сном в разных комнатах. в комнате тихо, гробовую тишину прерывает только тяжёлое дыхание блондинки, что в нервном срыве задыхается, с хрипом обессилено падает на ляхова, что внутри уже возненавидеть всё вокруг успел, в том числе и то, что с работой дёргают каждый месяц, и то, что не может ничем утешить свою разгоряченную в чувствах девушку. спутанные волосы летают по пространству, опухшие от слёз глаза. всю свою боль вымещает на нём, и парень позволяет ей. бьёт его подушкой, перья фейерверком подлетают, в разные стороны медленно оседают по начищенному лаковому покрытию дивана, не жалея сил александра кулаками барабанит по широкой мужской груди, хаотично размахивая руками. я твоя? шатен налету ловит её запястья, и время точно остановилось для них двоих. григорий осаждает девушку одним ледяным взглядом, от чего блондинка словно приходит в себя. контроль над собой — слабое место холод, особенно, если дело касается ляхова, что всегда был её опорой, поддержкой и помощью круглосуточно. бьет его по груди, широким плечам и рукам, на которых вены сексуально выпирают, будучи в чувствах иных совсем, не с намерением причинить физическую боль, только чтобы григорий чувствовал девушку, что каждым своим движением кричала : «вот она я! отдай мне своё внимание, свою любовь, поделись всем, что чувствуешь, не молчи!» это её крик о помощи, что отражается эхом в просторном зале, только ляхов в силах услышать его. до помутнения в глазах, она сгибается пополам рядом с ним, обхватывая худые ноги руками и утыкаясь в них лицом, понимая ничтожность ситуации. юноша улетает в ближайшие дни, так и не давая насладиться собой вдоволь. ляхов принимает в ней всё, знает прекрасно, что сам бы психанул на её месте. ей можно всё : прикасаться к нему, когда ей вздумается, днями напролёт копаться в его вещах, присваивая некоторые себе, под раскатистый хохот, что был любимейшим звуком ляхова, часами перебирать по маленьким прядям его волосы шелковистые, пока сам занят чем-то за монитором. тихо лишь целует ее в макушку, глядя в одну точку куда-то, обнимает, и холод первым снегом тает в его руках, что сжимали её ни раз в моменты наивысшего волнения. она не пожелает ничего большего, только лишь эта минута не имела бы конца. я пыталась контролировать себя и любить тебя, но это ,как оказалось, невозможно совмещать.