Наперегонки с Богом

К некоторым вещам сначала относишься будто спокойно, потом — словно удивляясь самому себе. Дилюк только через неделю осознал, что свершилось нечто непредсказуемое и название этому — отношения. Тогда, на Рождество, он сделал то, что хотел, и был этому рад, хоть где-то и шевелилась коварная змея страха перед будущим. А сейчас словно очнулся и порой удивлялся сложившейся ситуации. Обычно в академию он шёл один. Особенно зимой было сложно вытаскивать себя из постели, — кто только придумал, что снег мягко скрипит и это мило? По утрам всё выводило из себя. Сейчас так же несколько кварталов он шёл один и каждый раз останавливался у первого парадного старинного, витиевато украшенного светлого дома, из которого выбегал Венти, на ходу поправляя свой изумрудный плащ. Из кожаной сумки через плечо торчали учебники, а сам заспанный одногруппник при виде него сиял как начищенный пятак, и настроение помимо воли становилось лучше. Слегка заспанный тон Венти, скрип снега, порой ветер, ледяной, едва ли не северный, — каждое утро было похоже друг на друга. Но внутри всё равно было теплее. Рука тянулась к руке Венти; машинально он вслушивался в недовольство одногруппника, что первое занятие слишком рано, зато погода такая дивная. И как-то… Снег уже не выводил из себя, да и плевать на этот ветер, а в принципе останавливаться каждое утро перед кофейней, чтобы согреть замёршего напрочь в своем идиотском плаще Венти вкусным какао, — очень даже хорошая затея. Это утро было таким же. Венти уже почти обжёгся какао, сонный почти врезался в столб и умудрился с себя же посмеяться. Но тут телефон юноши зазвонил, и тот быстро ответил, просительно глядя на Дилюка. — Там что-то у Барбары случилось, — выдохнул Венти, — давай её подождём, она сказала идёт уже. Блондинка действительно показалась через дорогу спустя пару минут. Выглядела Барбара и впрямь странно; непривычно подавленная она с виноватым видом попросила пойти в академию с ними. — Так что случилось? — Ничего такого. Вы же знаете, скоро день всех влюблённых, — горестно начала Барбара. Дилюк смутно начал чувствовать подвох: скорее всего, с подготовкой к празднику нужна будет помощь, и отказать расстроенной блондинке будет сложно. Венти и вовсе не сможет. — Не так уж и скоро. Целый месяц впереди. — Я выступаю, мой номер — гвоздь программы. Я же фигуристка. Нужно многое подготовить, и тут такое, — Барбара остановилась, смахнула идеально белым платком слезу, глядя на такой же белый снег на тротуаре. — Что? — Он меня бросил. Партнёр. И я не знаю никого, кто умел бы так хорошо кататься. А я, — девушка совсем поникла, — я мечтала выступить. Готовилась с того года! — Я могу помочь, — Венти выдохнул с облегчением, — я отлично катаюсь. Давно не тренировался, конечно, но я больше десяти лет на коньках. — Выходит, с самого детства? Тогда ты профессионал! Но… Венти неопределённо отмахнулся на словах о том, что он на коньках с детства. — Ты же с Дилюком. И вы, наверное, на праздник хотите быть вместе. Это ведь, не считая Рождества, вроде бы ваш первый праздник. Я не хочу всё портить! И тут Дилюк понял. Об этом он не подумал. Нет, праздник всех влюблённых — та ещё сентиментальщина, но ведь в этот день годовщина свадьбы родителей. Ещё одни романтичные чудики, и пропустить сие торжество нельзя. Собственно, поэтому в Мондштадте четырнадцатого февраля и устраивали такие громкие гуляния — годовщина королевской четы и праздник всех романтиков. Он, как и Кэйя, будет с родителями, и деться от этого никуда. Семейная традиция. Выходит, Венти опять будет один, вряд ли Чжун Ли решит поддержать своего племянника. — О, а если так. Венти выступит со мной, а потом с тобой, Дилюк. По-моему, это будет шикарно. Рагнвиндр посмотрел на Барбару, как на полную идиотку. — Во-первых. Я не смогу присутствовать на празднике даже в качестве гостя. Мои родители собираются с близкими и отмечают годовщину своей свадьбы в замке. Любого, кто проигнорирует семейное торжество, ждёт геенна огненная и кара небесная. Во-вторых, я ненавижу лёд. Каток для меня — место для мазохистов. Получить там травму куда проще, чем удовольствие. В-третьих, я не вижу в фигурном катании ничего интересного. — Но это же красиво. Это искусство, — запротестовала Барбара. — Не вижу в этом ничего красивого. Насчёт праздника, Венти, я как-то упустил, что, возможно… — Не видишь? Хорошо. Мы с Барбарой постараемся изменить твою точку зрения. Выложимся на полную. И пусть, конечно, плохо, что тебя не будет, но я думаю, кто-то снимет на видео. Я надеюсь, ты поздравишь родителей и всё хорошо будет. Венти выглядел решительно и, кажется, совершенно не обиделся. Но Дилюку всё равно казалось, юноша как минимум огорчён или даже будет злиться, но нет. Во взгляде только решительность. — Ты обижаешься? — осторожно спросил Дилюк. — Я действительно не могу прийти. — Нет, что ты. Родители — это очень серьёзно. А праздников у нас ещё сколько угодно будет. А так я Барбаре помогу. Дилюк просто замер. Ему не верилось. Любой нормальный парень или девушка бы обиделся, но Венти же вроде бы нет. Троица даже не заметила, как подошла к аудитории. — Ладно, — с сомнением сказал Дилюк. Барбара, чувствуя, что становится третьей лишней, быстро пообещала забрать Венти для тренировки как только сможет и тут же ушла. Родители. Венти вроде бы сирота. Он никогда не поднимал тему своей семьи; было известно только про Чжун Ли. Возможно, поэтому он не обиделся? Считает, что родители это важно, и их нужно ценить, потому что сам потерял? Порой Венти казался полнейшей загадкой. — О, вижу драму в коридоре. Венти узнал, что его бросят одного на праздник влюблённых. Итак, готов наблюдать за тем, как мой брат получит первую истерику и, возможно, пощёчину, — кисло-язвительно протянул Кэйя. На его смуглой щеке красовался след от чьей-то руки. Кажется, он уже с кем-то поссорился. Несколько одногруппников обернулось, остальные же, стоявшие в коридоре, скосили взгляд в сторону главной парочки группы А. — А тебе, видать, уже досталось. Странный ты, Альберих. Надеюсь, ты потом помиришься с тем, кто на тебя обиделся. Холодное приложи, — хмыкнул Венти, — так вот, Дилюк, решено! Ты ещё изменишь своё мнение о фигурном катании! Альберих недоумённо посмотрел на Венти. К ним мчалась счастливая Барбара. — Всё! Отпросила! Идём-идём, у нас всего месяц, — чем раньше начнем, тем лучше! Дилюк, передай учителям, что Венти занят, помогая студенческому совету. — А учиться? Экзамены… — Дилюк сам не понимал, почему упорствует. — Надо будет — и экзамены ему перенесут. Всем удачи, — блондинка потащила Венти за собой на глазах удивлённой группы А. Помимо воли Дилюк даже почувствовал злость. Венти словно всё равно. А как-никак праздник. Они, между прочим, вместе. Хоть бы… Обиделся! Нет же, позволил Барбаре себя увести. И пусть Рагнвиндр понимал: он ведёт себя больше чем глупо, — но всё равно благоразумная мысль, что всё сложилось даже неплохо, была растоптана какой-то обидой на ветренного Венти. На занятиях, судя по всему, его не будет. Замечательно. Обедать в одиночестве. — Мой любезный братец, мне показалось, или он будто тебя бросил без лишних угрызений совести? — Это забавно. Венти молодец. Никаких истерик, уважает, что у нашей семьи праздник, и больше того, нашёл, чем заняться, а не просто строить из себя обиженного. Кэйе захотелось рыкнуть. Дилюк вошёл в аудиторию. — Святой Венти и весь твой. — Разумеется.

***

Барбара с удовольствием показывала элементы Венти, едва ли не прыгая на тренировке от счастья. Венти ловкий, гибкий, на коньках держался лучше, чем в обычных сапогах. Пусть не сразу, но он быстро улавливал, что от него нужно, подхватывал ритм и в принципе был настоящей находкой. Сам Венти остался доволен. Он действительно не забыл, как кататься. Из минусов — после часа занятий чувствовалась усталость, но это мелочи, зато он согрелся и сейчас с восторгом слушал свист ветра у себя в ушах. Он скучал по этому звуку. Пусть сейчас он на коньках, а не… Неважно. Венти резко развернулся, прямо у борта. Когда он отвлёкся, оказалось, Барбара уже несколько минут кричит ему с другой стороны огромного академического катка. Юноша словно проплыл, легко и аккуратно подъехал к блондинке и увидел Дилюка с Кэйей. — Ты прирождённый фигурист. Видно, конечно, ты не тренировался, но форму не потерял. Нам точно хватит времени для подготовки. — Удивлён. Ты точно правильного брата выбрал? Со льдом на «ты» в нашей семейке — я. — Да ты вроде и с алкоголем на «ты», — улыбнулся юноша, — а на деле… Кэйя и бровью не повёл: так, слегка шевельнул пальцами, и по катку начала пробегать ледяная волна. Венти среагировал моментально, ловко ушёл от льда, крутанувшись в сторону. — Какого! Чёрта! Ты! Портишь! Лёд! От милой Барбары подобных слов ожидать было сложно. Альберих буквально рот открыл от удивления. Блондинка резко схватила парня за руку и потянула на себя, а тот, не предвидив подобного финта, переклонился через борт и рухнул на лёд. Блондинка схватила ошарашенного Кэйю за ухо. — Прекращай свои шутки! Живо всё исправь! — Будешь мне указывать? — День всех влюблённых праздник не только Мондштадта, но и твоей семьи. Я доложу Её Величеству Мирабелле, что ты срываешь подготовку, и завтра ты будешь вместе с нами стоять на коньках. — Руки коротки, — огрызнулся Кэйя. — Уважай то, что делают другие люди. Твои способности — величайший дар. Но это не значит, что ты можешь портить жизнь другим. После нашей тренировки здесь будут хоккеисты, затем будут заниматься маленькие дети из школы неподалёку. Пока мы будем разбираться со льдом, несколько занятий сорвутся. — Позови учителей, пара заклинаний… — Они и так выкладываются по полной программе. Это задача студентов помогать им, а не вредить. Скоро зачёты, учителя пишут научные труды, занимаются с отстающими. Мы должны ценить их труд! Кэйя с недовольством глянул на девушку, но щелчком пальцев сделал лед идеально гладким. Словно до этого на нём час не катались Барбара и Венти. — Извини, — хмыкнул Альберих. — И ты меня прости. Пусть для тебя это глупый праздник, но не для города и не для твоей семьи. Множество людей вкладывают силы и душу в подготовку. Не срывай всё, пожалуйста. Барбара пригладила своё платье в попытке успокоиться. Венти был ошарашен. Дилюк и тот остался удивлён. — Вы считаете, я не умею быть строгой? Запас моего терпения огромен, но порой мне приходится отчитывать людей. Мне это не нравится, но что поделать. — Теперь я понимаю, почему тебя назначили главой студенческого совета нашего корпуса, — сказал Дилюк. Барбара пожала плечами. — У вас уже занятия. Венти, ещё полчаса элементы повторяем и на перерыв, — пропела блондинка.

***

Увы, тренировка затянулась. Когда Венти вышел из раздевалки, ноги едва держали его, голова кружилась, и перед глазами словно плясали цифры на смартфоне. Занятия окончились, и пришлось плестись домой одному. Барбаре было проще — привычная к тяжёлым тренировкам, отлично знающая хореографию, каждый элемент своего выступления она хоть и вымоталась, но не так как Венти. Даже по снегу ступать было неприятно. Венти сцепил зубы. Перед парадным он вспомнил, что живёт на третьем этаже, и лифт в доме не предусмотрен. Это просто пытка, но как только он окажется дома, тут же избавится от усталости. Поднимался наверх юноша по ощущениям час, не меньше. Хотя сам Венти думал, что как минимум вечность. Но вот она, спасительная дверь, два проворота ключа — и юноша просто рухнул на диванчик в маленькой прихожей. Худо-бедно стащив с себя сапоги, Венти застонал от боли: ноги проще было бы отпилить, и он бы даже не заметил исчезновения конечностей. — Ого. Я слышал, Барбара тебя со всех занятий отпросила; я так понимаю, она готова тренировать тебя до кровавых мозолей. — Ага. Конечно. Сейчас я себя подлечу, — буркнул Венти, но Чжун Ли неожиданно вздохнул и отрицательно мотнул головой. — Нельзя. Это будет крайне подозрительно, если раны, синяки и мозоли станут пропадать у тебя за одну ночь. Возникнет множество вопросов. Выход один — отказаться; если хочешь, я могу сказать, что против твоего выступления, и Барбара сдастся. — Но… — Венти поднял голову и увидел во взгляде мужчины понимание. — Я не могу отказаться. Я слово дал и себе, и Барбаре; и Дилюку обещал доказать, что фигурное катание — это не бесполезно! Чжун Ли пожал плечами. — Тогда тебе придётся терпеть всё это. Как простому человеку. Стоит ли твоё обещание таких мучений? Венти замолчал. Тишина затянулась. Чжун Ли ждал ответа и совершенно не удивился, когда похрамывающий юноша поплёлся к себе. — Ну раз люди терпят. И я стерплю. Чем я хуже, — на ходу бормотал Венти, морщась от боли. — Сложный выбор. Ну, где-то у меня лежали целебные мази, это немного облегчит твои страдания.

***

В привычном утреннем ходе событий случилось нечто новое. Венти как обычно не вырвался из парадного, он словно выполз оттуда, бледный и сонный. Вяло пробормотав пародию на «доброе утро» он поплёлся за Дилюком. Как на беду, не прошло и пары минут, как вышла Барбара и присоединилась к парочке, по пути не давая никому и слова сказать, — она всё рассказывала о своей программе. Дилюк уже было хотел после первой пары — руноведения — выяснить, что такое с Венти, но не вышло. Та же сияющая Барбара увела Венти за собой ещё на входе в академию, и, как выяснилось, она выбила для Венти почти свободное посещение. Рагнвиндр хмыкнул. Да что такое! Так и повелось. Венти пропускал занятия, на тренировку к нему с Барбарой не было возможности попасть: блондинка, словно цербер, находила сотни отговорок, ещё и учителям мозг промыла, и чтобы добраться ко льду, пришлось бы поругаться с ними, а это так себе занятие перед зачётами. После — Венти вообще не брал трубку. Даже по утрам он больше не шёл рядом, и Дилюк, поймав суматошную Барбару для объяснений, узнал, что теперь они тренируются с раннего утра. Несколько раз он таки дозванивался до Венти, но трубку брал Чжун Ли, тихо сообщая, что тот спит. Две недели окончательно взбесили Дилюка. Венти будто скрывался! Или… А вдруг он передумал и боится сказать насчёт разрыва? Может, специально прячется? Нет. Мысль крайне глупая. Но всё равно стоило поговорить! Дилюк задумался. В тренировочный зал ему не попасть, но вот раздевалка… Да, можно подождать там.

***

Тихое ойканье и почти что всхлип. Дилюк не ожидал, что услышит нечто подобное в пустой раздевалке. Рагнвиндр быстро пошёл на звук и остолбенел. Венти, осунувшийся и бледный, медленно стаскивал с себя коньки, морщась от боли. Один он уже снял, и даже у носка были заметны синяки и небольшие кровоподтёки. — Дилюк? — удивлённо, но устало спросил Венти, замирая со вторым коньком в руке. — Уже забыл, как я выгляжу? — Я постараюсь завтра прийти на занятия. У нас будет перерыв, Барбару вызвали… Рагнвиндр сел на лавочку и молча, осторожно стянул носок с вяло сопротивляющегося Венти. Кровавые мозоли, на ладонях ссадины. Будто не фигурное катание, а концлагерь! Барбара из ума выжила. — Венти! Ты уже переоделся? Давай я попытаюсь немного тебя исцелить, — донеслось от двери, и блондинка замерла, глядя на то, как Дилюк в упор рассматривает повреждения. — Да уж, тебе досталось. Ты такой хрупкий, я как-то… — Я против этого ужаса. Вы меня слышали? Оба! — Прекрати! — Венти выдернул свою ногу из рук Дилюка, — пожалуйста, хватит! Слишком много труда вложено, до праздника неделя, я не сдамся. Увы, финт не удался. Из-за плохой координации парень рухнул с лавки на пол. — Дилюк! — Барбара бросилась на выручку, но Венти неожиданно просяще глянул на девушку, и та поняла, что лучше уйти. — Я тебя подожду. У входа, позови меня, если надо, — тихо сказала девушка, выходя. — Это мазохизм! Это того не стоит! — упорствовал Дилюк, но осторожно помог сесть обратно. Венти молча к нему прижался, замёрзшими руками обняв за шею. Скандалить, чёрт подери, перехотелось. Да и с кем скандалить — с этой бледной загнанной тенью? — Стоит. Правда, я уверен, всё получится отлично. Не кричи на Барбару. Я так по тебе соскучился, даже не представляешь. Но почти всё время я то на тренировке, то сплю. Прости меня. Рагнвиндр едва ли не взвыл. Венти обнял его немного крепче и ойкнул, когда его обняли в ответ: он явно падал, и всё тело теперь болело. — Мне тебя не хватает. Ты зря так. — Я дал слово. И мне это нравится. Ты ведь сам понимаешь, что такое — дать обещание. Я не сдамся. Дилюк вздохнул и начал гладить омегу по голове. Мда уж. Принципиальность — наше всё. Венти осторожно потянулся к обуви, но Рагнвиндр цокнул языком и начал бережно переобувать страдальца сам. Иногда он делал неловкое движение, и Венти непроизвольно дёргался, но почему-то улыбался в ответ на такую заботу. — И что в этом хорошего? — Выглядит очень мило. Не тревожься, завтра у меня опять перерыв, несколько мазей, отвар — и опять стану на коньки. Эти два дня были тяжёлыми. Мда уж, мило. Дилюк хмыкнул. Милее некуда. Венти что-то возмущённо пискнул, когда его подняли на руки, вынося из раздевалки, но возмущения надолго не хватило, и он довольный донельзя обнял парня за шею. — Мы поговорим об этом. Нужны какие-то границы этому помешательству! Барбара облегчённо выдохнула, увидев Венти на руках Дилюка. Рагнивиндр на неё даже не глянул, и пусть была в этом доля её вины, но всё же, кто же знал, что Венти так легко травмируется? — Я тебе позвоню, — пообещала блондинка вслед уходящим.